Speaking In Tongues
Лавка Языков

T-ough
Press

ГЕОРГИЙ ОСИПОВ

Restaurant`s Music Taker:

ИСПАНИЯ

Конечно, первый, кто приходит мне на ум при составлении музыкального меню, это почтенный реакционно-романтический Маноло Эскобар. Певец государственный (поговаривали, что Эскобар — любимый вокалист генерала Франко), мастер патриотического пасодобля и душевной баллады (одна из них начинается словами «уна гитара канторра»), красавец-мужчина без намека на гомоэротизм. Экзотика справа. В здоровом теле здоровый дух и зычный голос. Аппетит не испортит. В отличии от вычурных мелизмов упадочных, а, возможно, и инфецированных, безголосых однодневок.

Маноло Эскобар — это тоже самое, что у нас Муслим Магомаев, Георг Отс, Дмитро Гнатюк. Снялся во множестве кинокартин легкого жанра со счастливым концом. В отличии от нашумевшего Рафаэля, Эскобар известен у нас только узкому кругу гурманов и денди. Ясно, товарищи…

Оперный тенор Луис Мариано в рекомендации, пожалуй, не нуждается. Просто он, помимо классики, исполнял еще и эстрадные пьесы, из репертуара того же Марино Марини. Ужиная под Луиса Мариано, вы будете избавлены от кошмарного видения, будто вы не на банкете, а в Гарлеме давитесь за мусорными баками «пиццей», становясь с каждым укусом все черней и черней. Ощущение сопутствующее, увы, 99% современной поп-музыки.

Из солистов, сделавших карьеру в кримпленово-приталенные 70-е рекомендую два имени — Дьянго (Django) и Маноло Отэра. Их манеру исполнения не омрачает, к счастью, дробное блеянье, пресловутая специфическая вибрация, присущая испаноязычным певцам второго сорта — для русского уха вещь нестерпимая. У Дьянго тембр низкий с хрипотцой, он, если угодно, испанский Фред Бонгусто; Маноло Отэра — компетентный баритон, в духе Хампердинка лучшего периода. Советую обратить внимание на его вариант «Жизни в розовом свете» — это недооцененная визитная карточка эпохи диско, но без обременительного для желудка и ушей «фанка». Black is Black.

И, наконец — плодовитый бразилец Роберто Карлос. Ни один, понимаете, ни один альбом этого певца, поэта и композитора лично меня не разочаровал, — с 64 года вплоть до наших дней! Много опустело столов, много талий стало шире, многих из тех, кого целовали в губы, теперь целуют, и то нехотя, в лоб… А мелодии этого неутомимого романтика, всю жизнь поющего о любви, не напрягают, не настораживают фальшью и натужной «новизной». Роберто Карлос поет так призрачно и в то же время ясно, что его голос почти не замечаешь. Он воспринимается почти как оркестр. Недаром его дивная «Amigo» стала хитом в исполнении также и Поля Мориа! Сказано достаточно.

О женском вокале судить трудно. У каждого своя «Королева Шантэклера». Ведь любовь — это тот сумасшедший дом, где командуют сами пациенты.

* * *

ФРАНЦИЯ

Прежде всего никаких «йе-йе» и душных кожаных курток. Джонни Холлидей, Эдди Митчелл и прочий «рок на баррикадах»? Убрать, убрать немедленно! «Уходите, или я уйду,» — как бранится голосом Кенигсона великолепный Луи де Фюнес в комедии «Человек-Оркестр».

Серьезные мастера шансона - Серж Лама, Мишель Сарду тоже не годятся. Певцы-ораторы, с их бесконечными историями из жизни, ведут себя как на допросе в гестапо, то есть несгибаемо, буквально «поют под пыткой», привнося в триклиний атмосферу вечеров поэзии и митингов оппозиции, а туда бегали, бегают и будут бегать паникеры, которым абсолютно чуждо лакомое отношение к блюдам, напиткам, музыке… Требуя сопереживания, не дают выпивать и закусывать, заражают праздное общество комплексом вины. Реализм мешает гурманству.

Идеальная звуковая приправа — это сугубо студийные, в меру умерщвленные умелыми поварами-продюсерами альбомы таких неярких, в хорошем смысле слова безликих исполнителей, не способных подавлять потребителя, как Мишель Жоназ — французский Барри Манилов (для кого такое сравнение — позорное клеймо, а с нашей точки зрения — похвала), Кристиан Жером, лояльнейший, посредственный Фредерик Франсуа. Его великий однофамилец, «король-солнце» китча 70-х Клод Франсуа тоже хорош, но он все-таки больше звезда сцены и телешоу.

Особых рекомендаций заслуживают также две аккуратные головки с ламинированных обложек эпохи «Укола зонтиком», две послушные «poupee de son» куклы из звука, по меткому выражению Гензбура, даже без фамилий — одну зовут «Ринго», а другую «Дэйв». Глаза живые, а не заплывшие от частого употребления, как у Жо Дассена. Ритмичная лирика — можно комфортно дирижировать вилкою в такт, но желания судорожно приплясывать не возникает. Желания, страсти, реализм (который по мнению туповатого лже-дэнди Мити Карамазова «устраивает над людьми страшные вещи») — им не должно быть место в гурманском полусне… Музыка, украшающая золотой век пищеварения должна быть такая, чтобы вы могли засыпать и просыпаться под нее, не испытывая ни особого восторга, ни признательности, как не вызывают их (из этого однако совсем не следует, что они их не заслуживают) у нас банальные чудеса природы: Sea, Sex & Sun.

Думаю, что настала пора (пере)оценить по заслугам и Жерара Ленормана. Приятный, безобидный молодой человек, поющий по-французски. Очки в развратно-роговой оправе, физиономия-маска гадкого утенка — одиозная Нана Мускури. Жутковатая «белая роза Афин», однако, обладает великолепным голосом и безукоризненными манерами, «submissive lady», в отличие, от татуированных козлин, брызжущих слюной под фонограмму. Ф-фу. В обширной дискографии певицы есть немало чудесного материала.

Блондин Патрик Жювэ с годами звучит все задушевнее. Его простые песни до того, как он ударился в несколько нудноватое диско, обладают почти антоновским шармом.

Бесспорно талантлив Мишель Полнарефф, со своей уморительной папахой фальшивых волос, которую он не стесняется снимать, и порхающими клавишами не навредит. «Love me please love me» по-прежнему волнует душу и аппетит. Votre Sante.

Серж Гензбур — чересчур пессимистичен, чересчур барокко, и слишком очевидно не закусывает, оставаясь при этом, безусловно, гением.

Из женских губ, шевелящихся по-французски, исключая тонкогубых морфинисток, лично мне нравится слушать за столом Франсуаз Арди (Francoise Hardy) с ее интонациями, словно подмокшие под дождем волосы, и полными пикантных недомолвок мелодиями, фигуристая в бикини и доступная в модных платьицах (ее фотографировал для обложек сам Жюст Жаккен, отец бездарной, но своевременной, как «Основы Геополитики», «Эмманюэли») всегда певшая то, что ей скажут; медленная, ни в коем случае не быстрая Сильви Ватран, компатриотка Эмила Димитрова и Лили Ивановой… Ну и вообще все второстепенное, ненавязчивое, непатритотичное. То есть певицы, которых и Аркадий Свидригайлов поощрил бы бокалом шампаньера. Голоса «кротких» французского поп-шансона, выходившие на лейблах «AZ» и «ISBACH». Под них вы «погружаетесь сугубо в свой равнодушный эгоизм, что вам общественность? — Гекуба, и род Гекаты — символизм». Метафизика отравила столько торжеств и развалила столько компаний, что ее пора перестать пускать в кабак. «По традиции полагается свежая клубника, но сойдут и ананасы — гранатовый браслет.»