Speaking In Tongues
Лавка Языков

Алексей Старостин

ТАЛИСМАН

От редактора: Текст публикуется в авторской редакции.

1

-Ну, расскажи мне про Александра, Хазарников.

-Про Александра?

Хазарников, а для своих одноклассников попросту Хазар, смотрел через плечо Настасьи на школьный двор залитый ярким солнцем. Они стояли на прохладном крыльце, под бетонным козырьком, а на дворе было жарко, удивительно жарко для конца апреля в этом городе.

Под толстым бетоном сохранилось немного утренней прохлады и не очень хотелось выходить на жару. Занятия кончились, - все уроки кончились, - можно было идти домой, ничто не держало, и как назло теперь не хотелось идти никуда по этой жаре.

Белая чайка, косо упала на стаю голубей, и тут же взмыла вверх, держа в толстом клюве кусок булки. Голуби ворчали возмущено, бегая по асфальту, а чайка равнодушно покосившись, легко унеслась к близкому заливу, где грохотали по рельсам порталы кранов, и визжали пилы в ремонтных мастерских.

-Про Александра…, - еще раз рассеяно повторил он. Теперь Хазар смотрел на залив.

Настасья вздохнула, и покачав головой с сожалением, ни слова больше не говоря, развернулась и шагнув под солнце пошла, быстро и ловко ставя маленькие ноги в высоких ботинках, склонив тяжелый узел волос. Голуби брызнули у нее из-под ног, и Хазар подумал, что она похожа на ту чайку, которая даже не заметила, у кого отобрала кусок булки.

-Настя, - окликнул он. Спрыгнув со ступеньки, он быстро пошел за ней, догоняя, не выдержав, побежал. - Расскажу, расскажу... Настасья!

Она остановилась, встала вполоборота, продолжая смотреть вперед, подождала.

Они пошли вместе, молчали, Хазар чувствовал, как солнце припекает спину через куртку.

-Давай портфель, - сказал он тронув ее за рукав.

-Он не тяжелый, - отвела она его руку. Посмотрела на небо.

- Господи, с чего жара то такая? - вздохнула.

-Великая сушь, - сказал Хазар. - За грехи наши.

-Великая чушь! Ты что, Хазарников? Совсем не можешь нормально говорить? Надо все выпендриваться.

Выпендриваться… Можно конечно не выпендриваться. Хазар украдкой поглядел на Настасью. Почему так устроено у них? Надо только родиться красавицей, остальное само получается. Все к ней лезут, все к ней бегут. Он и сам наблюдал сколько раз, играет малышня на улице, а вот выходит какая-нибудь… кукла, и они как щенята слепые ползут к ней.

С другой стороны, - что за радость, - ходить и ждать пока тебя, пока к тебе… Хазарников покраснел. У него мысли пока еще в этой области блуждали и тыкались в непонятные места, поэтому он постарался не думать дальше.

Ладно, наверное так надо, пусть они будут. Ну как цветы например.… Зачем цветы? Чтобы им радоваться. Вот и все.

С Настасьей идти действительно было радостно. Вот только подальше бы от школы отойти. А тот тут всякие…

Из-за угла стремительно вывернулась Бейба. Бекбулатова конечно, - не Бейба.

-Так, Хазарников, - посмотрела на него, - так, Настенька…

Вот так. Хазарников, это просто по фамилии. И конечно, Настенька, это персонально. Пропуск у нее на груди, что ли?

-Кровь сдали на анализ? - нацелилась Бейба черными блестящими глазами.

-Зульфия Семеновна, - Настя умоляюще сложила руки. - Мы завтра, можно? Я боюсь этих уколов чертовых…

-Ну и чего бояться? Четырнадцать лет, а иголочки вот такой боишься… Лучше бы энцефалита боялась…

-А я и его боюсь…

Бейба приобняла Настю, и повела обратно к школе, что-то ей нашептывая. Хазар развернулся и пошел сам. Его то не приобнимут. Он шел и смотрел в спину Бейбы. Интересно, а вот Бейба, она красивая или нет? Он читал в одной статье, что учителя, это как бы показатель такой для подростков. Как только они начинают видеть в учителях разнополых существ, то значит у подростков наступило половое созревание.

Бейба была похожа на... например королева варваров. В какой-нибудь стране Рух, наверное, она была бы на своем месте, - поджарая, скуластая, с мечом за спиной.

Вообще если разобраться, то меч за спиной, у всех этих выдуманных воинов, это неверно. Попробуй, поноси его за спиной. Первое, когда ты его вытаскиваешь, то поднимаешь руку, и открываешь себе бок. Второе, если меч длинный, попробуй его вытяни, - тут простая геометрия. Третье, - зачем вообще он там? Это же не пистолет, - кто раньше выхватит. Время у них всегда было вытащить его из ножен, вот в чем дело.

Хазар мысленно, стянул с Бейбы спортивные лосины, куртку, белые кроссовки, заменил все это кольчугой с нашитыми на груди пластинами, на ноги поместил кожаные штаны, маленькие сапоги, усадил на коня, через седло положил прямой широкий меч.

Не подозревая о том, что она в составе авангарда, остановилась и поглаживая маленькую настороженную лошадку рассматривает небольшой хутор в долине, Бейба обернулась.

-Хазарников, ты-то надеюсь не боишься?

Хазар замотал головой.

-Ну вот, бери эту красотку, и конвоируй в медпункт. И не поддавайся.

Настасья фыркнула, и подняв подбородок, потянула на себя тяжелую дверь.

-С удовольствием, Зульфия Семеновна, - сказал Хазар, и Бейба хлопнув нагайкой свою лошадь, развернулась и пропала, среди сказочных туманов.

Они поднялись на третий этаж, и дошли до дверей медпункта. Первая смена закончилась, коридоры были пустые, и так они будут стоять еще час, пока следующие не заполнят их.

-Кто первый? - спросил он перед дверью медпункта.

-Ты ж мой конвой, - сказал Настасья, и постучалась. - Вот и сиди жди. Сейчас меня окровавленную вынесут, будешь плакать над телом.

Она вошла в кабинет. Вот еще, - подумал Хазар. - плакать... Это дело девок, плакать. Уколов он не боялся. Как-то к ним равнодушен был. Это из-за воспитания. Как конфеты, или мороженное. Все дети любят мороженное. Ну вот например, - если спросить у какого-нибудь шпендика, - хочешь мороженое? Он сразу скажет, - конечно мол. А вот Хазар в детстве иногда говорил, - «да не очень…». А бабушка сердилась, - «Ну так будешь или нет!?». А Хазар рассеяно отмахивался - «…да нет, нет», и думал о своем. «Ну тогда мы пойдем ми-и-имо,» - многозначительно тянула бабушка подмигивая продавщице. Они проходили метров пять, Хазар и забывал уже про это мороженное, а тогда бабушка его дергала за руку. «Подожди меня,» - она говорила скороговоркой, - «если ты не хочешь, то я себе куплю».

Хазару было лет шесть тогда, и он удивлялся. Хочешь мороженное так купи себе, - зачем в ребенка то напихивать?

Дверь медпункта открылась, Настасья вышла потирая руку.

-Видал? - показала она сгиб локтя.

Хазар увидел припухлый бугорок, и проступившую вену. Никакой крови не было. Рука была белая белая, и тонкая. Рассматривая, он взял ее за локоть.

-Эй, - она дернула руку. - Это еще что?

-Да нет, - засмущался Хазар. - Просто руки у тебя такие…

-Какие?, - она раскатала рукав своей джинсовой курточки.

-Ну тонкие…

-Да?

Она поглядела на него, улыбнулась, и опустила глаза.

-Иди уж, - сказала она не глядя на него. - Я тебя подожду.

Тоже мне красавица, думал Хазар входя в кабинет. Скажи ей, что руки тонкие, а она уже и рада…

Врач у них в школе был молодой, но пальцы у него были как у всех врачей, не пальцы, а манипуляторы. Пассатижи, а не пальцы. И длинные, как щупальца. Даже если он просто за руку брал все равно ясно что врач.

Хазар представил, этого парня в зеленом халате, заляпанном кровью, и всякими внутренностями. Вышел вот он из палатки, на воздух, посмотрел на раненных. Они тут же на траве, на носилках. На горизонте грохочет, а метров за сто от палатки горит танк с квадратной башней, с белым крестом. Вытаскивает папиросу, разминает ее и думает, что запах от танка, как от грузовика. Бензином воняет…. Хорошо врач смотрелся на поле боя.

Хазар сказал ему свою фамилию, дал уколоть себя в палец и в вену, и вышел из кабинета.

Настасья сидела на высоком подоконнике с книгой.

-Ну что?, - спросила она. - Хныкал небось?

-Пойдем, - Хазар забрал свой портфель. - Идешь или нет? Или тебе руку дать?

-Не надо, - Настасья уперлась руками в подоконник и скомандовала. - Отвернись.

Хазар повернулся, услышал как он спрыгнула.

-Пошли, - сказала она. - Только будешь про Александра рассказывать. Мне завтра тему сдавать.

-Хорошо, - он подумал и добавил. - Только пойдем через гору.

-Через гору?, - Настасья скривилась. - По этим свалкам…

-Ладно, ладно, - заторопился Хазар. - Через колонку...

-Через колонку пойду.

Они спустились вниз, и снова вышли на залитый солнечным светом двор.

Через гору, это значит по длинной деревянной лестнице вверх, и пока идешь, все время за спиной будет залив забитый причалами, заставленный кораблями так что не видно и воды. А та что видна, так блестит и переливается золотом на солнце, что сразу понятно, почему залив назвали Золотой. На лестнице, на каждой площадке, есть скамейка, тоже деревянная, отполированная до блеска, на них можно сидеть и болтать. Вообще места романтические. Только домой попадаешь на час позже.

А через колонку, это наискосок, через дубовую рощу. Дубы там не такие, как например в книгах, раскидистые, и мощные. Маленькие, больше на кусты похожи. Так и называются - прибрежные дубки. Все тут, ближе к океану видоизменяется, и подлаживается под него, - подумал Хазар. Дубки - ниже, птицы - чайки, зазеваешься, может из рук яблоко выхватить. Березы - черные… Вот интересно, а люди тоже наверное мутанты какие-нибудь приморские?

Они перешли по светофору дорогу перед школой, прошли по маленькому переулку меж старых стен, где пахло сыростью, и где осторожная кошка смотрела на них, прижав лапой кусок еды.

По тропинке поднялись по выбитым в скалистом грунте ступенькам, и вошли в рощу. Кустов тут было мало, дорога гремела внизу, железные крыши со старинными мансардами и застекленными чердаками, громоздились тоже под ними. В роще было сумрачно, тропинка вилась меж кривыми невысокими стволами, и рассказывать Хазару стало легче.

2

-Ну вот, Пильгуй этот, пришел в шатер к Александру. Была ночь.

Александр, сидел на колоде застеленной попоной, и смотрел на светильник горевший перед ним на низком столике. В шатре пахло травой, и немного дымом с костров, на которых варили кашу. Вздохнув, Александр опустил руку и поднял с земли меч без ножен.

Долго его рассматривал, потом нахмурившись поднял голову.

-Ратмир!, - крикнул он в прорезь шатра.

Когда тот вошел, он кивнул ему на место напротив. Ратмир сел.

-Смотри, - Александр перекинул ему на колени тяжелый меч.

-Ого! - Ратмир повернув лезвие перед собой, прищелкнул языком. - Здоровый… Откуда, князь?

-Мишка притащил, из разведки.

-Так он ломанный…, - разочарованно протянул Ратмир.

-Что ж, что ломанный. Ты смотри на то, что ломанный, а все равно длинней твоего.

Ратмир поглядел на князя.

-Верно…

-Это рыцарский, - сказал наконец Александр нехотя. - На дороге Мишка нашел. Выкинули, что ли… Металл смотри какой, вязанный будто.

-Это из Дамаска, - уверено сказал Ратмир. - Такое я знаю. Дед рассказывал. Он с Востока у меня. Это вот так делают, - берут кусок четырехугольный, насекают его накрест, и режут, потом куски эти крутят по одному, потом все четыре крутят, и эту скрутку опять куют да плавят, до четырехугольника. Снова нарезают, и так без числа. Видишь?

Александр наклонившись вглядывался в волнистые, еле заметные линии на лезвии.

-А как так можно металл крутить, как тряпку?

-Ну вот это секрет у них. Но такие я видел кинжалы, а вот мечи нет… Выходит рыцари эти с востока пришли.

-У барона их пятьдесят человек.

Александр вздохнул опять и поднялся.

-Ладно… Завтра посмотрим, что за рыцари…

У шатра послышались шаги.

-Князь! - крикнули. - К тебе Пильгуй, начальник местной стражи.

-Зови, - откликнулся Александр.

Вошел Пильгуй. На нем был глухой черный плащ, только на вороте поблескивало, и Александр удивился, что воинский вроде человек, а как поп одет.

-Дело у меня. - проворчал Пильгуй, покосившись на Ратмира.

-Так говори, - подбоченился Александр. - Это Ратмир, при нем можно.

-Вот я не знаю, можно или нет, - покачал головой Пильгуй. - Мне про то не говорили ничего.

-Как это говорили... Так ты с вестью? - насторожился Александр.

-Пойду я, - сказал Ратмир поднимаясь. - Рядом буду.

Выходя он намеренно ткнул плечом Пильгуя, и тот пошатнулся. Под плащом у него звякнуло, и Александр понял, что под монашеским плащом у него одет доспех.

Они сели, Пильгуй молчал, собираясь с мыслями. Александр под столом незаметно вытянул из сапога длинный нож, и крепко взял его за рукоятку. Кто их знает, этих стражников приморских… Кинжал он тихонько направил под столом лезвием к Пильгую.

-Не знаю как сказать, князь, - наконец вздохнул Пильгуй и положил одну руку на стол.

-Да уж как-нибудь, - усмехнулся Александр. - А то спать мне надо.

-Это точно, - покивал Пильгуй.

-Ну что ты мелешь!, - толкнула его Настасья топнув ногой. - Мне надо работу сдавать, а ты что несешь? Какой Пильгуй, какой Ратмир? Ты что, на ходу все придумываешь?

-Ничего я не придумываю, - обиделся Хазар. - Это все в книгах есть! А если не веришь иди вон к Перцу, и проси, чтобы он тебе рассказал.

Он повернулся, и пошел по тропинке. Тоже мне,... истеричка. Вот дура! Что за проблемы у этих красоток? Как красотка, так и дура…

-Хазарников, - окликнула его Настасья.

Он не повернулся.

-Обиделся что ли?, - она шла сзади. - Ты чего меня бросил?

Бросил… Не маленькая, дойдешь сама.

-Меня тут маньяк поймает какой-нибудь…

Хазар вздохнул и остановился.

-Ты чего психанул? - догнала его Настасья. - Фу-у-у. И при чем тут Перец?

Хазар посмотрел на залив и крыши над ним, видные сквозь резную зелень дубков. Он сам не знал, - при чем.

-Я просто не... мм-му-му. -Она подняв руки, натыкала в рот заколок, и накручивала волосы на затылке. Портфель валялся у нее под ногами.

-Чего?, - улыбнулся Хазар. Слишком уж она сейчас смешная была. И очень симпатичная конечно.

-Смешная да? - она улыбнулась тоже.

Вот так. Как на них злиться можно?

-Понимаешь, - говорила она рассудительно, вышагивая по тропинке рядом с Хазаром. - Ты хорошо говоришь, но мне то надо сдавать даты всякие там, имена, то се. А ты мне полчаса, про один шатер заливаешь. И потом они там у тебя как… ну как таксисты на перекуре. Разве так говорили раньше? Он же князь!

-А как еще? - язвительно спросил Хазар. - Как мы говорим, так и они…Никакой разницы. То есть разница есть конечно…

Он сам-то думал что есть, вот только как это объяснить? Он решил что объяснять ничего не будет.

-Ему девятнадцать лет было, - сказал сердито Хазар. - Как он еще говорил по-твоему?

Хазар отвернулся. Опять разболтался, как дурак. Ведь слово себе давал

молчать

-Хазарчик, - потеребила его за рукав Настасья. - Ну может давай дальше, а?

Наклонив голову она заглянула ему в глаза.

-Ладно,...

Хазар вспомнил на чем остановился.

-Ну вот, Пильгуй ему и сказал, что было у него видение. Заснул он, и было видение, Вроде как он спит на берегу, и видит лодка такая, - ладья сияющая. А в ней два ангела. То есть он видит сначала что ангелы, а потом они спрыгнули на берег, и видит, нет, не ангелы, а воины. В доспехах и блестят. Отсюда и сияние. И говорят ему, Пильгую, мол не бойся, поможем твоему Александру.

-А кто это был? Что Пильгуй то сказал?

-Пильгуй,… - вздохнул Хазар, и протянув руку оборвал тугой плотный лист с ветки. - Понимаешь, тогда все были люди верующие… Ну вот он, он был христианином… Ну то есть, в Христа верил… А многие вокруг Александра, и прочие тогда были … ну в других что ли богов. Пильгуй сказал, что это были христианские святые. Ну, я думаю что это была политика. Или он действительно…

Хазар мялся, мялся, и наконец замолчал. Не потому, что не хотел говорить, а потому что сам еще этого не понимал. Как это так, Пильгуй всем наговорил что это были архангел Гавриил с Михаилом, но если бы он был не христианином, то тогда бы они не могли бы быть с этими именами, потому что в другой религии они по другому называются. У магометанцев это… Ну кто нибудь еще в общем. Но если Пильгуй не придумал, кто же тогда это был на самом деле?

В любои случае не было никакого желания выкладывать все это Настасье. Примет за малахольного. Были уже случаи, хватит.

-Михаил и Гавриил, - бухнул он. - Ангелы такие, знаешь?

-Да ты что… - поразилась Настя, и тут же добавила, - постой у меня камешек в ботинок попал.

Расстегнув молнию она вытянула ногу из ботинка, и не долго думая поставила ее на кроссовок Хазара. Он тут же задрал голову, и начал рассматривать синее небо сквозь разлапистые ветви.

-А что Александр то?, - спросила Настасья копаясь в ботинке.

-Э-э-э… - задумался Хазар. - А, ну да. Александр выслушал, и говорит ему, - рассказал и хорошо, а теперь иди мол и молчок. Никому не говори. И спать лег.

-Ну ясно…, - протянула Настя. - Он конечно после этого победил…

-Конечно, - спокойно сказал Хазар. - Это каждый ребенок знает.

Они вышли из леса, склон здесь загибался, поднимался круче, и обрамлялся вдруг маленькой скальной грядой. Тропинка выбегала из рощи, шла вдоль скалы, а слева была та же гора, но покруче, а крыши и дорога, совсем далеко опустились. Океан разлился от края до края, и сегодня, в ясный день, там были видны Острова.

-Знаешь Хазарчик, - говорила Настасья легко шагая вниз по каменным ступеням. - Ты извини конечно, … только не обижайся. Никто про это не знает. Никакой ребенок. Никто! А кого больше, - тот и прав. А ты просто…

-А мне просто это нравится, - отвернулся Хазар.

-Ну вот, - Настасья остановилась глядя на него снизу вверх. - Обиделся?

-Нет, - сказал он, и пошел вниз.

Молча они дошли до колонки. Действительно, здесь была колонка. Сохранилась как-то, старая, чугунная, с корявыми иероглифами. Говорили, что вода шла глубоко из-под земли, из скважины, а не из водопровода. Бабушки ходили сюда, на гору, с бутылками и ведрами. Хазар тоже часто сюда шел после школы. Ему место само нравилось. Выемка в скале, и вода. Всегда тут прохладно, а вода вкусная, ледяная. И есть скамеечка, можно напиться, посидеть, снова попить, и потом долго глядеть на море, на острова, на океан расстелившийся привольно за ними.

-Подержи мне?, - попросила Настасья.

Хазар надавил на фигурный рычаг и подумал что Настя никогда раньше не пила при нем из колонки. А сейчас специально, что бы он не сердился. А с другой стороны, - кто он чтобы она о нем заботилась?

-Ф-у-у. Ну и упарилась я сегодня. Как никогда! Будешь пить?

Хазар молча напился, и стоял, и ждал Настасью. Она вздохнула, и подняв портфель стала спускаться по лестнице, сбегающей вниз, в микрорайон, прилепившийся на терассах огибавших гору, по которой они шли. Хазар упрямо молчал. Сначала из-за обиды, а потом задумался о своем. Было о чем думать. Им всем казалось, что он молчит из-за чего-то, а он просто думал.

А что они делали в это время? Почему он и это успел обдумать и это, а они ничего? Например его спрашивают, а почему когда светофор зеленый это значит «идти». А он говорит, - потому что зеленый свет, - успокаивающий, ну как бы - правильный. А почему не красный? Потому что красный в природе, - сигнал тревоги. Дерево, зелень, хлороформ, жизнь, хорошо. Красный, кровь, вытекла, смерть, плохо. Ассоциативная цепь.

Другие дети в детском саду глаза в кучу сводили от перенапряжения, а он рассказывал про все это. Хотя нет. Ассоциации, - об этом он начала всерьез думать в семь лет, когда заинтересовался английским языком. Так и не выучил его хорошо. Читать только, да и все. А говорить не с кем. А вот книги на английском есть очень интересные.

Так они дошли до многоэтажки Настасьи. Оглядев мельком стоянку, она высмотрела машину.

-Папан дома. На обед приехал, - сказала она. - Поест, и будет читать. Минуты две. А потом спать. Не даст поболтать, так что я не приглашаю…

-Пойдем ко мне?, - попросил Хазар вдруг. - Я дорасскажу, про Александра. Там еще интересно, как…

-Как он «возложил печать на лице его»? Я это из учебников знаю. Не, не могу. Папик достает, чтобы тишина была когда он отдыхает. Позвони попозже.

-Ладно, - Хазар отступил на шаг, посмотрел по сторонам. - А может ты придешь?

-Нет уж, - замотала головой Настасья. - У тебя братик… ну в общем он совсем не в тебя пошел. Даже наоборот.

Это точно, - подумал Хазар.

-Нормальный брат, - вслух сказал он. - Просто он тогда уставший был.

-Да, да, точно, - кивнула Настя. - И бог с ним. Пусть вдали от меня устает.

-Ну ….

Хазар хотел сказать «пока».

Вообще не так часто Настасья Корабельникова обращала на него свои серые чуть косившие глаза, и не так часто он с ней мог пойти после школы домой. Его время как-то ушло. Она все больше уходила в другой мир, - мир Перцев, мир поджарых Бейб, мир спортивных машин, мир пентхаузов и международных аэропортов. А Хазар уходил в свой, …

Он подумал, что его мир не так легко определям, и поэтому замешкался, глядя в асфальт и Настасья, думая что он еще обижается, шагнула вдруг вперед, и взяв его за рукава притянула к себе.

Хазар очнулся только когда увидел страшно близко перед собой ее глаза. Он отшатнулся даже.

-Ну что ты такой… печальный, - сказала серьезно Настасья.

И вдруг поцеловала его. Прямо в губы. Хазар почувствовал… ничего не почувствовал. Будто бабочка крыльями хлопнула по губам. Очень мягко, и быстро.

Настасья вздохнула, и подобрав портфель пошла чинно к подъезду, ставя ноги в маленьких ботинках как по ниточке. На полпути она не выдержала и повернулась.

-Позвони мне, … часа через два, - крикнула она, и бегом бросилась в подъезд. Хазар хмыкнул. Бегала она как все девчонки, локти как приклеенные, коленки так и мелькают. Он еще раз засмеялся, и повернувшись пошел к своему дому, на нижнюю террасу. Он шел и улыбался, все никак не мог совладать со своим лицом. Ни о чем не думал, что для него было огромной редкостью. Не хотелось ни о чем думать, хотелось расхохотаться. И он расхохотался.

3

Настроение было очень хорошее, поэтому он бегом, через две ступеньки, быстро сбежал по лестнице к своему дому. Дом его такой же как и дом Настасьи, и он с удовольствием об этом подумал. Дом - подумал он, - такой же как у Настасьи.

А все таки отличается. Тем хотя бы, что Настасья здесь не живет. И наверное в гостях тоже у него вряд ли появится. Потому что братик его действительно, … того, не очень хорошо себя вел тогда.

Хазар вздохнул. Он шел по асфальтовой площадке и думал про своего брата, и про то, что прежде всех других, - близкие человека - максимум проблем ему причиняют.

Он рассматривал машинально асфальт, и остановился перед квадратами нанесенными мелом. Он смотрел на них и так и эдак, прищурившись, и подумал что квадраты эти с непонятными символами внутри напоминают идеограммы, иероглифы.

Вот с такими штуками всю жизнь бился этот русский. Шампольон… Жан, - вот как его звали. А при чем тут русский? Хазар потер лоб ладонью. Странно, - а почему ему подумалось, что он русский?

Он поставил портфель прямо на асфальт и вытащив из кармана маленькую записную книжку, записал -«шампольон русский?» Выше было написано «Кораблихе про Алексндр».

Это значит рассказать Корабельниковой про Александра. Можно вычеркивать вообще-то. Он так делал раньше. Что сделал, вычеркивал и все. А сейчас не стал. Ведь он же еще не успел расказать, ведь так? Кстати, сколько время? Надо ей позвонить через два часа.

Когда он зашел в темный подьезд, он остановился, чтобы глаза привыкли со света. Вдохнув сырой запах подвала, он неожиданно вспомнил, причем тут русские и Шампольон. Он был членом Петербургской академии, - вот в чем дело. Он еще тогда удивился, - в чем связь, - египтские иероглифы и петербургская академия. И решил, что надо потом заняться этим. Вообще он слишком много на потом оставляет - решил он с неудовольствием. Кто будет думать за него?

Например его брат говорит, мол вундеркинды долго не живут. Но брат то его и не то еще говорит, особенно последнее время. А Хазар на вундеркинда не похож.

А между прочим, - все таки интересно, - каких рыцарей разгромил Александр? Дело это непростое - громить ордена, насколько знал Хазар. По всему выходит, что это тамплиеры. Хотя вообще сказано точно, и сходится в свидетельствах, что эти носили черный крест на белом, а тамплиеры носят красный, тоже на белом. Год это - первая половина 13 века, - подходит и под тамплиеров, как раз под расцвет, и под мальтийцев. И с чего их понесло вообще на Россию? У них вроде интересы в это время в Палестине были.

Понемногу думая обо всем этом, Хазар вошел в квартиру, повесил на вешалку куртку, на кухне открыл холодильник, налил в кружку молоко, отломил гребень с круглого хлеба. Он ел стоя, подхватывая крошки раскрытой ладонью.

Потом он прошел в комнаты, и снял с книжной полки тяжелый том энциклопедии. Он искал слово «першерон», - кажется это порода лошади, тяжеловоза. Хазар продолжал думать о неизвестном ордене, о рыцарях, и ему было интересно, что же за животные могли тащить тяжелого рыцаря закованного с ног до головы в металл.

Это были не першероны, - оказалась что это поздняя порода. Хазар снова залез на стул, и поискал Брема. Брем конечно был неточен, иногда сильно неточен, но Хазар его любил, тем более что издание у них было фамильное, конца 19 века.

Книг не было в первом ряду, Хазар поискал, передвинул несколько томов, поискал во втором ряду, и слез вниз.

В коридоре он опять вытащил из куртки записную книжку, и пролистав нашел нужный телефон. Он набрал код, набрал номер, и долго слушал неясный треск в трубке. Потом раздался гудок.

-Алло?

-Мама, это я…

-Ой, - она неразборчиво закричала что-то в сторону от трубки. - Папу позвала, он на той стороне бассейна.

-Какого бассейна?

-Говори громче, - она не расслышала. - Как вы там?

-Хорошо, - ответил Хазар. - Все в порядке. Что у папы, - все в порядке?

-Да,... да, - кричала мама, и Хазар подумал, что кричит она от волнения, потому что и так слышно хорошо. - У папы все хорошо. Он выздоравливает. Ему здесь хорошо. Как ваши дела? Приехала Лена? Тетя Лена приехала?

-Нет еще, - отвечал Хазар. Он хотел просто спросить где Брем, но теперь ему было неудобно. Прошла всего неделя с отьезда родителей, а он не успел соскучиться. Просто хотел спросить, а мама так переживает.

-Обязательно позвони тете Лене, - продолжала мама. - Слышишь? Обязательно!

-Да,да...

-Вот папа, - Хазар услышал стук, сильный шорох. Уронили трубку что ли?

-Привет малыш! - это был уже папа.

-Привет! - он услышал как мама сказала, «спроси где Петя».

-Как вы там? Как Петя? - папа чуть запыхался. Это он наверное плыл с другого конца бассейна.

-Хорошо, не беспокойтесь, - Хазар решил что теперь можно спросить. - Папа а где Брем у нас?

-Не знаю... - как учеба?

-Да все хорошо...

-Как твоя история?

-Нормально... Папа мне нужен Брем.

-Я не знаю... А! Малыш, я отнес его в гараж. Он в гараже на полках.

-Я понял. - (Вот здорово, утащить Брема в гараж!). - Не беспокойтесь за нас!

-Позвони тете Лене. Слышишь? Обязательно позвони тете...

Опять что то стукнуло, и сразу пошли гудки. Ну хоть телефон то они не разбили? - подумал Хазар. И они еще меня малышом называют! Хазар хотел набрать номер снова, но потом передумал. Он набрал номер тети Лены. Как и утром он услышал только длинные гудки. Он положил трубку, и прошел в коридор. На крюке за дверью, отыскал связку длинных ключей, и положил их на столик перед зеркалом.

Гараж у них был недалеко, около дома, на одной из выемок в горе. Все тут было расположено на этих выемках. И дома, и дороги, детские площадки, и гаражи - все прилепилось к каменистому склону, поросшему невысоким кривым кустраником. И зимой и летом на этом кустранике росли бурые листья. Зимой на этих склонам часто ревел северный штормовой ветер. Да и летом, здесь на седьмом этаже постоянно слышался заунывный слабый свист. Иногда рано утром, когда Хазар выходил в школу, подняв голову, можно было увидеть большого орла, неподвижно висевшего в стальном рассветном небе.

Прежде чем отправиться в гараж, Хазар зашел в туалет. Он бы недолго там был, но сбоку на полке, он увидел забытую брошюру, листнул ее, и незаметно зачитался. Это был баптистский журнал, «Башня Стражи», и кроме всего, там была интересная статья о ранних христианах. Он сидел и листал ее, когда услышал, как хлопнула входная дверь. В коридоре загремела обувь, послышались голоса.

-Жара чертова! - услышал Хазар, и узнал голос своего брата.

С ним был еще кто-то, и они сразу прошли на кухню.

-Чертова жара! - повторил его брат.

-А где все? - послышался незнакомый голос.

-Да в задницу всех...

-Эх Беляк, Беляк, - продолжал говорить незнакомец. - Беляк ты Беляк....

Хазар даже сморщился, когда узнал. Это был голос Ступина.

Ступин был Хазару неприятен. Ходил он в кожаных черных штанах, и черном пиджаке. Волосы, прямые и блестящие, как у индейца, падали ему на лоб. И еще был он весь как на шарнирах, и напоминал скелет. Кожа да кости. Костлявый и смуглый. На цыгана похож. Только таких высоких цыган Хазар не видел. А Ступин был высокий.

-Все тебе не так Беляк - бубнил Ступин на кухне. - Зимой тебе холодно, летом жарко. Ты просто людей достаешь и все.

-Ладно тебе, - давай взрывай...

Взрывай? Что это - «взрывай»... Хазар внимательно слушал. Нехорошо конечно, надо было выйти из туалета, и все... Хазар решил что выйдет потихоньку, только пусть пройдут в комнаты.

-На,... - потянуло дымом.

Хазар принюхался. А, вот в чем дело...

-Фу-у-у, - это опять брат. - Ничего вроде, а? Вроде ничего...

-Нормальная,... - а это Ступин. - Мать твою Беляк, ты совсем торчком стал... Воли потому что в тебе нет...

-Есть... Давай не тормозись....

-На, - Ступин загремел чем-то. - Пожрать-то нечего?

-Да посмотри там... - опять тишина. Потом открылся холодильник. - На вот молоко.

-Давай....

-По жранине что ли прет?

-Дурик, - Ступин глотал так, что было слышно даже в туалете. - Я с обеда вчерашнего не жрал ничего...

-Все... На вот тут еще...

-Добивай...

Хазар все думал, выходить ему или нет. Когда они в комнату то уберутся? Зашумела вода. Тишина.

-Сушняк?

-Ну...

Раздались шаги, и Хазар услышал наконец как из кухни они прошли в комнату. Он тихонько открыл дверь, проскользнул в ванную, снова приоткрыл дверь в коридор, не зажигая в ванной свет.

-Сколько там осталось? - говорили в комнате.

-Полтора куба...

-Полтора?!

-Не ори Беляк. Ну два... Один тебе один мне...

-Вот гадство...

-Да что ты психуешь. Вот наклеим сегодня марку..

-Тише! -обрвал его брат. - Не ори..

-А что? - спросил Ступин. - У тебя же родичи на курорте.

-Да тетка должна припереться...

-Так нету же?

-Пока нету... Все равно, не ори про это.

Хазар вздохнул. Совсем не нравился ему и Ступин, и братец. Беляк его зовут потому что белый весь. Волосы то есть белые. И Хазар белый. Только брат высокий как Ступин, а Хазар пока нет. Может вырастет еще. Брат тоже в пятнадцать стал расти...

-А где твой меньшой, а?

-Не знаю, - недовольно сказал брат, и Хазар в коридоре замер с поднятой ногой.

-Не знаю,... - передразнил его Ступин. - Не быкуй. Договорились же... Или ты как крест живешь, или как нормальный пацан. Что ты быкуешь?

-Да не быкую. Просто не знаю....

-Ну и вот, - примирительно сказал Ступин, и вздохнул. - Я бы с ним отдохнул сейчас...

Хазар стоял, слушал, и видел себя как со стороны. Одна его половина стояла, внимательно слушая, а другая смотрела на него самого. Что они говорят? Хазару вдруг показалось что говорят они не по русски. То есть слова он понимал, а смысл... не укладывался никак.

-Еще не готово ничего.

-Все готово... Инструмент надо проверить, и все... И эти... запчасти найти.

-Ну и пойдем...

-А может братик-блондинчик придет, а? Блондинчик!

-Ты, Ступа, мать твою, совсем сьехал, - сказал брат Хазара, и повторил. - Совсем сьехал.

-На себя посмотри, - спокойно ответил Ступин. - Тебе малолетки нравятся, а мне что нельзя? Помнишь ...

-Заткнись!

-Я сейчас,... - начал было Ступин, но в это время раздался телефонный звонок.

-Алло, - брат взял трубку.

Хазар слушал.

-Его нет. Кто это? Кто-кто? - голос его смягчился. - А Настя!

Ступин громко заржал.

-Да ты приходи, он сейчас прийдет, он это... мусор побежал выносить. Слышишь? А черт!

Раздался шум.

-Телефон не ломай, - продолжал ржать Ступин. - Что, приспичило? Это та, что в белых чулочках бегает?

-Да, ...

Хазар вспомнил, ногу Настасьи на своей кроссовке. И вдруг Хазар услышал как его брат рассмеялся. И Ступин хохотал. Так они сидели и ржали оба. Хазар стоял в коридоре и слушал как ржали эти двое в комнате. Они ржали так, что у Хазара волосы поднимались на затылке.

-Трубку бросила?

-Бросила тварь....

-Ну испугалась наверное....

И опять дикий хохот.

-Так ты...ха-ха-ха, ... ты наверное не понравился ей.. в тот раз - задыхался Ступин.

-Да чего там... - кашлял его брат. - За ляжку схватил ее, а она бежать....

-Так это выходит ты съехал брат, - закатывался Ступин. - Ты, а не я..

Они еще там булькали, и кашляли, и охали, а Хазар стоял в коридоре, и не мог двинуть ни рукой ни ногой. Потом ему стало страшно. Так страшно, что он чуть не упал в обморок. Но тут же он понял, что никак не может этого сделать. Первое что он должен сделать, - это выжить, а потом можно и в обморок свалиться. Поэтому, он бесшумно притворил за собой дверь ванной комнаты, и проскочив наискосок по коридору, залетел в большой платяной шкаф, и залез за дубленки и шубы. Забился в самый дальний его конец.

Ничего не было слышно, а потом он услышал шаги. Кто-то из них прошел по коридору. Зашумела вода в туалете.

-Эй Ступа?

-А...

-Если бы они вдвоем пришли сейчас, ... ничего бы было, а?

-Конечно старик. Можно только мечтать

-Ступа....

Голос отдалился. Хазар стоял и твердил про себя - выжить, выжить, - все остальное потом. Дальше этого голова не думала. Все в голове затормозилось. Только в такт ударам сердца стучало - вы - жить, вы - жить.

Шаги опять приблизились.

-...плащ возьму... - это опять был он, его брат, стоял прямо перед шкафом, и Хазар перестал чувствовать свое тело.

-Потом возьмешь. Мы же вернемся...

-И то правда, - было слышно как они грохочут обувью и топают в коридоре.

Хазар вдруг вспомнил, что Ступин носит остроносые короткие сапоги, на подкованных каблуках.

-Да где эта сволочь хромая лазит? - напоследок проворчал брат. Голос опять у него был злой. От смеха и следа не осталось. Ступин еще сказал что-то, и дверь за ними захлопнулась.

Хазар хотел выйти из шкафа, сделал шаг, а ноги подкосились. Он сел прямо на старую обувь вцепившись в какой-то полушубок. Хромая сволочь, - это он про него сказал. Это было верно.

Хазар хромал с пяти лет. Упал на стройке, и арматурный прут торчащий из бетонного пола вонзился прямо в коленный сустав. Лечили его долго, - полгода. Там он и начал вдруг читать. Читал газеты, рецепты, все подряд. А потом книги. Тоже все подряд. И там в больнице его и стали называть - вундеркинд.

Хазар сидел на старых ботинках, в темноте, в пыли, и в голове его продолжало стучать, - вы-жить, вы- жить. Но он выжил, а что делать дальше он не знал.

4

Он открыл дверь шкафа, и некторое время стоял прислушиваясь. Было тихо, и в спальне у родителей отчетливо тикали часы. Потом он вышел.

Что надо делать, он не знал. Позвонить в милицию? Ничего им не скажешь. Позвонить родителям? Родителям тоже звонить бессмыслено.

Вот в чем дело, - отец у Хазара был родной, а мама не родная. Так что брат у Хазара был тоже не родной. Позвонить то можно. Но он знал, что за этим последует. Отец сядет, опустит плечи, обопрется большими руками о колени, и сожмет ладони. Крепко. Будет сидеть опустив голову, и вздыхать. Мама, уведет брата в отдельную комнату, и долго будет с ним разговаривать. Потом брат выйдет, и хмуро скажет, - «извини, я больше не буду». Еще час дома будут молча ходить, вежливо и тихо разговаривая друг с другом.

И на этом все. Что бы не произошло, родители верят, что рано или поздно братья станут как родные. Они так и говорят, - вы с каждым годом все роднее. Они говорят, - вы уже похожи друг на друга, как две капли.

Никто никогда не спрашивал у Хазара, родной ли у него брат. А Хазар сам не рассказывал. Зачем рассказывать если никто не спрашивает? И потом у Хазара не было до сих пор никого, кому он хотел бы про это рассказать.

Он прошел по коридору в комнату. Когда он проходил мимо кухни, он почувствовал запах, только более сильный, чем тот который он уловил когда подслушивал в туалете. Пахло горелыми сосновыми иголками. Вот такой запах.

Он подумал что можно позвонить Настасье. Подняв трубку, он набрал номер, и долго слушал длинные гудки. Чем дольше ему не отвечали, тем больше он убеждался в том , что поступает правильно. Наконец, когда он уже хотел положить трубку, раздался щелчок.

-Алло?

-А вы Настасью не могли бы позвать к телефону?, - он знал что это она, но на всякий случай решил не рисковать.

-А это я... Хазарчик, ты что ли?

-Я... Послушай Настя...

-Подожди, у меня тут запуталось... Говори. А я тебе кстати звонила...

-Да, ... - Хазар не знал с чего начать. Он подумал, что надо не по телефону говорить.

-Твой братик трубку брал,- продолжала она. - Фу, устроилась. Все, говори, я тут улеглась на диван...

-Слушай Настя...

-Он кстати сегодня вежливый был, - говорила она не слушая. - Я даже удивилась.

И еще удивишься, - подумал Хазар.

-Настя, а мы могли бы встретиться?

-Встретиться?, - переспросила Настя и вдруг замолчала.

-Мне надо с тобой поговорить. Ты знаешь, мой брат... и еще с ним один...

-А давай в школе завтра? - перебила она его.

-Нет , это поздно,... - Хазар заторопился. - Понимаешь я не могу по телефону.

-Ну Хазарчик, - протянула Настя. - Я тут вздремнуть собралась.

-Да? - он не знал что сказать.

-Ну может позже,... - добавила она. - Ты ... Ой, подожди!

Он услышал стук, далекий звонок. Потом трубку снова взяли.

-Слушай, ко мне тут пришли, подружка... - весело сказала Настя. - Это же не срочно, да? Перезвони мне через пару часов, хорошо? Я пойду с собакой гулять, и тогда договоримся, ладно? Ну все, не скучай...

Хазар осторожно положил трубку. Он еще стоял в коридоре, когда телефон снова зазвенел. Хазар прямо подпрыгнул на месте от неожиданности.

-Алло?, - спросил он. Он был уверен что это Настя.

-Как дела, бандерлог?

-А... Все хорошо. - сказал Хазар медленно. Это была тетя Лена. - Мама звонила, про вас спрашивала.

-А, ну да, да. - похоже было что тетя Лена что-то жевала. - Слушай, я подъеду сегодня, и у вас переночую. Хорошо?Часов в восемь буду... Пойдет?

-Да, конечно.

Вообще после разговора с Настей, все ему совсем в другом свете представилось. Вот еще одно свойство этих красавиц. Они думают что все вокруг хорошо и красиво, и что ничего плохого не может быть. А теперь еще тетя Лена. Тетя Лена, - сама невозмутимость. И этой невозмутимостью она всегда Хазара заражает.

Он положил трубку, и отправился в комнату. Поправил сбитый плед на кушетке, поднял упавшую книгу. Это был справочник, - «Рыцарские ордена - энциклопедическая история». Когда он поправлял плед, он подумал, что еще полчаса назад на этом месте сидел Ступин. Но мысль об этом его как-то уже не взволновала.

Он еще посидел на кушетке немного. Книга лежала перед ним, открытая на странице с илюстрацией. Белый мальтийский крест, - знак ордена поздних госпитальеров. Он заинтересовался, подвинул книгу. Пролистал несколько страниц. Начал читать. Прочитал пару страниц, наткнулся на ссылку, нашел примечание. Вспомнил про Брема, вспомнил, что хотел идти в гараж за книгой. Он даже обрадовался. Потому что ему захотелось очень на улицу, в тепло, в свет, под голубое небо.

Взяв ключи, он захлопнул дверь, и стал спускаться по лестнице. Может быть родители правы? Может действительно они с братом все ближе и ближе.А вообще что он слышал? Он просто слышал первый раз все это, но это не значит что это они не говорят каждый день. И вообще мало ли что люди говорят? Недавно Перец, когда мыли зал, сказал про Бейбу такое, что Хазар уснуть не мог ночью. Только закроет глаза, и видит все то, про что Перец говорил...

Длинный ряд гаражей загибался наружу, повторяя изгиб склона, он шел по проходу между широкими стальными дверьми с большими белыми номерами. Двери недавно покрасили, и номера теперь были у всех одинаковые, и он беспокоился, что не найдет нужный.

Это была не проблема, только не хотелось опять идти домой, звонить родителям, и спрашивать номер гаража. И еще запретят идти туда. Поэтому он шел и перебирал в уме, 112, или 121?

112 оказался открытый, -и это был не тот, - точно. Потому что машина была внутри не та. Когда он проходил мимо, мотор завелся, и медланно, машина выкатилась из гаража. За рулем сидел пожилая женщина. Когда Хазар прошел, он вышла из машины, и потянула тяжелые створки, закрывая гараж.

Значит 121. Он шел и смотрел вперед, туда где железная улица кончалась, а в просвет меж железными стенами виднелось синее море до самого горизонта.

Он миновал 119 номер, и вдруг увидел на открытой впереди двери номер 121. Гараж был открыт. И тут же он вспомнил, что забыл ключи от гаража. Или наоборот, - сначала вспомнил что забыл ключи, а потом увидел дверь. Или одновременно. Он машинально продолжад идти, когда из гаража, вышел человек, и повернулся к нему. Это был Ступин.

5

-Эй, Беляк, родственник пришел, - крикнул Ступин в раскрытые двери, вытирая грязные руки.

Из гаража что-то неразборчиво ответили.

-Здравствуйте, - растерянно сказал Хазар.

Ступин продолжая смотреть на него бросил тряпку, достал из кармана сигарету, и закурил ее. Потом повернулся и ушел в гараж. Хазар осторожно заглянул внутрь. Люк на яме был открыт, в яме раздавался неясный грохот.

Стеллаж с книгами стоял в дальнем конце гаража. Пока он стоял и думал, взять книгу, или просто развернуться и уйти, из ямы вынырнула голова его брата.

-Где мотался?, - спросил он рассматривая в горсти какие-то гайки, или шайбы.

-В школе был, - сказал Хазар и закашлялся, так вдруг охрипло горло. - Уроки долго... то есть задержали.

-Хоть бы тебя на всю жизнь там задержали, - буркнул брат, и повернулся к верстаку.

Верстак стоял рядом со шкафом, слева. Над ним висели инструменты. Лампа над верстаком была зажжена. Опершись на верстак, спиной к ним, там стоял Ступин.

-Ступа, я нашел капсюли кажется, - сказал брат.

-И что? - отозвался тот не поворачиваясь. - Ты что, Кулибин что ли, сам будешь все делать? Искать надо готовые... Давай ищи...

Он повернулся. Верстак был выскоий, но Ступин почти сидел на нем. Был он как всегда в своих любимых кожаных штанах, и пиджак наверное был тот же, в котором его видел Хазар последний раз. Металлическая крыша накалилась, в гараже было жарко и душно, но пиджак Ступин не снимал. Черные волосы его свисали по обеим сторонам лица. Все-таки больше он был на индейца похож, чем на цыгана.

-Чего тебе?, - спросил он наконец Хазара.

-Книгу взять, - сказал Хазар. В конце концов это же не Ступина был гараж?

-Ну бери, - усмехнулся тот.

Хазар подошел к стеллажу, открыл пыльную стеклянную дверь, и нашел Брема. Он выбрал том «млекопитающие», и попытался закрыть дверцу. Дверь рассохлась, и не заходила на место. Обычно он подцеплял ее длинной отверткой внизу, чтобы захлопнуть. Он посмотрел на верстак. И тут же увидел ружье.

Оно лежало на белой тряпке, и сначала Хазар подумал, что это такой огромный пистолет. Старинный. Потом в голове всплыло слово, - «обрез», и тут же сбоку почему-то прилепилось, - «кулак».

-Нравится?, - спросил Ступин.

Хазар подошел к верстаку. Наклонившись он увидел свежие белые спилы на стволах, и понял, что стволы отпили только что. Руже было двухствольное, ствол один толстый, а под ним тонкий. Никаких курков было не видно.

-Обрезы же неточно стреляют, - сказал Хазар.

-Ступа! - раздался сзади окрик.

-Чего, - отозвался тот.

Брат вылез из ямы и смотрел то на Хазара, то на ружье.

-Зачем засветил?, - спросил он.

-А я не успел, - засмеялся Ступин. - Такой быстрый у тебя братец...

-Ты что?, - спросил опять брат. - Зачем?

-Да не дрыгайся ты,... - улыбался Ступин. - Он же никому не скажет. А ты давай ищи патроны.

Хазар отвернулся. Он не видел, что брат продолжает смотреть ему в спину, кусая губы.

-Ищи патроны, - медленно повторил Ступин, глядя в глаза брата. - Нужны пули, а эти запалы твои, - дерьмо...

Он перекатывал на ладони толстые бумажные гильзы. Его брат сплюнул, покачал головой, и опять нырнул в яму.

-Так это же отцовское ружье, - сказах Хазар. - Ему что, разрешили что ли?

-Конечно, - Ступин взял ружье, нажал там на что-то, и стволы вдруг переломились. - Батя подарил ружье братцу твоему. В честь двадцатилетия. А себе новое купит. А ты не знал что ли?

-Да нет, - пожал плечами Хазар.

-Ну вот видишь, - Ступин вставил в толстый верхний ствол бумажный патрон. - Не живешь ты в семье. Ничего про семью не знаешь.

Хазар не знал, что сказать и отвернулся к верстаку. Вот пожалуйста, подарил ружье, а тот его распилил, дурак. Хазар искал отвертку, брат копался в яме, было душно, потрескивала от жара железная крыша, и в этот момент прямо у него за спиной, над ухом оглушительно грохнул выстрел.

Хазар сам не мог сказать почему он не испугался. Вернее он испугался жутко. Ему даже показалось что он умер. На секунду умер, и тут же воскрес. Видно оттого что он так испугался, тело его механически закончило движение, рука протянулась и взяла отвертку. Он повернулся и наткнулся на Ступина.

Ступин стоял прямо за спиной. В правой руке он держал ружье с дымящимся стволом.

-А ты говоришь плохо стреляет! - сказал Ступин.

Из ямы показалась голова брата. Лицо у него было перекошено от страха, и Ступин оглянувшись заорал на него.

-Что ты ныряешь там? А? Что ты бегаешь туда сюда? Ищи патроны и уходим. И не паси меня.

Он повернулся опять к Хазару.

-Ну как стреляет? Хорошо? - он говорил громко, и Хазар подумал что у Ступина заложило уши.

-А еще раз… Попробуем? - опять переламывая стволы все громче говорил Ступин.

Он шарил в правом кармане пиджака, доставая еще один патрон, и напоминал Хазару азартного охотника, который не отводя глаз от каких-нибудь уток лихорадочно шарит в патронташе. Гдаза у него как то странно блестели, и поэтому Хазар отвернулся. Он знал откуда-то, что психам нельзя в глаза смотреть пристально. И собакам тоже.

Хазар хотел взять книгу, и идти. Бог с ней с дверцей. Он хотел взять книгу, протянул руку, и в этот момент, Ступин швырнул свой тяжелый обрез на верстак. Чуть не попал в книгу. Когда за спиной выстрелили, Хазар не испугался, даже бровью не повел. А сейчас ружье так грохнуло о верстак, что он прямо подпрыгнул на месте.

Хазар подпрыгнул на месте, и не успел больше ничего сделать, потому что Ступин оказался сзади, прямо за спиной, и вдруг Хазар почувствовал как он своими руками шарит по нему. Одной рукой шарит, везде, а вторую положил ему на горло. Это ему сделать легко было с его ростом.

И тут же Хазар как будто оказался у себя дома в платяном шкафу. Мысли все опять выскочили, а внутри проснулся маленький молоточек который настукивал, - «вы-жить, вы-жить».

Но он то был теперь не в шкафу. Ступин его прижимал к верстаку, залез под куртку, под рубашку, ладони у него были влажные, а вторая рука все сильнее сжимала ему горло. И еще он сопел, - громче и громче. Или Хазару казалось так? Только молоточки у него в голове разом вдруг превратились в молоты, и загрохотлаи так что все заглушили.

Тогда Хазар извернулся, и правым кулаком через плечо неловко ударил Ступина в глаз. Он сам разозлился на себя, что ударил как девчонка, слабо, и неуклюже, разозлился по-настоящему, и оперевшись ногой о верстак, бешено оттолкнулся от него, уже во всю силу.

Он чуть не упал, потому что Ступин уже бросил его, убрал свои руки, и страшно завыл, закрывая лицо руками. Сквозь пальцы у него текла кровь, почему-то очень светлая.

Хазар ринулся и побежал, и на бегу видел, что брат высунувшись по пояс из ямы удивленно смотрит на Сутпина, и на Хазара, и вытянувшись на полу ловит его за ногу. Хазар перепрыгнул через руку, и выскочил на дорогу между стальными стенами.

Ступин заорал снова, и выскочил за ним. Хазар уже бежал, мчался, так быстро как только мог. Он сообразил что бежать надо не туда, откуда он пришел, а в другую сторону, где виднелся просвет, и где было море. Что-то сильно грохнуло о дверь справа, и Хазар на бегу, очень ясно увидел отлетевший тяжелый напильник. Он бежал и бежал, и у него было ощущение что его спина стала огромной, и эта спина загораживает весь проход между гаражей.

Но ему только казалось, что он мчался, ноги так и мелькали, но на самом деле, он бежал медленно. Все из-за своего неправильно сросшегося колена. «Стометровки бегать не сможешь», - сказал ему тогда врач, - «но я вот тоже не могу, и ничего, не переживаю». У врача был большой живот, и когда он смеялся, живот тяжело колыхался и трясся.

Он опять услышал крик сзади, и услышал громкий удар. Опять хлестнуло и лязгнуло справа, но ничего он не увидел на этот раз. Он вспомнил про ружье, понялчто в него выстрелили, и в этот момент выбежал наконец из бесконечных стен. Под ним был склон, а вниз уходила тропинка, постепенно пропадавшая меж нарытых ям, и брошенных с откоса старых, ржавых кузовов. Прыгнув на тропинку, он тут же упал. Пока он катился вниз по склону, он извивался, пытаясь как можно быстрее встать на ноги, ему казалось что он слышит шаги Ступина прямо за спиной. Правая рука его была сжата в кулак, и он тут же ободрал его о камни. Только тогда он увидел что в кулаке у него зажата отвертка, длинная отвертка с верстака. И сразу догадался почему орал Ступин.

Поднявшись на ноги, боком, он заковылял вниз по тропинке, и скрывшись за первым кузовом посмотрел наверх. Как раз вовремя, чтобы увидеть Ступина с залитым кровью лицом. Хазар понял, что ему не удастся убежать здесь, на голом склоне. Тогда он повернул в сторону, и напрямик, покатился вниз по склону, к домам. Ему нужны были люди, он падал, поднимался, снова падал, и катился, где на корточках, где на ладонях. Один раз он даже перекувыркнулся через голову, и хлопнулся спиной о склон так, что перехватило дыхание. Постоянно он слышал за собой шум, треск, и неясное рычание, как будто по пятам за ним гнался большой дикий зверь. Проломившись сквозь последние заросли, он вылетел на дорогу, и не удержавшись, последний раз упал, ударившись ладонями о теплый пахнущий смолой асфальт. Он тут же вскочил, и совсем близко, прямо перед собой увидел сине белый патрульный автомобиль. Задыхаясь он заковылял к нему.

Хлопнула дверь, и из машины неторопливо вылез одетый вы форму милиционер.

-За мной гонятся! - подбежав крикнул Хазар.

Патрульный смотрел на Хазара. Он смотрел ему на ноги. Хазар остановился в двух шагах от машины, тяжело дыша и оглядываясь. На склоне никого не было видно.

-Меня убить хотят, - задыхаясь сказал он.

Он никак не мог понять, почему милиционер смотрит ему на ноги.

-Кто?- спросил тот наконец.

-Брат, - сказал Хазар, и посмотрел вниз.

Только сейчас он увидел, что стоит на асфальте босой. Он вспомнил, что вышел из дома в тапочках, и конечно потерял их на склоне.

-Брат? - переспросил милиционер, и стал смотреть на грязные джинсы Хазара. Правая штанина была разорвана.

Потом неожиданно заинтересовавшись, он шагнул вперед, и взял Хазара за локоть. Подняв его правую руку, он всмотрелся внимательней. Хазар опустил глаза, и увидел на внутреннем сгибе локтя воспаленный бугорок, след от укола, который ему сделал когда брали кровь в школе.

-Значит убить хочет? - сказал вздохнув милиционер. - Понятно. Больше никто? Садись в машину. Телефон дома есть?

-Да, конечно, - заторопился Хазар и назвал номер.

Милиционер открыл переднюю дверь и посадил Хазара в машину. Перегнувшись через руль, он выдвинул какую-то панель, и на клавиатуре, набрал номер который продиктовал ему Хазар.

-Только дома никого нет…

-Естественно, - милиционер нажал на отбой, и посмотрел на него. - А где родители?

-Они уехали, - на курорт. Отдыхают.

-Понятно.

Милиционер задвинул панель на место. Он достал рацию, нажал на кнопку.

-Сотый вызывает один ноль три.

В рации зашипело, и ответили что-то непонятное Хазару.

-У меня один, - сказал милиционер. - Следы уколов на руках, невменяемый, … Адреса нет, телефон нe говорит…

Милиционер прослушал ответ. Он стоял со стороны водительской дверцы, и Хазар видел его только снизу, по пояс.

-Вы не поняли, … - сказал он, но милиционер его не слышал.

Тогда Хазар открыл дверь и вышел из машины. Он хотел обойти разукрашенный бело-синими полосами капот и сказать милиционеру, что тот его не понял. Хотел рассказать про школу, про укол. Может дать ему телефон Настасьи? Но как только он захлопнул за собой дверь, милиционер резко обернулся.

-Стоять!, - сказал он, и медленно опустив руку, бросил рацию на сиденье. - Ну-ка сядь обратно.

Он шагнул вперед, но ему тоже надо было обогнуть капот. И тогда Хазар сам не зная почему, развернулся и побежал. Видно такой был день, надо было ото всех бегать. Он просто не мог стоять на месте, ноги сами несли его, а внутри все тряслось. Конечно, он не побежал, а заковылял, смешно подпрыгивая, к лестнице которая спускалась к следующей террасе, на которой стоял такой же дом, и была такая же дорога, с такими же стоянками и детскими площадками.

Наверное это выглядело смешно со стороны. Хазар сам не понимал, почему он бежит, и почти уже решил остановиться, но обернувшись увидел руку, которая тянулась к его шее. Он слишком хорошо помнил руки Ступина на своей шее, и поэтому рванулся из всех сил. Большой палец ноги чиркнул по асфальту, он споткнулся, и упал на колени. Набегающий сзади милиционер не успел остановиться, с размаха поддал ему в бок тяжелыми ботинками, и взмахнув руками, перелетел через скрючившегося Хазара.

Со всего размаха он ткнулся лбом в белый бордюрный камень, и Хазар услышал отчетливый стук.

Больше он ничего не успел увидеть, потому что вскочив на первые ступеньки он схватился за железные отполированные перила, и навалившись на них животом понесся вниз.

На последней ступеньке он оглянулся. На лестнице не было никого видно. Все было тихо. Никто его не ловил, никто не гнался за ним. И никто не стрелял в него.

6

Он стоял на широкой дороге, которая вела к подъезду такого же как у него, и такого же как у Настасьи дома. Все дома были похожи в этом районе. Про Настасью он вспомнил так, как будто они были знакомы год назад. И он не хотел ей звонить. Встретиться с Настей вот так, босиком, в грязных ссадинах, и в грязной одежде было невозможно.

Хлопнула дверь, и вздрогнув он обернулся. Из подъезда вышла женщина с маленькой девочкой. В руках у девочки был игрушечный коричневый медведь. Девочка хныкала, и как только мама отвернулась, швырнула медведя на асфальт. Мама подняла медведя, отряхнула его и присев на корточки начала что-то говорить девочке.

Потом они пошли к лестнице. Когда он поравнялисьс Хазаром, женщина окинула его взглядом, и Хазару стало неудобно. Она на него прямо как на вещь какую-то посмотрела, хуже чем на медведя которого кинули на землю.

Хазар понял, что надо уходить быстрее с этих благополучных дорожек куда нибудь где можно посидеть и подумать. Такое место он знал, и это место было неподалеку.

Обувь он себе нашел на окраине Птичьей слободки. Идти босиком по каменистой грунтовой дороге стало совсем тяжело. Ступни ног горели, и вдобавок правый палец на ноге был ободран, когда он споктнулся убегая от милиционера.

Зачем он побежал? Надо было поехать в отделение, там посидеть, со всем разобраться. Или еще хуже было бы? Вот в этом все дело, пока не испытаешь, никогда не узнаешь наверняка. А теперь, - неизвестно, - что случилось с тем патрульным? А вдруг он убился насмерть? Хазар вспомнил как тот ткнулся в бетонное ограждение, и поморщился.

А ведь он мог бы тоже, - вот так ткнуться. Или Ступин попал бы в него из ружья, или пробил бы спину тяжелым острым напильником… Но все получилось так, что Хазар промчался как шар и рассыпал аккуратно установленные кегли. Вот кем только установленные?

Добравшись до первых потемневших заборов, он увидел на бетонном постаменте мусорные контейнеры. Ноги горели, он хромал, и хромал на обе ноги, на левую, на которую хромал всегда, и на правую, поврежденную, и поэтому шел качаясь как утка.

Вот там рядом с контейнером он и увидел пару кроссовок. Старые, выцветшие, черные внутри, и без шнурков. Он схватил их и оглядываясь, тут же натянул на ноги. Одна кроссовка была лопнувшая, но совсем немного, сбоку.

Потом он обнаружил, что ключей от дома нет. Он потерял их там, на склоне. Он не особенно расстроился, - все равно домой нельзя.

Он забирался выше и выше, туда где на самом верху гребня стояла сто пятидесятиметровая телевизионная вышка. Заборы тянулись по сторонам, разного цвета, разной высоты. Были и высокие глухие, и повалившиеся, кривые, но домов без оград почти не было. Иногда около косого дома с разбитыми или вообще забитыми фанерой окнами стояли нарядные лакированные машины, а напротив, у двухэтажного крепкого особняка, во дворе, за железными высокими воротинами просто разбитый мотоцикл. Такое это было место, все в нем было непонятно.

Зато Птичья слобода, была выше всех. Это было самое высокое место в городе, и на самой высоте стояла вышка, разноцветная, окутанная антеннами, с белоснежными пластиковыми ангарами и постройками у подножия. Больше ничего белоснежного в слободе не было, кроме разве что забиравшихся по разбитым дорогам машин. Цвета преобладали серые, грязно-серые, темно-зеленые, или просто выцветшие так, что и не узнать какой цвет был исходный.

Вот разве что маленькая церковь... Купола у нее были золотые, а сама она была белая, как и вышка.

Хазар стоял на единственной в слободе асфальтированной площади, на перекрестке, который назывался здесь «три дороги». Одна из дорог уходила вниз, в город, узкая и кривая. По ней и поднялся Хазар. Еще одна вела вверх, плавно огибая гору, на которой в беспорядке лепились дома. И одна шла параллельно склону, в другую сторону. По ней машины не ездили, потому что вся она была размыта ручьями, маленькими и большими. Хазар стоял в самом центре этого перекрестка, и подобно богатырю не знал куда идти. Вот только он не был богатырем, и все дороги для него вели сейчас «туда, не знаю куда».

-Извините,... к вам можно обратиться?, - услышал он за спиной и повернулся.

Двое женщин стояли перед ним. Одна склонив немного голову, улыбалась приятно, а вторая, чуть позади, наоборот со сжатыми в ниточку губами кивнула.

-Да,... конечно, - сказал Хазар.

-Только давайте отойдем, - а то вы на дороге стоите.

-Давайте.

Они отошли в тень, под широкую липу, к выкрашенной церковной ограде. Женщина все улыбалась. На голове у нее был белый платок.

-Верите ли вы в бога нашего, Иисуса Христа? - спросил мягким голосом улыбчивая женщина.

Хазар понял кто это. Он много видел их на улицах раньше, но обращались они к нему в первый раз. Ему стало неудобно, потому, что он не знал как ответить на вопрос.

-Ну да,... верю наверное, - потом он подумал и добавил уверено. - Да конечно, ведь он был. Да, верю.

-Вы верите, что Иисус Христос существовал на самом деле? - женщина подняла брови радостно.

-Конечно. А что тут такого? Это же история.

-Иисус Христос существовал. Это был живой человек. - вдруг сказала громко вторая женщина и поправила свой платок.

-Ну да, - Хазар пожал плечами. - Я же и говорю.

Та, что улыбалась, повернулась и посмотрела на свою подружку. Та замолчала, и отступила назад. На маленький шажок.

-Он не только жил как простой смертный, - поворачиваясь, продолжила первая. - Он обрел бессмертие, за грехи наши.

-Наверное, - вежливо улыбнулся в ответ Хазар. - Раз вы так говорите...

Он подумал и вдруг вспомнил эту историю. Он читал про это, давно, и как-то не заинтересовался. А сейчас вспомнил, неожиданно.

-С тех пор Бог наш присутствует незримо, и судит нас, - женщина подняла руку и потрепала Хазара по руке. - А как вас зовут?

-Хазар, - сказал он усмехнувшись.

Она не обратила никакого внимания на это. Кажется она даже не поняла что это кличка.

-Бог дал нам сына своего чтобы научить нас смирению…

-А почему? - спросил Хазар. - Ведь Христос говорил, - я принес вам щит, но я принес вам и меч. Он же не говорил - я принес вам смирение.

-А,… - женщина рассмеялась. - Я вижу вы знаете… Но эти слова, их неправильно толкуют…

-Кто толкует?, - Хазар удивился. - Я просто повторил. Я это в библии читал, слова там - он принес щит, не только щит но и меч. Разве это смирение?

-Ну это образно, - женщина уже не снимала руки с его рукава. - Это образ, чтобы легче было понять глубину…

-Почему вы так думаете?, - спросил Хазар. - Он просто сказал, я принес вам меч. Скорее это не смиренный человек сказал а… Рыцарь!

У него вырвалось совершенно неожиданно это слово. Полдня он думал о рыцарских орденах, другие полдня выживал, и наконец записал Христа в рыцари. Он видел как-то картину, - этот Иисус Христос сидит в пустыне, в плаще. Камни до самого горизонта, солнце садится, и он сидит, сцепив сильные руки и смотрит в землю. Не похож на рыцаря. А может у него под плащом был доспех... как у Пильгуя.

-Не надо спорить, молодой человек… Ведь Бог вокруг нас, и он наблюдает за нами, - женщина повела вокруг рукой.

-Ну тогда пусть мне поможет, - сказал Хазар. - Пусть поможет мне?

-Бог уже помогает вам. Он показывает вам ваши грехи…

-А что за грехи у меня? - спросил Хазар. Он почему-то разозлился. - Что я сделал? А?

-Пути господни неисповедимы, - сказала вторая. Он опять незаметно подобралась поближе, и теперь смотрела на Хазара в упор. Глаза у нее блестели, и она жадно всматривалась ему в лицо.

-Эй! - неожиданно послышался окрик.

Эти две женщины немедленно стали смотреть за спину Хазару. За спиной у Хазара была пустая площадь, а теперь там кто-то стоял. Улыбки у них на мгновение пропали а потом снова появились, но смотреть почему то стало на них неприятно. Тогда Хазар и сам обернулся.

Они стояли в тени, а на самой ее границе, там где на асфальте вспыхивало солнце, стояла девчонка. Ногу она выставила вперед, ладонь положила на выставленную ногу, а второй подбоченилась. На ней было ситцевое платье до колен, синяя джинсовая куртка. Ногой обутой в пыльную сандалию она негромко постукивала по асфальту.

-Иди-ка сюда, - сказала она поманив Хазара.

Рука которой она махнула ему, была перевязана, и поэтому казалось что на ней белая варежка.

-Он же разговаривает с нами, Марина. - вежливо сказала женщина.

-Он не разговаривает, - перебила ее девчонка. - Это вы ему пихаете свое барахло, а он уши развесил.

Она посмотрел на Хазара нетерпеливо.

-Ну чего встал?

Хазар посмотрел на женщин и пожал плечами.

-Извините, - пробормотал он. Девчонка развернулась и пошла по площади, и ему пришлось ускорить шаги, чтобы ее догнать.

-Марина, это невежливо!, - громко сказала вслед женщина.

-Отстань, - ответила девчонка через плечо и добавила негромко, - крыса…

Хазар все ковылял за ней, пока девчонка не обернулась.

-Ты чего хромаешь? - спросила она.

-Палец ушиб - сказал Хазар. Не хотелось ему говорить про свою хромоту.

-А больше ничего не ушиб?

-Больше? - Хазар посмотрел на нее.

Он вспомнил про свои царапины.

- Ушиб... Со склона упал…

-А ну да,… - вздохнула девчонка. - Бывает. Чего ж ты тогда полез на склон?

Она оглянулась по сторонам.

-Иди сюда, - и она перепрыгнув через глубокую канаву прошла к лавочке, у какой-то калитки, около которой рос большой куст сирени.

Хазар хотел тоже перепрыгнуть, но колено у него разболелось, и он боялся упасть под внимательным взглядом. Поэтому он не стал прыгать а спустился в канаву и снова вылез наверх на другой стороне.

-Сильно болит что ли?

-Да нет, - ответил Хазар, присаживаясь рядом. - А чего мы тут сели?

-А где? Около коров этих?

-Каких?, - оглянулся Хазар, и догадался что она гвоорит о женщинах на площади. - А-а... А чего ты на них…так?

-Да пошли они… Стервы! Сманивают народ сволочи, тащат к себе на квартиры.

Девчонка вдруг далеко сплюнула. Она откинулась назад, и потянувшись положила обе руки на спинку скамьи.

-Ну а ты что?, - спросила она. - Откуда взялся?

-С братом поссорился.

-И он тебя с откоса скинул?, - спросила она усмехаясь. Волосы у нее были длинные, густые, и ветер трепал их как попало. А она их даже ни разу не придержала.

-Скинул, точно, - сказал Хазар серьезно.

Девчонка покачала головой, и выпрямилась. Она посмотрела на него внимательно, и Хазар увидел, что глаза у нее бледно- голубые, как будто выцветшие. И платье у нее было выцветшее, и вдобавок сбоку, чуть выше талии, на платье была маленькая дырка. Просто дырочка, не по шву, как будто зацепили чем-то. Это он заметил когда она потягивалась.

-Бывает, - сказала она отводя глаза. - Расскажешь?

-Ага…

-Ну ладно, - вздохнула она. - Меня Марина зовут. А тебя?

7

Небо было серое, низкое, кустарник на окраине леса был мокрый. В лесу большие капли срывались с деревьев и падали на устилавшую землю листву. Поэтому лес, как большой гулкий зал был наполнен звуками.

Плащи покрылись мокрыми пятнами, одежда отсырела. Лес здесь кончался, и с небольшого холма поле опускалось вниз, а там опять начинался лес, - такой же мокрый, и гулкий.

Ничего нельзя было поделать. Время замерло, ничто не двигалось. Над полем стоял грохот, слышались неясные крики, лязг, и все равно время было как застывшее.

Александр смотрел на левый фланг, на правый. Странное оцепенение овладело им. Цепи подавались вперед, потом неровно, рывками откатывались назад, а он все вглядывался, и только похлопывал коня по шее. Похлопывал и никак не мог остановиться. И не мог никуда двинуться. Время было как застывающая, ледяная вода.

Цепи колебались, а вот центр, неизменно, медленно, подавался. Центр белел ярким пятном. Там реял небольшой флаг. Александр не мог рассмотреть, отсюда он казался небольшой тряпицей.

-Пойдем ближе, - сказал он не глядя ни на кого, и тронул коня.

За спиной затопали копыта, загремели щитами. Он медленно приближался к рубящимся цепям, и не останавливал коня, пока не разглядел, как бьется по ветру узкий белый флаг с черным крестом на нем.

-Рыцари, - негромко сказал он сам себе.

-Что говоришь, князь? - наклонился к нему Ратмир.

Александр качнул головой. Он вспомнил слова Пильгуя, прошлой ночью. Где же его светоносные ангелы? Александру еще ночью показалось, что Пильгуй рассказал ему не все. А сейчас он точно знал, что именно он не сказал. Ангелы ему явились, но они не обещали никакой победы Александру.

Что за дело ангелам до него? Маленькое поле, - на котором умирают люди, оно как песчинка, среди всех полей мира. Маленькое поле, где под ногами грязь и липкая глина, наломанный кустарник… Место не хуже и не лучше чем другие, где можно умереть… Нет никаких ангелов. Нет их.

Надо полем пронесся долгий протяжный звук. Он тянулся и тянулся, и Александр удивленно услышал, что тонкое пение вдруг начало заглушать шум боя. Потом он догадался что это рожок, с той стороны, и увидел как отступив на шаг, опустив оружие, тяжело дыша, в цепях смотрят друг на друга... Потом, будто сговорившись, начали расходиться. Опять пронесся токливый вой, и замерев цепи остановились.

Белый отряд развалился надвое. В центре остался стоять один в белом плаще. Он стоял и смотрел на Александра. Их разделяло шагов сто.

-Что это они? - услышал Александр сзади. - Договариваться что ли будут? Князь, вроде слабину дают!

-Тихо! - перебил Александр.

И стало тихо. Рыцарь в центре медленно поднял руку к шее, и белый плащ с черным крестом упал на землю.

-Понятно, - пробормотал Александр.

За спиной у него присвистнули удивленно. На коне сидел железный человек. Весь от стоп до до кончиков пальцев он был закован в металл. Пластины налезали одна на другую, топорщились на плечах. Голова блестящей башней недвижно сидела на плечах, и не было меж латами ни малейшей щели.

Железный взял поданное ему длинное копье.

-Один на один хочет, - зашептали сзади. - Витязя надо… Кто пойдет, то? Ратмир что ли?

-Князь…

Александр обернулся. Ратмир стоял рядом, держа пику поднятую острием вверх.

Плащ он тоже сбросил, и капли влаги блестели на бляхах закрепленных на груди, на кольчугу. Александр зачем то внимательно олгядел снаряжение Ратмира с ног до головы.

-Готов? - спросил он.

Ратмир ничего не сказал, только усмехнулся.

-Пика-то хороша? - спросил он, и Ратмир протянув руку, дал Александру посмотреть.

Александр обернулся. Железный рыцарь стоял не двигаясь, и только невиданные, цветные перья на шлеме его колыхались, и вились по сверкающему железу.

Конь его вдруг тихонько заржал и шагнул вперед. Александр поставил пику в стремя, и сидя боком, сгорбившись, все приглядывался к рыцарю, а конь потихоньку маленькими шагами шел вперед.

-Эй! Князь! Что задумал? - услышал он встевоженные крики сзади.

Он не слушал. Как завороженный, следил он как медленно клониться копье рыцаря. Было тихо, только иногда лязгало оружие в шеренгах. И в этот момент, выбежавший из рядов невысокий подросток нагайкой, огрел крест на крест рыцарского коня.

Наклонив голову, конь тяжело ринулся вперед, и Александр ясно увидел на морде у него железный колпак, с маленькими рожками. Тогда конь его весело и звонко заржал, и встав на дыбы, прыгнул навстречу. Александр вырвал пику из стремени, и приподнялся в седле. Было тихо, невероятно тихо, он несся в этой тишине, и слышал только как бьется по ветру, хлопает за плечами его плащ.

-Ты вообще про что говоришь? - услышал Хазар, и перекосившись, мокрое растоптанное поле, бесшумно скользнуло куда-то вбок.

-Про … ну про все, - сказал Хазар.

-Ты мне уже полчаса рассказываешь про … неизвестно что. Голову что ли морочишь?

Марина встала, и заложила руки в карманы куртки.

-Ты же про брата обещал рассказать?

-Ну я вот… это я дальше хотел. Я просто запутался…

-Запутался? - Марина посмотрела по сторонам. - Ну и отлично. Я пошла, а ты сиди здесь тогда, и путайся. Только без меня.

Она шагнула к дороге. Хазар молчал. А что тут скажешь? Видно сегодня день такой. Зачем он действительно разболтался?

-Чего молчишь? - вдруг остановилась Марина.

-А что тут скажешь? - вздохнул Хазар. - Не бежать же за тобой.

Поджав губы, Марина подошла к Хазару очень близко. Он хотел встать, но она вдруг положила руки ему на плечи и надавила.

-Ну-ка сиди смирно, - наклонилась она. - Подожди...

Она наклонилась ниже, и вдруг понюхала его волосы. Сначала осторожно, а потом уже вдохнула сильнее. Хазар опять увидел дырку на ее платье, и сквозь дырку было видно поцарапанную кожу. Что-то она нанюхала, потому что опять села рядом.

-Ну ладно, - сказала она. - Волосы у тебя шампунем пахнут. А то, я думала, ты бичара. Врешь все…

-Теперь точно бичара… - пожал плечами Хазар. - Я же не наврал. Про брата. Куда мне теперь?

-А что брат-то?

-Убить меня хочет…

-А сколько брату?

-Двадцать.

И Хазар теперь рассказал не отвлекаясь все, что произошло с ним. Он рассказывал как о другом человеке. Как историю. Наверное это и было историей, если разобраться. Марина сидела и слушала, не перебивая. Когда он закончил рассказывать, они еще некоторое время молчали.

-А что, Ступин этот, получается, - педик что ли?

-Ну... наверное, - Хазар покраснел.

-А ты? - спросила она спокойно.

-Да нет, - ответил Хазар. - С чего ты взяла?

-Ну мало ли, - Марина посмотрела по сторонам. - Да... А когда родители приедут?

-Через месяц, не раньше. Но у нас тетка собиралась пожить. Мамина сестра.

-Да при чем тут тетка...

И действительно, - тетка ничем не поможет. Да и родители на помогут. Никто не поверит.

-Я все равно не понимаю,... - сказала Марина рассудительно. - Этот Ступин. Зачем ему ружье?

-Я и не знаю... Может стрелять?

-Молодец, - засмеялась Марина. - Это ты хорошо сказал. Конечно стрелять. В кого только? Так...

Она побарабанила ладошками по сиденью скамейки. Одна хлопала глуше - из-за бинта.

-А что с рукой? - спросил Хазар.

-Я со склона не падала, не волнуйся.

-Да нет, ... я просто спросил.

Потом на дороге появились люди. Подростки. Было их трое, - шли они не быстро, поглядывали по сторонам. Сначала Хазар их не заметил, только Марина вдруг замолчала, и перестала хлопать по скамейке.

Подростки подходили. Они их увидели, и теперь смотрели только на них. Хазар после всех своих приключений как то не мог волноваться, хотя и было видно что эти, мимо проходить не собираются.

Птичья слобода, место вообще-то такое, куда просто так, без дела, заходить не следует. Хазар и не заходил. Когда он был поменьше, он часто бродил по развалинам на окраине слободы. Его привлекал сырой запах подвалов, ломанные стены из кирпича на которых были непонятные надписи на латыни, или вовсе японские иероглифы. Вокруг этих развалин всегда было много слухов. Кто-то нашел там оружие, кто-то старые монеты. Хазар не искал клад, но знаки ушедшего времени волновали его. Иногда он встречался с обитателями слободы. Взрослым было на него наплевать, а от сверстников он прятался. Один раз подрался. Дрался он плохо, не мог ударить первым, или например пнуть ногой. Да ведь еще колено. Последний раз он дрался с Перцем, - рыжим одноклассником. Когда он разозлился по-настоящему, было уже поздно, он лежал на кафельном полу в раздевалке, и его пинали ногами.

Если надо драться, он подерется - подумал он. Победить вот только не удастся. Эти подходили ближе, и Хазар видел теперь что они - совсем не Перец. Эти были смуглые, под цвет слободы. Лето еще не началось, где ж это можно так загореть? Руки они держали в карманах. Остановившись по ту сторну канавы, они молча смотрели на них.

-Чего надо?, - вдруг спросила у них Марина. Она закинула ногу на ногу, руки скрестила на груди. - Никогда не видели?

-А… Зима, - медленно сказал тот что постарше. На лбу у него была широкая царапина. И небольшой синяк. Без всякого пластыря. - Привет, Зима! Загораешь?

Говорил то он с Мариной, а вот смотрел прямо на Хазара, не отрываясь. Марина не отвечала.

-Кто это с тобой?, - спросил он наконец.

-А ты что, участковый?, - тут же отрезала она.

-Я?, - стоящий вдруг разулыбался. - Да ты что? Какой же я участковый?

Он повернулся к одному, к другому покачивая головой и продолжая улыбаться.

-Видали, а?, - спрашивал он у дружков. - Участковый... Грубая ты Зима.

-А что мне, целоваться с тобой? - Марина не улыбалась, и так же неприступно руки у нее были сложены на груди.

-А что, - еще больше обрадовался тот. - Давай, поцелуй меня...

-Хорошо... - Марина вдруг встала. Хазар тоже встал, - но она толкнула его ловко плечом, и он плюхнулся обратно. - Давай. Прямо сейчас.

Она шагнула вперед, и они перестали улыбаться.

-Ладно... - вытащил руки из карманов тот, что говорил. - Не пыли. Что ты какая-то сегодня... на взводе. Пошутить нельзя.

-Почему нельзя?, - Марина села на свое место. - Пошутил, и иди себе.

-Ладно, - повторил опять тот, постоял немного, и развернувшись пошел под дороге.

Потом он остановился.

-Колесо сказал, что тридцатку он завтра тебе подгонит, - крикнул он. - Пойдет?

Марина кивнула. Хазар смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду. Потом Марина вздохнула и встала.

-Ну что, - сказала она потянувшись и зевнув. - Фу-у, спать хочу. Отчим, скотина, пьет третий день,… орет по ночам.

Она подошла к канаве, легко перепрыгнула ее, и зашагала по дороге. Хазар растерянно смотрел ей вслед. Марина повернулась.

-Пойдем!, - сказала она удивленно. - Ты чего? Чего сидишь? Нога что ли болит?

-А… - Хазар вскочил, и перебрался через канаву. Припадая на обе ноги, он догнал ее. - А куда?

-Как куда? - удивилась Марина. - Ко мне... Подумаем что делать тебе.

8

Они открыли калитку и взошли на маленький двор. Пахло землей, травой, чуть-чуть дымом. Дом был на каменном основании, одноэтажный. Выше высокого каменного цоколя, поднимались стены, обитые черными растрескавшимися досками. Окна были небольшие, а вокруг окон были устроены резные наличники. Перед окнами был маленький палисадник, но сейчас, весной, на нем ничего не было, кроме кучи грязной, сухой травы. Справа от входа на двор, были сараи, а слева, под большим низким деревом, была устроена небольшая беседка. Пол в беседке был деревянный. Тут тоже пахло землей, а еще мокрым деревом. Беседка устроена была так, что из нее было видно бухту. Но в слободе это нетрудно сделать. Ведь бухта внизу, внизу все корабли, и чистые улицы.

Начинался вечер. Хазар вдруг с тоской вспомнил широкие тротуары, бульвары, еще с голыми деревьями, но стволы уже аккуратно окопаны и выкрашены известью. Витрины магазинов, и особенно кондитерских, ярко освещены. В городе был много кондитерских, особенно на набережных. Наверное потому, что моряков много было. Придут с моря и идут есть торты. Кто на корабле им торты даст?

Марина усадив его в беседке, поднялась по маленькой лестнице, и открыв дверь ключом пропала за ней. Двор был уютный, но такой могла бы быть дача, например, но жить тут всегда… Хазар вздохнул. Для него сейчас стало ясно, - город разделен. На сколько частей, точно он не представлял, сейчас он видел только две. Одна с чисто вымытыми площадями, а вторая здесь, на голых вершинах. И отсюда, из этих кривых беседок, они смотрят вниз презрительно, на чистую половину… Марина вышла из дома держа в руках голубой таз. Осторожно притворив дверь ногой, она снесла таз по ступеням, и подошла к Хазару.

-Разувайся, - сказала она.

-Да ничего, - застеснялся Хазар.

Ведь не скажешь, что эти черные вонючие кроссовки он взял в мусорке. И так

уже сколько наговорил…

-Ой господи, - пробормотала Марина, и присев ухватила его за ногу.

-Я сам, - перепугался Хазар, и наклонившись стал стаскивать кроссовку с ноги. Палец у него присох внутри, и оторвавшись стал кровоточить.

-Во, видел?, - наклонившись она смотрела на палец, и Хазар другой ногой задвинул кроссовок подальше, под лавку.

-Ноготь отодрал..., - она взяла его за ногу, и вдруг с размаху поставила ее в таз.

Хазар еле удержался чтобы не заорать. Он все таки вздрогнул сильно.

-Больно? - она плеснула ему на ногу водой. - Ты давай, отмой как следует. А я сейчас завязать принесу.

Она опять убежала в дом. Хазар осторожно обмывал ногу, шипя тихонько от дергающей боли. Ноготь на большом пальце оттопырился вверх. Марина вернулась с бинтом и йодом. Вытерев насухо ногу тряпкой, она размотала бинт, и намочила кончик его йодом.

-Ты знаешь, - сказал она, промакивая осторожно вокруг ранки. - Я все таки не понимаю, твой брат,… что он бандит что ли?

-Да какой он бандит, - сказал Хазар. - Наркоман просто. С ума сошел.

-А у них и есть, крыша не на месте. Они же не соображают ничего. Как можно соображать... Ты пробывал?

-Нет, - удивленно сказал Хазар. - А ты?

-Да один раз, - сказала Марина нехотя. - С пацанами. Так, ерунда в общем. А брат твой наверное давно уже подсел.

-Наверное, - подумал Хазар. - Может быть год. А может и больше. Он с этим Ступиным два года знается. Как в институт пошел.

-Тот его и разогнал, - рассудительно сказала Марина. - А вообще разницы нет. Если слабый, какая разница кто...

-А что значит - «марку наклеить»? - вспомнил вдруг Хазар.

-Какую марку? - подняла на него глаза Марина. Она сидела на корточках, выставив острые коленки.

-Ступин этот говорил, - «наклеим марку сегодня»...

-Не знаю, - пожала плечами Марина. - Вообще марка, - это такая тряпочка, куда с мака сок собирают. А чтобы говорили наклеить, - я такого не слышала. Ну наверное собирались наркотик покупать… или отбирать. Вот и ружье им понадобилось…

Забинтовав ему ногу, она села рядом с ним на скамейку. Они сидели и смотрели на город, солнце спускалось все ниже, и ослепительная дорога на море становилась все шире. А с востока на город надвигалась прохладная, темно-синяя полоса, а за ней была ночь.

-Красивый у нас город, правда?, - сказала Марина.

-Да, - улыбнулся Хазар. - Мне сразу понравился.

-Так ты не отсюда?

-Нет, а ты?

-Я вот здесь родилась... - Марина кивнула на дом. - Ну, то есть в роддоме конечно. Всегда здесь жила.

-А ты в какой школе учишься?

-В двадцать первой. Знаешь?

-Знаю, это на Портовой.

-Угу...

-Слушай Марина, - спросил Хазар осторожно. - А почему тебя там, ну парень тот Зимой называл.

-А что? - Марина рассмеялась. - Это кличка. Моя фамилия вообще Зимина.

Они еще посидели, потом Марина спохватилась.

-А ты есть хочешь? - спросила она.

-Нет, нет, - замотал головой Хазар. - не хочу.

-А я буду, - сказала Марина, и добавила уверенно. - И ты будешь. Пойдем в дом. У меня пельменей пачка есть. Магазинные. Но я умею их готовить. Надо знать как. Пальчики оближешь.

Кухня была маленькая, половину ее занимала большая печка.

-Это для дров, что ли? - спросил Хазар.

Вблизи он такую печку первый раз видел.

-Ну да…. И для угля. Зимой-то углем надо.

-А как у вас, … вы на печке что ли спите.

-Чего?, - Марина откинула тыльной стороной ладони волосы со лба, и смотрел удивленно.

-У нас же трубы. Котел, понимаешь?

В руках у нее была брикет пельменей. Со стуком она положила смерзшийся кусок на стол, достала холщовый мешок. Скинув туда брикет, она размахнулась, и с треском хлопнула мешком о стол. Раскрыла мешок, посмотрела внутрь.

-Здорово, - сказал Хазар.

Никогда он не видел чтобы так с пельменями обращались.

-Это бабушка у меня, - разулыбалась Марина. - Научила! Она в Сибири живет. Я из детства только эти пельмени помню, и еще как капусту солили всей деревней.

-Хорошо, - сказал Хазар.

-А ты? - спросил Марина.

-Я помню … - Хазар подумал. - Да и ничего особенного. Города, города, а в них асфальт. А он везде одинаковый.

-Не любишь что ли города?

-Наоборот люблю…

Марина поставила сковородку на маленькую электрическую плитку, и выложила рядками на нее пельмени. Пельмени стукали как камушки. Хазар думал, что сейчас она начнет рубить дрова, печку топить, а тут оказывается на плитке и все. Удобно. Хазар вздохнул.

-Ты чего? - присела напротив Марина.

-Да вот… - сижу тут у тебя. Надо же мне что-то дальше придумывать…

-Сейчас придумаем,… - Марина достав деревянную лопатку, принялась ловко перебрасывать поджаренные кусочки на сковородке.

-Может позвонить учителям кому-нибудь? - осенило вдруг его. - О! Надо мне найти Бейбу…То есть Бекбулатова, учительница наша по физкультуре. Она знаешь … быстрая у нас.

Хазар даже встал со стула и заходил по кухне.

-Она такая… спортивная, современная, - говорил он возбужденно. - Сообразит сразу что делать.

Он вдруг наткнулся на взгляд Марины.

-Слушай, - сказала она качая головой. - Вот ты про историю интересно рассказываешь, но иногда ну просто как… как малахольный.

-Да?, - Хазар сел на место. Он немного обиделся.

-Пойми, - сказала Марина, подняв вверх лопаточку. - Учителя с нами, никогда разговаривать не будут. Только со старшими. Ты для них, просто объект, чурка. Предмет воспитания. Понял?

-Почему?

-Ну что ты заладил,… - она опять принялась орудовать в сковородке лопаткой. - Откуда я знаю почему? Чтобы ты не сделал, существует вонючее учительское правило. А оно гласит - семья всегда права.

-А ты откуда знаешь?

-Да я то знаю, - отвернулась Марина, но Хазар успел увидеть, как сузились у нее глаза. - Иначе бы не говорила. Пробовали уже до тебя… Были такие, умные…

Она перебирала посуду на полке.

-Так вот, - сказала она стоя спиной. - Чтобы ты не сказал про папу, или про маму, не говоря уж о брате, они сделают следуюшее. Вызовут кого-нибудь из них в школу, выслушают, и скажут, - вот вам ваш ребенок, вы уж постарайтесь, чтобы он был в семье. Это у них такой долг. Так что в эту сторону даже и не думай.

-Ну тогда …

-Давай, придвигайся лучше, - Марина поставила на чугунную узорную подставку дымящуюся сковородку. - Ешь…

-Я знаю кому позвонить! - вскочил снова Хазар. -Настасье! Ты можешь ей позвонить, и встретиться с ней!

-Кто это? - спросила Марина.

-Одноклассница, - снова заходил кругами Хазар. - Хорошая девчонка.

-Да?, - спокойно сказал Марина. - Ну и хорошо. Ты будешь есть? Извини, я есть хочу. Можешь не мельтешить по кухне?

-Понимаешь, - сказал Хазар плюхнувшись на стул. - Мы позвоним, а она придумает что-нибудь. Скажет своему отцу. И вообще… у нее собака есть…

-А еще кто есть? - спросила Марина. - Слушай, возьми хоть один кусочек… Не говори столько. Просто возьми один пельмень. А? Или брезгуешь?

Последние слова она тоже сказала очень спокойно, глядя Хазару прямо в глаза. Он прямо поперхнулся этим взглядом, и замолчал на полуслове.

-Причем тут брезгуешь?, - сказал он тихо.

-Ну как,… - Марина отломила кусочек хлеба, закинув ногу на ногу. - Я же живу тут в свалке. Почти как бичиха… Руки вон разбиты, … У твоей Настатсьи руки небось не разбиты? Ну возьми хоть один пельмешек,… просто назло, а? Нет?

-Марина…

Марна резко встала, так что стул с гнутой черной спинкой отлетел, и швырнула грохнувшую вилку в сковордку.

-Знаешь что? - сказала она глядя на него потемневшими глазами. - Иди и звони. Куда угодно. Кому угодно. Только иди. До свидания…

Хазар повернулся и пошел к двери. Он вышел на крыльцо, и крепко цепляясь за перила стал спускаться по лестнице. Спустившись он пошел по двору, и думал, что сегодня день обманов. Целый день его обманывают. Сначала брат, потом милиционер, потом…

Он вышел за калитку. Просунув руку, он попытался закрыть за собой щеколду но ничего у него не получилось. Тогда он плюнул и пошел вниз по дороге. Он прошел шагов десять, и услышал за собой быстрые шаги.

-Эй! - догоняла его Марина. - Подожди… Ну подожди.

Подбежав она схватила его за рукав.

-Обиделся? - Развернула она его лицом к себе. - А?

-Да нет,… - пожал плечами Хазар. - Просто то, что ты говорила, … я и не думал про это. По-моему, ты не бичиха.

-Фу-у-у, - оглянулась по сторонам Марина. - Вот намолола. Я и сама не понимаю, что на меня нашло.

-Ты из-за Настасьи разозлилась.

-Ну… да, - отвела глаза Марина. - Или нет…

-Я просто так сказал про нее, - сказал Хазар. - Больше то мне и некому звонить.

-А пацаны, друзья то есть?, - удивилась Марина.

-Нет друзей, - засмеялся Хазар. - Ни одного. Так получилось.

Они стояли посредине дороги, и спокойно разговаривали, и им никто не мешал. Хазар подумал, что хорошо в Птичьей слободе. Можно встать посреди дороги и разговаривать.

-Ну ладно, - вздохнула Марина. Она подняла на него глаза, и глаза были опять как глаза, - бледно голубые, - только на самом дне, блестела темная искорка.

-Пойдем? - сказала она тихонько.

Хазар осторожно взял ее за перебинтованную руку, и они пошли обратно. Маленькое это расстояние они прошли в полной тишине, не говоря ни слова открыли калитку, поднялись по лестнице, и молча расселись на стульях в кухне. Хазар взял вилку, и стал есть пельмени. Он съел первый, и ему так зверски захотелось есть, что заурчало в животе. Он испуганно посмотрел на Марину, но она или не слышала, или сделала вид что не слышит.

Потом Марина убрала стол, вытерла крошки. Чай шумел на плитке, они сидели не разговаривая, а Хазару казалось, что он говорит и говорит без остановки. Так вокруг него воздух был наполнен странной беседой, в которой он слышал и голос Марины, и голос Настасьи, и разбирал голоса зовущие, или окликающие, и сам откликался, и удивлялся тому, как тесно оказывается заполнен воздух разными разговорами.

9

-Александру все что-то мешало, что-то он не мог никак сделать, не совсем важное, но то, что надо было обязательно сделать. Он все поглядывал на шеренги рыцарей, но они оставались неподвижными. Наконец он остановил разогнавшегося коня, и повернул его. Он не знал, что надо делать сейчас, надо ли добивать по их законам упавшего, или нет? Он посмотрел на рукоятку меча, но не вытащил его. Надо было бросать пику, а потом браться за меч. А как бросишь?

Он подъехал к месту где они столкнулись с рыцарем. Тот так и лежал, на спине не шевелясь. Длинные белые волосы справа, были у него в крови, и разбросались по земле. Он не шевелился. И был без шлема.

Тут только Александр понял, что он хотел сделать. Он хотел сбить застрявший на конце пики шлем, насадившийся на острие правой глазницей. Александр тряхнул пику, взмахнул ею. И услышал накатывающий рев. Отвернувшись от рыцарской шеренги, он увидел своих, кричавших, как и он поднявших пики. Тогда, тронув коня, он поскакал к ним, потрясая на ходу древком, на самом конце которого блистал измятый с длинными разноцветными перьями шлем.

Хазар замолчал. Бубнил телевизор в углу, и комната была наполнена синим прыгающим светом. За окном было давно темно, время подошло к десяти часам. Марина навалившись на его правое плечо спала, и голова ее была тяжелой, бессильно запрокинутой, а Хазар не мог повернуться чтобы посмотреть ей прямо в лицо. Когда она стала засыпать, он успел увидеть какие длинные у нее ресницы, как они мягко легли на кожу. Кончики ресниц чуть загибались вверх. А сейчас он не хотел ее тревожить, видел только самым краем глаза, и поэтому лицо в темноте казалось чужим, и каким-то взрослым.

Руки ее лежали на коленях, и в темноте белела свежая повязка.

-Так что с рукой у тебя?, - спросил Хазар.

-Поранилась, - сказала тихо Марина.

Стол был давно пустой, они пили чай, и потом бесшумно она убрала стаканы, помыла их, составила в маленький шкафчик со стеклами, и села, и сидела без движения.

Хазар подумал, что к этим стаканам хорошо бы подошли подстаканники. Как тот например, который он нашел здесь, в Птичьей слободе, когда ему было семь лет. Они тогда только приехали в этот дом на горе. Целое лето он провел на развалинах слободы, и наконец в одном из домов, под наличником двери, в выемке стены, обнаружил завернутый в обрывки грубой почерневшей ткани тяжелый серебряный подстаканник.

Он был сделан в виде переплетенных диковинных растений, которые покрывал выпуклый щит с перекрещенными мечами, и восьмиконечным крестом в середине. Ниже креста была надпись - «Отъ Иды. 1880 годъ»

После этого он перестал ходить в слободу. Если бы он знал тогда Марину, он бы подарил этот подстаканник ей. Отдал бы, - потому что подстаканник был из этой слободы. Из этого времени. А ему он был нужен просто как знак. Знак времени.

Он подумал, что наверное люди из слободы лучше должны чувствовать время, раз они находятся среди всех этих старинных спрятанных вещей. Ведь во дворе его дома, среди асфальтовых дорожек и газонов не найдешь ничего похожего…

-Обо что ты поранилась? - спросил он.

-Подралась…

Хазар не удивился. Подралась так подралась.

-Надо бинт сменить. Смотри какой грязный.

Марна ничего не сказала, - только вздохнула. Он встал, нашел на полках уже знакомый таз, и налил туда воды из ведра. Добавил горячей воды из чайника. Подставил табурет поближе и аккуратно взял руку Марины. Кожа была сухой и горячей. Он развязал грязный бинт, размотал его, бросил под ноги.

Костяшки на пальцах были сбиты, и на косточках и на суставах пальцев. И ниже еще был длинный порез. Бинт чуть присох, но крови не было.

Он плескал водой на руку, и осторожно отмывал кожу, пока она не стала белой. Обмазав йодом вокруг ранки, он сделал мягкий тампон, и положив на ранку, закрепил бинтом.

Рука была мягкая, и какая-то неживая, и сама Марина, опустив голову смотрела на свою руку, как на что-то чужое, постороннее.

-Где ты так научился… ловко?, - спросила она.

-А у меня кошка была, - сказал Хазар, обрезая ножницами длинные хвостики бинта. - У нее один раз долго лапа болела. Вырвала коготь себе, и там все время нарывало. Очень долго. И надо было мазь накладывать и заматывать. И вот как не замотаешь, все сваливается. Пачкается и опять загнивает. Вот я и учился. Теперь могу хорошо это делать.

-Спасибо, - сказал она.

Потом в комнате они включили телевизор, и смотрели что-то, но вряд ли понимали что. Каждый думал о своем.

-А зачем ты дралась? - спросил Хазар.

-Ну, … - Марина подумала. - Чтобы выжить наверное. Ну в переносном смысле. Знаешь… сегодня не подерешься, завтра не подерешься и потом все… ты за бортом. Или уже убивать только остается. Дерутся чтобы не убивать наверное…

Хазар подумал.

-Почему-то у нас… ну там внизу, - поправился он. - Ну ты понимаешь… Я никогда не думал об этом.

-Ну вот, видишь, - слабо улыбнулась Марина. - Не думал, а как получилось. Только начал выживать и сразу здесь очутился. Среди бичей…

-Марина…

-Извини, - сказала она. - Я не хотела. Под язык подвернулось.

Она села рядом с ним, и сбросив обувь, забралась с ногами на диван. Потом взяла его за руку. Она не смотрела на него, смотрела в телевизор, и Хазар смотрел в телевизор, руки были как будто отдельно от них, жили своей жизнью.

-Ты мне расскажи про этого… про Александра, - попросила Марина.

Хазар начал рассказывать. Она скоро заснула, и во сне вздрагивала, и ресницы ее дорожали как крылышки ночного серого мотылька. А потом она ткнулась лбом ему в плечо, прерывисто вздохнула и успокоилась. Хазар не обиделся. Ему почему-то казалось, что и во сне она слушала и слушала, и видела мокрое поле, и растоптанную глину, и мокрые голые кусты.

Потом на дворе сильно хлопнула калитка. Хазар услышал неразборчивый голос. Он хотел вскочить, но голова лежала тяжело и безвольно на его плече, и сжав зубы он не двигался.

Когда громко затопали шаги по лестнице, Марина проснулась сама. Она вскочила с дивана, подбежала к выключателю, зажгла свет.

Дверь открылась. На пороге стоял мужик, лет сорока, широкий, низкий, в расстегнутой рубахе. Волосы у него были курчавые, плотные, с проседью. Переступая через порог он покачнулся, и схватился за косяк. От него пахло спиртным.

-Маруха!, - крикнул он. - Жрать дай…

Марина стояла и смотрела на него. На щеке ее был красный рубец, глаза припухшие со сна.

-Чего уперлась?, - мужик прошел к столу, и тяжело упал на табурет. - Где мать?

-Не знаю.

-Не знаешь?, - мужик пьяно поворочал головой. - Никто ни черта не знает.

Он смотрел вниз, на свои руки, так, будто первый раз их увидел.

-Ни черта в этом проклятом доме, - пробормотал он.

-Ну и шел бы в свой… - сказала Марина с ненавистью.

Хазар увидел как глаза ее опять наливаются темным.

-Заткнись, заткнись, - проворчал мужик. - Ты в школе была?

-А тебе что?…

-А я отец! А ну дай…что там,… дневник, - мужик поднялся с табурета, и только тут увидел Хазара.

-Это еще что?

-Здравствуйте, - сказал Хазар.

-Это еще что… - повернулся мужик к Марине.

Она подошла к Хазару.

-Ты что… а?, - Мужик покачиваясь смотрел на них. Он подошел ближе вглядываясь. - Я что-то его не узнаю.

-Знакомый, - торопливо сказала Марина. Она почему-то растерялась, поэтому говорила сбиваясь и путаясь. - Сегодня познакомились. Он там живет, в тех домах внизу, на Невельского.

-Сидишь с ним в темноте?, - мужик говорил громче и громче. - Что мать что доча, - под одной дорожке ходят.

-Что тебе мать далась?

-А где она, а? - мужик глядел в промежуток между Хазаром и Мариной, и было похоже что он кричит на кого-то кто стоит за их спиной - Где эта …

-Замолчи!, - крикнула Марина, и шагнула к нему. - Молчи про мать, ты…

Тогда продолжая глядеть им за спину, мужик поднял широкую ладонь, и без размаха ткнул ею по лицу Марины. Раздался глухой стук. Он ударил вроде не сильно, но Марина отлетела к стенке. Выпрямившись, она схватилась за лицо и выскочила из комнаты. Дробно простучали босые ноги по ступенькам.

-Вы что… сумасшедший? - сказал Хазар. Никогда он не мог никого ударить первым. И в душе всегда считал, что так делают только очень подлые люди. А сейчас понял, почему это делают. Он прямо чувствовал как что-то внутри у него надломилось. Весь день гнулось, а сейчас только надломилось.

-Вы что? Это же ребенок… - повторил он.

Он представлял, что вот сейчас, надо ударить этого… Куда? Вот по этой

щеке. По небритой. Она блестит, от пота, и наверное жирная на ощупь. А интересно что думают, когда бьют кого-нибудь?

-Ты еще, что за черт с бугра?, - сказал мужик покачиваясь. - Мал еще учить.

Хазар все смотрел, как он топчется перед ним, на широкие плечи, широкие ладони, тяжелую толстую шею. Сильно пахло спиртным. Было противно.

-А я вырасту когда-нибудь, - сказал Хазар. - Я обязательно вырасту…

Он обошел отчима Марины, и пошел к двери. Тот стоял и смотрел в стену качаясь.

Спустившись с крыльца, Хазар остановился. Он вспомнил, что Марина выбежала босиком. Было очень темно, и он медленно пробирался к калитке. Сильно трещели кузнечики в зарослях, звон накатывал волнами, и через этот звон, он услышал шорох в беседке. Он повернул туда. В темноте, он не сразу разглядел скорчившуюся на скамеке фигурку и вытянув руку шел вперед, пока не наткнулся на острое плечо. Он отдернул руку.

-Марина? - шепотом позвал он.

Нащупав скамейку, он осторожно присел рядом. Что надо было сказать, он понятия не имел. Да он и не успел ничего сказать.

-Уходи, - сказала она низким голосом.

-А,… - Хазар даже не понял сначала что это голос Марины.

-Уходи отсюда, - повторила она.

И потом закричала.

-Иди отсюда! Иди… Иди к своим Настасьям, и учителям, и братьям …. УХОДИ!

Хазар молча встал. Хорошо, что он запомнил, где выход, а то сейчас бы глупо тыкался в темноте. Он шел по двору к калитке, и слышал всхлипывания в беседке. Они становились все громче. Он вышел за калитку, и пошел по дороге вниз. Он смотрел на бухту, празднично усыпанную огнями, окруженную гирляндами на бульварах. И долго ещё слышал плач в беседке.

10

Миновав окраину слободки, Хазар постоял, раздумывая, что делать. Домой нельзя. И никуда нельзя. Он все-таки решил идти к Бекбулатовой, к Бейбе. Ведь не зря же она ему повстречалась утром? Можно сказать… неизвестно что. В любом случае, надо прийти к ней, и посмотреть, что она будет делать.

Или можно переночевать на вокзале. Нет. Чем дольше он будет на улице, тем меньше ему будут верить. И ведь еще милиция... Может быть его уже везде ищут? Так и словят на вокзале. Тогда уже поздно будет говорить что-нибуь. Надо идти к Бейбе. Она вроде ничего… И Хазара помнит, и по фамилии, и в лицо. И место укола заживет до утра наверное. Бейба ведь сама отправила его на укол, пусть подтвердит…

Вот странно, пока Хазар был у Марины, они говорили и говорили, что ему делать теперь, и сразу об этом забывали. А теперь у него в голове только и крутилось, - что делать, да как делать. В голове жужало и вращалось все это и голова была тяжелой.

Он целый день ни о чем не думает, не занимается привычным делом, не вспоминает историю, а голова тяжелая. Может потому на него все эти напасти свалились? А чем ему поможет история?

Хазару хотелось в только одного сейчас, - лечь забыть про все, и заснуть покрепче. Вот именно,- подумал он, - они от меня того же хотят. А может у них все выветрилось из головы и они про все забыли? Братец со Ступиным?

Ага, - особенно Ступин, - забыл про свой глаз. Интересно выбил он глаз ему отверткой или нет?

Хазар спустился с другой стороны горы и был теперь в районе который располагался ниже, чем его дом. Ночью было прохладно, и с моря несло холодом, он вздрагивал. А может это было нервное.

Если нервное, то почему же он спать хочет? Он неожиданно вспомнил Отрепьева. Тот день, когда его польское войско первый раз встретилось в битве с русскими, и было полностью рассеяно. Он со свитой чудом ускользнул, и даже не ускользнул, а просто спрятался в лесу, окруженном разъездами, которые искали его. И что он сделал? Да просто заснул. Завернулся в плащ, и преспокойно уснул. Польские всадники пораженные столпились вокруг, и только тогда увидели в нем не самозванца, а царя. Потому что только царь, по происхождению, уверенный в своем будущем, смог бы безмятежно заснуть среди разгрома. Они поняли, что поражение сейчас, не имеет для него значения. Значит он уверен в победе.

Хазар представил, что он придет, а Бейбы например не будет. Может она уехать в гости? Или просто куда-нибудь? Нет, - завтра же занятия в школе. Нет, - убеждал он себя, - все будет нормально. Он обязательно будет дома.

Он стремился к Бейбе домой так, как будто это была земля обетованная. В голове он проскакивал мимо объяснения с ней, и сразу попадал в ту часть, где он уже ляжет на пол, (пусть Бейба на полу постелит ему), вытянется и будет спать.

Он шел по темной дорожке, подъезды спрятались в густых зарослях. Деревья поднимались до окон первого этажа, а под окнами были клумбы, и оградки, и пахло недавно распустившейся сиренью, и с близкой бухты ветер приносил запах моря. Хазар шел вдыхая воздух полной грудью, обходил припаркованные машины, и хромал меньше, и почти не замечал, как дергает рану на ноге.

Вспомнив про рану, он вспомнил про Марину, и вздохнул. Жалко было то, что Марина и ее дом на горе, уже покрывались легкой дымкой, и пропадали заслоненные новым, и так это все будет забываться, пока не превратится в историю.

Хазар не совсем точно знал подъезд где жила его учительница физкультуры. Он шел вдоль дома, и всматривался, и не мог никак вспомнить подьезд. Здесь он был один раз, когда всем классом помогали ей носить пианино. Это было днем, не ночью.

Он остановился, вглядываясь в окна. У подьезда, здесь тоже были заросли, а в зарослях стояла скамейка. На скамейке сидели, он понял что сидели, когда увидел огоньки сигарет. Он подумал что наверное это сидят те кто живет в нем. Значит можно подойти и спросить. Он сделал шаг вперед...

Он сделал шаг вперед и замер. Потому что навстречу ему, со скамейки поднялся Ступин. Это было невозможно, и Хазар замер не двигаясь.

Не могло так быть, думать весь день про человека, бояться человека, и встретить этого человека, тогда когда этого и боишься больше всего.

Но это был Ступин. Воротник его пиджака был поднят, волосы свисали на лоб. Больше ничего не было видно, только из волос светился тускло огонек сигареты. Ступин шел к нему.

-А-а-а, - послышался негромкий голос брата. - Вот и наш паразит появился.

И тогда Хазар побежал.

Он побежал очень быстро, и какое то время не думал про свое колено. Потом прямо за спиной он услышал легкие быстрые шаги, и сразу длинная иголка проткнула ногу. Он оступился, споткнулся, стал падать, по вороту его куртки скользнули пальцы Ступина, но не схватили, потому что Хазар падал.

Он выставил руки, и неожиданно с гулким грохотом, обрушился на капот черной, невидимой в темноте машины. Он ударился о щекой, и носом, так что слезы брызнули из глаз, а оттолкнуться от капота уже не успел. Рука Ступина схватила его за ворот так что он затрещал, в затылок сильноударило его чем-то острым, но он знал что это не острое. В тусклом свете падавшем из окон, где мирно спали или готовились спать люди, блеснули стволы знакомого уже обреза.

Хазар хотел закричать, но тут же рука переместилась, и скрутила его лицо так, что кричать не было никакой возможности.

Но ему показалось все-таки что он закричал. И тут же ослепительный свет ударил в него, как выстрел.

Но это был не крик, и не выстрел. Это рявкнул сигнал машины, и тут же вспыхнули фары. Рванувшись Хазар выкрутился из куртки, и осткочил от Ступина.

Хлопнула дверца. Но никого не было видно. Ступин стоял прямо перед капотом, в правой руке у него было ружье, видно в ослепительном свете до малейших черточек. «Как в кино» - подумал быстро Хазар. Его брат стоял сзади. На нем был плащ, руки он держал в карманах.

-В чем дело?, - услышал Хазар негромкий голос.

-Все нормально, - ответил спокойно Ступин. - Играем... в пятнашки.

-Ну и кто пятна?, - переспросили с интересом.

-А вот, - Ступин не стестняясь показал стволом ружья на Хазара. - Он.

-А машину-то кто поцарапал?, - спросил голос.

-Да ты чего, - нахмурился Ступин. - Кто поцарапал-то?

-Ну вот я и говорю - кто...

Хазар стоял ближе к машине, и вдруг он услышал, как в ней зашипело и неразборчиво забормотало, так же как в той машине у милиционера... «Милиция!?» - пронеслось у него в голове. Хазар мог бы бежать дальше, ведь его никто не держал, но он чувствовал, что эта машина для него, как последний островок, а дальше ничего, пустыня и пустыня. Опять зашипело. «Выходим»- вдруг услышал он. - «внимание выходим, как у вас», и быстрый ответ, - «стоп стоп, у нас тут нюанс, скажите Марке, не готовы.»

Марке? Хазару показалось что он ослышался. Не может быть...

Тем временем водитель вышел наконец из-за машины, и встал перед капотом. Он не обращая внимания на ружье, наклонившись, внимательно иссдледовал поверхность.

-Вот видишь?, - обернулся он к Ступину. - Поцарапал. Ну и что теперь?

-Да ладно, - Ступин оглянулся по сторонам. - Ладно тебе.

Ружье у него было опущено, и Хазар увидел, как медленно, сантиметр за сантиметром оно вдруг поползло вверх.

-Вот и вот, - бубнил голос. - Вот на свет посмотри хотя бы.

-Да что ты пристал, - озирался и озирался Ступин, а ружье все ползло, как медленная и очень опасная змея.

-А мне то что теперь? Ведь пятна останутся...

-Так ведь нечаянно...

Хазар стоял сжав кулаки, его затрясло, он знал что сейчас произойдет. Он не видел никогда такого раньше, и вот это происходило, прямо на глазах, прямо здесь, и он уже слышал гулкий звук выстрела, и видел как отброшеный, падает на свой капот водитель, (вот теперь точно поцарапанный), и медленное змея-ружье, ищет и ищет Хазара холодным взглядом

Опять хлопнула дверца, но в этот раз не мягко, а резко и отрывисто, и шаркнув сильно по асфальту, выскочил второй.

-Брось ружье, - громко сказал он. - Стреляю

Раздался звонкий щелчок. Прямо над ухом у Хазара. Ступин медлил, а брат сзади вдруг ссутулился, и сделал быстрый шаг назад, копаясь в карманах. «Тащите Марку домой, здесь оружие» - раздалось в машине, потом там щелкнуло, зашипело, и третий, как чертик выскочил на улицу.

-Да вы что, - сказал Ступин. - Я же...

Больше ничего он не успел сказал. Раздался звук, как будто мокрую тряпку шлепнули о пол, и тот который наклонялся к капоту, уже стоял ровно, а у его ног почему-то сидел Ступин мотая головой. Ружья у него больше не было.

На капот больше никто не смотрел. Зато Хазара снова схватили за шиворот. Это был тот, последний, который выскочил из машины. Он толкнул Хазар к дверце, но в это раз Хазар успел таки оттолкнуться и развернувшись посмотрел тому в лицо.

-Они говорили, наклеим марку. - быстро заговорил он. - Они убить ее хотели. И меня тоже. Я случайно услышал. Вон тот мой брат.

Он показал рукой. Брат его уже был рядом со Ступиным на асфальте, но не сидел, а лежал. Когда он успел лечь Хазар не видел.

-Чего?, - наклонились к нему удивленно, а потом он услышал. - Быстро посмотрите что вокруг.

Приказавший перегнулся через окно в машину.

-Внимание, у нас пятая ситуация,... тревога.

-Понял, понял, - отрывисто пролаяло в рации разными голосами, и все вокруг ожило.

Вспыхнули вдруг фары, еще у одной машины, и еще. Тяжелый джип, взревев двигателем прыгнул с места, и перегородил дорожку, передней осью навалившись на кусты. Кусты оосветились белым призрачным светом. Слышался топот многих ног. Прямо перед носом, Хазар увидел вдруг боевой пистолет. Он сильно отличался от ружья, он был весь какой-то острый, компактный, и был словно продолжение руки стоящего около него парня.

И сам парень был острый, и ловкий. Стоя около машины он непрестанно водил головой из стороны в строну, ноздри его трепетали, и весь он был нацелен, как и его пистолет.

-Чисто,... чисто, - слышались негромкие голоса из кустов.

-Понял, - отвечал он. Выдохнув воздух через сжатые зубы, он снова наклонился в машину.

-Выводите Марку, - сказал он в рацию, пряча пистолет за пояс впереди. -Быстро отправляемся.

Джип отполз в сторону урча, пропустил длинный, тяжелый лимузин, который появился как из-под земли. Хазар как тот парень крутил головой из стороны в сторону, но не был острым и собранным, а был растерянным, и пустым. События менявшиеся так быстро с середины дня, сейчас сорвались, и совсем понеслись галопом.

Хлопнула дверь подьезда, из него вышли трое. Один, быстро подбежав, открыл дверь лимузина. Еще один расставив руки, спиной вперед, шел глядя на окна, на подьезд, заслоняя третьего. Третий не смотрел никуда. Он был невысокий, и самый спокойный из всех.

Около машины он остановился, и стал смотреть на Хазара. Кто-то подскочил к нему, и пошептал на ухо.

-Этот со мной, - негромко сказал он.

Ему еще что-то шепнули, но он качнул головой отрицательно и повторил.

-Он со мной.

Хазара подтолкнули в спину. Хромая, он подошел к лимузину, остановился, но его еще раз толкнули, и наклонившись, он пролез в салон. Тут же взревел мотор, и его бросило на сиденья. Машину рвануло. Мотаясь, беспорядочно пытаясь удержаться, Хазар плюхнулся на мягкое. В салоне был только он и тот которого все звали Маркой. Машина быстро скользила по дорожкам, выбираясь к трассе. Последний поворот, и взвизгнув шинами, они вылетели на чистую ночную дорогу. Оглянувшись Хазар увидел, что впереди, очень близко, летят еще две машины. Он осторожно уселся поудобнее.

Машины шли по широкой, пустой сейчас, улице адмирала Макарова. Им встретился трамвай, стоящий на остановке, и тогда вдруг свистнула и завыла сирена, машины осветились синим мерцающим светом. Не останавливаясь они проскочили остановку. Потом стекло отделявшее салон от кабины поднялось.

Машины шли дальше и дальше, и Хазар размышлял, куда он еще попадет в этот день, и куда он приедет. Он потихоньку огляделся.

Сидящего напротив, он не видел, - было темно, - тонированные окна пропускали мало света. Куда делись Ступин и его брат? Куда мы едем? Он вздохнул. Он понял что к Бейбе он уже сегодня никак не попадет. Хотелось спать, и он сонно глядел на пролетающие за окном светлые пятна.

Потом машина остановилась. В салоне было тихо, только снаружи слабо доносился непонятный шум. Хазар посмотрел в окно, и ничего не увидел, кроме тех же туманных пятен. Он подвинулся ближе к стеклу, и вдруг оно с мягким гулом поползло вниз.

От неожиданности Хазар отшатнулся.

-Набережные…, - раздался голос.

Свет фонарей ворвался в салон, но Хазар все равно не видел, кто с ним говорит. Он только фигуру человека одетого в плащ, хотя было и тепло, видел руки, белые, лежащие безвольно на коленях, а выше все было темно.

-Это набережные, - повторил голос.

Голос был низкий, и тусклый, и он вплетался в шум доносившийся снаружи, был частью этого шума. А шумело море. Оно билось внизу о каменные стены набережных, которые длинной вереницей тянулись на много километров опоясывая бухту. Здесь, у самого подножия города, было ветрено.

-Знаешь что здесь раньше было? - спросили его.

Хазар подумал. А что же здесь было?

-Здесь высадились первые поселенцы, - сказал он. - Был блокпост… деревянный барак. Потом его выше перенесли… А здесь.. по-моему китов разделывали… Жир топили.

-Хорошо, - одобрил голос. - Жир топили… Воняло наверное…Завоняли весь лес…

Раздался глубокий вздох. Еще одно окно поползло вниз, и Хазар увидел сидящего напротив. Лет ему было около сорока, острый нос, острые скулы, на них вертикальные, глубокие складки. Лицо было развернуто к морю, и напомнил он Хазару почему-то, нахохлившегося больного орла. Когда он говорил, шевелились только его губы, остальное было неподвижно.

-Меня зовут Александр Маркович, - сказал человек, глядя на залив, на ту

сторону, где светились длинные причалы, и неразборчиво доносилась тихая музыка.

-А еще, - Марка. Школьное прозвище… - он повернул голову. -У тебя есть школьное прозвище?

-Хазар….

-Ха-зар, - растянув повторил человек. - А кто это?

-Ну… кочевники такие были… мусульмане. Восьмой век кажется. В общем Святослав их разгромил. У них был там каганат, форма правления, и… -Хазар спохватился, - да это по фамилии, фамилия моя Хазарников…

-Хазарников, - задумчиво проговорил человек. - Да ты специалист,…

Хазар пожал плечами. Они сидели и ничего не делали, и рядом стояли машины, там тоже было тихо, слышно было только море, и ветер задувал музыку в открытые окна.

-А ты знаешь Хазарников, что сейчас здесь?

Хазар огляделся. Но вообще то он и так знал.

-Вот там, - показал он на большое белое здание поодаль, - штаб флота. А вон там…

-Да, да, - перебил его Марка. - да… Я просто так спросил.

Он поднял руку, и положи ее на окно, так, как будто хотел попробовать на ощупь воздух. На мизинце у него был перстень, и в нем сверкала маленькая звездочка.

-Раньше здесь было море, - сказал Марка. - Над нами… А здесь дно. Огромная глубина. В море жили животные. Чудовища. Все дикие и хищные…

Он провел рукой, и вдруг показалось Хазару, что и сейчас море… а машина, это как подводная лодка, а белая рука высунулась из иллюминатора.

-И сейчас море, - вздохнул Марка. - Жуткая глубина, и давление. И конечно животные… Под страшным давлением… Хищные страшные животные…

Он убрал руку, и окно его поползло вверх. Стало закрываться и окно Хазара.

-Не знаешь почему меня убить хотели?, - спросил его Марка вежливо.

Его опять не было видно, опять лицо его скрылось в темноте.

-Я случайно догадался, … - Хазар подумал что если бы ему это сказали, он бы ни за что не поверил. - меня и самого… хотели.

Он замолчал. Не знал что сказать, и как сказать. Хотел начать сначала, но дверь щелкнула, и Марка неожиданно ловко и бесшумно скользнул наружу.

Хазар остался один, за окном, светились размытые фонари, в машине было свежо и одновременно тепло. Хазар закрыл глаза, и тут же понеслось перед ним нескончаемой чередой, - Настасья, и Ступин почему то с плавниками, и брат, и Бейба, но в виде черепахи, а вот Марина так и была, как есть, выцветшие волосы, забинтованная рука, дырка на платье... Прошел Христос, умело взмахнув мечом. Шумело и шумело все вокруг и качалось.

Он открыл глаза. Они опять двигались, опять скользили по окнам светлые полосы. И Хазар заснул по настоящему. Опять все смешалось, и летело и почему-то зазвенели колокола.

Его тронули за плечо, и он сразу очнулся. Его попутчик, сидел наклонившись, и протягивал ему телефонную трубку. Хазар потер глаза, ничего не соображая, взял трубку.

Марка вдруг закивал ему, прижав палец ко рту, и показывая на ухо. Хазар осторожно поднес трубку и прислушался. Сначала не было ничего слышно, кроме странного прерывистого шума, и Хазар думал что это опять море, но потом вспомнил, что от моря они давно отъехали. Потом он догадался что это кто-то тяжело дышит.

-Я согласен, - сказал голос.

Хазар удивленно посмотрел на Марку. Это был голос брата.

Марка глядя на него кивал, и кажется улыбался. Хазар стал слушать.

-И мы никогда про тебя не усышим, а? - говорил кто-то еще.

-Конечно, - брат его говорил быстро, очень быстро.

-Тот который … ну этот Ступа, - он… ну ты сам понимаешь.

-Да, да, - говорил брат. - Это он виноват. Он… из-за него все. Я не знаю как они его нашли.

-Да я верю, - успокаивал голос. - Верю… Вот только…

-Что, что…

-Вот твой брат, - со вздохом сказали в трубке, - Ведь он…

-Он не брат мне, - небольшая пауза. - Он не родной брат…

-Ага…

-Я могу ….

-Он же все знает…

-Ну-у.

Пауза, пауза.

-Ты можешь что-нибудь сделать с этим, а?

-Конечно, - брат рассмеялся облегченно. - Конечно! Забудьте об этом. Я сделаю. Это все что надо сделать?

-Все, - голос успокаивал. - Вот теперь честное слово все….

Марка кивнул, и Хазар отдал трудку. Он посмотрел в окно. Темень и темень. «Дно моря»- вспомнил он. - «жуткое давление, страшные животные…»

-А куда мы едем? - спросил он.

-Домой, - сказал Марка. - Мы едем домой.

11

Лимузин стоял на площадке перед домом. Ни одно окно не светилось, дверь была открыта, и из машины, видны были несколько скамеек, подьезд, и детские качели.

Александр Маркович, с детской школьной кличкой Марка, стоял рядом с машиной, и смотрел вверх, на окна. Потом он посмотрел на гору, сделал глубокий вдох.

-Хорошо тут у вас, - сказал он. - Кузнечики поют. Та самая гора, а? С которой ты…

-Да, - Хазар чувствовал себя неуютно. Он сидел, а взрослый человек стоял. - Только гаражи выше, вон за тем домом.

-Да,… - Марка поднял руки и потянулся с удовольствием. Потом он заглянул в машину.

-А ты чего сидишь-то? - спросил он удивленно. - Иди домой…

Хазар вылез из машины.

-Как попадешь-то в квартиру?

-По балкону. А может тетка дома…

-Ну и слава богу, - Марка сел внутрь запахнув свой плащ.

Хазар хотел попрощаться, но тот все не закрывал дверь, и смотрел на него.

-Спасибо, - сказал Хазар тогда.

-Да пожалуйста, - пожал тот плечами. - Пожалуйста.

-Мой брат, - нагнулся тогда Хазар, чтобы говорить было удобнее. - Он… Вы его…

-Скажем так, - перебил его Александр Маркович. - Ты его скорее всего больше не увидишь.

Он усмехнулся.

-Хотя все возможно…

Хазар не нашелся что сказать. И попрощался.

-До свидания, - сказал он.

-А вот это вряд ли, - ответил Марка, и захлопнул дверь.

Хазар стоял и не трогался с места. Странно, но ему не хотелось, чтобы машина уезжала. Поэтому он смотрел в темное стекло, а за ним не было ничего видно. Потом стекло съехало вниз. Там внутри было темно, и из этой темноты что-то сказали ему.

-Что?, - переспросил Хазар нагнувшись.

-Я говорю, - желаю выжить, - и голос Марки опять был бестелесный, равнодушный, как шум ветра или моря.

Машина тронулась, проплыл длинный бок, зашуршали шины, и она исчезла, стихла, в ночной темноте.

Александр сидел на коне очень прямо и ровно, а конь его шел осторожно, выбирая место куда поставить ногу. Потому, что слишком много крови было на земле, и лишний раз даже коню не хотелось пачкаться в ней. Не было рядом Ратмира, не было Мишки, сзади все какие то незнакомые ехали. А может он просто не узнавал их лица, черные, серые, бледные от усталости.

Все кончилось, и теперь надо было ехать ровно, потому что на Александра смотрели.

Рыцари ушли, забрав с собой предводителя. Или вождя? Как у них называется? На поле нашли сорок человек закутанных в белые плащи с черным крестом. Даже сбитые с коня, они упрямо шли вперед, и падали головой на восток. Вот там, рядом с ними, лежали и Ратмир, и многие еще, а тех кто еще двигался, выносили на скрещеных древках.

Был вечер, солнце так и не вышло к людям, и не осветило это разбитое жалкое поле, с ободранными кривыми кустами.

Конь остановился и стал топтаться на месте. Александр опустил глаза. Подвернув под себя ноги, свесив голову, прямо на земле, завернувшись в плащ сидел Пильгуй. Плащ его на спине был черный, мокрый от крови.

Сзади спрыгнули двое, подбежали, но Пильгуй вдруг зашевелился, поднял голову. Глаза его были закрыты, слева лицо было черное-синее, заплывшее огромным синяком. Открыть ему удалось только правый глаз. Александр возвышался над ним, и Пильгую пришлось запрокинуть голову. Ему хотели помочь, но он поднял руку, и закашлялся. Оруженосцы остановились нерешительно.

-Победа князь, - прохрипел наконец Пильгуй. - Победа…

Александр кивнул, и стиснув зубы, осторожно перекинул ногу через седло. Ступив на землю, он пошатнулся, и судорожно схватился за подпругу. Правый бок, где скользнуло копье рыцаря схватило так, будто оно там еще до сих пор торчало, и он долго поправлял перекрученное стремя, пока не почувствовал что может двигаться.

Тогда шагнул вперед, согнул колени и сел напротив Пильгуя. Теперь Пильгую не надо было запрокидывать голову. Не глядя за спину, Александр отмахнул рукой, и оруженосцы попятились, отводя коней дальше.

-Посижу я тут с тобой, - сказал Александр отдуваясь. - Лечь не могу, смотрят. Подожду, пока всех не приберут.

-Сиди, - сказал Пильгуй, тяжело моргая запекшимся глазом. - Отдыхай…

-Отдохну,…- и Александр закрыл глаза.

Засыпать было нельзя, и Александр сидел ровно, и прямо, побоченившись, скрестив ноги по-восточному. Сквозь дрему он подумал, что надо, надо обязательно, чтобы Пильгуй рассказал правду про свой сон. Он открыл глаза, и увидел, что Пильгуй дремлет. Тогда он решил подождать, и продолжал сидеть.

Их было видно далеко, и всем казалось, что они разговаривают. Их было видно со всех концов поля, растоптанного, распластанного, потерянного среди тысячи таких же полей, грязных, мокрых и пустых.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Алексей Старостин

ТАЛИСМАН

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Speaking In Tongues
Лавка Языков