Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Метафизическая река Сид Ахмет Бен-Инхали


Э.Ф.: Танцуй, Савой!



Загляни в эбонитовый лес.
Это – слишком большая луна.
Какая она одинокая –
совершенно одна.
Даже странно, что в лужах
не оставляет следов тень великих домов,
но мы в этой тени.
А любовь?
Но еще не настало время
измерять расстояние криком утренней птицы –
четвертым криком.

Какая большая луна… Вот, что странно –
такая большая, а слабая…
Эбонитовый лес – чашка кофе в эрзац-кафе,
ни уюта тебе, ни надежды.
А одежда растет вместе с нами,
пока
телефонные губы на том берегу
называют критической массу терпения,
называют престранной сумму знакомств,
называют луну – Селеной,
а ветер – как треск магниевый –
ослепляет темный и долговечный
эбонитовый лес.
Удивляюсь.
А что еще надо?,
птица киви предпочитает
луну – поменьше,
червей – потолще.

Но все мы,
все мы в тени, в тяжелой тени этих крупных домов.
В подсознании кришны,
на витрине христа –
черта с два!,
между, всегда между.
Но какая большая луна!
Как она слепит!
или это, всего лишь в шутку,
от скуки
нас выбирает лесная сталь?
Кто сквозь нас прорастает?
                      … но тянут руки…

А бубенчиком, ложка в чашке –
шутки королевского паяца –
позволяет себе поучать господина,..
…вот так странности в фразах…
но – сполна.

Доктор Воллар! Ах, доктор Воллар!
Вы многоугольны, как мыльная пена,
ваша цена – откровение мастера…
Ах, мой шер, Анри Воллар,
Что мы знаем о Фитцджеральд?
Эбонитовый лес раскручивается под иголкой,
то шляпу скинет, то с картузом обнимется,
станет чище, а в голосе столько страсти!:
«Вы, увы, не Мастрояни. А кайф – это только волны прибоя,
шум всегда за спиною.»
Наши ноги рождают тропы,
топчут лица и грязь рождают.
А луна?
Она вездесуща.
Рядом с солнцем потухшим только и видима,
но какая большая!..
Даже в дверь не пролезет. Нужны ворота?
а кто их построит?
Едва ли киви.

Вернемся к влюбленным.
Они похожи на суеверие,
но это не страшно.
Дети, дети! Во что вы шумите?
Нечем заняться? Играете в музыку?
Колеса катаете? Джинсу пилите?
Кто-то смеется.
Кто там?

Вот вам и утро…
Шуршит как рыба в сухой корзине.
Еще один полдень, и невзирая на все запреты,
кушайте, детки, друг друга,
как яблоко.

Луна кивнула:
«Такие мы странные.
Ты шизофреник?
А знаешь, маленький, ты просто слабый.
Построй себе памятник, авось полегчает…»
Прощайте, Луна.
Молчи,
Ты такая большая, но право,
дома есть и больше.
Эбонитовый лес держит за руку,
как мама ребенка, переходя дорогу.
Посмотришь налево, а там – так лунно,
направо посмотришь – там эбонитово.
Только и есть, что вперед и прямо, без поворотов…

Но тень большого дома, по-настоящему,
нас всех покрыла…