Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Метафизическая река Сид Ахмет Бен-Инхали

Э.Ф.: Танцуй, Савой!

Загляни в эбонитовый лес.

Это – слишком большая луна.

Какая она одинокая –

совершенно одна.

Даже странно, что в лужах

не оставляет следов тень великих домов,

но мы в этой тени.

А любовь?

Но еще не настало время

измерять расстояние криком утренней птицы –

четвертым криком.

Какая большая луна… Вот, что странно –

такая большая, а слабая…

Эбонитовый лес – чашка кофе в эрзац-кафе,

ни уюта тебе, ни надежды.

А одежда растет вместе с нами,

пока

телефонные губы на том берегу

называют критической массу терпения,

называют престранной сумму знакомств,

называют луну – Селеной,

а ветер – как треск магниевый –

ослепляет темный и долговечный

эбонитовый лес.

Удивляюсь.

А что еще надо?,

птица киви предпочитает

луну – поменьше,

червей – потолще.

Но все мы,

все мы в тени, в тяжелой тени этих крупных домов.

В подсознании кришны,

на витрине христа –

черта с два!,

между, всегда между.

Но какая большая луна!

Как она слепит!

или это, всего лишь в шутку,

от скуки

нас выбирает лесная сталь?

Кто сквозь нас прорастает?

… но тянут руки…

А бубенчиком, ложка в чашке –

шутки королевского паяца –

позволяет себе поучать господина,..

…вот так странности в фразах…

Господи, Господи! Господа! Господа?

Госпиталь имени птицы,

завтрак в именье крота –

эбеновый кофе и алюминиевая хурма,

но – сполна.

Доктор Воллар! Ах, доктор Воллар!

Вы многоугольны, как мыльная пена,

ваша цена – откровение мастера…

Ах, мой шер, Анри Воллар,

Что мы знаем о Фитцджеральд?

Эбонитовый лес раскручивается под иголкой,

то шляпу скинет, то с картузом обнимется,

станет чище, а в голосе столько страсти!:

«Вы, увы, не Мастрояни. А кайф – это только волны прибоя,

шум всегда за спиною.»

Наши ноги рождают тропы,

топчут лица и грязь рождают.

А луна?

Она вездесуща.

Рядом с солнцем потухшим только и видима,

но какая большая!..

Даже в дверь не пролезет. Нужны ворота?

а кто их построит?

Едва ли киви.

Вернемся к влюбленным.

Они похожи на суеверие,

но это не страшно.

Дети, дети! Во что вы шумите?

Нечем заняться? Играете в музыку?

Колеса катаете? Джинсу пилите?

Кто-то смеется.

Кто там?

Вот вам и утро…

Шуршит как рыба в сухой корзине.

Еще один полдень, и невзирая на все запреты,

кушайте, детки, друг друга,

как яблоко.

Луна кивнула:

«Такие мы странные.

Ты шизофреник?

А знаешь, маленький, ты просто слабый.

Построй себе памятник, авось полегчает…»

Прощайте, Луна.

Молчи,

Ты такая большая, но право,

дома есть и больше.

Эбонитовый лес держит за руку,

как мама ребенка, переходя дорогу.

Посмотришь налево, а там – так лунно,

направо посмотришь – там эбонитово.

Только и есть, что вперед и прямо, без поворотов…

Но тень большого дома, по-настоящему,

нас всех покрыла…

Speaking In Tongues Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Метафизическая река Сид Ахмет Бен-Инхали

Speaking In Tongues
Лавка Языков