Остров Мадагаскар делится на бесчисленное множество крохотных уделов,
принадлежащих такому же бесчисленному множеству царьков. Владыки эти постоянно
воюют друг с другом, а цель всех войн -- захватить как можно больше пленников,
чтобы продать их европейцам. Таким образом, не будь нас, этот народ жил
бы спокойно и счастливо.
Местные жители ловки и сообразительны. Они чрезвычайно гостеприимны,
однако те, кто обитает у самого моря, не без причин не доверяют незнакомцам
и принимают всяческие предосторожности, которые диктует им благоразумие
и даже лукавство. Мадегасцы веселы от природы. Мужчины живут в праздности,
а женщины трудятся. Все они страстно любят музыку и танец. Я записал и
перевел несколько песен, которые могли бы составить представление об их
нравах и обычаях. Это не стихи; поэзия туземцев -- лишь аккуратная проза,
а музыка их проста, нежна и всегда полна меланхолии.
№ 1
-- Кто правит этим краем?
-- Ампанани.
-- Где он?
-- В царской хижине.
-- Отведите меня к нему.
-- Чисты ли помыслы твои?
-- Да, я пришел как друг.
-- Тогда входи.
-- Приветствую правителя Ампанани.
-- И тебе привет, белый человек, тебе я приготовлю добрый пир. Зачем
пришел ты?
-- Чтоб увидеть этот край.
-- Свободны очи и стопы твои. Но вечер сходит, настал час трапезы.
Рабы, стелите наземь циновку, банановыми листьями ее покройте. Под дерево
несите рис, молоко и спелые плоды. Нелаэ, подойди; пускай прекраснейшая
дочь моя прислуживает чужеземцу. А вы, ее младые сестры, вы оживляйте пир
своею пляскою и песнями.
№ 2
Прекрасная Нелаэ, веди чужеземца в хижину, расстели на земле циновку:
пусть раскинется на циновке ложе из листьев и падет набедренная повязка,
обвивающая твои прелести. Если видишь в его глазах желание, если ищет рука
его твою руку, если нежно он прижимает тебя к груди, если он говорит: «Приди,
прекрасная Нелаэ, этой ночью мы будем вместе,» -- ты присядь к нему на
колени. Пусть счастливой будет для него эта ночь, пусть волшебной будет
она для тебя. И не смей возвращаться, пока с новым днем не прочтешь ты
в глазах чужеземца все блаженство, что он вкусил.
№ 3
Кто тот безумный, что осмелился вызвать на бой Ампанани? Он берет копье
с костяным острием, широко шагает по равнине. Рядом с ним его сын, он высок,
он как молодая пальма на вершине горы. Ветры грозные, пощадите молодую
пальму на вершине горы.
Многочисленно войско врагов. Ампанани ищет лишь одного и находит. Смелый
враг, ослепительна слава твоя: с одного удара копья пролил ты кровь Ампанани.
Но тебе отомстили за ту кровь: ты повержен, и паденье твое -- ужас для
воинов твоих; убегая, они укрываются в хижинах, но смерть настигает их
там: всю деревню факелы выжгли дотла. Безмятежно идет победитель домой,
гонит вперед стада мычащие, пленных связанных и женщин плачущих.
Невинные дети, вы улыбаетесь, есть кому защитить вас!
№ 4
Ампанани: Сын мой пал в битве. О други мои! Оплачьте сына вождя своего,
несите его в деревню мертвых. Высокие стены окружают ее, а на стенах тех
-- бычьи головы в грозных рогах. Чтите пристанище мертвых, гнев их ужасен,
месть их жестока. Оплачьте моего сына.
Мужчины: Не обагрятся больше руки его кровью врагов.
Женщины: Не коснутся больше уста его других уст.
Мужчины: Не созреют больше для него плоды.
Женщины: Не возляжет больше рука его на упругую, страстную грудь.
Мужчины: Не петь ему больше, отдыхая в тени под ветвями дерев.
Женщины: Не шептать ему больше подруге: «любимая, еще…»
Ампанани: Довольно, пусть печаль сменится радостью: завтра, быть может,
мы уйдем, куда он ушел.
№ 5
Остерегайтесь белых, жители побережья.
Наши прадеды помнят, как пришли чужаки на остров. Им сказали: вот земля,
пусть возделают ее ваши женщины. Будьте честны и добры, будьте нам братья.
Белые обещали и тотчас воздвигли стены. Поднялась грозная крепость, ее
медные рты говорили громами. Их жрецы хотели дать нам бога, которого мы
не знали; о покорности говорили они, о рабстве -- лучше смерть!
Резня была долгая, страшная. Пусть они изрыгали грозы, сокрушая воинов
насмерть -- истребили мы их.
Остерегайтесь белых.
Вновь пришли тираны без счета, более сильные, стали лагерем на побережье.
Небо за нас заступилось: послало на них дожди, и бури, и отравленные ветры.
И не стало из них никого, а мы живем, и живем свободно.
Остерегайтесь белых, жители побережья.
№ 6
Ампанани: Юная пленница, как зовут тебя?
Ваина: Имя мое Ваина.
Ампанани: Ты прекрасна, Ваина, как первый луч солнца. Но скажи,
отчего скользят слезы по твоим длинным ресницам?
Ваина: Повелитель! был у меня любимый.
Ампанани: Где же он?
Ваина: Быть может, пал в битве, быть может, он спасся бегством.
Ампанани: Пусть он бежит или умрет. Теперь я -- твой любимый.
Ваина: Повелитель, будь милостив к слезам, омывающим тебе стопы.
Ампанани: Чего ты хочешь?
Ваина: Тот несчастный, он целовал мне уста и очи, он засыпал
на груди моей, он в сердце моем, и не вырвать его из сердца…
Ампанани: Возьми покрывало, скрой твои прелести. Говори дальше.
Ваина: Позволь мне искать его среди мертвых или среди бежавших.
Ампанани: Ступай, прекрасная Ваина. Да сгинет жестокий, что насладится
поцелуем, смешанным со слезами.
№ 7
Зангар и Ньянг создали мир. О Зангар! Не к тебе взываем: о чем просить
благого бога? Ньянг -- вот кого мы должны умолять. Ньянг, злобный и могучий
дух, не направляй на нас удары молний, не вели, чтобы море бушевало, убереги
растущие плоды, не высуши цветущий рис, не заставляй наших жен разрешаться
в лихие дни и матерям не позволь губить надежду их старости.
О Ньянг! Не разрушай творений дивных Зангара. Над злобными ты властвуешь,
число их велико, так не вреди же добрым людям.
№ 8
В палящий зной хорошо прилечь под густыми ветвями и ждать, когда вечер
принесет прохладу. Женщины, подойдите. Пока отдыхаю я здесь, под густыми
ветвями, услаждайте мне слух долгим своим напевом: тем, что дева поет,
когда пальцы ее сплетают циновку, иль когда она в рисовом поле ловит жадных
птиц.
Нежит душу мне ваша песня, сладостен танец ваш, как поцелуй. Пусть
неспешны будут движенья ваши, пусть напомнят они медленную ласку и тихую
негу.
Поднимается вечерний ветер, и луна блеснула над верхушками горных дерев.
Ступайте, женщины, готовьте ужин.
№ 9
Мать на берег ведет единственную дочь, чтоб продать ее белым.
«О мать моя! Чрево твое меня носило, я -- возлюбленное дитя твое, чем
заслужила я рабство? Я лелеяла твою старость, для тебя возделывала землю,
для тебя собирала плоды, для тебя ополчилась на рыб речных. Я согревала
тебя в холода, жарким днем отводила в прохладную тень, берегла твой сон,
отгоняя докучливых мошек от лица твоего.
О мать моя, что будет с тобой без меня? Деньги тебе не заменят дочь,
в нищете ты окончишь дни, и больнее всего мне, что не в силах я буду помочь.
О мать моя, не продавай свою дочь!»
Тщетны мольбы! Она продана, закована в цепи, отведена на корабль, и
покинет родимый край, и уже не вернется боле.
№ 10
Где ты, прекрасная Яуна? Пробудился вождь, протянул он страстную руку,
чтоб ласкать тебя. Где ты, преступная Яуна? Ты в объятьях другого вкушаешь
тихую радость, дивную радость. Ах! Торопись насладиться ею, ибо она для
тебя - последняя. Страшен гнев повелителя.
-- Спешите, воины, найдите Яуну и дерзкого, что ласкает ее.
Их приводят, нагих, закованных в цепи. Последний отблеск блаженства
мешается в их очах с ужасом.
-- Оба вы заслужили смерть. Оба вы умрете. Дерзкий юноша, возьми это
копье, убей возлюбленную.
Вздрогнул юноша, и назад отступил на три шага, и прикрыл очи руками.
Подняла тогда нежная Яуна на него сладостный взор, и любовь блистала в
том взоре сквозь слезы.
В гневе схватил вождь копье и метнул его с силой. Сраженная, покачнулась
Яуна, закрылись ее прекрасные очи, последний вздох слетел с ее губ. И несчастный
ее возлюбленный закричал в ужасе. (Тот крик я слышал, он пронзил мне душу,
и содрогаюсь я, когда вспоминаю о нем.) В тот же миг смертельный удар поразил
его, и упал он на тело своей возлюбленной.
Несчастные! Покойтесь вместе, покойтесь с миром в глухой могиле.
№ 11
Неумолимый Ньянг! Для чего отверз ты чрево мое в лихой день?
Когда клонится мать над первенцем своим, сколь нежна улыбка ее! Сколь ужасно
мгновенье, когда эта мать бросит дитя свое в бурный поток и, едва подарив
ему жизнь, отнимет ее!
Невинное дитя! В лихой день ты родился, наделит он тебя злой судьбой.
Если сжалюсь я над тобою, осквернит уродство черты твои, жгучий жар истерзает
вены твои, в муках ты будешь расти; апельсиновый сок станет ядом на губах
твоих и отравленный ветер высушит рис, что сажала твоя рука, рыба начнет
убегать сетей твоих, и неласков будет поцелуй подруги твоей, и бессилен
ты будешь в ее объятьях.
Умри. О сын мой! Умри один раз, чтобы избегнуть тысяч смертей. Так
пожелал неумолимый Ньянг!
№ 12
Нагандов, о прекрасная Нагандов! Птица ночная запела, над главою моей
блестит полная луна, и пала роса, и увлажнила мне волосы. Это час, когда
жду тебя, Нагандов, о прекрасная Нагандов!
Ложе из листьев я усыпал цветами и душистыми травами, и оно достойно
твоей красоты, Нагандов, о прекрасная Нагандов!
Она идет. Я узнаю взволнованное дыхание и скорую поступь; слышу шелест
ее покрова -- она, это она, Нагандов, прекрасная Нагандов! Успокойся, любимая,
отдохни на моих коленях.
Как чарует твой взгляд! Как движенья груди твоей скоры и нежны под
рукою! Ты улыбаешься, Нагандов, о прекрасная Нагандов! Поцелуи твои проникают
мне в душу, обжигает ласка твоя: остановись, или я умру. Умирают ли от
желания, Нагандов, о прекрасная Нагандов?
Настигает блаженство, как молния; стихают нежные вздохи твои, закрываются
влажные очи, голова твоя томно склонилась и восторги твои угасли. Столь
прекрасна ты не была никогда, Нагандов, о прекрасная Нагандов! Сладостен
сон в объятьях любимой! Но сто крат сладостней пробужденье.
Ты уходишь, и я буду сгорать целый день от желанья, изнывать, пока
не спустится вечер и вновь не придешь ко мне ты, Нагандов, о прекрасная
Нагандов!