Speaking In Tongues
Лавка Языков

Из разных альбомов «Кинг Кримзон»

Перевел Сергей Михайлов





Разговор с ветром



-- Что видно мертвецам?
Открой свои следы мне.
-- Я был и здесь, и там,
Бывал и посредине.
Я с ветром говорил,
Но он меня не слышал,
И все слова сносил
То в сторону, то выше.
Я посмотрел назад --
Уже сторонним взглядом.
Что видел я? Разлад.
Но не в себе, а рядом...
Мы врозь, у вас -- свои,
У нас -- свои устои.
Так больше не зови,
Не отвлекай. Пустое.




Дитя Луны



Ее зовут Дитя Луны,
Чей танец -- на речных извивах.
Вокруг нее порхают сны,
Как мотыльки в прибрежных ивах.


Опустит тень на склоны гор
И паутинки в чаще носит,
Покуда в кронах птичий хор
Ночной разноголосит.


Дитя Луны, она в садах
Цветочные венки сплетает
И стрелками в твоих часах
Взмахнет, а все ж не улетает.


Сбежав от призраков в туман,
Стучит в небесное оконце.
Потом присядет на фонтан
И ждет улыбку Солнца.




Письма



Острым серебрянным ножиком
Заточив карандаш, она
Написала жене любовника:
"Семя вашего мужа напоило меня".


Прочитала -- как яду выпила,
С комом в горле и тьмой в глазах
Жена белый свет невзвидела
И весь день провела в бегах.


Вернулась. И хладнокровнно
Перо взяла и листок.
(А пальцы не гнутся, словно
Отмерзли, и жжет висок...)


"Я спокойна, -- рука выводит, --
Наслужилась тебе сполна.
Часть меня умерла сегодня.
Я вторую отдам сама."




Падший ангел



Помню, младший брат родился --
Светлый дождь едва пролился.
Слезам края нет...
Редкий день пройдет без страха,
Ночью не стихает драка --
Так шестнадцать лет.


Над Вестсайдом плачет дождь.
Падший ангел, пропадешь
Ни за грош.


Все мы дети подворотен.
Мы не выбирали родин.
И на том мерси.
Коли в бок не хочешь жала,
Не пройдешь и полквартала,
А возьмешь такси.


Над Вестсайдом плачет дождь.
Ангел -- на меня похож --
Падает на нож.


Снег на улицах Нью-Йорка
Красною подернут коркой,
Кровью напоен.
Брат пролил ее впустую --
Злую, дикую, густую.
Разве -- он один?




Тьма



Закат алой вспышкой меня ослепил
И золотом веки мои опапил.
Но взгляд мой навечно вовнутрь обращен --
И в нем --
Библейская тьма до начала времен.


Я знал снисхождение близких друзей:
Порой их улыбки похожи на змей.
Так пусто в глазах их, что лучше взамен
По мне --
Библейская тьма до начала времен.


Серебрянный купол темней с каждым днем,
Все признаки ночи кромешной на нем.
Она погребет нас надежней песков --
Библейская тьма до скончанья веков.




Двое



Они лежат щека к щеке
И друг на друга так похожи,
Как будто под прозрачной кожей
Прожилки на одной руке.


А я -- лицо на их стене.
Я над изножием кровати
Дрожу и думаю некстати,
Что чувства их доступны мне.


Моя щека горит. Она
Лучом из форточки согрета --
Напротив моего портрета,
Где нет открытого окна...




Дева Танцующих Волн



Засушливым летом, недавно-давно --
Ты помнишь? -- нас мучила жажда.
Охотник и львица, мы пили вино.
И я тебе сдался. Однажды
Мне не было дела до прочих имен --
Я звал тебя Девой Танцующих Волн.


Теперь это место в осенней тени.
Жгу листья до серого пепла,
В котором погасли и ночи, и дни
Мои после летнего пекла...
Что ж, пусть я останусь однажды влюблен.
Прощай, моя Дева Танцующих Волн.




Битва стеклянных слез



Ночь спеленала дырявым плащом
Гибкое тело реки.
Месяц беззвучным своим палашом
Тени кроит на куски.
Стражник озябший не чувствует ног,
Дышит в ладони, глядит на восток.


Скоро забрезжит за третьим холмом.
Дрема теперь не страшна.
Там лошадей уже кормят овсом,
Брань пехотинцев слышна...
Выйдут зарницы на копьях играть --
И двинется дальше тяжелая рать.




Тот, Который Ждет



Домой... домой...
Ты видишь -- возвращаюсь.
Улыбка эта мне вполне идет.
Я сам иду -- иду и улыбаюсь
Улыбкою Того, Который Ждет.
Домой... домой...
Я скоро буду дома.
Уткнусь тебе в плечо. И обожжет
Твое плечо печалью незнакомой
Слеза. Слеза Того, Который Ждет.
Одна... две... три... четыре...
Не считая
Прошедших лет, я знаю наперед:
Зайдут друзья и скажут, утешая:
"Здорово! Это ты -- Который Ждет?
Так жди себе, но всяческие чувства
Не распускай, накинь на них узду.
Ведь просто ЖДАТЬ -- нехитрое искусство!"
Вот я и жду.




Великий Обманщик



У него был друг с костяной ногой,
И пел с Чаком Берри дружок другой...
Пока он так старушке заливает,
Она ему височки завивает.


Великий Обманщик.


Он чистил обувь у входа в клуб,
И сам был черен, что твой каблук.
Она его отмыла, приодела --
И в нем не чает ни души, ни тела.


Великий Обманщик.


Сигареты, коктейли и чипсы,
И Дева Мария из гипса...


Теперь он блестит, как звезда в ночи.
Улыбку ему навели врачи.
Он лучше всех. Душа его гуляет.
И Бог его на то благословляет.


Великий Обманщик.


Бьет крылом и стрекочет, как свиристель.
Им пропахнет быстро твоя постель.
Он в сны твои войдет бесцеремонно --
А после их продаст с аукциона.


Сигареты, коктейли и чипсы,
И Дева Мария из гипса...


Бокал стародавнего шерри
И частный визит Чака Берри...




Душа-Нараспашку



Ей вместо синицы подай журавля,
И -- кофе в постель, и еще трюфеля.
К лицу ей капризы. А Парень-
Душа-Нараспашку не пара.


С ее бы притворством спектакли играть
И нижним бельем стариков покорять.
Ей по сердцу это. А Парень-
Душа-Нараспашку не пара.


Душа ее женская так сложена --
В ней мудрость как свойство совсем не важна,
И глупости чистые грани
Особенной прелестью ранят...
Смотри-ка, да вот и она!




Thela Hun Ginjeet



Начать с того,
Что я и лица-то его не видел --
Не разглядел.
Уставился на "пушку" в его руке
А про себя только и думал:
Опасное это место...
Опасное...


"От этого дерьма у меня мороз по коже, --
Сказал я, --
Я думал, они меня кончат на месте.
Ну точно -- зачем им еще наезжать?
Представляешь?!
Смотри, меня до сих пор трясет.
Чума!
А улица точь-в-точь как эта.
Опасное такое место...
Не опасней прочих...


Те двое подкатили -- я и глазом моргнуть не успел.
Остановились.
Такие не шутят.
И начали:
"Что это там у тебя? Кассета? А на кассете что?"
"А?", мол.
"Что ты там накалякал?", спрашивают.
Я говорю: "Это просто кассета, видите?"
"Ну-ка, поставь послушать".
"Еще чего", говорю.
И спрятал ее подальше.
Толку-то --
Они все равно ее прокрутили.
Выпотрошили меня.
Забрали ее.
И включили.
А оттуда: "У него была "пушка". Это опасное место".
"Какое место?", пристали. "Что за "пушка"? Ты из полиции?"
Чем дольше я объяснял, тем хуже.
Я втолковывал им, говорил:
"Послушайте, парни, да я же не говорил..."
И так -- до бесконечности.
В конце концов, расстегнул рубаху и говорю:
"Послушайте, гляньте...
Я из банды. Из другой банды -- музыкальной.
Мы записывали песню, понимаете?
Про Нью-Йорк, про уличную преступность..."
Как об стенку горох.
Но кончилось тем, что меня отпустили.
Черт их поймет -- почему.
Взяли и отпустили.
Повернул я за угол.
А сам дрожу, как лист.
И думаю:
Вот это и есть опасное место.


Кто эти двое? Да копы.