Speaking In Tongues
Лавка Языков

Андрей Агафонов

ИСКУПЛЕНИЕ

-- Иди-ка сюда, -- сказал я и щелкнул пальцами. Она подошла, сияя.

-- Посмотрите на меня. Посмотрите на нее. Вы не считаете, что должны извиниться перед нами?

Они там молчали. Одна туманность тихо вплыла в другую туманность. Советуются.

Она дернула меня за руку.

-- Ах, оставь, -- сурово сказал я. -- Если они такие умные, то почему мы такие мертвые?

*** * ***

Мы договорились, что каждый сам выберет время и место. Она не слишком задержалась. Мне нужно было улаживать перед отбытием слишком много дел, поэтому я не стал улаживать ничего. Горячая вода, тонкая белая линия, короткая вспышка боли и раскаянья перед теми, кому поломал жизненную схему, кого сделал несчастными на полчаса... Странный гулкий смех, шум воды, трещина в сознании -- а, какого черта! А потом только мурашки в кончиках пальцев и падающий потолок.

У нее все было еще проще. Повесила на плечики в коридоре свою стильную курточку, вывернула сумочку над столом, поймала забившегося под кресло котенка, долго его, ошалевшего, целовала, затем швырнула за дверь, сгребла со стола таблетки, долго и судорожно глотала, запивая из баночки джином с тоником, потом просто прихлебывала, расхаживая по комнате, одной рукой стягивая с себя тряпочки, другой поднося банку ко рту. Зевнула и легла на продавленный диван, бледная, хорошенькая, глупая... Могла бы... подумала что-то еще и уснула.

*** * ***

-- А ты уверен, что это здесь? -- сказала она, когда последние белесые волокна растаяли в воздухе, и мы остались посреди серых стен, кончавшихся где-то далеко вверху.

Я покосился на нее. Детское личико чуть опухло, как бывало всегда, когда она накануне наплачется или выпьет. У меня ныли запястья. Зато ноги были удивительно легкими. Я шагнул куда-то в сторону, и сразу же мы очутились в едва освещенном круглыми желтыми лампами коридоре. Она шла чуть позади -- и задумчиво, я это чувствовал, смотрела на меня временами.

--Ты веришь, -- начал я, останавливаясь, -- ты веришь, что я тебя люблю?

-- Конечно, милый, -- улыбнулась она. Мне показалось, что она ждет еще чьего-то появления. Я решительно зашагал дальше.

Вскоре мы увидели дверь и темноту за дверью. Вернее, увидел я, она шла за мной, уставившись в пол, и налетела на меня, когда я остановился.

-- Осторожно, -- сказал я. -- Ты мне пятки отдавишь.

-- Извини, -- отозвалась она.

В темноте мы наощупь нашли постель. Или уж не знаю, что это было. Что-то мягкое и почти живое. Мы сели с краешку. Я взял ее за руку. Она повернула голову ко мне.

Я принялся целовать ее пальцы.

-- От меня пахнет какой-то дрянью, -- сообщила она.

Я рассмеялся.

-- От тебя не может ничем пахнуть. Хотя нет... От тебя пахнет котенком.

-- Правда?

-- Сущая правда...

Я подумал, что никогда не слышал, как бьется ее сердце. Она, будто подслушала мои мысли, прижала мою голову к своей груди.

*** * ***

Мы лежали обессиленные. Глаза привыкли к темноте настолько, что темнота, казалось, начала светиться. Ее тело светилось, во всяком случае. Она перехватила мой взгляд и рассмеялась:

-- Мы совсем голые.

Наверное, в моих глазах что-то мелькнуло. Что-то, различимое даже в темноте.

-- Представляю, каким ты был смешным, когда стоял перед ними и чего-то требовал.

-- Помолчи, -- сказал я. -- Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Какое-то время мы лежали неподвижно. У меня затекла нога. Поворачиваясь, я коснулся ее бедра, и она вздрогнула.

-- И вот этого, -- расчетливо медленно сказал я, -- нам и не хватало?

Она продолжала молчать. Я же сам просил ее об этом.

-- Ну, прости, -- я придвинулся к ней и целовал до тех пор, пока она не впустила меня в себя, сладко, по-детски вздохнув.

*** * ***

Сегодня утром ее тошнило. Я не знаю, что это значит. Я вообще мало что знаю и понимаю. Есть вещи, понятные мне, как восход и заход солнца, наслаждение или боль. А она говорит, что это все одно и то же. Ей виднее. Она даже знает, откуда мы пришли. Возможно, она старше меня.

-- У нас будет ребенок, -- говорит она, глядя на меня сияющими глазами. -- Сын. Как ты хочешь его назвать?

Это наша последняя игра -- придумывать имена всему вокруг. Я не знаю, что такое ребенок.

-- Что такое ребенок? -- спрашиваю я. -- На что это похоже?

Она смеется. У меня становится тепло в груди.

-- Это маленький ты, -- говорит она. -- Совсем-совсем маленький. А потом он станет большим. Вырастет, понимаешь?

Я понимаю. Он станет большим и займет мое место. Тонкая белая линия.

Она смотрит серьезно.

-- Придумай ему красивое имя, -- говорит она.

Мы одни в этом мире. Совершенно одни.

20.10.00

Speaking In Tongues Лавка Языков

Андрей Агафонов

ИСКУПЛЕНИЕ

* * *

* * *

* * *

* * *

Speaking In Tongues
Лавка Языков

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***