Speaking In Tongues
Лавка Языков

Дмитрий Фон-Дер-Флаасс

Винни-Пух и русская классическая литература



Поговорим о восприятии художественного текста. Следуя общей традиции, слова «художественный» и «текст» мы используем в максимально широком смысле: так, художественными текстами будут и рекламный ролик, и философский трактат, и, с небольшой натяжкой, процесс совокупления.
Неоспоримо, что целью восприятия художественного текста является достижение катарсиса. Видов катарсиса много, различаются они и качественно (оргазм, слезы, сатори), и количественно. С сожалением оставляя в стороне качественные различия, посмотрим повнимательнее на количественные. Тут два основных параметра: усилия, требуемые для достижения катарсиса, и его интенсивность: «затраты» и «эффект». Как всегда в подобных ситуациях, важнее всего отношение этих параметров: КПД, эффект на затраты.
Затраты тоже бывают разные. Чисто рутинные, определяемые длиной текста, и «творческие» -- духовные усилия, чтоб его понять. А еще предварительные: которые надо было затратить, чтобы вообще стать способным понимать такие тексты.
(Замечание в скобках: на самом деле все гораздо сложнее. Часто эффект напрямую зависит от приложенных усилий. Как это чеканно выразил Кристобаль Хунта: «Общение с девушками доставляет удовольствие лишь в тех случаях, когда достигается через преодоление препятствий.»)
Сделаем очевидный вывод: чтоб повысить КПД, текст должен быть коротким, а катарсис -- интенсивным и легко достижимым. Узнаете? -- шутка, байка, анекдот. Получается, что по всем законам психологии и статистической физики анекдот должен быть самой «востребованной» литературной формой. Востребованной -- в смысле, повседневной, производящей наибольшее число катарсисов на душу населения. А так оно и есть.
С давних времен эффективностью анекдота активно пользовались. Из более изысканных примеров: коаны как основной инструмент в дзен-буддизме школы Риндзай, анекдоты про Ходжу Насреддина -- у суфиев ордена Накшбандия. Недавно с той же целю В.Пелевин использовал анекдоты про Чапаева. Кстати, о Чапаеве: думаю, большинство моих современников в России всю информацию о нем (а также о книге Фурманова и о фильме «Чапаев») почерпнули именно из анекдотов.
Тот же маршрут повышения КПД -- «книга-фильм-анекдот» -- и у Штирлица, и у Винни-Пуха, и у Чебурашки. Согласитесь, что «Не сезон, -- подумал Штирлиц и сел в сугроб» -- гораздо эффектнее вялотекущего катарсиса в духе «Штирлиц идет по коридору». А уж кто нынче вспомнит первоначальную книжку Семенова? Винни-Пух как русский народный герой -- из мультфильма, а не из книжки; любимая песенка «Кто ходит в гости по утрам» появилась лишь в экранизации. А то и вовсе из анекдотов («Ой, Винни, а куда это я пошел?» -- противоречит и книжному, и мультяшному образам).
Удивительно, но «анекдотизация» гораздо меньше затронула русскую классическую литературу. Хотя... Знаменитая литературная мистификация, анекдоты «под Хармса», вполне заменяет в русском массовом сознании реальные образы Льва Толстого, Тургенева и прочих.
...Впрочем, мы слишком заболтались. Пора позаботиться и о каком-нибудь катарсисе. Для удобства читателя, весь катартический материал вынесен в


Приложение.