Speaking In Tongues
Лавка Языков

Дмитрий Фон-Дер-Флаасс

Винни-Пух и русская классическая литература

Поговорим о восприятии художественного текста. Следуя общей традиции, слова «художественный» и «текст» мы используем в максимально широком смысле: так, художественными текстами будут и рекламный ролик, и философский трактат, и, с небольшой натяжкой, процесс совокупления.

Неоспоримо, что целью восприятия художественного текста является достижение катарсиса. Видов катарсиса много, различаются они и качественно (оргазм, слезы, сатори), и количественно. С сожалением оставляя в стороне качественные различия, посмотрим повнимательнее на количественные. Тут два основных параметра: усилия, требуемые для достижения катарсиса, и его интенсивность: «затраты» и «эффект». Как всегда в подобных ситуациях, важнее всего отношение этих параметров: КПД, эффект на затраты.

Затраты тоже бывают разные. Чисто рутинные, определяемые длиной текста, и «творческие» -- духовные усилия, чтоб его понять. А еще предварительные: которые надо было затратить, чтобы вообще стать способным понимать такие тексты.

(Замечание в скобках: на самом деле все гораздо сложнее. Часто эффект напрямую зависит от приложенных усилий. Как это чеканно выразил Кристобаль Хунта: «Общение с девушками доставляет удовольствие лишь в тех случаях, когда достигается через преодоление препятствий.»)

Сделаем очевидный вывод: чтоб повысить КПД, текст должен быть коротким, а катарсис -- интенсивным и легко достижимым. Узнаете? -- шутка, байка, анекдот. Получается, что по всем законам психологии и статистической физики анекдот должен быть самой «востребованной» литературной формой. Востребованной -- в смысле, повседневной, производящей наибольшее число катарсисов на душу населения. А так оно и есть.

С давних времен эффективностью анекдота активно пользовались. Из более изысканных примеров: коаны как основной инструмент в дзен-буддизме школы Риндзай, анекдоты про Ходжу Насреддина -- у суфиев ордена Накшбандия. Недавно с той же целю В.Пелевин использовал анекдоты про Чапаева. Кстати, о Чапаеве: думаю, большинство моих современников в России всю информацию о нем (а также о книге Фурманова и о фильме «Чапаев») почерпнули именно из анекдотов.

Тот же маршрут повышения КПД -- «книга-фильм-анекдот» -- и у Штирлица, и у Винни-Пуха, и у Чебурашки. Согласитесь, что «Не сезон, -- подумал Штирлиц и сел в сугроб» -- гораздо эффектнее вялотекущего катарсиса в духе «Штирлиц идет по коридору». А уж кто нынче вспомнит первоначальную книжку Семенова? Винни-Пух как русский народный герой -- из мультфильма, а не из книжки; любимая песенка «Кто ходит в гости по утрам» появилась лишь в экранизации. А то и вовсе из анекдотов («Ой, Винни, а куда это я пошел?» -- противоречит и книжному, и мультяшному образам).

Удивительно, но «анекдотизация» гораздо меньше затронула русскую классическую литературу. Хотя... Знаменитая литературная мистификация, анекдоты «под Хармса», вполне заменяет в русском массовом сознании реальные образы Льва Толстого, Тургенева и прочих.

...Впрочем, мы слишком заболтались. Пора позаботиться и о каком-нибудь катарсисе. Для удобства читателя, весь катартический материал вынесен в

Приложение.

Винни-Пух очень любил мед. И все ему мало было. Угощает, бывало, его Кролик, весь стол заставил, а он все кричит: «Еще, еще!»

Однажды Тигра решил испугать Пятачка, и спрятался за куст чертополоха. А Крошка Ру тоже решил испугать Пятачка, переоделся Тигрой, и спрятался за другой куст. Тут как раз Пятачок идет. Как они оба выскочат!

Винни-Пух очень любил сочинять кричалки (ну, и конечно, мед). Ходит, бывало, под деревом, смотрит на пчел, а сам думает:

«Тара-тара-тара-ра,

Трам-пам-пам тирирам-пам-па!»

Поспорили Винни-Пух и Иа-Иа (душераздирающее зрелище!), кто лучше кричалку сочинит. Судьей взяли Пятачка. Винни-Пух сразу пошел сочинять кричалку про мед (он его очень любил). А Иа-Иа подумал: «Пятачок -- Очень Маленькое Существо. Он подумает: "Иа-Иа -- существо нервное, он и разораться может", -- и присудит победу мне. Сочиню-ка я специально кричалку похуже, все равно.» А Пятачок подумал: «Иа-Иа -- существо нервное, он и разораться может. С другой стороны, Винни-Пух -- друг, тоже неохота связываться...», -- убежал домой, залез в постель с головной болью, и окончательно решил убежать и стать матросом.

Винни-Пух очень любил мед. А пчел не любил, особенно Пчелиную Царицу. Как увидит ее, сразу начинает на нее дуть: «Ппу-у-у-х, ппу-у-у-х!» А та вьется вокруг и только жужжит: «Ж-ж-ж, Винни, ж-ж-ж!»

Тигра, сидя на ветке дерева, смотрел вниз и приговаривал: «Ай да Тигра! Действительно сукин сын!»

Пятачок хотел уметь летать, как Сова, и решил купить себе воздушный шарик. Стоит, выбирает... Тигра увидел это и сказал громко: «Смотри, Ру! -- (а никакого Ру с ним не было). -- Пятачок шарик покупает! А давай-ка мы с тобой ружье купим!» Пятачок так испугался, что тотчас убежал домой, залез в постель с головной болью, и окончательно решил убежать и стать матросом.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Дмитрий Фон-Дер-Флаасс

Винни-Пух и русская классическая литература

Приложение.

Speaking In Tongues
Лавка Языков