Speaking In Tongues
Лавка Языков

Валерий Шевчук

ВЕРТЕП

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ: ЦАРЬ

Декорация представляет собой двухэтажный вертепный домик. На втором этаже -- золотой трон Ирода. На первом висит колокол, около которого -- Пустынник.

ПУСТЫННИК. Встаньте, проснитесь, вокруг оглянитесь,

Не о добре возвестит моя повесть.

Вот вместе с вами и я подымаюсь,

Звоном сей дивный вертеп разбужу.

Звонит в колокол. Одновременно освещается верхний этаж вертепа.

ПУСТЫННИК. Вот как людская судьба неизменна,

Свыклись мы с нею, она нам не диво.

Круг этот кружится вечно и странно,

Всё неизменно в земном человеке:

Зло и добро… только что же причиной

Вечного бега в кругу бесконечном?

Карлик, гигант, властелин и убийца,

Раб и свободный, слепой или зрячий,

Сердцем глухой и оглохший на ухо,

Добрый, свирепый -- без счёту, без меры

Свойств человечьих, сплетённых так тесно!

Пламя пылает… Поднимем же очи,

Встретим царя с грозным именем -- Ирод!

На втором этаже появляются воины. Они входят и выходят. Входит Ирод. Гордо усаживется на трон.

ИРОД. Ну, наконец-то я один. Великая тяжесть лежит на плечах властителя. Вечно дела,

вечно того карай, этого милуй… Но я люблю подниматься на эту высоту, люблю смотреть вниз, где вся эта толпа падает пред тобой ниц, и ты знаешь, что в твоей власти любого убить или одарить. Я грозен, но я и милостив, и таким я и должен быть…

Стук.

ИРОД (кричит). Ну, кто там ещё?

Но это всего лишь Пустынник, поднявшийся снизу на верхний этаж.

ИРОД. Кто тебя пустил сюда? Эй, стража!

ПУСТЫННИК. Не надо никого звать. Тебя никто не слышит, да и ночь уже. Разве

не видишь? (Свет почти гаснет.) Ночь. Все уснули, даже стражники. А я пришёл, чтобы убедить тебя творить добро, а не зло. Я шёл к тебе крутыми тропами и сбил ноги. Погляди… (Показывает ноги.) И я должен поведать тебе удивительную новость. (Повышает голос.) Народился твой убийца!

ИРОД (испуганно встрепенувшись). Где? Кто посмеет поднять на меня руку? Я самый

грозный правитель в мире, меня окружает неисчислимая рать! Нет силы, которая бы одолела её!

ПУСТЫННИК (усмехается и пятится). Я сказал лишь то, что слышал. Спокойной

ночи, о самый грозный правитель в мире! Спокойной ночи, о вождь неисчислимой рати! Народился твой убийца, и что я могу к этому прибавить? Только то, что тебе надо остерегаться. Иными словами -- творить больше добра, чем зла…

Выходит. И снова слышен стук. К трону Ирода приближаются три царя. Они босиком, крадутся на цыпочках.

ИРОД. О, друзья мои! Рад вас видеть. Странную новость узнал я…

ПЕРВЫЙ ЦАРЬ. Тише! Не говори так громко! Мы уже знаем. Затем и пришли к тебе.

ВТОРОЙ ЦАРЬ. Мы покинули свои царства, чтобы осмотреться.

ТРЕТИЙ ЦАРЬ. Пришли поклониться ему.

ИРОД. Кому "ему"?

ПЕРВЫЙ ЦАРЬ. Тише! Ему!

ИРОД. Что это за сговор? Что ещё за тайны? Мне надо знать -- что произошло?

Все трое пожимают плечами.

ТРЕТИЙ. Мы решили ему поклониться.

ПЕРВЫЙ. А что нам ещё остаётся?

ВТОРОЙ. Может, как-то поладим с ним, как-то приспособимся.

ИРОД. Или вы с ума сошли, или я? Ничего не пойму. Почему вы ночью, почему босиком?

ПЕРВЫЙ. Меня до сих пор трясёт, как в лихорадке. Это не так просто объяснить.

Он как будто растёт снизу… или сверху… может, и сбоку, кто его знает! Он какой-то такой… (Показывет руками.) У Него вроде нет ни вида, ни фигуры, ни вкуса, ни цвета. Но Он растёт. Разрастается. И никто не видит, как Он растёт. Растёт! Как ни стереги, всё растёт и растёт!

ВТОРОЙ. Это так, Ирод. Сперва-то Он, как маковое зёрнышко, и его не видно.

Потом растёт, и его всё ещё не видно. Но нутром чувствуешь: Он рядом!

ТРЕТИЙ. Я присматривался к Нему. Он на лицах всей челяди, всех приближённых. А

когда я ехал по городу, Он смотрел на меня тысячами глаз. Этого не объяснить!

Это надо чувствовать. Ты тоже ощутишь его!

ИРОД (спрыгивает с трона). Вы одурели! Есть только то, что есть! Эта стена.

(Трогает стену.) Трон. (Трогает.) Свеча. (Трогает.) Дверь! (Он так и носится по своему этажу.) Это всё настоящее! В этом ничего т а к о г о нет! Я трогал, видали?! А там, за дверью, моя стража. Моя! И в казармах мои воины! Мои!! С ними я могу заставить содрогнуться весь мир!!! Понятно?!

ПЕРВЫЙ. И я так думал, Ирод. Но… Он родился!

ИРОД (хмурясь). Да кто "Он"?

ВТОРОЙ. Твой убийца. И мой. И его, и его, и всех таких, как мы. Вот мы и решили:

поклониться Ему.

ИРОД (успокаиваясь). Как хотите. Ступайте, ищите. Но где вы его найдёте?

ТРЕТИЙ. Поищем. Раз Он есть, найдём. Поищем…

ПЕРВЫЙ. Мы условились забыть про гордыню свою. Кто знает: раз Он так тяжко ударил,

значит, велика Его сила.

ВТОРОЙ. Может, между нами говоря, мы и при царствах своих останемся? А?

Поклонившись-то…

ИРОД (твёрдо). Моя сила в моих руках. (Поднимает перед собой руки.) Каждый взмах

этих рук крушит тысячи. Этот ваш "Он" -- просто смешон, говорю я вам. Смешон! Сила осилит всё! Сила правит и движет всем. В ней одной правда, и я докажу это.

ТРИ ЦАРЯ. Мы пойдём, Ирод. Мы решили идти.

ИРОД. Идите! Ищите ветра в поле. Ветра в поле ищите!!

Три Царя выходят. Ирод замирает в полутьме. Внизу показывается Пустынник.

ПУСТЫННИК. Властвует он, безгранично и грозно,

Всем это видно, имеющим очи.

Но лишь начало истории это.

Вот засияли вечерние зори.

Пала роса. Всё так движется странно

В свете ночном. Всё растёт, умирает.

Нет здесь приманок дневных, ни единой,

Мир -- точно ночь, ведь и ночь -- точно мир весь.

Вещи и стены язык обретают,

Слово рядится в людскую одежду…

Гляньте, как кружится карточный домик!

Скрип, словно у карусели забытой.

Но и Земля -- карусель во Вселенной.

Что ж удивляться, чему поражаться?

Кружится вертепный домик. На верхнем этаже недвижно сидит Ирод. Пляшут огоньки свечек. На сцену выходят три Вертепника. Они в лохмотьях, держат звезду, их лица неестественно белы. Они поют, но звука не слышно, только губы шевелятся. Ирод прислушивается. Потом встаёт. У него утомлённое старое лицо. По скрипучим старым ступенькам сходит вниз.

ИРОД. Эй, нищие! Постойте!

Вертепники одновременно поворачивают к нему головы.

ИРОД. Я хочу одарить вас. Но что это за непонятную песню вы поёте? Вроде бы

я слышу её, а в то же время и не слышу. Эй, ты! Какое у тебя странное лицо… (Всматривается.) Как твоё имя? Молчишь? Хм… А твоё? Или твоё? У вас что, нет имён?

ВЕРТЕПНИКИ (все вместе, скандируя). У нас нет имён.

ИРОД. А где вы живёте? Ведь где-то вы живёте?

ВЕРТЕПНИКИ (так же). Мы нигде не живём.

ИРОД. Но я хочу знать, что происходит. Я ваш царь, понятно? Ваш царь Ирод! И вы

должны рассказать мне, что здесь происходит.

ВЕРТЕПНИКИ. У нас нет имён, мы нигде не живём, у нас нет царя.

ИРОД. Быть такого не может! Мир так устроен: все под кем-нибудь ходят. Такова жизнь.

Кто вас сюда послал?

ВЕРТЕПНИКИ. Царь Ирод.

ИРОД. Царь Ирод -- это я. Я впервые вас вижу, кто вы такие?

ВЕРТЕПНИКИ. Нас послал царь Ирод.

ИРОД. Ну, ладно. Предположим, царь Ирод. Но зачем? Зачем это я послал вас к самому

себе?

ВЕРТЕПНИКИ. Чтобы известить.

ИРОД. О чём?

ВЕРТЕПНИКИ. О том, что в нём уже зародилось сомнение.

ИРОД. Ничего не понимаю. Дурака из меня делаете? Эй, стража!

Вбегают стражники, встают стеной за спиной Ирода.

ИРОД (кричит). Взять их! Головы долой!! Это вражьи лазутчики!!!

Стражники мечутся по сцене в хаотичном танце, как бы кого-то пытаясь поймать. Но Вертепники стоят недвижно, и стражники не задевают их.

СТРАЖНИК (рапортует). Мы никого не нашли, государь!

ИРОД (трёт лоб). Никого?

СТРАЖНИК. Совсем никого.

Ирод машет рукой. Стражники строятся и выходят.

ИРОД (утомлённо, почти покорно). Странные вещи творятся. Кажется, и ветер

начинается… Да, ветер… (Действительно, дует ветер. Слышно его тихое завывание. Ирод обходит Вертепников и по очереди всматривается в их недвижные лица.) Значит, стражники не видят вас, но я вижу… Странно… Так чего же вы от меня хотите, нищие?

ВЕРТЕПНИКИ (равнодушно скандируя). Мы ничего не хотим. Мы пришли известить.

ПЕРВЫЙ ВЕРТЕПНИК. Пришло время.

ВТОРОЙ ВЕРТЕПНИК. И он родился.

ТРЕТИЙ. И ждёт тебя.

ПЕРВЫЙ. Твой убийца.

ВТОРОЙ. Прячь свою голову.

ТРЕТИЙ. Прячь свою душу, прячься, прячься!

Они, как по. команде, поворачиваются и, тяжело ступая, выходят. Затемнение. Когда же светлеет, Ирод на сцене один. Дует ветер. Пролетают жёлтые листья. Ирод задумчиво ходит по сцене. Потом останавливается и хлопает в ладоши. Входит стражник. Он высокий и худой.

ИРОД (мягко). Как тебя зовут?

СТРАЖНИК. Стражник, ваша милость.

ИРОД. Я спрашиваю, как твоё имя.

СТРАЖНИК. Меня все так называют -- Стражник. У меня нет другого имени.

ИРОД. Ну, ладно! Послушай! Ты ничего не слышал? В городе что-то происходит…

СТРАЖНИК. Я ничего не слышал, потому что не было такого приказа. Я стражник!

ИРОД. Дубина ты, а не стражник!

СТРАЖНИК. Если это приказ…

ИРОД (в бешенстве). Да! Это приказ! Ступай и объяви всем! Ты дубина! Дубина!!

Дубина!!!

СТРАЖНИК (идёт, время от времени монотонно провозглашая). По приказу его милости

я -- Дубина! По приказу его милости я -- Дубина! По приказу его милости…

Свистит ветер. Ирод поднимается наверх и садится на трон. Обхватывает голову руками. Воет ветер, на Ирода летят жёлтые листья. Входит Пустынник.

ПУСТЫННИК. Вот так и вспыхивает пламя, которое испепеляет всё. Весь мир охвачен

огнём и злобой. И ты тоже начинаешь гореть, Ирод! Оглянись, за тобою тень! Ты думаешь, это вправду тень? Это оно, то, чего ты боишься!

ИРОД (поднимает голову). Я ничего не боюсь.

ПУСТЫННИК. Ты боишься! Оглянись: вон там, за тобой, стоит тень.

ИРОД. Может, это стражник?

ПУСТЫННИК. Стражник, который идёт убить тебя.

ИРОД. Стражник, который даже собственного имени не знает.

ПУСТЫННИК. Твоя тень. Но она раздвоена. Одна -- стражник, а другая -- убийца. Одна -- милосердие, а другая -- жестокость. Прислушайся. Ты слышишь голос?

ИРОД. Это ветер…

ПУСТЫННИК. Это говорит твоя тень. Тень, которая отделилась от тебя. Тебе надо

одуматься, а то придёт пора -- и не будет у тебя силы…

ИРОД. У меня есть сила. Она в моих руках. (Выставляет перед собой руки, но уже не

так уверенно.) Каждый взмай этих рук крушит тысячи…

ПУСТЫННИК. Но не сокрушит твоей тени. Ибо тень -- это тень, она недвижна, пока

недвижен ты. Но лишь до тех пор, пока не отделится от тебя…

ИРОД. Хватит. Мне надоело.

Пустынник смотрит на Ирода, затем поворачивается к зрителям.

ПУСТЫННИК. Живёт человек в этом мире химерном,

Уверенный, сильный, сомнений не зная,

Обедает, ужинает -- а однажды

Охватит его небывалое пламя!

И кто разберётся в горении яром,

Кто -- царь или нищий? Приходит виденье,

Без взгляда оно, без души и без тела,

Но руки протянет и схватит за сердце…

Кричи же, кричи, о несчастный и лютый!

Он выходит, оглядываясь на Ирода. Тот сидит неподвижно на верхнем этаже. Глаза его закрыты, лицо похоже на маску. Появляется Стражник. Падает ниц перед царём, и лицо Ирода оживает.

ИРОД. Слушаю тебя.

СТРАЖНИК. Я ходил среди людей. Они шепчутся меж собой. Когда я подходил, они

замолкали. Это обеспокоило меня, государь…

ИРОД. Продолжай.

СТРАЖНИК. Мне удалось найти одну, которая согласилась взять золото и рассказать обо

всём.

ИРОД. Введи её.

Стражник бросается к выходу и возвращается, ведя за руку высокую стройную женщину в белом платье. Лицо её закрыто белой маской, в руках -- сверкающая коса.

ИРОД. Кого ты мне привёл?!!

СМЕРТЬ. Меня, о царь! Но я тебя пока не убью. Я пришла поговорить с тобой.

ИРОД. Чего ты хочешь от меня?

СМЕРТЬ (приближается к Ироду). Ты зря меня боишься. Да, я Смерть. Я прихожу ко

всем. Никто меня не обойдёт. Но тебе бояться меня не стоит… (Она переходит на шёпот, подавшись к Ироду.) Твоя смерть -- это не я. Твоя смерть -- это сын твой. И внук, если он есть! И все младенцы, все дети! Это они призывают меня и посылают к вам, старым. Это они толкают руки мои и косу мою. А болтовне про твоего убийцу не верь. Это мои дела, а я пришла служить тебе.

ИРОД (доверчиво нагнувшись к Смерти). Что же мне делать?

СМЕРТЬ. Ничего особенного. Если хочешь быть бессмертным…

ИРОД (жадно). Я хочу быть бессмертным!

СМЕРТЬ. Тогда убей сына своего!

ИРОД (содрогнувшись). Сына?!

СМЕРТЬ (весело, с подъёмом). Собственного сына. Свою смерть. Говорю тебе, это он

призывает меня к тебе и подталкивает руку мою против тебя!

ИРОД (задумывается, мрачнеет; после паузы -- Стражнику). Привести моего сына!

Вводят сына Ирода. Это красивый юноша.

ИРОД (сыну). Вот эта добрая душа сообщила мне, что ты задумал убить меня. Так ли это?

СЫН. Я не вижу тут никакой доброй души, отец.

СМЕРТЬ. Ах, он ещё так молод. Только очи мудрых видят меня.

ИРОД. Она сидит напротив тебя.

СЫН. Напротив меня сидите вы, отец!

СМЕРТЬ. Вот видишь, он считает, что смерть для него -- ты. Потому-то и ненавидит тебя, о

царь.

ИРОД (кричит). Так ты считаешь, что твоя смерть -- это я?!

СЫН. Я считаю, что вы -- мой отец.

СМЕРТЬ. Вот видишь, ему что отец, что смерть. Так уж устроен этот мир: сын против

отца.

ИРОД. Этот мир станет иным: отец против сына!

СЫН. Я не понимаю ваших слов, отец!

СМЕРТЬ. Он ещё так молод. Даже слов твоих не понимает. Вот где корни злобы и

ненависти!

ИРОД (соскакивает с трона). Эй, стража! Объявляю свою волю: отныне и навеки

отрекаюсь от этого выродка!..

СЫН. Отец!!!

ИРОД. Отныне и навеки! И приговариваю его к смерти!!

СЫН. Отец, что вы делаете?!

ИРОД. К смерти!!!

СМЕРТЬ. А! Что может быть сладостней!!!

Вбежавшие стражники обнажают мечи и бросаются на Сына. Он испуганно шарахается. Но в какую бы сторону он ни кинулся, на него идёт стражник с обнажённым мечом.

СЫН (мечась). Что вы делаете, отец? Опомнитесь! Я ни в чём не виновен… Спасите, отец!

Я единственный ваш сын!… Единственный!.. Отец, это какая-то ошибка! Не убивай!.. Дай мне сказать… Я невино…

Вспыхивает лезвие, падает ниц сын Ирода. Стражники деревянной походкой расходятся и становатся по краям сцены.

ИРОД. Я убил его, Смерть. Я убил свою собственную смерть!

Смерть хохочет. Ирод смотрит на неё, и усмешка трогает его губы.

ИРОД. Да, я убил его, Смерть! Так ли поступают решительные люди?

СМЕРТЬ (вытирает набежавшую от смеха слезу). Так, властитель, так!

Затемнение.

Ирод один.Тяжкие думы обступили его. В уголке -- Пустынник.

ПУСТЫННИК. Над миром несутся незримые волны,

От неба к земле, от земли снова к небу,

А после краями сшибаются тучи --

Гремят и грохочут, и белые стрелы

Сверкают из них, убивают и ранят…

И сделался Ирод ужасен, как гром.

ИРОД. Что-то мучает меня. Нет облегчения. Вот я убил сына, чтобы очиститься. Но в душе

моей -- пропасть. Тёмная, клубящаяся. Снова сон бежит от моих глаз, снова муки…

ПУСТЫННИК. Не поможет свирепость больному.

ИРОД. А что поможет?

ПУСТЫННИК. Нет исцеления душегубу.

ИРОД. Хочешь сказать: властелину? Нет властелина, который не губил бы своих

подданных. Это держит в покорности державу, а значит -- даёт ей мир, от которого и добро. А ведь это о нём ты так хлопочешь…

ПУСТЫННИК. Не приходит мир к недоброму.

ИРОД. Добро, зло… Они, эти самые добро и зло, -- близнецы с общим телом! Нет одного

без другого, они едины. Лишь мы, всемогущие, должны их различать. Если скажем: добро, -- то это добро, хотя кто-то и назовёт его злом. Если скажем: зло, -- значит, зло, хоть для наших врагов это добро.

ПУСТЫННИК. Но есть человек и есть душа!

ИРОД (кричит). Нет человека и нет души!

ПУСТЫННИК. Есть сомнения и муки душевные!

ИРОД (кричит). Нет сомнений и мук душевных!

ПУСТЫННИК. Есть голос благодати и высшая истина!

ИРОД. Ах, "высшая истина"? Эй, стража!

Вбегают стражники.

ИРОД. А ну-ка, покажите ему "высшую истину"!

Стражники избивают Пустынника. Он, закрываясь руками, убегает. Но на выходе оборачивается.

ПУСТЫННИК. Но ты всё же боишься, царь. И это даёт мне надежду…

Один из стражников гонится за ним, и Пустынник убегает.

Входит Смерть.

СМЕРТЬ. Не меня ли звал? Ну, показалось, значит. Вы, правители, без меня ничто. Много,

ох, много я работаю на вас. День и ночь, день и ночь. И передохнуть не даёте. Ну, да оно и неплохо. Работа моя -- утеха моя, и я рада служить тебе, царь.

ИРОД (спускается вниз, у него бледное лицо и горящие глаза). Отчего они ополчились на

меня? Мне угрожают, меня оговаривают. А я не знаю, кого покарать.

СМЕРТЬ (проходит вразвалку, садится, зевает). Тут и думать нечего. Властелин должен

знать, кого покарать, а кого помиловать.

ИРОД. Но у меня всё перевернулось в голове.

СМЕРТЬ (снова зевает). Так ты хочешь знать, кого убить? Хе-хе, странно мне слышать

такое. Убей братьев своих…

ИРОД. Как братьев? Почему братьев?

СМЕРТЬ. Потому что братья твои -- вестники смерти твоей. Они -- подобие твоё, но

подобие тленное. Они -- тень твоя, они -- это ты, отражённый в других. А царь не

должен иметь тени. Тени, что бежит за своим господином с ножом в руке. Именно

поэтому их смерть -- твоя жизнь, а их жизнь -- твоя смерть.

ИРОД (вытирает пот со лба). Вот и Пустынник говорил мне что-то в этом роде. Но как-

то иначе… Кажется, он упоминал стражников… Может, мне лучше разогнать

стражу?

СМЕРТЬ. Сперва убей братьев своих. Тогда можешь подумать и о том, чтобы объявить

себя богом. Бог не может иметь братьев, ведь тогда и братья -- боги. А истинный бог -- всегда один!

ИРОД. Так-так! Бог -- один! И у бога нет тени… Эй, стража!

Вбегает стражник.

СТРАЖНИК. Они уже убиты, государь.

ИРОД. Кто убит?

СТРАЖНИК. Ваши братья, государь.

ИРОД. Без моего приказа?

СМЕРТЬ. Приказ был. Сомнение твоё и согласие твоё. Это ли не приказ? (Смеётся.) Это

ведь то, чего ты хотел?

ИРОД (понуро). Ну, ты уже сыта?

СМЕРТЬ. А ты сыт?

ИРОД. Нет! Болит моя душа. Душа моя пылает и корчится. Что-то в ней скулит и страдает.

Эй, Смерть, что-то нет покоя моему сердцу, нет исцеления!

СМЕРТЬ. Покой государя -- кара его подданным.

ИРОД. Что-то посеялось в душе моей. Странное, горячее, жгучее семя. Я зарастаю

огненной травой, и огненный голод в душе моей!

СМЕРТЬ. Голод государя утоляется муками его подданных.

ИРОД. Я лишился сна, мысли замучили меня. А что, если мой убийца и впрямь родился?

СМЕРТЬ. Покой государя -- пытки для его подданных.

Ирод неторопливо поднимается к трону. Резко поворачивается. Стоит, решительный и уверенный.

ИРОД. Довольно колебаний! Я всё понял. Покой государя -- кара для его подданных, голод

государя утоляется муками подданных. Я понял!

Он садится на трон, и вертеп начинает медленно вращаться. Смерть выходит, на её месте появляется Пустынник.

ПУСТЫННИК. Проходят века -- человек неизменен.

Все те же злодейства на свете, всё те же

Сомения, боли, поступки и мысли.

Борьба непрерывна, в борьбе той схватились

Соперники вечные. Как разорвать нам

Тот круг ужасающий, тяжкий, извечный?!

ИРОД (наверху). Я буду жить. Жить вечно. Чтобы жить, я перешагну через всё,

приспособлю все способы, найду лекарства на все свои болезни. Пусть мир погибнет, я буду жить. Ибо я вечен и всемогущ. Мне сама Смерть служит, потому что всё в этом мире подвластно мне. Вот высота, которой не достичь простому смертному! Я буду жить и в пустыне, ибо везде, где пройду, пылает огонь. Со мной идёт Смерть -- верная служанка моя -- и стражники -- верные тени мои. Мы идём и идём. В вечность, в пустоту, в белое нагое Ничто, и всё, что встретится нам на пути, падёт в прах. Ибо Смерть служит мне, и чтобы жить, надо косить и косить, бить и бить, карать и карать. В этом союзе мы пройдём землю, воду и воздух, мы познаем счастливое будущее…

На сцене появляются Вертепники, несущие звезду. Ирод, привстав с трона, смотрит на них во все глаза.

ВЕРТЕПНИКИ (речитативом). Глянь-ка вокруг: безграничное поле,

Круг бесконечный, в котором ты кружишь.

Сеется свет, навевается морок,

Сыплются звёзды, чтоб спрятать тебя.

Ибо Он в воздухе, в ветре и в туче,

Скоро придёт к тебе, птицей иль тенью,

С неба он прянет -- и духа лишишься,

Духа лишишься и канешь во тьму!

ИРОД. Опять эти тени. Опять эти странные и страшные тени!.. Эй, вы! Что вам от меня

нужно?!

ВЕРТЕПНИКИ. Лови свою тень, лови свою тень!

Распни свою тень -- и погибнешь во тьме!

Дитя к тебе, Ирод, придёт и задушит,

Дитя тебя, Ирода, вздрогнуть заставит…

ИРОД. Дитя?!

ВЕРТЕПНИКИ. Дитя, которое родилось.

Дитя, которое убьёт тебя.

Дитя, которое отравит твой мир.

Они поворачиваются и выходят.

ИРОД (сидит на троне и тяжело дышит). Мой мир уже отравлен…

Входит Смерть, утомлённо опираясь на косу.

СМЕРТЬ. Э-хе-хе, дружище! Легковерный и пугливый! Пришли к тебе какие-то три

придурка, а ты уже и уши развесил. Ты, всемогущий и самодержавный! Созови своих приближённых и прикажи им сделать то, что нужно всемогущему!

ИРОД. Ачто нужно всемогущему?

СМЕРТЬ. Хе-хе-хе! Уж чего проще додуматься! Если этот твой, хе-хе, убийца... хотя

кто может быть убийцей, кроме меня, хе-хе… так вот: если ты веришь в него, а он -- дитя, так это же проще простого, хе-хе! Убей всех детей в своём царстве! Тем самым убьёшь и своё сомнение! Уж чего проще!

ИРОД (вскакивает, поражённый). Всех детей?

СМЕРТЬ. Всех.

ИРОД. И новорожденных?

СМЕРТЬ. Новорожденных в первую очередь.

ИРОД. И годовалых?

СМЕРТЬ. И годовалых, и десятилетних -- всех! Тогда уж не ошибёшься. И убьёшь своё

сомнение. Ну и его, хе-хе!

ИРОД (трёт лоб). И его… Значит, Он и вправду есть, раз уж о Нём и Смерть заговорила.

Но что Он, где Он, кто Он?

ПУСТЫННИК (выступив из тени). Этого не знает никто, Ирод. Даже подруга твоя.

Неизвестно, дитя он или взрослый. Человек или мысль. Или песня, или шёпот, раздающийся днём и ночью. Этого не знает никто.

ИРОД и СМЕРТЬ. Как же так?

ПУСТЫННИК. Он есть. Но во плоти или нет? Дух Он или ветер? Может, Он цветок в

поле, а может, вино, которое ты выпьешь? И которое убьёт тебя?..

ИРОД. Что ты мелешь? Если пришёл советовать, так советуй!

ПУСТЫННИК. Я и впрямь пришёл советовать. Не убивай детей, Ирод! Не бери такой грех

на душу!

СМЕРТЬ. Нет в этом никакого греха.

ПУСТЫННИК. Лучше сделай их своими!

ИРОД. Они и так мои. Мои рабы. Но и раб может ткнуть господина ножом.

ПУСТЫННИК. Распусти стражу свою. Ходи свободно меж людей, попробуй их понять,

прислушайся к ним! Но не затем, чтобы покарать, а затем, чтобы сделать им добро.

Выпей с ними вина и поговори, как человек с людьми…

ИРОД (смеясь). Ну да, а они всадят мне нож в бок!

СМЕРТЬ. Ещё бы, хе-хе! Уж будь уверен, всадят!

ПУСТЫННИК. Будь им не властелином, а отцом. Может, тогда они расскажут о Том, кого

ты так боишься, и ты сумеешь с Ним поладить…

СМЕРТЬ. Убей детей.

ПУСТЫННИК. Не убивай детей!

ИРОД. Прочь! Я убиваю не детей, а смерть свою! Понял? Я убиваю смерть. Свою! Ибо я

хочу жить! И я буду жить!! Пусть хоть вся земля сгинет!!! А теперь прочь отсюда! Прочь!! Прочь!!!

Пустынник, пятясь, выходит.

ИРОД. Ишь, мудрец! Стражу ему распусти!.. Стражников будет у меня ещё больше! Я

заполню ими всё пространство. Они будут подслушивать каждую мысль людскую. Где собрались двое -- один из них стражник. А со временем стражниками станут все. Весь мой народ -- стражники! Только тогда будет настоящее единство и единодушие!

СМЕРТЬ (хлопает в ладоши). Великолепно, государь, замечательно! Ты истинный

властелин! А теперь пора начинать, а то мне уже невтерпёж!

ИРОД. Начинаем великое действо, которое навеки обессмертит меня! Эй, стража!

Со всех сторон выходят стражники.

СТРАЖНИКИ (хором). Всё, что прикажет нам Ирод могучий,

Всё мы осилим, всё сделать сумеем!

ИРОД (голосом вождя). Если я прикажу уничтожить врагов наших, сделаете ли вы это?

СТРАЖНИКИ. Мы покорны тебе, о царь!

ИРОД. Если я прикажу каждому из вас забыть имя своё, сделаете ли вы это?

СТРАЖНИКИ. Мы покорны тебе, о царь!

ИРОД. Если я прикажу вам убить матерей, отцов и детей своих, сделаете ли вы это?

СТРАЖНИКИ. Мы убьём их, о царь!

ИРОД. Я проповедую любовь. Но врагам -- ненависть наша!

СТРАЖНИКИ. Смерть врагам!

ИРОД. Я проповедую мир. Но врагам -- война, война!

СТРАЖНИКИ и СМЕРТЬ. Смерть врагам! Война и смерть!

ИРОД. Приказываю: всем, кто называется детьми, -- смерть!

СТРАЖНИКИ. Война и смерть!!!

Барабанный бой. Стражники строятся.

СТРАЖНИКИ. Сделаем всё, что нам Ирод прикажет.

Всё истребим, на что Ирод укажет.

Мир есть война, и любовь -- это ненависть.

Вперёд же, вперёд и вперёд -- прямо к счастью!

Выходят мерным шагом. Затемнение.

Крутится вертеп. Ирод сидит на троне, обхватив голову руками.

ИРОД (один). Пустота. Пустота. Мне кажется, ещё больше жжёт меня огонь. Смолкли в

моём царстве голоса, игры, всё словно заснуло, люди ходят, как прибитые. Но так ли это? А не кроется ли за их покорностью злость против меня? Эй, стражник!

Вбегает стражник. Падает ниц перед Иродом.

ИРОД. Так, говоришь, не осталось в моём царстве детей?

СТРАЖНИК. Не осталось, государь.

Вдали слышен вой ветра.

ИРОД (прислушиваясь). Что это? Ветер? Или это недовольные мной?

СТРАЖНИК. Как прикажете, государь.

ИРОД (прислушиваясь). Ветер шумит в голых ветвях. По земле идёт путник, которого

никто не встретит. А может, то сходятся в толпу мои рабы? Гремит оружие, они выкрикивают проклятья?

СТРАЖНИК. Они выкрикивают проклятья?

ИРОД. Ты видел это? Слышал?

СТРАЖНИК. Видел и слышал, государь…

Входит Смерть.На краю сцены появляется Пустынник.

СМЕРТЬ. Видишь, царь, как стало спокойно. Даже скучновато. (Зевает.)

ИРОД. А я слышу: шумит ветер. Он разносит крики по всему свету.

ПУСТЫННИК. Это плач. Это плачут о детях.

ИРОД. Слишком громко плачут. И вообще, как они смели плакать? (Стражнику.) Ступай,

заткни им глотки!

СМЕРТЬ. Плач -- это великая песня смертных. Я так люблю слушать плач. Пусть поплачут.

ИРОД. Стражник, не ходи.

ПУСТЫННИК. Горе тебе, царь неразумный!

ИРОД. За такие слова ты бы должен поплатиться жизнью. Но вокруг пустота… Я люблю

пустоту! Кроме того, твои замечания меня как-то уравновешивают. Ну, как там Тот, кто родился убить меня?

ПУСТЫННИК. Его трудно назвать…

ИРОД. Опять ты за своё. Глупости, монашек, глупости! Должны быть я и мир. Я и земля,

небо, тучи и тому подобное. Всё прочее -- глупости!

СМЕРТЬ. Ум твой беспределен, царь. Люблю умных. Они и гниют лучше глупых.

ИРОД. Пустота. Пустыня. Я иду в эту пустыню. Я построю там дворец высшей мечты, где

будет обитать лишь чистое добро.

ПУСТЫННИК. И не будет людей.

СМЕРТЬ. Он заговорил о добре! Подумать только!!

ИРОД. Людей? Люди -- это дрянь, ошмётки. Только стражники ещё люди. Вот как этот. Ты

дубина, стражник?

СТРАЖНИК. Я дубина, государь.

ИРОД. Ты дерьмо, стражник?

СТРАЖНИК. Я дерьмо, государь.

ИРОД. Твой народ -- шайка разбойников, стражник?

СТРАЖНИК. Мой народ -- хамло, государь!

ИРОД. Твоя мать -- задрипанная шлюха, стражник?

СТРАЖНИК. Моя мать -- дерьмо, государь!

ИРОД. Вот это человек! Я хочу, чтобы все стали такими! Только тогда можно

мечтать о великой сказке будущего…

Вдруг слышен стук.

ИРОД. Ну, кто там ещё?!

Входят три Царя. Они крадутся на цыпочках, босиком.

ИРОД. А, приятели! Опять с какой-нибудь новостью?

ПЕРВЫЙ ЦАРЬ. Тише! Не надо так громко!..

ВТОРОЙ. Мы всё ещё нагие и босые.

ТРЕТИЙ. Мы всё ещё ищем его, чтобы поклониться.

ИРОД. Кого? Его уже нет! (Смеётся.) Он уже крылышками -- шурх-шурх: небо, вечность и

благодать.

ТРЕТИЙ. Но всё же поклониться Ему не помешает.

ПЕРВЫЙ. А что делать?

ВТОРОЙ. Может, как-нибудь и выкрутимся.

ИРОД. Разве не приказал я уничтожить всех детей? Эй, стражник, всех уничтожили?

СТРАЖНИК. До единого, государь.

СМЕРТЬ (зевает). Ох, скука!

ПЕРВЫЙ. Он растёт снизу… или сверху… или сбоку… Кто знает… У него нет ни облика,

ни плоти…

ПУСТЫННИК. Я говорил тебе, царь.

СМЕРТЬ. Значит, уже вырос. Пока ты сомневался, он вырос. Никогда не сомневайся, царь.

Властитель, который сомневается, властвует только наполовину.

ВТОРОЙ. Он сперва, как маковое зёрнышко, его и не видно… А потом растёт…

СМЕРТЬ. Слышишь, он растёт. Он уже вырос! Уже стал взрослым и уже идёт!..

ПУСТЫННИК. Не слушай её, царь! Во всём, что произошло, виноват ты сам, потому что

вот её слушаешься!

СМЕРТЬ. Глас вопиющего в пустыне.!

ТРЕТИЙ. Он на лицах подданных. Когда мы шли по городу, он разглядывал нас тысячами

глаз…

СМЕРТЬ (кричит). Ты слышишь, балбес?! Он в каждом из твоих подданных! В каждом,

кто не стражник!

ПУСТЫННИК (тоже кричит). Он прежде всего в стражниках, царь! В твоём

пренебрежении к людям! К миру!

ПЕРВЫЙ. Он растёт снизу или сверху…

ВТОРОЙ. Он сперва, как маковое зёрнышко…

ТРЕТИЙ. Он на лицах всех слуг…

СМЕРТЬ (в упоении). Всех, всех, всех! Всех, кроме стражников!

ПУСТЫННИК. Он прежде всего в стражниках!!

Ирод хватается за голову. Вдруг -- удар колокола. Это зазвонил Пустынник.

ПУСТЫННИК. Встаньте, проснитесь, вокруг оглянитесь!

Не о добре возвестит моя повесть!

Все смолкают, замершие в той позе, в которой застал их удар колокола. Нависает глухая тишина. За сценой раздаётся лязг оружия и крики.

ИРОД (расширив глаза). Что это?

СМЕРТЬ. Умирает твой предательский народ. Ты, наконец, добиваешь свою смерть!

ИРОД (тихо). Добиваю свою смерть?

СМЕРТЬ. Сбылась твоя мечта. Великая мечта великого властителя. Весь твой народ, о

царь, отныне -- стражники!

Пустынник опускается на колени, охватывает голову руками и плачет. Ирод постепенно приходит в себя, принимает величавый и суровый вид. Звучит музыка, похожая на траурную. Входят стражники.

ИРОД. Объявляю всем! Сбылась моя мечта. Народ мой един в помыслах своих. Народ мой

-- стражники!

СТРАЖНИКИ (эхом). Народ твой -- стражники, государь!

ПУСТЫННИК (поднимает заплаканное лицо). Но, государь! Ведь это произошло помимо

твоей воли!

Освещён только Пустынник. Затемнение.

ПУСТЫННИК. Сужается круг, всё быстрей и быстрее,

А в жилах пылает огонь беспощадный.

О тучи! Несёте вы образ безротый,

Безглазый, безносый -- пустыню, пустыню!

И нет уже слёз, только ветер горячий

Доносит дыханье -- пустыни, пустыни!

Хватается за голову и выбегает прочь.

Ирод сидит на троне. У него суровое, усталое, но спокойное лицо. Входит стражник, падает ниц.

СТРАЖНИК. Мы прогнали его назад в пустыню, государь!

ИРОД (утомлённо). Кого?

СТРАЖНИК. Пустынника, государь!

ИРОД. Но я не давал такого приказа.

СТРАЖНИК. Он был вашим недругом, государь. Оскорблял вас и ругал…

ИРОД. А может, он говорил правду?

СТРАЖНИК. Больше того, я начал подозревать, а не он ли -- Тот?

ИРОД (вскакивает). Тот?!

Входит Смерть.

ИРОД (радостно). Слышишь, Смерть, он -- Тот! Пустынник -- Тот!! Ха-ха! Всё-таки я его

нашёл! А прикидывался-то! Ха-ха-ха! Мои стражники прогнали его в пустыню! Туда, где даже зверей нет! Ха-ха-ха!

СМЕРТЬ. Ха-ха-ха!

СТРАЖНИК. Мы убили и тех царей.

ИРОД. Ха-ха! Они убили и тех царей!

СМЕРТЬ. Ха-ха! Неглупо, совсем неглупо!

СТРАЖНИК. Под пытками они признались…

ИРОД. Что хотели убить меня? Не так ли, ха-ха?

СТРАЖНИК. Так, хотели убить вашу милость.

СМЕРТЬ. А если б тебя пытать, ха-ха!..

ИРОД. И ты бы признался, ха-ха!!

СТРАЖНИК. Мы убиваем тех, кто признаётся.

ИРОД. В чём, ха-ха?

СТРАЖНИК. В чём прикажете, ваша милость!

СМЕРТЬ. Так, может, возьмёте в пытку и меня? Или, может, его? (Кивает на Ирода.)

СТРАЖНИК. Мы будем пытать каждого, на кого падёт подозрение.

ИРОД. Но уже некого подозревать, ха-ха!

СТРАЖНИК (вытягивается по стойке "смирно", лицо его сурово). Есть, государь!

ИРОД (перестаёт смеяться, его лицо тоже застывает). Кого?

СТРАЖНИК. Тех, кто остался.

ИРОД. Но ведь остались только стражники?

СТРАЖНИК. Значит, надо пытать стражников. Я заметил, что не у всех одинаковые лица,

взгляды, улыбки. Видно, много посторонних примазалось к стражникам…

СМЕРТЬ. Слушай, царь, слушай! Умные вещи говорит твой стражник.

ИРОД. Ну?

СТРАЖНИК. Пусть предстанут они пред вашей милостью, сами увидите. Вы великий и

мудрый, око ваше -- око мудрости.

СМЕРТЬ. Мудрый и гниёт лучше глупого.

Ирод насуплен, молчит. Смерть, удобно усевшись, болтает ногой. Стражник, подавшись к Ироду, ждёт приказа. Вдруг бесшумно входят три Вертепника.

ИРОД. Вы ещё живы?! Что это значит, стражник?

ПЕРВЫЙ ВЕРТЕПНИК. Нас нельзя убить.

СМЕРТЬ. Убить можно всех.

ВТОРОЙ ВЕРТЕПНИК. Мы тени. Не твои и не его. Мы тени Того, Кто родился.

ИРОД. И умер.

ВТОРОЙ. Он живёт. Он уже близко. Он идёт, как ветер, да он и есть ветер. Его не

остановить и не изменить его направления.

ИРОД. Но я убил его.

ТРЕТИЙ. Он идёт. Он уже у порога. Он на лицах, во взглядах, в улыбках.

СМЕРТЬ. Ты слышишь, что они говорят?

СТРАЖНИК. Так ведь и я о том же! Твои стражники уже разделились, государь. Одни

верят в Того, Кто родился убить тебя, а другие не верят…

ИРОД (спрыгивает с трона и бежит вниз по ступеням). Вы сговорились против меня!

Я-то слушал ваши советы…

СМЕРТЬ. Слушал своё безумие.

Вертепники уже поворачиваются, чтобы уходить.

ИРОД ( хватает их за плечи). Погодите! Я хочу поговорить с вами.

ВЕРТЕПНИКИ. Нам уже пора идти. Мы посланы нести весть.

ИРОД. Я хочу посоветоваться с вами.

ВЕРТЕПНИКИ. Мы никому ничего не советуем. Мы только вестники.

ИРОД. Но я остался почти в одиночестве! Я хочу знать: кто этот проклятый Он! Я дам вам

золота, сколько сможете унести! Я полцарства отдам… да хоть всё царство!..

ВЕРТЕПНИКИ. Мы ничего не продаём и не покупаем. Мы только тени и несём весть.

СМЕРТЬ (спокойно). Я дам тебе совет. Если желаешь.

ИРОД. Хватит с меня твоих советов. Я хочу посоветоваться с ними.

Но вертепники уже выходят. Ирод порывается за ними, но машет рукой и опускается на трон.

ИРОД. Весёлого мало. Что это? (Воет ветер.) Опять этот ветер. Что они сказали? Он -- это

ветер? Гудит, шумит, тучи летят на меня. Где я, что со мною? Что делать? Смогу ли я остановить это колесо? Оно крутится, его гонит этот ветер, возвещающий конец всего. Я уже знаю: эти крики, что слышались мне в ветре, -- крики души моей. Пустой, как пустыня. Седой и ненужной. Седой и никчемной. Есть только эти стражники-дураки, Смерть да я. Больше ничего. Больше никогда ничего не будет. Какое страшное и непонятное слово -- н и ч е г о !

Крутится вертеп. Свистит ветер, несутся жёлтые листья. Вдруг раздаётся шум. С двух сторон вываливаются стражники. Они кричат: "Он есть!" -- и "Его нет!", "Он родился! -- и "Его нет и никогда не будет!" Спор переходит в общий гомон. Стражник кидается в толпу и вмешивается в свару, крича: "Его никогда не было и быть не могло!"

ИРОД (соскакивает с трона, кричит). Эй, послушайте меня, слушайте волю мою!

Но голос его тонет в общем гаме. На сцене уже свалка. Стражники обнажают мечи и один за другим вступают в поединки.

ИРОД (сбегает вниз, бегает вокруг стражников и кричит). Бога ради! Бога ради!

Прекратите это побоище! Вы обмануты! Мы игрушки в руках злой силы! Опомнитесь! Я вам скажу правду, я наконец-то всё понял! Я вам всё расскажу! Давайте спасёмся хоть мы!

Но на него никто не обращает внимания. Один из стражников, сражаясь с другим, свободной рукой отпихивает его. Ирод падает.

СМЕРТЬ (хохочет). Ах, дуралей, дуралей! Сядь на свой трон и любуйся! Какая картина!

Как рубятся, а?!

Стражники падают один за другим.

ИРОД (полулежит на полу). Бога ради, бога ради! Остановите это побоище! Разве

вы не видите? Вы игрушки в чужих руках!

Но бой продолжается. Стражников остаётся лишь двое, и когда они одновременно пронзают друг друга, Ирод падает ниц, и по телу его судорогой проходит рыдание.

Затемнение.

Уборы вертепного домика оборваны, покрыты паутиной. На троне сидит Ирод в лохмотьях. Входит Смерть. Её белое платье тоже в лохмотьях, и сквозь дыры видны страшные древние доспехи, а сквозь пробоины в них -- кости скелета. Она собрана и напряжена.

СМЕРТЬ. Нас осталось только двое. Послужил ты мне хорошо, послужи теперь в

последний раз.

ИРОД (устало). Я думал, служишь ты мне.

СМЕРТЬ. Что ж, так и было. Я служила тебе, а ты мне. Пока выполнял мои пожелания.

ИРОД. Это были страшные пожелания, очень страшные.

СМЕРТЬ. Ты хотел жить вечно, а смертному это так просто не даётся.

ИРОД (задумчиво). Я хотел жить.

СМЕРТЬ (повысив голос). А теперь, когда земля твоя -- пустыня, ты всё ещё хочешь жить?

В этой голой и чёрной пустыне?

ИРОД (внезапно решительно встаёт). Я хочу сразиться с тобой!

СМЕРТЬ. Сразиться со мной? (Смеётся.) Зачем? Даже если убьёшь меня, что дальше?

Будешь бродить по опустевшей земле без конца и края?

ИРОД (сходит с трона и обнажает меч). Я знаю одно: человек, даже самый худший, не

творит зла сам по себе. Его к этому принуждают.

СМЕРТЬ (становится в боевую стойку). Это всё пустые слова! Дерево по плодам узнают.

Слышишь, ты: дерево по плодам узнают!

ИРОД (ударяет мечом о косу). Не всё, что сделано, было сделано по моему приказу!

СМЕРТЬ (посылает косу вперёд). Это всё пустые слова! По приказу, не по приказу!

Вокруг пустыня, глянь! Ибо дерево по плодам узнают. Я знаю: ты и про добро

говорил!

ИРОД (кричит, сражаясь). Да, я говорил про добро!

СМЕРТЬ (сражаясь, тоже кричит). А я никогда не говорю про добро! Не моё это дело --

добро! Я та, кто я есть!

ИРОД. Вот потому-то я и хочу убить тебя!

СМЕРТЬ. Погибнет худший из нас. А худший ты!

ИРОД (в отчаянии). Но ведь я говорил про добро!

СМЕРТЬ. Вот потому-то ты и худший из нас и именно потому убью тебя я!!

Вспыхивает коса, и Ирод, остановившись на миг, удивлённо озирается. Тотчас падает и катится по земле. Корчится и замирает.

Свистит ветер, развевая лохмотья Смерти. Она стоит неподвижно, словно каменная.

СМЕРТЬ. Тоска какая! Ходи теперь по этой пустыне…

Она горбится, словно замёрзла. Закидывает косу на плечо, заворачиваетсая в свои лохмотья и, ещё больше сгорбившись, плетётся прочь.

Завывает ветер.

з а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ: ЯРМАРКА

На нижнем этаже вертепа -- ярмярка. Люди снуют взад и вперёд. Входит Смерть и рассматривает сборище.

СМЕРТЬ. Смотри ты, ярмярка! (Кряхтя, садится.) Ошибся ты, Ирод, да и я раньше времени радовалась, что всей землёй овладела. Ты-то думал, что убиваешь весь мир, а сгубил только себя. (Смеётся ржавым смехом.) А этим… (Показывает на толпу.) …и дела нет: был Ирод или не было его, убивал или не убивал. (Хохочет.) Да и я думала -- отдохну, косой не взмахну, хе-хе-хе! А тут… (Хохочет, тряся головой.) …яр-мар-ка!

Подходит пьяный Дед, задевает Смерть, та отстраняется.

ДЕД. Чего это ты тут расселась? (Приглядывается.) Э, погоди, что-то ты на мою старуху

похожа.

СМЕРТЬ. Я и есть твоя старуха.

ДЕД. Ну, коли ты моя старуха, так айда потанцуем. Я тут выгодно обменял хрен на редьку,

а редька до чего сладкая!

Выскакивает Баба.

БАБА. Ты с кем это тут лясы точишь?

СМЕРТЬ. Пошли, голубчик, потанцуем.

БАБА, А ты, сука, откуда вылезла?

ДЕД. О, раздвоились. Хе-хе! Вот всегда, как выпьешь, так и кажется, что не одна баба, а

две.

БАБА. Нализался уже, старое пугало. А ну, марш домой!

ДЕД. О, вот эта, кажись, моя. Раз орёт, так сразу видно, что моя. А потанцевать охота.

Ноги сами идут.

СМЕРТЬ (встаёт и притоптывает ногой). А ну, дед, а ну! (Прищёлкивает пальцами.) А

ты, баба, ступай! Мы с дедом танцевать будем!

БАБА (на миг останавливается, разинув рот). Так чтоб я тебе уступила, сука ты этакая? А

холера на твою голову, потаскуха! Видали, она у меня деда отбивает! А ну, старый, домой!

ДЕД (пританцовывая). Да брось кричать. Дай потанцую…

БАБА. Кому говорю, марш домой!.. (Толкает Деда, тот вылетает со сцены, шатаясь.) А

тебе, лахудра, я покажу, как мужей сманивать! (Грозит Смерти кулаком, уходит.)

Смерть хохочет, содрогаясь всем телом.

СМЕРТЬ. Хоть одна меня не испугалась. Люблю таких! Таким и отсрочку дать можно, с

такими поиграть охота. Хе-хе, ну и бабища! Ну, да меня не минет, уж таково предназначенье людское. (Сидит некоторое время молча, причмокивая.) Да, таково предназначенье. Хоть скачи, хоть кричи, а все мои будете, хе-хе! Все!

Входит Солдат, волоча за руку Девку. Девка хихикает и для виду вырывается.

ДЕВКА. Ну, руку выкрутишь!

СОЛДАТ. Положено, так выкручу, а не положено, так и не выкручу.

ДЕВКА. Ну, больно же!

СОЛДАТ. Оно так и положено, чтобы больно!

Садятся рядом со Смертью, не обращая на неё внимания.

СОЛДАТ. Хочу я, душечка, поговорить про секретное дело.

ДЕВКА. Хи-хи!

СОЛДАТ. Как насчёт огня трепетного?

ДЕВКА. Хи-хи!

СОЛДАТ. Я насчёт огня, а она "хи-хи"!

ДЕВКА. Вон какая-то баба нас слушает! (Кивает на Смерть, сидящую к ним спиной.)

СОЛДАТ. Баба -- это не страшно. Для бабы это дело кончено! Я про секретное дело

говорю… (Хочет поцеловать Девку и задевает саблей Смерть.)

СМЕРТЬ (сердито). Глаза разуй! А ну, отодвинься!

СОЛДАТ. Ша, бабка, не шуми! Тут у меня с Маруськой очень секретный разговор, а ты

суёшься. Иди-ка, бабка, домой на печку!

Смерть поворачивается к ним, но Солдат уже целует Девку. Та отбивается, и это мешает им увидеть соседку. Смерть, протянув руку, нежно поглаживает Солдата по спине. Девка вырывается и убегает. Солдат, придерживая саблю, бежит за ней.

СМЕРТЬ. Весело тут, хе-хе! Тут, кажется, будет у меня лёгкая работа. Сиди себе и смотри,

да срывай ягодки. Как это я раньше не набрела на это место, хе-хе! А то там, во дворце, хоть и поживилась я, но уж и потрудиться пришлось… Думала, кости с натуги рассыплются.

Выскакивает Цыган.

ЦЫГАН. Эй, кому кобылу? Хорошая кобыла! Серебряные подковы, и ни одного зуба во

рту!

К Цыгану подходит Клим.

КЛИМ. А где ж твоя кобыла?

ЦЫГАН. Кобыла будет, был бы купец.

КЛИМ. Уж так-таки!

ЦЫГАН. Вон же кругом кобыла. Спереди кобыла и сзади кобыла. Присмотрись!

КЛИМ. А, врёшь! Где же она, кобыла, если её нету!..

ЦЫГАН. А вот есть!

СМЕРТЬ. А как же, есть. Я её хорошо вижу, славная кобыла.

ЦЫГАН. Вот и люди тебе говорят!
КЛИМ. Да где же?

Выбегает Цыганёнок, хватает Цыгана за штанину.

ЦЫГАНЁНОК. Батька, мамка ужинать зовёт.

ЦЫГАН. Экий ты бестолковый! Ну, разве не кобыла? Глянь, какие зубы. О, зубы!

(Цыганёнку.) А что на ужин?

ЦЫГАНЁНОК. Мамка сказала: ничего!

ЦЫГАН. А под хвост загляни. О! Где ещё такое увидишь?.. (Цыганёнку.) А хлеб есть?

ЦЫГАНЁНОК. Откуда? Нету.

ЦЫГАН. Ну так ужинайте сами. У меня тут дело… (Климу.) Ну, так как с кобылой?

КЛИМ. Да где же она? Дурит, чёртов цыган… И про зубы, и про хвост… А может, и есть

эта кобыла, может, у меня в глазах рябит… (Трёт глаза.)

СМЕРТЬ. Есть, а как же. Продай-ка мне кобылу. По всему видать, славная кобыла.

ЦЫГАН. А ты кто такая? (Приглядывается.) Э, не, баба. Ты иди лучше своей дорогой. Я

уж с ним поторгуюсь… (Климу.) Ты, видать, до того набрался, что и кобылу не видишь. Да ты глянь! И с этого боку кобыла, и с того боку кобыла. Потому и продаю, что кобыла.

СМЕРТЬ. Хороша кобыла. Может, мне продашь?

КЛИМ (оглядывается). Да погоди ты, баба! Лезешь тут… Дай поразмыслить… Может,

оно и вправду? Где это видано, чтобы продавать то, чего нету? А почём кобыла?

ЦЫГАН (слегка растерявшись). А купишь?

КЛИМ. Раз спрашиваю, значит, куплю. Так почём?

СМЕРТЬ. А откажется, так я куплю. Нравится мне твоя кобыла, да и ты тоже.

ЦЫГАН. Не мешай, баба, торговаться. (Климу.) Дорого, дядька. Не, пусть уж мне

останется.

КЛИМ (грозно). Я тебя спрашиваю, почём кобыла? Или ты вот этой перекупщице продать

хочешь?

Входит Цыганка.

ЦЫГАНКА. Гераська, эгей!

ЦЫГАН. И тебя ещё чёрт несёт… Не знаю, куда поворачиваться. Не видишь -- торгуюсь.

ЦЫГАНКА. Я тебе поесть принесла.

ЦЫГАН. Давай скорей!

ЦЫГАНКА. Да что давать? Что было, поросёнок съел.

СМЕРТЬ. А может, уступишь мне кобылу?

КЛИМ. Так какая цена?

ЦЫГАН. Сто… (Цыганке.) Не дёргай меня, а то так дёрну! (Грозит кнутом.) Не видишь,

торг идёт. (Смерти.) А ты иди, баба, иди себе. Не будет у меня с тобой дела.

ЦЫГАНКА. А продаёшь или покупаешь?

ЦЫГАН. Тю, дурная. Кобылу продаю!

ЦЫГАНКА. Это ту, что мне всю ночь спать не давала?
ЦЫГАН. Ту самую. Иди да принеси поесть.

КЛИМ (почёсываясь). А дешевле никак?

СМЕРТЬ. Я тебе и столько заплачу.

ЦЫГАН. Во, слыхал, покупатели так и набиваются. Дешевле уж никак.

ЦЫГАНКА (уходит, возвращается). Гераська, эгей!

ЦЫГАН. Ох, беда мне! Хоть разорвись!

ЦЫГАНКА. Ты ж еду просил. Так я еду надумала. Ох, еда, так уж еда! Губа отвиснет!

ЦЫГАН. Ну-ка дай попробовать!

Цыганка протягивает ему крынку.

ЦЫГАН (заглядывает, суёт руку, потом пьёт и сплёвывает). Вроде и пил, и не пил. А

навар был?

ЦЫГАНКА. Так выпил уже ж.

ЦЫГАН. Хоть на сале было?

ЦЫГАНКА. На масле.

КЛИМ (задумчиво). Покупать или нет? И кобыла вроде неплохая, и денег жаль…

СМЕРТЬ. Покупай, покупай! А не купишь, я куплю, ещё больше пожалеешь.

КЛИМ. Вот прицепилась! И поторговаться не даст!

ЦЫГАН (ковыряет в зубах). Фу, сыт! Аж в брюхе бурчит… Так что, дядька, покупаете?

Или вот с этой бабой торговаться начну?

СМЕРТЬ. Давай-давай, я, и не торгуясь, куплю.

КЛИМ. А, чтоб его… Ну, пожалуй, куплю-таки.

ЦЫГАН. Ну, тогда пошли магарыч пить.

Выходят. Смерть разводит руками. Появляется Солдат с Девкой под ручку.

ДЕВКА. А у вас и ружьё есть?

СОЛДАТ. Ружьё мне положено.

ДЕВКА. А стрелять вы умеете?

СОЛДАТ. Что положено, то положено. Я этих врагов -- пиф-паф! Как траву кладу!

ДЕВКА. Где же они, враги эти?

СОЛДАТ. На то у нас начальство приставлено. Оно и показывает нам, где. А уж мы… то

есть я… пиф-паф!.. и нету!

ДЕВКА. Ха-ха-ха!

Выходят. Приплясывая, выплывает Дед.

ДЕД. Удрал от чёртовой бабы. Ну, теперь погуляю!

СМЕРТЬ. Так, может, потанцуем,а?

ДЕД. Чего ж не потанцевать, когда такая молодушка! Эй, музыка!

Выскакивет Цыганёнок со скрипкой.

ЦЫГАНЁНОК. А денег дадите?

ДЕД. Дам дырку от бублика.

ЦЫГАНЁНОК. Ну, тогда я вам до ночи играть буду. (Играет.)

ДЕД. Пошли, молодуха! (Поёт.)

Ой, под вишенкой, под черешенкой

Стоял старый с молодой, словно с ягодкой…

Цыганёнок играет. Дед пускается в пляс.

СМЕРТЬ (встаёт, на ней гремит железо). Ну, уж если так просишь…

Дед едва стоит на ногах, но старательно топает. Рядом с ним танцует Смерть с косой, гремя железом и костями. Цыганёнок играет. Смерть поворачивается и касается деда косой. Тот останавливается и начинает приседать. Ещё немного танцует вприсядку, потом падает, высунув язык.

ДЕД (бормочет). Эх, что-то ослаб я. Загоняла ты меня, баба!

СМЕРТЬ (закидывает косу на плечо). Такая уж у меня работа. Будешь моим первым на

этой ярмарке.

Идёт в свой угол. Цыганёнок играет, закрыв глаза. Вбегает Баба.

БАБА (бросается к Деду). Ой, горюшко! А ну, вставай! (Переворачивает его.) Да он

же мёртвый! А-а-а-а! Вставай, пугало старое, вставай! Слышишь, я тебе говорю! Горе ты моё!

СМЕРТЬ. Он уже не услышит.

БАБА (голосит). На кого ж ты меня поки-и-и-нул!!!

СМЕРТЬ. На меня. Я и тебе помогу, если хочешь.

БАБА (свирепо). Это ты его извела! Говорила я старому дурню: не липни к молодым, в

гроб вгонят! Ой, горюшко моё!! (Рвёт на себе волосы.)

СМЕРТЬ. Может, хочешь к нему за компанию?

БАБА. А ты что за цаца такая, что ко мне пристаёшь? Не мешай мне голосить, а то

последние волосья выдеру… Ой, да на кого ж ты меня поки-и-и-и-инул!!

Подходят несколько дядек. Берут Деда на руки и выносят.

БАБА (идёт за ними, продолжая голосить). Бедная моя головушка! На кого ж ты меня

поки-и-и-инул! (Выходя, поворачивается к Смерти.) А с тобой, курва, мы ещё посчитаемся! (Выходит.)

СМЕРТЬ. Посчитаемся, посчитаемся! (Смеётся, но сразу прерывает смех.) Смех и слёзы,

горе и веселье -- всё так странно смешано. Но тут хоть не так скучно, как во дворце… Хотя скучно и тут. Что за веселье сидеть совой! Вон сколько просидела и только одного скосила… Ну, да ведь дело только начинается. Ещё будет смех, а ещё больше слёз. И плач будет, от которого так сладко замирает моё сердце. Весёлые станут грустнымми, а я начну и тут строить моё вечное царство. Вот тогда-то и выйдет настоящий вертеп, а это как раз то, чего моя душа жаждет.

Входит Пан, с ним Мальчик-слуга.

ПАН. О! Что это за люди?

МАЛЬЧИК. Ярмарка, мой пан!

ПАН. Знаем мы эти ярмарки! (Нюхает.) Не чувствуешь, вроде палёным пахнет?

МАЛЬЧИК. Кабана жарят, мой пан!

ПАН. Эти гуляки все на один лад. А ну, парень, поди разузнай! Если это гайдамаки,

удирать будем.!

Садится недалеко от Смерти, не замечая её. Мальчик растерянно озирается. Мимо идёт с мешком Человек из толпы. Мальчик подскакивает к нему.

МАЛЬЧИК. Дядька, а вы не гайдамак?
Человек из толпы молча проходит мимо него. Входит Клим.

КЛИМ (чешет затылок). Обманул, чёртов цыган. И про зубы, и про хвост. Но ведь вроде и

та баба кобылу видела… Надо бы её найти и дознаться: так была кобыла или смеялись надо мной?

МАЛЬЧИК (дёргает Клима). Дядька, а вы не гайдамак?

КЛИМ. Ещё и деньги выдурил. Ну, постой, найду я тебя!

ПАН (про себя). Ох и народ, быдло всегда быдлом останется. Перевешать бы всех… да

кто ж тогда работать будет? (Зевает.) Везде я был: во Львове раз… (Загибает пальцы.)

МАЛЬЧИК. Дядька, так вы не гайдамак?

КЛИМ. Где ж эта баба?

СМЕРТЬ. Уж не меня ли ищешь, приятель!

КЛИМ. Вот как раз тебя! У меня, понимаешь, такая история вышла. Покупал я кобылу,

сама видела. Так вот меня интересует…

Входит, покуривая трубку, Цыган.

КЛИМ (увидев его, вскидывается). Держи вора!

ПАН (про себя). В Киеве три, в Варшаве четыре…

КЛИМ (хватает Цыгана за грудки). Где лошадь?

МАЛЬЧИК (тормошит Цыгана за край свитки). Дядька, а может, вы гайдамак?

ЦЫГАН (думая, что это Цыганёнок). Ешьте сами, я не голоден… (Климу.) Какая лошадь?

КЛИМ. А та, что я купил, сукин ты сын!

ЦЫГАН. Ну и купил, так что? Сдохла, что ли?

КЛИМ. Да если б сдохла! Нету её.

ПАН. В Белой Церкви -- семь, в Полтаве -- восемь…

ЦЫГАН. Так, может, сбежала?

КЛИМ. Да если б сбежала! Говорю: нету её…

ПАН. Всюду я побывал и всё видел…

МАЛЬЧИК (дёргает Клима). А может, вы всё ж таки гайдамак, а?

ЦЫГАН. Так куда ж она делась?

КЛИМ. Кто?

ЦЫГАН. Лошадь.

КЛИМ. А она была?

ЦЫГАН. Так ты же её у меня купил?

КЛИМ. Вот то-то, вроде бы купил, а лошадь ты не дал, сукин сын!

СМЕРТЬ. Да обманул он тебя. И меня хотел обмануть…

ПАН. Где бы это приятную молодушку найти? Такую белую, ца-ца, да пухленькую, ца-ца!

Чтобы губки, как масло, ца-ца, да чтоб сладкая, как мёд, ца-ца!

МАЛЬЧИК (дёргает Цыгана). Так вы гайдамак или нет?

ЦЫГАН. Я-то? (Чешет в затылке.)

МАЛЬЧИК. Ну да!

ЦЫГАН. А вот я тебя! (Замахивается кнутом, Мальчик отскакивает.)

КЛИМ (обращаясь к Смерти). Так, говорите, и не было той кобылы?

СМЕРТЬ. Понятно, что не было.

ПАН. Сладкая музыка, молоденькая панночка, трам-там-там! (Замечает Смерть.) Ого!

Моё почтение, пани! (Смерть поворачивается к нему, и он испуганно отшатывается.) Пардон, мадам, мне не до вас, пардон!..

Цыган пытается улизнуть.

СМЕРТЬ. Эй, гляди, а то твой цыган удерёт!

КЛИМ (кидается за Цыганом). Так ты меня всё ж таки обманул?!

Цыган улепётывает, Клим гонится за ним. Пан пятится задом к выходу за сцену.

МАЛЬЧИК (бежит к нему). Пан, а пан, а они не говорят, гайдамаки они или нет!

Входят Солдат и Девка.

ДЕВКА. Вы такое смешное рассказываете.

СОЛДАТ. У нас уж так положено: сказзали -- делай, так делаем, а не сказали -- так нипочём

не будем.

ДЕВКА. И вот так у вас кругом враги?

СОЛДАТ. Скажут: враги -- значит, враги.

ДЕВКА. А если б… ну, если б это… была я?

СОЛДАТ. Ты? Ха-ха-ха! Таких врагов положено завоёвывать в первую очередь! С

удовольствием!

Выходят.

СМЕРТЬ. НУ вот и ещё одна моя парочка.

Вбегает, затравленно озираясь, Цыган. За ним Клим с дубиной.

ЦЫГАН. Гвалт! Убивают!

КЛИМ. Где моя кобыла, аспидская твоя душа?! Убью!

СМЕРТЬ. Хе-хе-хе!

ЦЫГАН (останавливается). Ну, погоди, поговорим!

КЛИМ (тоже останавливается, запыхавшийся и свирепый). Ну?

ЦЫГАН. Ты же у меня лошадь купил?

КЛИМ. Купил.

ЦЫГАН. Так что ж ты от меня хочешь?

СМЕРТЬ. Обманул ты его, да ещё и меня хотел обмануть.

ЦЫГАН. Нет, я тебя спрашиваю: если купил, так где она?

КЛИМ. Это я тебя спрашиваю, где, аспидская твоя душа?! Я тебе деньги заплатил?

ЦЫГАН. Заплатил.

КЛИМ. А лошадь где?!!

СМЕРТЬ (встаёт). Да что ты с ним возишься?

ЦЫГАН. Так ты же её у меня купил.

КЛИМ (ревёт). А-а-а-а!!!

Бьёт Цыгана дубиной по голове. Тот хватает воздух ртом и падает.

СМЕРТЬ. Давно бы так, а то разговоры разговариваешь.

КЛИМ (растерянно). Ну вот -- ни коня, ни цыгана. (Озираясь.) Удирать надо, а то, чего

доброго, убил я его, а?

СМЕРТЬ (идёт через сцену, гремя доспехами). А то нет -- конечно, убил. А я его сейчас

прикончу. А то, вишь, и меня хотел обмануть!

Клим исчезает, вбегает Цыганка. Смерть с интересом к ней поворачивается.

ЦЫГАНКА. Гераська!

ЦЫГАН (едва приподняв голову). А кобылу я всё же продал!

СМЕРТЬ. О, да он ещё и доволен!

ЦЫГАНКА (помогает Цыгану приподняться). Какую кобылу?

ЦЫГАН. Ха-ха!

Смерть взмахивает косой, и Цыган обвисает на плечах жены.

ЦЫГАНКА. Гераська-а-а! (Тащит его со сцены.) Опомнись! Гераська-а-а-а-а!!! На кого ж

ты меня покида-а-аешь!!!

СМЕРТЬ (возвращается на своё место). О-о, как красиво причитает. Словно мёдом

потчует… А тут не так уж и скучно. Вот так помаленьку и расчищу немного места. А то набралось людей: ни пройти, ни проехать.

За сценой в это время возникает песня:

-- А не будет лучше, а не будет краше,

Чем у нас на Украине…

Входит Запорожец.

ЗАПОРОЖЕЦ (садится невдалеке от Смерти). Такая наша жизнь, люди! Приходит

время, и, хочешь не хочешь, а приходится бросать волю вольную, жизнь славную, да вот так и пропадать, как я пропадаю. Уж не тот я стал нынче. Бывало, бьёшься с татарвой, так аж плечи занемеют, а теперь немеют и без того. Оно, конечно, и в степи умирать неохота -- зверюга за ногу в буерак потянет, и никто могилы твоей не увидит и знать не будет…

СМЕРТЬ. А что уж за радость такая, если кто-то видит твою могилу?

Поворачивается к нему, но Запорожец не пугается.

ЗАПОРОЖЕЦ. А-а, это ты, красотка? Радость не радость, а человек без людей не может.

Так уж заведено. Не мной началось, не на мне закончится. Только вот не думал, что так скоро с тобой повстречаюсь.

СМЕРТЬ. Хе-хе!

ЗАПОРОЖЕЦ. Оно не так уж и страшно помирать, да вот задумку мою ты перебиваешь.

СМЕРТЬ. Это какую же такую задумку?

ЗАПОРОЖЕЦ (вскакивает). Да погулять хотелось перед смертью! Ведь чего вольной

душе надобно? Чтоб шинкарка молодая, да мёд, да вино, да оковитая рекой! Да бандура золотая, да ударить горем оземь -- и уж пускай потом горькое похмелье! Раз уж пришла моя пора, что ж -- покину я мою саблю-жёнку да мушкет-сиротинку!

СМЕРТЬ (зевает). Ну, погуляй, погуляй. Мне не к спеху -- всё равно тебя найду.

ЗАПОРОЖЕЦ. Да уж найдёшь, а как же. (Горланит.) Эгей, гуляем! Где музыка?! А ну-ка,

вжарьте молодецкую, чтоб ноги сами в пляс пошли!!!

Выскакивает Цыганёнок со скрипкой и начинает играть. Запорожец, танцуя, выходит со сцены, воинственно восклицая и волоча по земле свою саблю..

СМЕРТЬ. Экий молодец! (Прищёлкивает пальцами в такт музыке.) Мне и то поплясать

захотелось! Все гуляют, а я чем хуже? Давай, музыкант, давай! (Поднимается и начинает дёргаться в танце, тяжко топая, гремя доспехами и костями.) Ой-ля-ля! Весело до чего!.. Фу… устала… (Отдышавшись, садится на своё место.) Согрелась малость. (Кричит.) Ну, кто там ещё?

Входят Запорожец с Феськой, Солдат с Девкой, Пан с Панночкой.

ЗАПОРОЖЕЦ (в первой паре). Давно не видались, Феська. Последний раз в Чигирине…

ФЕСЬКА. Так то ж не я была. Вы меня с кем-то спутали.

ЗАПОРОЖЕЦ. Э, нет, не спутал. Вот как поцелуешь меня в мой закрученный ус, так и

сама убедишься.

СОЛДАТ. Давай поищем уголок потише, хе-хе! Уголок под вишнею, моя дорогая

барышня. Сердце ведь не из стали, хоть я и солдат.

ДЕВКА. Хи-хи!

ПАН. Панна растопила мне сердце. Оно трепещет таким жаром, такой жаждой, что я даже

двинуться не могу.

ПАННОЧКА. Ах, пан Николас!

ПАН. Я бы хотел найти уединённое местечко, и пусть сияет волшебный месяц, и пусть

заливаются соловьи…

ПАННОЧКА. Да ведь ещё день, пан Николас!

Выходят.

СМЕРТЬ (вслед). Целых три узла завязалось. (Потирает руки.) Это уже повеселее. Так вот

и сводишь врагов вместе. И мне пожива будет.

Вбегает Феська, за ней Запорожец.

ФЕСЬКА. Ха-ха-ха!

ЗАПОРОЖЕЦ. Ну, не беги, голубка моя! Ещё разик поцелуй меня в усы!

ФЕСЬКА. Да вы ж старый!

ЗАПОРОЖЕЦ. Старый, да боевой! Или ты с казаками дела не имела? У нас, как и у

красоток, годков не считают…

Феська заскакивает в дверь корчмы, что видна с краю.

ЗАПОРОЖЕЦ (бросается за ней, стучит). А ну, открой, пакостная душа! Открой,

сердечко моё, ну, пожалуйста!.. Вот вредная баба! Уж будто ты такая молоденькая!.. (Чешет в затылке.) А может, и впрямь староват стал, а?

СМЕРТЬ. Староват, староват, не сомневайся. Будешь теперь за мной ухаживать.

ЗАПОРОЖЕЦ. А, это опять ты, сударыня-матушка? (Вдруг приослушивается и

прикладывает палец к губам.) Тш-ш-ш-ш! Погоди хоть малость!

Входит Корчмарь с бочонком подмышкой.

ЗАПОРОЖЕЦ. Вот тебя-то мне как раз и не хватало. Здорово, еретиков сын!

КОРЧМАРЬ. И вам здрасьте, милостивый пан.

ЗАПОРОЖЕЦ. А что в бочоночке несёшь?

КОРЧМАРЬ. Водочку, пан, водочку.

ЗАПОРОЖЕЦ. А дай-ка мне попробовать.

КОРЧМАРЬ. А то ты мало у меня пробовал? Сколько выдул, а хоть бы раз заплатил!

ЗАПОРОЖЕЦ. Ну, голова! Да ты ж меня впервые видишь!
КОРЧМАРЬ. Это я-то? Ого-го!

ЗАПОРОЖЕЦ. Ну, тогда скажи, как меня зовут?

КОРЧМАРЬ. Иван. Все вы Иваны. И все денег не платите. И ты Иван, и вон та баба -- Иван.

(Показывает на Смерть, съёжившуюся на своём месте.) Плати мне деньги, живо! (Визжит.) Гвалт! Он мне не заплатил!!

СМЕРТЬ. Фу, визгливый какой! Может, помочь тебе, казак?

ЗАПОРОЖЕЦ. Мне помогать?! Ого-го! У меня ещё у самого силы в плечах хватит… Ну,

вот что: я хоть и Иван, да не с того колена пан! (Замахивается булавой.)

КОРЧМАРЬ. Ну ша! Ша! На тебе водки, а то ты, вроде, и не Иван. На, на, пей, а меня

оставь в покое!

ЗАПОРОЖЕЦ. Так бы и давно!

Смерть, которая приподнялась, ожидая поживы, разочарованно сплёвывает и садится на место. Корчмарь тем временем вынимает пробку, и Запорожец пьёт из бочонка.

КОРЧМАРЬ. Пропала моя водочка!

ЗАПОРОЖЕЦ (отрываясь от бочонка). А?

КОРЧМАРЬ. Да пей, пей, сколько влезет.

Запорожец пьёт.

КОРЧМАРЬ. А деньги заплатишь?

СМЕРТЬ. Ищи ветра в поле!

ЗАПОРОЖЕЦ (оторвавшись). Ух, крепка, проклятая! Фу, забирает!… (Идёт, шатаясь,

спотыкается, падает. Встаёт и снова падает.)

СМЕРТЬ (снова привстаёт). Ну же, ну!

КОРЧМАРЬ (танцуя вокруг Запорожца). А-та-та! Вот напился, так уж напился, а-та-та-та!

Теперь я тебя придушу, а-та-та! (Набрасывается на Запорожца и начинает душить его.)

СМЕРТЬ (встаёт, гремя железом). Иду-иду, сейчас помогу тебе.

ЗАПОРОЖЕЦ. А что это по мне ползает, вошь или комар? (Становится на четвереньки.

На нём, как на коне, Корчмарь.)

КОРЧМАРЬ. Гоп, моя лошадка, но! Чтоб ты сдохла!

ЗАПОРОЖЕЦ (яростно вскинувшись). Это я-то тебе лошадка?! (Бьёт его головой.)

КОРЧМАРЬ (падает). Ой, гвалт, у-ух!

СМЕРТЬ. Сейчас выбью из тебя дух!

КОРЧМАРЬ. У меня пятеро детей!

СМЕРТЬ. Вот и будет тебе замена. (Взмахивает косой, Корчмарь вытягивается.)

ЗАПОРОЖЕЦ. Ты гляди, какая оказия. Ещё рука у меня твёрдая… Пойти хоть позвонить

за упокой души его!.. (Становится под колокол и звонит головой.) Славная шапка вышла бы мне из этого колокола, звенела бы у меня на затылке, все бы с моей дороги сворачивали… (Колокол звенит: бом-бом-бом. Смерть беззвучно смеётся.) Эгей, чертяка! Эй! Работа тебе есть, приходи, забирай этого рыцаря из лебеды! Приходи, есть тебе пожива! (Колокол звонит, Смерть в такт всплескивает руками.) И не хотел ведь я трогать этого треклятого корчмаря, так сам под руку подвернулся!.. Надо бы исповедаться, да где ж тут взять попа? Гей, попы! Подходите, запорожец исповедуется!

Смерть, всплескивая руками и подёргиваясь, словно в танце, отступает на своё место. Вбегают двое Чертей и уносят Корчмаря. Входит Поп.

ЗАПОРОЖЕЦ. О, лёгок на помине. Исповедай меня, поп!

ПОП. Ладно. Признавайся мне в грехах и не стыдись.

ЗАПОРОЖЕЦ. Да уж ничего не утаю.

ПОП. Благо сотворишь, коли ничего не утаишь.

ЗАПОРОЖЕЦ. Вот только одного не пойму, что это такое: бездна бездну призывает?

СМЕРТЬ. Это я тебя к себе зову.

ПОП. Это значит: грешник на земле.

ЗАПОРОЖЕЦ. Ха-ха-ха! Это поп попа на обед зовёт!

ПОП (оскорблённо). Так кто из нас исповедоваться будет?

СМЕРТЬ. Обоим вам не помешает. А хотите, я вас исповедую.

ПОП. Что это за баба всё время вмешивается?

ЗАПОРОЖЕЦ. А, да пьяная какая-то -- не обращай внимания. Давай так, поп: я тебя

исповедую, а ты меня.

ПОП. Ты не помазан грехи мои принимать.

ЗАПОРОЖЕЦ. Ну ладно, прими сперва ты мои. Бил я всех захватчиков, кто на нашу землю

приходил, ляхов и татарву, бил панов и купцов.

ПОП. Надо тебе в церковь ходить, да поклоны бить.

ЗАПОРОЖЕЦ. А теперь отгадай загадку: бездна бездну призывает.

СМЕРТЬ. Это я тебя со свету забираю.

ПОП. Это грешник на земле.

ЗАПОРОЖЕЦ. Ха-ха-ха! Да это же поп обедает!

ПОП. Грех водит языком твоим…

ЗАПОРОЖЕЦ. Э, брось, поп. Вижу, мы с тобой друг дружку стоим! Айда лучше сливовой

дёрнем! Раз уж мы все грешны на этом свете, то так тому и быть!

ПОП. Сливовой -- это другое дело. Только с почтением, с благообразием, чтобы никто из

паствы не узрел, чтобы от церкви не отвернулись да подаяния носить не перестали…

Выходят. Вбегает Девка.

ДЕВКА. Ой, боженька! Ой-ой-ой-ой!

СМЕРТЬ. Что такое?

ДЕВКА. Обманул, проклятый москаль, бросил!

СМЕРТЬ. Хе-хе-хе, грех горек, хоть сперва и сладок! А уж где сладкое, там и горькое.

ДЕВКА. Ой, спасите, тётенька, пропадаю я! (Падает перед Смертью на колени и

заламывает руки.) Опозорил он меня! Ой, горюшко! Ой, душа моя пропащая!

СМЕРТЬ. Жаль мне тебя, девонька. Да что ж я сделаю?

Издалека слышен барабанный бой.

ДЕВКА (подхватившись). Слышите, барабаны. Это они в поход идут… А может, мне ещё

побежать? Может, одумался?

СМЕРТЬ. Как хочешь, девонька. Мне не к спеху.

ДЕВКА. Побегу, тётечка. А нет, так руки на себя наложу.

СМЕРТЬ. Вот тогда-то я тебе и помогу, сердечко моё.

Девка выбегает. Гремят барабаны. Входят строем солдаты под командой Солдата. За ним бежит Девка. Она хватает Солдата за руку, тот вырывается.

СОЛДАТ. На месте, шагом марш! (Девке.) Пашшла вон, дура!

ДЕВКА. Ой, горюшко! Не покидай меня! Я ж затяжелела! Ой, горе!

СОЛДАТ. Раньше надо было думать, дура! Пашшшла вон! (Толкает её, Девка падает,

солдаты гогочут.) Прямо, шагом марш! Ать, два!

Солдаты выходят. Смерть встаёт и подходит к Девке. Та рыдает, лёжа на земле.

СМЕРТЬ (ласково). Ну, не плачь, ласточка! Не плачь! Уж как-нибудь!

ДЕВКА (рыдая). Ой, не переживу я этого, ой, не выдержу!

СМЕРТЬ. Не такое уж страшное несчастье. Ну, вырастет байстрюк. Первая ты, что ли?

ДЕВКА. Проклянут меня, очи заплюют.

СМЕРТЬ (всё ещё ласково). А, проклянут, да и забудут. Не ты первая, не ты последняя.

ДЕВКА (садится). Помогите мне, тётенька.

СМЕРТЬ. Горька моя помощь.

ДЕВКА. Ой, помогите, прошу вас!

СМЕРТЬ. Ну, раз уж так просишь… да нет, горька моя помощь. Живи пока, не нужна ты

мне.

ДЕВКА (встаёт, ошалело озирается). Там… такой хороший омут под кручей… Ага!

Такой хороший омут. Вода закружит… А-а-а! (Прислушивается.) Вот, кажется, зовёт меня. Слышите, а-а-а, зовёт, надо идти.

СМЕРТЬ. Звать могу только я. А это не мой голос.

ДЕВКА (безумным взглядом уставившись на Смерть, подходит к ней вплотную, та

отступает). Зовёт меня. Ой, как зовёт!

Вдруг кидается к Смерти и выхватывает у неё косу. Тут же, пошатнувшись, падает ниц. Коса с грохотом падает рядом.

СМЕРТЬ (сердито). Ну и дура! А ну, отдай косу!

Поднимает косу, стоит над Девкой, вздыхает, разводит руками. Возвращается на своё место. Вбегает Клим.

КЛИМ (кричит). Дочка!! (Тормошит Девку, беззвучно рыдает.) Это мне кара за того

цыгана! Господи, почему ты не меня забрал, почему взял эту душу невинную?!

СМЕРТЬ. Забрал её, потому что глупая.

КЛИМ. Мой грех -- и покарал бы меня! (Берёт Девку на руки и, пошатываясь, несёт её за

сцену.)

СМЕРТЬ. Погоди, придёт и твой черёд. Все вы глупые. (В зал.) Вот вам и вертеп? Ну что,

разве не весело? (Смеётся ржавым смехом.)

Входит пьяный в дымину Поп. Шатается, едва не падает.

ПОП. Отпускаются грехи. Кто хочет и как хочет… (Увидев Смерть, останавливается,

шатаясь.) Чем грешна ты, женщина? Объяви без утайки, ибо все мы грешны, все, все!

СМЕРТЬ. Все вы грешны, бедняги, все.

ПОП. Вечно грешим, делом либо помыслом. Беззакония творим, хотя и сами тому не

рады… (Садится рядом со Смертью, спиной к ней.) Эй, так кто на исповедь? Кто там творит беззакония? (Слышно, как воет ветер.) Гм, никого. Не желают каяться… а ведь все грешны…

Входит Чёртик. Маленький, съёжившийся, становится перед Попом и дрожит.

ПОП. О, явился один. Украл что-нибудь?

ЧЁРТИК. Дай мне твою душеньку!

ПОП (повысив голос). Ходить в церковь ленился/

ЧЁРТИК. Дай мне душеньку!

ПОП. Ни праздников, ни Бога не знал ты, ни веры?

ЧЁРТИК (вздыхает). Не знал.

ПОП (снисходительно). Испытующий сердца Бог всё видит и всё знает.

ЧЁРТИК. А душеньку дашь?

ПОП. Кающегося грешника Бог прощает навеки. (Зевает, укладывается у Смерти в ногах,

засыпает.)

СМЕРТЬ (Чёртику). А ты чего сюда пришёл?

ЧЁРТИК. Да отец домой не пускает. Говорит: неси душеньку! (Сморкается.) А где её, к

чёрту, взять, когда так холодно! Ветер такой!

СМЕРТЬ. Ишь ты, и ему холодно. Так тебе непременно попову душу надо?

ЧЁРТИК. Попову или нет, лишь бы душу. Помогите, бабушка!

СМЕРТЬ. А тележка твоя где?

ЧЁРТИК. Да я быстро. (Кивает за сцену.) Там и брат мой ждёт. Такой несчастный он.

СМЕРТЬ. Да ты, я гляжу, и сам-то… Ну, беги, вези.

ПОП (вскинувшись спросонок). Покайтесь, перестаньте грешить -- тогда после смерти с

Христом в небесах жить будете!

СМЕРТЬ (укладывает его). Будешь, соколик, будешь.

Поп укладывается и сладко похрапывает. Чёртик выбегает. Через минуту -- их уже двое, катят тележку. Оба ободранные, посиневшие. Тот, кто был за сценой, постарше, зато хромает.

Смерть встаёт. Гремят доспехи. Поп резко вскидывается -- Чертенята даже прячутся за тележку. Вспыхивает коса. Поп валится. Чертенята осторожно высовываются из-за тележки.

ЧЁРТИК. Уже можно забирать его, бабушка?

СМЕРТЬ (тяжело садится). Можно.

Чертыенята еле-еле втаскивают Попа на тележку и вывозят, то и дело останавливаясь и вытирая пот. На выходе кричат:

ЧЕРТЕНЯТА. Спасибо вам, бабушка!

СМЕРТЬ. Грейтесь, грейтесь!

Выходят. Свистит ветер. Смерть сидит, съёжившись.

СМЕРТЬ. Ветер свистит. Да как хорошо свистит! Весело мне от этого свиста. Вон, снова

солнце садится. Песок летит… Похоже, и сюда пустыня приходит, хе-хе-хе! Был царь -- и не стало царя, была ярмарка -- и она в ту же трубу вылетит. А кончится всё это, и настанет моя безраздельная власть.

В этот момент раздаётся музыка. Вваливается толпа во главе с Запорожцем. Тут же и музыканты. Запорожец идёт, приплясывая, все вокруг тоже вытанцовывают. Сзади всех седой Книжник с фолиантом подмышкой.

ЗАПОРОЖЕЦ. Гей, гуляй, душа! Гуляй, пока черти не взяли!

Книжник садится рядом со Смертью, кладёт на колени фолиант, раскрывает и достаёт из-за уха перо.

СМЕРТЬ. О чём писать надумал?

КНИЖНИК. О судьбе этих людей напишу. (Показывает на пляшущую толпу.) Про веселье

их и грусть, про счастье и горе.

СМЕРТЬ. И что это тебе даст?

КНИЖНИК. Я так от времени прячусь и их прячу. Не могу жить так, как они живут, но не

могу и без них. Из-за мудрости своей одиноким стал, но, чтоб мудрость не потерять, должен у них учиться.

СМЕРТЬ (хохочет). Учиться мудрости там, где её сроду не бывало?

КНИЖНИК. Всё странной связью связано. Там, где о мудрости слишком много думают,

она исчезает, а там, где о ней и мысли нет, находит себе пристанище. Там… (Показывает вверх.) …только думают, что владеют ею, а она тут. А я вот посредине захотел стать, ибо ветер ощущаю, сухой и беспощадный.

СМЕРТЬ. Ну, научишься мудрости, а дальше что? Сам ведь говоришь, что едва мудрость

есть, как её уже и нет. Хочешь птичку ловить, да так, чтобы и не поймать?

КНИЖНИК. Да. В этом и есть радость моя. (Пишет.) "Найди себе дело, отдайся ему,

спеши, если не хочешь потерять время: мало его человеку отмерено…"

СМЕРТЬ (благодушно). А потом приду я. Приду и заберу туда, где ни времени нет, ни

дела.

КНИЖНИК. Вот тогда и отдохнём. (С размаху ставит точку.)

ЗАПОРОЖЕЦ (выкатывает бочку с водкой). Эгей, люди, сюда! Гульнём так, чтоб небу

жарко стало!

Вытягивает пробку, наливает полный ковш, подаёт Человеку из толпы. Тот берёт, с удовольствием пьёт, затем утирается и отходит. Тотчас образуется очередь. Люди пьют, утираются, говоря: "Боже, благослови!", "Дай, Боже, здоровья!", "За вас и за нас всех!". Выпившие сразу начинают игрища: девушке завязывают глаза, и она пытается поймать кого-нибудь; парни становятся в ряд, один отворачивается, его хлопают по спине и выставляют пальцы; девушки зажигают свечки и льют воск для гадания; кто-то напялил кожух наизнанку и с рыком кидается во все стороны, изображая зверя.

СМЕРТЬ. Гляди-ка, они и про меня забыли!

КНИЖНИК. Ибо живут, как дышат, за то я и люблю простой люд. Это мы, высоколобые,

никогда о тебе не забываем. Приходишь к нам, когда спим и пируем, -- постоянно слышим свист твоей косы, хоть и нет тебя рядом. Сами творим десятки образов твоих и оживляем их в воображении своём. Размышляем о тебе, о царях, о судьбе человечества, хотя ничегошеньки от наших размышлений в мире не меняется. А они вот ни про царей, ни про тебя не думают -- а мир изменяют как раз они. Да, да, им и до тебя дела нет…

СМЕРТЬ. Ну, это мы ещё увидим. (Голос её становится сухим и злым.) Я не люблю, чтобы

обо мне забывали. Хотя в конце концов мне все по вкусу: и кто забыл про меня, и кто помнит.

КНИЖНИК (обернувшись к Смерти, осторожно касается её плеча). А ты сама ничего не

боишься?

СМЕРТЬ (хохочет). Я?!

КНИЖНИК. Ну, ведь есть и на тебя управа, и я думаю, что ты это знаешь…

СМЕРТЬ (сердито). Чепуху несёшь. Вот на них есть управа. И я это знаю.

КНИЖНИК. А по-моему, как раз на них-то управы нет. Потому-то я и тянусь к ним. Хочу

найти секрет святой простоты, хочу обрести их спокойствие и широту души -- но и мудрость свою при этом не потерять!

СМЕРТЬ (зло). Не завидуй, а то как бы не раскаяться!

Входит Пан с Мальчиком-слугой.

ПАН. А? Это что за люди?

МАЛЬЧИК. Гуляют, мой пан.

ПАН. Знаем мы эти гулянки! (Принюхивается.) Не чувствуешь, палёным пахнет?

МАЛЬЧИК. Это дядьки трубки курят.

ПАН. А ну, парень, поди разведай! (Озирается.) Если это гайдамаки, удирать будем!

Мальчик идёт прямо к Запорожцу, который, оделив всех, приложился и сам.

МАЛЬЧИК. Дядька, а дядька!

ЗАПОРОЖЕЦ (отдуваясь). Крепка, зараза. Кому там ещё? Всех угощаю, всех напою!

МАЛЬЧИК (дёргает его за жупан). Дядька, а дядька!

ЗАПОРОЖЕЦ. Это кто тут под ногами крутится?

МАЛЬЧИК. Дядька, а вы, случаем, не гайдамак?

ЗАПОРОЖЕЦ. Не гайдамак ли я? О-го-го! Да ещё какой гайдамак, чёрта б ему за шкуру!

Го-го! Чтоб я да не был гайдамаком! Эй, парень, ещё у меня руки не утомились бить панов, мы ещё на своём веку, го-го, потормошим их, покажем им, где раки зимуют, и рассыплем их по степям, как чумаки соль!

СМЕРТЬ (подобравшись, встаёт). Ну что, Книжник, показать тебе, есть ли на них управа?

ЗАПОРОЖЕЦ (засунув пальцы в рот, свистит). Э-ге-гей, хлопцы! Берите косы, вилы,

сабли! Айда панов потрошить да кошельки их трясти!

МАЛЬЧИК (радостно). Пан, пан, вот я уже нашёл вам гайдамака!

ПАН. Тогда быстро ходу отсюда!

Хочет удирать, но в этот момент Смерть хлопает в ладоши, обращая на себя всеобщее внимание.

СМЕРТЬ. Слушайте меня, люди! Узнаёте меня? Я великая волшебница и пришла сделать

вас счастливыми! (Лезет в карман и вынимает золотое яблоко.) Вот эта штука, люди, принесёт тому, кому попадёт, уйму счастья! Денег сколько угодно и всякого богатства! (Человеку в толпе.) А ну, иди сюда! Да-да, ты! (Человек несмело подходит, и Смерть суёт ему яблоко.) Вот этот человек самый счастливый среди вас, люди! (Триумфально усмехается и отходит на своё место.)

ЗАПОРОЖЕЦ. Да врёт же, проклятая баба! Ей-богу, врёт! А то я не знаю, кто она такая?!

СМЕРТЬ (Книжнику). Вот теперь ты увидишь всю их мудрость.

ПАН (кидается к Человеку из толпы). А ну, отдай! Отдай, говорю, а то в тюрьме сгною!! Я

твой господин, и мне принадлежит это яблоко!..

Человек из толпы пытается убежать.

ЗАПОРОЖЕЦ (хватает Пана за грудки). Так ты, чёртова печёнка, хочешь обобрать

бедного человека?! А ну, становись! Защищайся!!

Он отталкивает Пана и выхватывает саблю, а тот обнажает свою. В эту минуту на Человека из толпы налетает Клим. Они схватываются в драке, а на них бросается вся толпа. Слышны крики: "Отдай, это моё!", "Мне, мне, мне!", "А я чем хуже?!"

На площадке начинает твориться что-то несусветное. Рубятся Запорожец и Пан, прочие машут дубинами, пинают друг друга, топчут, душат…

Резко встаёт Смерть и начинает косить.

КНИЖНИК (пишет). "…Страшное побоище началось на земле, кровь полилась реками, и

гибли люди, как мухи…"

Запорожец и Пан одновременно пронзают друг друга клинками и падают. Смерть подходит к ним и взмахивает косой. Они вытягиваются рядом. Книжник закрывает фолиант, подходит к колоколу и дёргает шнур. Медные удары покрывают все звуки. Всё стихает.

СМЕРТЬ (закинув косу на плечо, утомлённо плетётся на своё место и садится;

отталкивает фолиант, и тот падает на землю). Уф, задали работки! Пир на весь мир!

На ярмарочной площади страшный разгром. Валяются трупы. Меж них ходит Книжник, наклоняясь и заглядывая в лица.

СМЕРТЬ. Ну, больше не завидуешь им, Книжник? Их мудрости и бессмертию, а? Да не

ищи зря! Там, где я прошла, живых не остаётся!

КНИЖНИК (почти шёпотом). Зачем ты это сделала? Я шёл сюда, надеясь…

Воет ветер, развевая седые волосы Книжника. Летят, кружась жёлтые листья.

СМЕРТЬ. Ух, как славно! Этот ветер -- моя любимая музыка. Кстати, Книжник, -- а не ты ли

был Пустынником во дворце Ирода?

КНИЖНИК. Страшная музыка…

СМЕРТЬ. Тебе страшная, а мне так самая желанная. (Зевает.) Похоже, я и тут управилась.

Из ярмарки сделать пустыню -- неплохая работа, а, Книжник? Был царь и отправился Церберу в зубы, была ярмарка, а я и её туда же спровадила. Остались ты, Книжник, с твоей мудростью, да я. Но когда вся земля -- пустыня, зачем твоя мудрость, Книжник?

КНИЖНИК. Уже и про всю землю заговорила… Опомнись, Смерть! Разнесла ты одну-

единственную ярмарку -- и думаешь, что мир опустел? Да нет, Смерть, это не так просто. Я обошёл не одну страну и немало повидал за эти сотни лет. Забываешь ты, Смерть, про Того, кого так боялся Ирод.

СМЕРТЬ. Так ведь не было никакого Того! (Смеётся.)

КНИЖНИК. И я так думал, но, обходя мир, убедился, что Он есть.

СМЕРТЬ. Кто же Он?

КНИЖНИК. Тот, кто всегда рождается. Тот, кто живёт в воздухе, в земле, в каждом

листке, во мне. Он-то и имеет на тебя управу.

СМЕРТЬ (хмуро). Вот и Ирод что-то об этом вроде бормотал. Так где же этот твой Он? Я

бы с Ним сразилась!

КНИЖНИК. В том-то и дело, что с Ним ты не можешь сразиться. Ибо нет Его -- и Он

всюду. Благодаря Ему земля полнится живыми существами…

СМЕРТЬ. Где пройду я, там не будет живых существ.

КНИЖНИК. Не будет, пока ты тут. Но, Смерть, оглянись! Пока ты говоршь со мной, за

твоей спиной трава выросла. Глянь, какая пышная да зелёная! (Смерть беспокойно озирается.) Ты уйдёшь, а по твоим следам трава будет расти, будут рождаться букашки, птицы, звери и люди. И всё потому, что настоящий властелин мира -- Он!

СМЕРТЬ (холодно). Так кто же этот Он?

КНИЖНИК. Тот, кого ты никогда, о, никогда не одолеешь. Имя Его -- Дух Живой. Его

несёт даже этот ветер, радующий твоё сердце. Не сможешь ты тут воцариться, потому что за спиною у тебя, говорю тебе, растёт трава. Пройдёт время, и снова сюда придут люди, поселятся, снова зазвучит музыка. Будешь ты, Смерть, метаться по миру, будешь хватать свои жертвы, только напрасна твоя надежда царствовать, пока есть Он! Он, о Смерть, -- Дух Живой и Любовь! А Любовь, знаешь ли, Смерть, в солнечных лучах. Убей Солнце, Смерть, вот тогда можешь назваться царицей!

СМЕРТЬ. Ну, это для меня уж больно заумно. С чего бы мне с Солнцем бороться, другого

дела нет, что ли? А вот тебя, Книжник, я уничтожить могу. За слова твои неуважительные, а главное -- за сомнение, которое во мне сеешь. Но кроме твоей правды, Книжник, есть и моя. Вот что я тебе скажу, прежде чем заберу. Любовь и мне на руку. Пусть себе сеет -- тем пышнее моя жатва! Да, может, без меня и Любви этой самой не было бы. Не так ли, Книжник? Но кое в чём прав и ты. Рано мне радоваться, рано. Не одну ещё ярмарку придётся раззнести. Но уж я постараюсь, Книжник, вот тебе моё слово, постараюсь. Может, и осилю, а, Книжник?

Книжник отрицательно качает головой.

СМЕРТЬ. Ну, время покажет. А теперь пора с тобой рассчитаться. Значит, мудрость

убивая, я мудрость приобретаю, так, что ли? (Смеётся и заносит косу над Книжником; тот падает на колени, не сводя с косы взгляда.) А всё же то, что ты сказал, меня беспокоит. Считаешь, не сладить мне с этим твоим Духом Живым?

КНИЖНИК. Никогда, Смерть.

СМЕРТЬ. Так, может, ты бы мне помог, а? А я бы тебя пощадила -- до поры, до времени.

Смерть в союзе с Мудростью -- величайшая сила, Книжник!

КНИЖНИК. На погибель мудрости, Смерть.

СМЕРТЬ. Понятно, что на погибель. Я не о жизни забочусь, это и дураку известно!

КНИЖНИК. Бей уж меня, Смерть, сделай милость!

СМЕРТЬ. Это мне нетрудно. Может, надумаешь?

КНИЖНИК (кричит). Бей!

Смерть взмахивает косой. Книжник падает.

СМЕРТЬ (стоит, оглядываясь). И впрямь за спиною трава выросла. Живой Дух, надо же…

Вот ещё морока на мою голову… Но уж я ему покажу, этому Духу! Надо будет только найти Книжника посговорчивее, чтоб помог…

Она наклоняется и поднимает с земли своё золотое яблоко. Заботливо обтирает его и прячет в карман. Съёживается, закидывает косу на плечо и плетётся прочь.

Сверху начинает звучать чистый звук свирели. Смерть выходит, вбегает юная Девушка, за ней -- Юноша.

ДЕВУШКА. Как тут пусто!

ЮНОША. А зато красиво как, видно кругом всё… Мы с тобой построим тут дом и

посадим деревья…

ДЕВУШКА. Уж так сразу и дом!

ЮНОША. А почему же нет?

ДЕВУШКА. А потому, что ты меня ещё поймай сперва!

Она смеётся и убегает от него.Они, как дети, играют в догонялки, смеясь. Наконец, Юноша ловит Девушку за руку, и она доверчиво склоняет голову ему на плечо.

з а н а в е с

Speaking In Tongues Лавка Языков

Валерий Шевчук

ВЕРТЕП

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ: ЦАРЬ

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ: ЯРМАРКА

Speaking In Tongues
Лавка Языков