Speaking In Tongues
Лавка Языков

T-ough
Press

ГЕОРГИЙ ОСИПОВ

LINA ROMAY — NOTRE DAME DE EURO-HORROR




Выдержка из интервью актрисы, данного ею в апреле 1996 года в Мадриде: «К счастью, многие сегодня стараются раздобыть оригинальные версии, и я рада, потому что они все эти годы относились к нам, как к "тьфу" (изображает плевок). Теперь я счастлива, что эти люди открывают для себя оригиналы. Это хорошие фильмы!»
«Когда ее плоть начинает шевелиться, зашевелится и ваша,» — гарантирует старая, из «Sweet 70`s», афиша одного из «этих хороших фильмов» — «Лорна-Экзорцистка». Сюжет его таков: девицу Линду (Лина Ромэй) преследует видение — демон в образе злой лесбиянки по имени Лорна Грин (так зовут и альтер-эго героини другой картины Джесса Франко — «Некрономикон»). Оказывается, отец Линды пообещал Лорне свою дочь восемнадцать лет назад в обмен на финансовый успех. Настало время платить. Лорна Грин не подобрела за прошедшие годы — и вот, при попытке исполнить супружеский долг, вагина супруги финансиста извергает целую психическую атаку ползучих крабов! Они буквально так и вываливаются оттуда. А когда отец разыскивает и уничтожает останки, служившие обителью суккуба, Лорна Грин вселяется в тельце девицы Линды. В конце концов, жадный и неосмотрительный коммерсант соблазнен и погублен Линдой в овечьей шкурке его дочери.
Трагической развязке предшествует фасцинация невинной Линды демоном адской похоти. Когтистой конечностью Лорна поддерживает ребенка при трепетном переходе от подростковой мечтательности к ненасытной зрелости. Подвернув свитер, она поощряет лежащую у нее на коленях девочку, уязвимую в своей наготе, приложиться к выпирающему соску… Наивная дочь и свирепый смертельный суккуб. Что такое хорошо и что такое плохо, или… еще лучше?
Наступает мрачный denouement — своими сексуальными провокациями Линда доводит родного паханца до той точки, когда кровосмешение неизбежно, и как только он склоняется над раскинутыми ножками Sweet 18 в кожаных сапогах до колен, демонизм берет вверх и Линда-Лорна погружает в папину шею кинжал.
Режиссер Хесус «Джесс» Франко Манэра встретил Лину в тот момент, когда два печальных события только что омрачили его творческую и личную судьбу — в 1973 году его покинула жена Николь, но главное — тогда же погибла в дорожном инциденте Соледад Миранда Незабываемая. Графиня Надина, сосущая кровь красоток под солнцем и полумесяцами Стамбула под изощренный сексоделический фанк в фильме-химере «Vampiros Lesbos».
Брюнетка Роза Мария Амираль (родилась в 1954-м) вступила в жизнь неутомимого мастера, которому в ту пору уже забралось за четыре с лишним, когда ей самой исполнилось девятнадцать. «Временами Лина вела себя так, будто в нее вселился дух мертвой Соледад,» — будет вспоминать Хесус спустя 25 лет. Фанат псевдонимов с намеками, он сразу же переименует и ту, которой суждено было стать его музой, другом, любовницей и помощником до самого конца, если такой вообще светит «тем, кто не умер», в чем я, Граф Хортица, сильно сомневаюсь.
Так родилась Лина Ромэй — «девушка сияющего секса» или, если угодно, с «брильянтовой промежностью» — Нотр-Дам Евро-Хоррора и порно, двух необходимых витаминов в жизни, утратившей круэнтальный вкус и жар.
Франко всегда снимал вампиров, живых мертвецов и садоэротические дебоши суккубов, не дожидаясь, пока стемнеет. Формально, он попросту подглядывал за жопками, сосками и голыми пальчиками, заманивая ими же страдальцев-зрителей к замочной скважине в Ад. Но это только поверхность. Тот, кто осмелится заглянуть поглубже, убеждается, что главная цель безумного Иисуса (так зовут гения на самом деле, как, кстати, и Джи Джи Аллина, — Г. О) — Делириум! «Нет, отец, не в богадельню… А в Кирилловку! В сумасшедший дом! Ты меня знаешь.»
Мозг, становясь жидким, вытекает вместе с проливаемым семенем — он также составляет пищу для ночных суккубов. Что же, всем надо что-то есть. Хорошо покушаешь, хорошо покакаешь.
Важную роль играет также и музыка — превосходный бизантинизм (византизм) фри и кул-джаза (Джесс Франко боготворит Чарльза Мингуса), пневматический фанк со шлепками и засосами… Морриконе, Бруно Николаи, Даниэль Уайт, Джерри Ван Ройен — лучшие звуковые слова оставили не где-нибудь, а именно в противоестественных, нездоровых, патологических, «халтурных» картинах Испанца.
Sacrificio Cruente — гастрономическое «кровяное приношение». Джесс — жрец, Хесус — сакрифактор, справляющий этот, такой необходимый в эпоху засилия бескровного фарша, ритуал на алтаре экрана за всех слабохарактерных хлюпиков, слабаков и профанов, преющих в зале и лупающих на происходящее в приятно-недосягаемом и недосягаемо-приятном Инферно тяжелых кошмаров из головы маленького мужчины-окулопектуса («лупоглаз» — так зовут, между прочим, неизвестное науке существо, из которого приготовлено загадочное блюдо на пиру у Трималхиона — Г.О). Хесус Франко внешне напоминает Петера Лоррэ и Джордже Марьяновича; правда и Вова Филь, увидев одно его недавнее фото, сделал весьма ценное, на наш взгляд, признание: «Таким я представлял себе Аркадия Северного (по манере пения и голосу).»
Делириум Джесса Ф. не брезговали посетить и, там выступить… Кто? — и Клаус Кински («Джек-Потрошитель»), Кристофер Ли (в аттестации не нуждается), Ховард Вернон, Адриан Ховен (как и Клаус, тоже ветеран; вы меня поняли, какой войны), Антон Диффринг (Nasty Nazy №1 европейского кинематографа), Хельмут Бергер (содомит), жгучая Брижжит Ляэ, строгая Диана Торн («Эльза — сука-волчица SS»; «Эльза — белая тигрица Гулага»), Моника Свинн, Таня Буссельер — имена весьма весомые для тех, кто заглядывал в правильные трещины, окна, издания и отверстия для ключа.
О фильме Франко — «Суккубус» («Некрономикон») — Великий Фриц Ланг, разменявший к 1968 году восьмидесятник, сказал, что это первая в его жизни эротическая история, которую он смог высидеть до конца.
Франко работал также и с Орсоном Уэллсом…
Любопытно, где я впервые увидел кадр из «Некрономикона» — в газете «Советская Культура» за 1973-й год, с вполне адекватной аннотацией под низом. Было мне тогда всего один и два… «О, и это правда,» — как поет покойный Ободзинский. Недавно ходил в библиотеку, удостовериться, мариво ль это было, не делириум ли — все на месте.
EVERY MAN AND EVERY WOMAN IS A STAR — весь мир театр, и все мы в нем актеры.
Лина Ромэй: «Я не знаю, что обо мне думают остальные люди. В этом отношении я спокойна. Возможно, я эксгибиционистка. И очень счастлива.»
Языческий пьедестал Лины Ромэй где-то напротив постамента Брижжит Ляэ — в дымчатом парке с развратными скамьями, порочными буксами, причалами и приапами, указателями на перекрестках нескромных аллей, в парках для встреч г-на де Брео, если вы не против. Обе они — представители редкой породы законченных актрис, чьи заезды в смачные бездны порно не только не ослабили, но наоборот, даже усилили ослепительный блеск их звезд.
Пришельцы поймали Синтию, — и ну втирать ей в гениталии отравленный бальзам. («Девушка сияющего секса», 1975). И вот уже Синтия направляется убивать, убивать, убивать двуногих самцов путем копуляции. Бессонная камера безумного Джесса с гинекологическим пристрастием исследует тем временем выбритый вход в «сады Аллаха» чернявой убийцы.
Лина не щадила никого. В «Особняке оживших мертвецов» ее жертвами становятся восставшие из гробов рыцари-тамплиеры. «Гэнг-Бэнг» мертвоживых храмовников с брюнеткой из Барселоны выходит им боком, они рассыпаются в прах, не выдержав дьявольского темпа, с каким отдается сексуально-голодным смердулакам Лина Ромэй — она же Кэнди Костер и Лулу Лаверн, если речь идет о жестком порно.
Особняком в карьере этого дивного создания стоят печально известные фильмы на тему «Женщины за решеткой». Пожалуй, это самый похабный из субжанров порнокино, но и самый широкий полигон для эксцессов, где есть место разгуляться болезненной, садоэротической фантазии Хесуса Франко. За один — 1977 год, — пока сверстницы Лины Ромэй в СССР танцевали по барам под Бони-Эм, утоляя жажду коктейлями «Тройка» и «Золотой Шар», неутомимый Джесс успел сварганить три штуки на эту щекотливую тему — «Женщина в тюрьме»: «Грета, Донна Бестия» (другие названия — «Грета, Безумный Мясник»; «Ильза, Ультимативная Перверсия», «Исправдом для извращенок», «Ванда — Порочный надзиратель»); «Женщины без стыда» (итальянский вариант — «Ненасытные ночи одной нимфоманки») и «Рабыни» (во Франции — «Порка в камере 69»). Плюс еще за два года до этого Франко снял «Женскую тюрьму», в которой Лина Ромэй впервые очутилась на нарах по ложному обвинению. Отец (Джесс Франко), как обычно, хотел ее изнасиловать. Она попадает в латиноамериканскую тюрьму, где Моника Свинн пытает ее с помощью секса и электричества. Тюремный доктор мамлеевского типа (его играет старый немецкий актер Пауль Мюллер, очень похожий на украинского комика Мыколу Яковченко), склоняет юную узницу к сожительству. Умертвив старика, Лина открывает дверь на свободу…
АКТРИСА вспоминает: «вдоль груди мне положили пластиковую панель около дюйма толщиной. И я подобралась, слегка отвернувшись от камеры, чтобы ее не было видно. Потом она (Диана Торн) воткнула булавки и сделала то, что сделала. Только и всего, проблем не было. Она легла на меня, и я ничего не почувствовала. Булавки воткнулись в пластик.»
Прелюдия к поцелую, как видите, не всегда бывает такой трепетной, как одноименная пьеса Дюка Эллингтона.
Рыжеволосая звезда «садомазо», легенда с кнутом, неподражаемая Диана Торн играет в «Грете» активную роль par excellence, она — инкуб, то есть над-лежащий на утыканной булавками своей груди пассивной своей ассистенки Хуаниты. Естественно, вокруг «исправдома для извращенок» крутится на этот раз под видом медика-правозащитника заядлый вуаер Джесс Франко. В «интересах общечеловеческих ценностей», «чтобы это никогда не повторилось» (почему?) он засылает в заведение рыжей директриссы под видом пациентки своего человека, Таню Буссельер, чтобы она открыла «людям доброй воли» жуткую правду о зверствах Безумного Мясника. Тане быстро становится ясно, что с Линой шутки плохи — сеансы, рукоприкладства в душевой венчает эпизод, в котором Лина заставляет Таню вылизать свои сапоги, после чего, совершив некоторое движение кишками, приказывает: «Lick my Culo!» Буссельер выполняет, но сразу после, как и кое-кто из зрителей — блюет… Быстро сменку!
Чего не сделаешь ради «прав человечка». Ромэй в «Грете» в отличной форме, но обилие брутальных излишеств делают фильм чересчур депрессивным зрелищем, чтобы высидеть его без содрогания. Но, как недоумевает великолепный Яшка Купцевич (актер Гумбург) в «Деле Пестрых»: «Чего тебе тошно?» — справедливое недоумение. Голая Лина в цепях выглядит намного авенантнее, чем помойные хари Иванов Денисовичей.
VIEN, VIEN, MA BRUNE, VIEN ECOUTES LA MER.
«Портрет Дорианы Грей» (1985) — здесь Лина сыграла внешне демоническую Сирену в поисках ускользающего наслаждения. Словно запертый на чердаке, разлагающийся портрет Прекрасного Принца, сестра-близнец Дорианы томится в доме умалишенных, однако, испытывая, не вставая с постели, оргазм за оргазмом, а фригидная аристократка мечется на воле от партнера к партнеру. У этой изысканной истории угрюмый конец.
Воплощение понятия «эротический евро-хоррор», — это «EROTOKILL», история немой графини фон Карлштейн.
«Черная графиня» — это киновампиризм, поставленный вверх ногами. Именно поэтому он и действует.
Немецкую копию предваряет цитата из Шекспира: «Есть много вещей меж небом и землей…» Хэсус Франко, узнав об этом, удивился: «Причем тут Шекспир? У Шекспира нет вампиров!» На самом деле слова, сказанные Гамлетом — идеальный эпиграф для этой обворожительной мистерии секса крови и смерти!
Графиня Фон Карлштейн превращается не в классического волка или летучую мышь, а в одну из чаек-стервятников, кружащих над морем вокруг острова Мадейра. Этот остров, сам по себе — один из героев фильма. Одна из трех звезд. «Звезда» № 2 — монотонный и гипнотический саундтрэк. В нем всего две темы — сопровождающая дневные сцены курортной жизни легкая интерлюдия, и клейкие, оболакивающие скрипки с вокализом (уверен, что не ошибаюсь — это голос Эдды Дэль-Орсо). Готическая дымка и карпатские туманы придают трансильванского романтизма, этой, в остальном тропической сказке про орального вампира. Повторяющаяся тема Ирины как бы подчеркивает колоссальную меланхолию тех, кто не может умереть… Бессмертие — утомительный аспект существования черной аристократии.
«Ездил в Заречье. Разговаривал с чабанами. Видели песиголовца. По здешнему поверью, Сатана в образе человека… Уложили наповал.»
Николай Крючков в фильме «Над Тиссой».
Главная звезда «Erotоkill» со своей ужасной орбитой — это сама Лина. Девятнадцатилетняя девушка выступает не как актриса, назначенная играть вампира, она становится им. Словно идущий в атаку берсерк под маской зверя.
«Разве наслаждение не стоит жизни?» — Beyond the Mists. За туманом, за мечтами, за запахом — как распевали невинные туристы в десакрализованных лесах у костров из брошюрок «Осторожно, сионизм».
Нагота и немота. Мастурбация и суицид. Утомленные морем старинные порты Мадейры. Чайки, пародирующие лет кукольных нетопырей в павильонах довоенного Голливуда.
Мастурбация и суицид означают — трагедия завтра, а комедия сегодня ночью. «Сказал отдам, значит отдам,» — вертелась у меня на языке формула Азизяна, ведь вампиры умеют «прозрачной быть, гореть, манить и обещать не обещая…» А статью нужно было сдавать. И вот я, Граф Хортица, Фратэр Инкубон, подобно Нилу Седаке, воспевшему Бетти Грэйбл, подобно Зиг-Зиг Спутникам, любовно облаявшим Джейн Мэнсфильд, сел и написал все, что мне известно про Лину Ромэй — ненасытную Лилит Евро-Хоррора.
Детям не рекомендуется смотреть на горелку газосварщика… Правильно, зрение им еще пригодится «для разглядывания» «Le Fille Au Sexe Brilliant».
Отвалял свои восемь страниц также легко, как Джесс Франко свои 160 (!!!) фильмов, потому что захотелось погрузить палец в чернильницу — ранение тех, чья жизнь прошла мимо Той, Чье Имя я пишу их кровушкой — «солнцедаром» — LINA. Недаром один из «хард»-порнофильмов с ее испепеляющим участием назывался «El Ojete de Lulu». Очко. Лулу. Очко Лулу. Судьба резидента: «Смотреть прэмо».
Эксцесс и Делириум — непоправимые триумфы страсти и воли над здравым смыслом и страхом — лучшее в жизни каждого из нас. Стоит пожалеть, что Евро-Хоррор и sexploitation не получили места в советском кино с его дьявольским потенциалом, оставаясь в сумеречной зоне домашних театров и квартирных оргий, типа как у Сермяги на улице Глиссерной, где ничего не принято фиксировать.
Совершенно по иному сложилась бы судьба и облик наших дивных актрис-фетишей эпохи swingin` 60-70: Светличной, Дорониной (вот перед кем Ingrid Pitt попросту отдыхает! — Г.О), Недавшковской, Варлей, Вертинской (той, что похожа на Nico, той, что играет в «Его звали Роберт»), если бы их заловил в свои линзы безумный Хэсус Франко Манэра.
Смеется тот, кто смеется всегда. Злые языки не жалели аргументов в поддержку плебейского мнения, дескать Джесс Франко — киношарлатан. Равнодушные к доводам интеллигенции доминаторы и доминатрицы этого мира — Ильзы, Греты, Ванды и Дорианы давно «оседлали тигра», и сейчас, когда старая кошка окончательно угорела и загнала себя, готовятся нанести ей последний coup de grace. Стахановец Евро-Хоррора Хэсус Франко и его неотразимые суккубы были, есть и будут киновоспитателями для «оседлавших тигра». И при Антихристе должен быть свой комиссар, как при Чапаеве Фурманов.

Писарь 666, Frater IncuBonus