Speaking In Tongues
Лавка Языков

Ольга Ильницкая

Я СКОРО БУДУ В МОРЕ ОСТРОВ

1.

Лиловая Луна над берегом видна.

Лилейных облаков пугливы переливы.

Когда бы над водой не распростерлись ивы --

здесь сеть сплела бы тень из стекловолокна.

Сиреневые змейки сквозь россыпь светляков.

Оглохшие гнилушки в ловушке бурелома.

Навязчивый обман привычных маяков --

повсюду зябкий свет. Повсюду призрак дома.

Кому же передать всех зыбких голосов

тяжелые, как сон, и скорбные звучанья,

когда незрелый альт, и седина басов,

для всех лишь сонный вздох, лишь сонмы слов случайных.

2.

Кому сказать, что мир уже молчит

как будто морем выплеснут на скалы

корабль с командой слабой и усталой.

Спешите плыть -- иначе не успеть

почувствовать тугую ткань рассвета,

О, эти ночи, где не видно света,

где только вздохи тихо шелестят,

цепляя крыши, а под ними спят

все те, кого ни чем не удивишь,

кто ничего давно не ожидает…

трава рождается, и увядает,

и вновь растет из темной глубины.

Вот так и мы.

3.

Когда склонятся над тобою чьи-то тени,

ты в храм войди, и преклони колени,

а лбом бодни холодный белый пол.

И снизойдет единственное слово…

………………………………………..

И ты поднимешься. И унесешь в душе

неведомое чувство «хороше»………..

Вглядись еще: язык свечи шершав,

похож на кошкин резкий запах трав.

Кто там прищурился? Кто трется о рукав?

Храм -- место битых. Рядом -- ни души.

Лишь тень сгущается и клонится все ближе.

И туча ходит ниже, кровлю лижет

как кошка. Как огонь большой свечи.

Тьма переходит в свет. Да будет так!

Иди, набитый страхами дурак.

Живи. Ликуй. И больше не греши.

Свет есть пожар, в котором ни души.

4.

Трава растет. Таит в себе угрозу.

Земля -- магнит. И тянет в землю лечь.

Который май гремят над Миром грозы.

Который дождь вонзает в землю меч.

Смывает надписи. Скрывает имена.

И мы не мы. Дома нам не дома.

Предчувствую глухие годы бед.

И тишину. В которой мира нет.

5.

Где в глубине лежит пути сводящий крест

(где, где, -- я повторяю, -- где лежит?).

Где в глубине лежит пути сводящий крест --

там золото расплавленное плещет,

там свечи никогда не остывают,

и марево стоит над головой.

Как оно холодно, как холодно -- я помню!

Я видела, как маленькие люди

вязали тонкое, как сумрак, покрывало,

вязали нити, серые, как ртуть,

подвижные, блестящие, -- послушай!

Где в глубине лежит пути сводящий крест,

где смысл нарушен, словно мир и слово,

там ходят люди. И они горбаты.

Что делают их руки, что, зачем

они молчат, они почти безумны.

зачем они мне руки подают

и трогают, и плечи покрывают

кольчужной рябью, жидким серебром?

Вдруг входит кто-то, говорит: «Иди!

на перекресток глубины и звука.

Крест поцелуй. Запомни это место,

где в глубине лежит пути сводящий крест!

Где, где -- я повторяю, -- где лежит?

6.

Где светом, светом полон день, как чаша,

как чаша полнится парами купороса,

как полнится надеждами душа,

опустошенная набегами любимых,

по-человечьи голос повторял:

-- Иди, живи и ничего не бойся.

Но сам он оказался человеком.

Рассказываю всем о Нем словами,

а надо бы бессонницей замучить,

бессонницей, напевами, цветами --

зелеными, прозрачнее заката.

О, не зови меня туда, где ждут ответа.

Где ждут прикосновений, глубины

ответа на замучивший вопрос:

-- Зачем Он оказался человеком?

Зачем по имени меня назвал,

сказал мне: «Ольга, что же ты, голубка,

не смотришь даже, как оно прекрасно --

зеленое, зеленое, земное,

внезапным изумляющее светом,

надетое на хвойную иглу --

пронзительную, долгую, больную…»

О, что же, что же ты наделал, Боже!

мой Сокровенный, что же, что же, что?

7.

Когда слова стремительно круглы,

как под рукой бильярдные шары,

когда страшна и драгоценна ноша,

я стану холодна и осторожна.

И путь определят поводыри.

На землю ляжет серебро зари.

И ангел тьмы звезду держать устанет,

прильнув к огню влюбленными устами.

И возвестит пришествие любви.

О, не зови туда, где ждут во тьме

таинственных прикосновений света.

Я -- вестница. Но не даю обета

разгадывать провидческие сны.

Не предвещает наступивший день

сомнения. И, боли не даруя,

на лезвиях полуденных колдует,

чтоб отступили в тень поводыри.

Они уйдут. А ты не уходи.

Бери в ладонь холодный жар зари.

Отныне ты -- защитник от обид.

Но пусть Господь нас от Любви хранит.

8.

Где волны лижут по-собачьи

сухие пальцы берегов,

чужая птица часто плачет

над влажным шорохом шагов.

Мне это место всех дороже.

Здесь неподвижны небеса.

Здесь спит на осторожном ложе

морская зябкая коса.

И здесь я вижу над водою

фигуры в светлых облаках.

Но солнце белою рукою

их превращает в тлен и прах.

Я родилась с печалью острой.

Мне девяносто лет и дней.

Я скоро буду в море остров.

И буду луч среди теней.

9.

Лукавый голос, слаще не бывает.

Такой прозрачный, тонкий, словно свет

над строгою отцовскою могилой.

Да, этот свет, он приближает миг,

когда ты вспомнишь противостоянье,

что станет называться «Ты» и «Мир».

И в слове «Ты» найдешь очарованье.

И будет так. И будешь ты любим

и именинным ангелом храним,

Но что за скорбь? Зачем тебе несут

расчетный лист с бутылочкой чернил?

Ты ставишь крестик, но не понимаешь

всех записей, что сердцем принимаешь

на самом сокровенном языке.

Лишь ставишь крестик…

И тебе вручают

ключ

в светлый дом

на солнечном песке.

10.

Вот шар из серебра тяжелой чистоты.

Вот огненных воронок развороты.

Наитием какой судьбы и простоты

распахнуты небес алтарные ворота?

Благословляет мать на светлый путь пророка.

И жизнь, как сосунок, уже впитала млеко.

И предрассветный миг из предрассветной мглы

сквозь первый смертный грех выводит человека.

Он, словно хлебный злак, сквозь чернозем пророс,

и застит свет глаза смущающим потоком.

И что ему порок, ведущий от порога --

когда он сам -- ответ -- на заданный вопрос.

1991

Speaking In Tongues Лавка Языков

Ольга Ильницкая

Я СКОРО БУДУ В МОРЕ ОСТРОВ

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

Speaking In Tongues
Лавка Языков