Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Десять огней

*****

Если болеешь — болей.

Выздоравливай поскорей.

Что с тобой станет когда

Десять разных огней

Коснутся тебя?

Руки трясутся зря.

Спишь? Если ты спишь — спи.

Ведьма сидит на груди.

Дышится тяжело?

Что с тобой будет вдруг

Десять огней и их дым

Мимо тебя пройдут?

Выйдешь из сна — живи,

Спи, покидая жизнь,

Прячься от смерти в огни —

Десять их, десять их.

Если коснуться — сгоришь.

Мимо пройдут — сгниешь.

****** 1

— Я ненавижу таких как ты. Просто терпеть не могу.

Ах, я поэт, — говорите вы. Ах, как влюблены в себя

А нужно всего-то одно — трахнуть?..

— Тебя?.. Ну да.

На что еще могут сгодиться

Огню моему дрова?..

К тому же, и это правда, я мало с тобой знаком.

Кем бы ты ни была.

Вечером или днем,

Ночью или с утра,

Этот огонь, как бодун,

Его не предскажешь пока

Пьешь, а потом ебешь, а он все горит…

Горит…

Этот огонь №2 —

Ползучий в степи пожар

Дым от него — туман

Скрывающий сам себя.

Лишь горький привкус с утра.

***** 2

Не огня ты боишься, что тебе жар?!

Ты боишься, что с этим открытым огнем

В погреб пороховой попадешь…

Не воды ты боишься, что тебе влага, когда

Протекаешь насквозь, входя с огнем

В темный погреб пороховой…

То ли пороха тропка шипит под огнем,

То ли влага, встречаясь с жарой…

И не мглы я боюсь, что скрывает тебя и меня,

И не тьмы — руки знают все то, что не видят глаза…

Порох мой,

Влага и пламя твои,

Не боятся друг друга,

Не боятся земли.

Это мы, ты и я,

Мы боимся того, что в разных местах

Будем синими огоньками блуждать

Не встречаясь,

Остыв.

Вот так…

***** 3

Лунный свет осторожно касается стен.

Что ты знаешь о десяти огнях

между нами живущих или гнездящихся в нас?

Эти руки сухие и мокрая плоть между ног,

и на шее синяк — то ли высохший шрам, то ли свежий ожог,

что ты можешь знать о десяти огнях,

после водки и его языка на твоих сосках и

до того, как нужно бежать

к тому, о котором ты говоришь:

«Я не одна»

(думая про себя: «Господи! Ну почему я сейчас не одна?»).

А теперь — этот лунный скользящий свет по стене

да еще эта ладонь между скользких раздвинутых ног

«Он ко мне приставал» — говоришь Своему,

думая про себя «Почему

я разрешила Ему,

только ладонь?..»

Уходи, нет, входи, уходи и еще раз входи…

Просто ты,

зная о десяти огнях лишь чуть-чуть,

перепутала похоть и страсть

с ненавистью. Так

легко ошибиться и вспоминать

руку, влажные бедра

«Нам негде встречаться, нам негде… скажи мне когда!»

«Может быть после лунного света…»

(скользкого, как напряженная пизда)

***** 4

Лето будет, куда оно денется, лето

даже если об этом

думать на Святки,

а тем более, если об этом

говорить в середине апреля.

Ты мне можешь не верить,

ожегшись о водку

не погасишь боль поцелуем,

будет лето, куда оно денется, будет

если холодно – потанцуем.

Верь, не верь уголек сигаретный

обжигает до язвы до шрама.

Это пламя №1, а лето наступит.

Ему просто некуда деться.

Это дети, вот те не знают, что летом

когда горят торфяники,

можно в дыму заблудится и ахнуть

совсем не успеешь, как лето тебя настигнет

сгоришь в черно-красной,

угольной яме.

Маму

зови если хочешь,

если можешь, зови сутенера,

лето, хоть тресни — настанет, куда ему деться, хоть тресни.

Так что не мерзни, давай потанцуем,

этот апрель — предсказатель,

время для лета настанет,

огонь №1 с нами.

***** 5

Есть еще предложение. Давай сыграем с удачей.

Выбросим на хер презервативы,

А те, что останутся — продырявим,

Пригласим проституток, дорогих и самых дешевых,

Вышибал, сутенеров, профессоров лиловых,

И «закажем» друг друга, как новую перемену блюд,

Я сменю себе кожу, а ты накачаешь бюст.

И гульнем по-российски в последнем Риме

(Можно в «Праге» или в «Берлине»… Точно! В «Пекине».)

И когда алкоголь перезреет в похмелье

Без сомнений, поскольку настало время,

Я куплю револьвер и в барабане полном

Ровно одно гнездо оставлю незаселенным.

И пускай облака плывут и все — к Вавилону,

Рыбы будут молчать и не квакнут тритоны

А цикадам — не время, и наше — вышло.

Мы останемся жить,

Только б лучше не вышло…

***** 6

ночь перешла в наступлен-ИЕ

но

ночь никого не пре-DUST

но

ночь наступает по всем фрон-ТАМ

но

ночь чиста, без тумана Ok-

но

ночь для тебя для меня ЛАД-

но

ночь уничтожит себя нашим ОГ-

нем

но

чью ночь мы покоряем Д-

нем

***** 7

и пеплом становится каждое слово во рту иссушенном водой огня

и черная кровь окрашивает язык угольками стиха

и мертвые тени тщатся себя воскресить теплом

видимо им уже не страшна седьмого огня жара

и крик неуместен когда лишь половина лица в белой росе стекла

и невозможно найти места где будет тепло без излишка

и из под каждой второй половицы белые языки то ли льда то ли инея

видимо мертвым уже не согреться седьмым огнем

ибо пламени нужны пусть не надолго топливо и растопка

ибо каждый костер нуждается в том кто его построит

ибо как бы не жгли огни и как бы не пожирали очевидно они это мы

видишь ли мертвые точно об этом знают

***** 8

этот зверек с мордой мангусты и телом ласки

грызет меня изнутри

безо всякой опаски

быть лишенным стола и дома

рыжий зверек с телом ласки и любопытством мангусты

как только апрель

разве это не больно и грустно

укорачивает до неприличия юбки

этот зверь с похотливостью кролика и осторожностью суслика

приступает к обеду

и то что у женщин в трусиках

эти влажные кустики

словно гнездышко зверя любопытного как мангуста

в небе над полюсом

от птиц становится густо

притянуло к себе

крохотный и суетливый зверь мой прожорливый как бурозубка

откуда знаком мне тот

кто жрет меня изнутри

по весне поедом

зверенка голодного рвущегося из мокрой уютной клетки женского тела

я увидел в глазах

у своих соседок

у девчонок на улице

пару голодную к моему животному по весне охеревшему

мне понятно что этот зверек ебливый

без разбора до жара до боли до крови до жидкости

ожидая обеда голоден с ужина

и поэтому жрет все что нам самим нужно

но как сладко сосет под ложечкой

по зиме когда эта тварь голодная

спит в калачик свернувшись утробно

а мне или женщинам этим возьми да и вспомнится

те горячки и корчи зверька прожорливого

времени птиц над полюсом

времени голых

до основы до гнездышка

ножек

*****9

Мне не стать великим любовником вровень

с Дон Жуаном и с Казановой,

так и останусь пакостником мелким

довольствующимся чужими объедками

да еще коленками, что в общественном транспорте

позволяют коснуться случайно и

юбочками короткими

под которые заглянуть будет летом дозволено.

Мне не стать негодяем великим

и великомучеником

и предателем тоже великим не стать

Гамлет будет

сам по себе и будет

сам по себе Иуда.

Даже если я стану черепом Йорика,

то тут же об этом забуду…

Но пока еще теплится что-то в районе причинного места

Я доволен хоть этим и закономерно

Греюсь зимними стужами возле экономичной свечки

Лета жду

Как иные ждут течки

Может даже дождусь…

*****10

— И чего ты боишься?

— Я жду…

— Не подходишь…

— Конечно. Жду.

— Это вроде как выстрел в спину…

— А ты думаешь, кто здесь стрелок?

— Даже так?! А не обожжешься?

— Может быть… Оттого далеко…

— Расстояние — снайперу не помеха…

— Да. Но ближе, обжечься легко.

— Так чего же боишься? Ожога?

— Просто жду.

— Замерзаешь, поди…

— Есть немного.

— Ну, давай, руку мне протяни.

— Подождем. Ты сидишь в засаде и огонь твой — приманка, крючок.

— Хорошо. Я почти погас. Прогорело и вымок порох. И слезятся глаза в дыму.

— Это значит, что ТЫ боишься.

— Ошибаешься. Я тоже жду.

*****

После девяти огней

Когда все — пепел и в прах возвращаться пора

Мы становимся голубыми огнями болот или погоста

Не обжигающими никого

Манящими только

Speaking In Tongues Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Десять огней

*****

****** 1

***** 2

***** 3

***** 4

***** 5

***** 6

***** 7

***** 8

*****9

*****10

*****

Speaking In Tongues
Лавка Языков