Speaking In Tongues
Лавка Языков
Виталий Бурик
ТАЙНА
(1996–1997)
* * *
Рождено тишиной
слово одно — тайна
Оброненное случайно,
Оно уже фатально.
Его полумрак манящ
И глазу приятен.
Алхимик в душе,
Ты ждешь
проявления
темных пятен...
* * *
Солнца жизнь дарит свет
В море — золота блик
Рыбы вглубь унесут
Мокрый солнечный лик
Шевельнется тогда
Сонной тины покой —
Мячик солнца вода
Вверх подбросит рукой.
* * *
Трепет крыльев свечи —
— слов несказанных мир,
словно там, за огнем,
больше света. Молчи,
не спугни сгоряча
мертвой фразой эфир,
что надежно хранит
символ веры — свеча.
* * *
Скакать сквозь ночь —
вот всадника удел.
День завтрашний
за ним не поспевает,
А в стойле неба —
— звезды рассыпают
наградой для коней
— летящих стрел.
* * *
Это сны на ветру,
Это осень осин,
Это кто-то летит
к ночному костру
в лесу, когда спит
его господин.
Это дух
прелых листьев.
Он растает к утру.
* * *
Когда я вру, я знаю
или нет
ответ, который
тщательно скрываю?
Иль может потому
скрываю я ответ,
что в этот миг
о нем я забываю?
* * *
Сон у Золотых Врат
Звон колоколов
Слышен едва-едва
Часовые небес
в этот час крепко спят
Сквозь брошенный щит
прорастает трава
И чудится часовым
бурлящий людской поток,
текущий сквозь времени ток
в русло Золотых Врат.
* * *
Обновленные страницы
столь беспамятно чисты,
сколь дано простора птице
в рамках этой пустоты.
Небеса! Даруйте воздух
как опору для крыла
чтобы знать — еще не поздно
чистоты вершить дела,
чтобы ясным птичьим оком
пронизать земной простор,
ястребиным звонким кликом
огласить господен двор.
Пусть взойдет, как страж свободы,
всюду видная звезда
и лучем-ключем откроет
души смертным навсегда.
* * *
Мир в который раз
юн и даже нов.
Этот полуночный джаз —
— эхо бетонных оков.
Этой ночи строка
в комнатах не живет.
Ее родина далека,
ее дом у златых ворот,
где нас никогда не ждут,
где тайно, по-воровски
мы ищем спасенья от пут
бессмысленной злой тоски.
Мы снова, как в первый раз,
с восторгом смотрим туда,
где голос стихий, а не джаз,
где мы не умрем никогда.
* * *
Я мыслю город.
Здесь, в ночной тиши,
он полон пением
гуляк и автогулом.
Я слышу город
в полусне души
— она устала от
ночных прогулок.
Мне мнится за окном
не тот пейзаж,
и век мне чудится
другой, не этот...
Вот шпагу подает
проворный паж,
и мы летим сквозь ночь
в кабриолете
* * *
Тревожные кони! Везите
своих отставных седоков!
К небесной приставлены свите
командиры беспечных стихов.
Пролог не чреват эпилогом —
бывает и выкидыш.
Факт.
Неровному дикому слогу
копыта стучат в такт.
И прямо над вечностью новой,
что вдруг распахнулась внизу,
твое не рожденное слово
летит в мировую грозу.