Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

СКАЗКИ НА БЕРЕГУ

Still water run deep, as look yourself…*

Надпись на стене общежития ТИНРО,

рыборазводный завод, с. Рязановка

I.

Я уже

растворился

в тебе –

как в реке,

отражение солнцестояния,.

Клонится к призракам лето –

невозможным

это казалось,

мнилось – будто бы время стиралось,

и таяло в рыбьем согласии с силой течения,

как сахар.

Впрочем,

разве в тебе растворяясь,

не был я соль Кара-Богаз-Гола?..

II.

Я – учусь

говорить по-другому. –

На развалинах меня –

прошлого –

все еще просматриваются,

розовые,

профессионально построенные,

мифы

о Сотворении,

Евах, Змеях,

Яблоках и Адамах…

Но –

я учусь

говорить по-другому.

В голосе

меня-нового,

все еще безголосого,

уже теплится лезвие…

Солнце – осколок чужого зеркала – мечутся

стеклянные, полупрозрачные

зайчики,

по воде поглотившей меня, — точно как мифы Платоновы, —

и везде,

монетами брошенными в надежде на возвращение к морю,

отголосками жертв серебра, —

рыбы, —

Немые.

Не от того, что не могут,

или же не умеют…

Нет… От того, что незачем.

III.

Ты – тоже – с огнем живым внутри — Луна-

Рыба.

Я же –

одна из твоих икринок,

растворенных в великой воде…

Где

взять голос,

и нужно ли мне

проникать в тебя глубже?..

И еще…

Я – в великом нуле –

икринка.

Луна-Рыба,

Свети!

Тебе нужен раб?

Возлюбивший свою немоту,

Растворенный

до времени. В влажном нуле, не несущем в себе ничего

кроме…

IV.

И еще…

Кочующий остров, рождающий воду,

которой омываются твои ноги, —

и я –

растворённый, —

прижимаюсь к твоим бедрам,

стекаю

на твою кочующую объемность.

Плавлюсь,

плаваю,

не в силах выдавить ни единого слова…

Я – некогда такой умный –

до рези в желудке начитанный,

понастроивший дверных проемов,

сотни замков врезавший, —

растворяюсь в тебе.

И голый,

как младенец Вишну –

на тебе,

мой лотос,

мой кочующий…

V.

Молчаливая вата – облако,

порождает воду.

Вода поглощает землю.

Разрушает Эвклидову геометрию

и логику Атлантид –

слава Богу!

В воде ходят многие рыбы.

Растворенный

в великой воде, я –

одна из икринок –

в икринке, как в первом нуле,

зреет,

расправляет плечи кочующий остров…

На острове – в междуречье, рождающем воду –

вырастет дерево.

Самое главное в Дереве –

тень,

образующая сеть нулей.

И облако глядит из ветвей – в воду.

И порождает воду…

РАСТВОРИЛСЯ

примечания

* Стоячая вода темна, так посмотрись в себя (в переводе М.М.Рисмятова)

в это время,

в Нантакете –

времена Моби Дика:

пьяные китобойцы говорят об удачах и не

возвратившихся.

на великой желтой реке –

времена Драконов, и черепахи в Саду Императора;

маленькие гейши с лесными глазами ланей и кошек

скользят на ажурных плотах…

в нескончаемых лотосах,..

вещи были гостями.

я спрятался за улыбкой и скрылся на дне своего умолчания,.

Облака же – как клавиши прикрытые осторожной крышкой –

белые и невидимки.,

несколько шагов по жесткому половику под разговор

морозильной камеры и штор,

стыдливо отведших глаза.

во всем мире

не было и не могло быть телефонов,

хотя,

телефонные книги остались, муравейниками,

жильцов навсегда усыпившими,..

когда она,

становясь прозрачной,

опустила стеклянную фразу:

— Если хочешь, разденусь…

так лежа,

впервые на розовом лотосе,

я спросил отвечая: –

ты этого хочешь...?

время в стране парадоксов ветром ткнулось в тростники.

и запутался ветер в ветвях флейт издающих молчание…

лодка египетского жреца, лысого, как вытатуированная роза,

приблизилась к хрустальному крокодилу…

догоны славили сириус…

и упали, как падают на свои же тени срубленые деревья…

Закрыли глаза: …

Муж.

Жена.

Speaking In Tongues Лавка Языков