Speaking In Tongues
Лавка Языков

Александр Плоткин

ПОЛТОРТА

Когда я получил свою первую израильскую зарплату, я пошел это отметить к моим друзьям, у которых полгода стоял в комнате мой багаж. Прихожу, Алик дома, Элки нет. Ситуация у них очень веселая: корзинка⁽¹⁾ кончается, договор на квартиру кончается. Алик поступил в Тель-Авивский университет, Элка-Хайфский технион. Алик сидит в забитой вещами комнате, смотрит старые Элкины фотографии. Вот, он говорит, вот здесь я люблю ее больше всего. Я посмотрел на фото. На нем Элке пять лет, ее сразу можно узнать. Она очень крупная девочка с челкой и бантом. Стоит на стуле в коротком платьице и белых трусиках. Алик говорит, вот, она тут совершенно замечательная, такую я ее знаю и люблю, и никто ее у меня не отнимет. Я тебя понимаю, говорю. А где Элка? Пошла к родителям вещи относить, говорит Алик. Она теперь с родителями будет жить. Но вы же еще в Москве договаривались, говорю. Все московские разговоры, говорит Алик, здесь недействительны. Там никто не знал, что здесь будет. Понимаешь, говорит, Элка такой человек, что ее нельзя оставлять одну. Если не быть с ней все время, неизвестно, что может случиться. Понимаю, говорю. А ты где будешь жить? Сняли с друзьями квартиру в Тель-Авиве на троих. Элка будет туда приезжать. Она на этой фотографии просто прелесть, я люблю ее именно такую. Ладно, говорю, Алик, у меня сегодня праздник. Я получил зарплату. Пойдем, купим что-нибудь торжественное, шекелей на тридцать, и съедим. Алик сразу же говорит: пойдем купим торт. Я знаю кондитерскую, где продают великолепный торт. Когда я три месяца работал на заводе на конвейере, я каждое утро делал крюк, чтобы посмотреть на этот торт. И я воображал себе, как буду есть этот пышный торт с кремом, а не сухие питы, которые нам давали в обеденный перерыв. У меня даже рабочий день проходил быстрее, потому что я думал про этот торт. Я просто мечтал, что, когда будут свободные деньги, я его куплю. Пошли скорее, пока там не закрыли. Я, правда, не знаю, сколько он стоит, но в крайнем случае возьмем полторта. Пошли, говорю. Вы здесь мои единственные друзья, я хочу, чтобы это был и для вас праздник. Купим тебе такой торт, какой ты хочешь.

Мы вышли на улицу. Сначала Алик вывел меня на бульвар Нордау, потом свернул, а потом начал путаться в каких-то переулках. Я точно знаю, говорит. Это небольшая кондитерская. Она здесь, на этих ста метрах. Но кондитерская нам как нарочно не попадалась. Сейчас найдем, говорит Алик. Не могла же она пропасть. Правда, время у нас еще было. Мне нужно было к десяти подняться на Мерказ Крамель⁽²⁾, где я жил в квартире моих дальних родственников. Они просили меня позже десяти не приходить. Я жил у них потому, что комнаты на одного попадались редко, а мой багаж пока лежал у Алика и Элки. Тут Алик кинулся к какой-то витрине. Вот, он говорит. Здесь. Подожди, говорю, это же вообще не кондитерская. Это магазин религиозной утвари. Тут шофары, тфилин, откуда тут торт. Не может быть, говорит Алик. Как же я так ошибся? Ничего, говорю, давай что-нибудь другое купим, давай я тебя пивом напою, только не расстраивайся. Нет, говорит Алик, я не хочу пива и мне ничего покупать не нужно. Пойдем лучше, я помогу тебе купить кроссовки для твоего сына, который остался в Москве. Мы пошли в магазин фирмы "Гали" покупать кроссовки. Алик щеголял ивритом, торговался, почувствовал себя уверенней и оправился от своей неудачи.

А теперь, говорю, давай все-таки зайдем в какую-нибудь кондитерскую и купим какой-нибудь торт, не этот, так другой. Я хочу, чтобы мы втроем отметили мой праздник, а кроссовки - это другое дело. Только надо спешить, потому что времени у меня осталось мало. Кондитерская оказалась напротив. Того торта здесь нет, сразу говорит Алик. Сэкономим деньги и купим медовую коврижку. Я ее тоже люблю.

Тут я увидел удивительный торт. Он был такой, какой пекла мне на день рождения моя бабушка. Это круглый торт из песочного теста с фруктами и со специальной присыпкой сверху в виде комочков из муки и сахара, точно не знаю из чего. Эту хрустящую присыпку все всегда любили больше всего. Бабушка моя родилась в Кишиневе, потом уехала в Берлин, там встретила дедушку, вернулась с ним в Россию и там умерла. То, что здесь, в Хайфе, стоял точно такой же торт, какой она пекла, с такой же присыпкой, было просто невероятно. Это доказывало наличие еврейской традиции и силу корней нашего народа. Бабушка научилась делать этот торт у своей мамы, а та - еще у кого-то, а другие еврейские женщины привезли этот рецепт в Израиль, даже сохранив все детали оформления.

Смотри, говорю, Алик, это просто поразительно. Точно такой же торт пекла моя бабушка мне на день рождения. Давай мы его купим. Ладно, говорит Алик. Правда, я хотел пышный торт с кремом, а этот сухой с фруктами. Ничего, говорю, ты худой как щепка, а я толстый, мне крема нельзя. Торт стоил 50 шекелей, но мы взяли половину за 25.

Мы принесли торт домой, накрыли стол, и в это время пришла Элка. Привет, говорю. Мы тебя ждем есть торт. Он точно такой же, как делала мне моя бабушка. Здорово, говорит Элка. Только я сначала переоденусь, а то я ужасно устала от всего этого барахла. Она ушла за шкаф и вышла оттуда в халате. В Израиле Элка располнела и в халате выглядела очень уютно. И тут я увидел, что Алик совершенно прав. Элка была очень похожа на пятилетнюю девочку со своей старой фотографии. И эта крупная девочка с черной челкой составляла суть Элкиного женского естества. и все, кто любил Элку, на самом деле любили эту девочку. Это во-первых. А во-вторых, было совершенно ясно видно, что Элку ни на час нельзя оставлять одну и нужно тратить все свои силы на то, чтобы ее удержать. Иначе это женское естество может увести Элку в любую неожиданную сторону. Потому что девочка с черной челкой по своей природе всегда будет честно делать то, что ей захотелось, здесь и сейчас.

Мы разрезали торт и стали его есть. Он был невероятно вкусный, с вишнями, абрикосами и яблоками. Особенно вкусной была присыпка. Потом Элка говорит: Алик, сходил бы ты за сигаретами, а то у нас нет. Алик вышел.

Слушай, говорит Элка, я не могу от него совсем уйти. Ты сам видишь, какой он. Если я еще здесь с ним разведусь, то неизвестно, что может случиться. Может быть, ты снимешь квартиру? У тебя теперь все-таки нормальная зарплата.

1. Пособие, выдаваемое в Израиле репатрианту на первоначальное устройство.

2. Район Хайфы.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Александр Плоткин

ПОЛТОРТА

Speaking In Tongues
Лавка Языков