Первого года службы зимний солдатик прятался в старых котельных от
всевидящего Ока. Око, смеясь, наблюдало, но до поры до времени не трогало.
На плачущих трубах спал солдатик, судорожно воруя скрюченным тельцем неродное
тепло ржавой воды. Эй, солдатик, солдатик, ну от холода ты спасся, грохотнуло
Око, да от дедов гремучих уберегся на время, да вот голод тебя настиг,
вставай солдатик, лови комара подвального, ешь, ну как, сытна еда? Запивай
водой оранжевой, батарейной слезы свои соленые. Где твоя мамка, душара?
Выбежал солдатик из котельной, а снаружи холод лютый бичом щелкает,
обратно в сырой теплый мрак загоняет, солдатик туда -- а там Око на трубе
сидит, смеется -- где твоя мамка? -- солдатик обратно -- а там бич по воздуху
страшные песни высвистывает, заметался солдатик на лестнице, и вдруг видит
вдалеке -- в пыли морозной, в тумане, в сумерках, идет-бредет вся в снегу
и метели его мамка, в халате, в шлепанцах, с большой тарелкой дымящихся
пельменей. И зовет протяжно так: «Вася, Васенька, сынок, Васятка...»
Чудом увернулся он от бича морозного, да бросился навстречу, «мама,
здесь я, здесь» кричит, и бежит, только слезы на щеках застывают. Соскользнуло
Око с трубы, выплыло в дверной проем, и кричит вслед, хохочет: «Эй, дух,
вернись, это не твоя мамка, это снежная королева, не ешь ее ледяные пельмени!»
Да не слышит Васька, налетел на мамку, выхватил тарелку, и давай пельмени
в рот совать, а пельмени не хотят, чтобы Васька их глотал, они у него во
рту бегать начинают, от зубов и языка уворачиваться, у них руки, ноги вырастают,
они начинают брыкаться, обратно изо рта вылезти норовят. А мамка говорит:
-- Чай ты сынок не голоднай, вона пельмени мои ледяные выплевывашь?
-- Да пельмени у тебя мама сильно самостоятельные, видно не ты их лепила,
не ты их варила.
-- Ой не я, -- согласилась мамка, -- не я.
-- А кто?
-- Ты, Вася, ты...
-- Я? -- удивился простодушный дух.
-- Головка от х.., -- сказал подходя ближе солдат второго года службы
Семенцов, -- что ты тут сука, бормочешь? -- И с размаху дал духу в зубы.
Он давно заметил его, отчаянно жестикулирующего в полном одиночестве на
пустом, заснеженном плацу, и стоя на крыльце курил и наблюдал.
-- С какой роты? -- хрипло поинтересовался Семенцов. -- На дурку косишь?
Дух лежал молча на асфальте, с которого сильный ветер сдул снежное
покрывало. «Асфальту холодно,» -- подумал он.
Как маленькое атомное солнце, грозно сверкая зраком, выплыло из недр
доисторической котельной грозное Око, подплыло к Семенцову, и зыркнуло.
-- Ох..ел совсем? -- спокойно так поинтересовалось. -- Сам только из
фазанов, что дедушкой стать не терпится?
-- Не понял, -- протянул Семенцов, медленно перекатывая во рту папиросу
«Наша Марка», -- ты чего за духа заступаешься, стреманая лампочка?
-- Тупой ты, Семенцов, -- сказало Око, -- такой тупой, что даже меня
не боишься. Я тебе сейчас в штанах пожар устрою. Нет, потом, а сейчас давай
штаны снимай, быстро, быстро...
-- Пожалей, -- одними губами сказал резко побледневший Семенцов, --
я чухан, ты -- солнце. Не позорь.
-- Изыди, -- шепнуло Око.
Семенцов исчез в крутящемся белесом тумане как воспоминание.
Вставай, Вася, иди в роту, повторяло Око, и поднялся бедный дух, и
поплелся в роту, и пришел туда и никто его не трогал. А потом лег на свою
кровать и спал спокойно до самого подьема.
Спи, Вася, спи, говорило Око, я за тебя асфальт погрею, авось снег
растает, и вырастет сквозь асфальт травка, а то может и колосок ржаной
взойдет, если хорошо погреть, да портянкой пахучей прикрыть от ветерка,
глядишь взойдет солнце-колос, с ракету космическую величиной, и срубят
солдатики тот колос топорами, да смелют гусеницами танковыми в муку, да
напекут солдатского хлебушка грубого, да будут есть, а муки много будет,
все вокруг будет в муке, вот как сейчас -- белое-белое. А то без хлебушка
солдат воевать не сможет, а так он мякиша в ствол своей пушки натолкает,
да как стрельнет по всему миру сразу, и полетит тот мякиш прямо в город
Москву, и упадет на москвичей, и все погибнут, а солдатик рассмеется, завернет
оставшуюся горбушку в чистую портянку, положит в вещь-мешок, и пойдет встречать
поезда, какой на родину, а какой с родины. Все одно куда ехать солдату.
Главное чтобы хлеба было побольше.
Deus Proteus
1989 [нужно все-все запомнить...] в квадратных скобках дд/мм/гг для
хронологии сегодня не пей она сказала пожалуйста такой день такой день
[СЕГО ДНЯ!!!] в квадратных скобках или фигурных {that day} - СПАСИ БО(же),
спаси святый чтобы я обязательно подумал об этом -- точка (.) а какой он
{этот день}
day of open hands -- сюзанна вега
с изюмом вега девушка-сырок
сырой и с комками: салфетки, простыни и подоконник - влез покурить
и дыхание / у девочки кариес сказал доктор моего тела таким тоном как будто
у нее (ты должен сохранить его в памяти, день ее лучшего платья, день ее
лучших духов, день ее лучшей косметики). К ней еще никто еще и пальцем
не прикос...
но [...] ведь
день фотоальбомов: все их любят обязательно выйду престрашная из-за
плеча а эта ... (терплю/submit) возраста не заметишь, нивея визаж какая-то
обвислая кожа вся в пятнах (трупных ха-ха) и ляжки, она его любит -- ей
обратно в свой даун таун неохота вот и решила тут а у меня красивая попка
-- упругая твердая как...
орешек знаний: но все же мы не привыкли [у нее большой рот, сказал
fa.. отложив книжку и внимательно посмотрел на] в 1980 в гости приехал
болгарский мальчик Иванко у него были электронные часы, мы таких в глаза
не видели, только в «Технике-Молодежи», а у родителей FIAT-125 как в журнале
«За рулем».
пойдет: смотреть квентину тарантину, а я нет (впрочем она тогда еще
официанткой подвизалась в барах, в эти темные века существовал только я
-- великий одиOZный прозаик нерушимый сфинкс -- значит она пойдет смотреть
кашпировского и слушать бомжови что-то там про миднайт челси) хотя стивен
кинг страшилка-тошнилка тогда уже был какой же это год? кажется девяностый
или восемьдесят девятый все это хрень собачья лажа [...] миднайт челси
позже было (запхал сука себе под куртку открытки какие-то в магазине потом
на улице вытаскивает и радостно так -- о! картынка! сука болгарский мальчик
ты нарушил закон украл в нашем советском магазине праздничную открытку,
я честный русский мальчик как мне мерзко стоять рядом я тебе сейчас морду
разобъю)
ну вот: значит сидят все и пьют компот ситро и айрон брю безалкогольна
вечерина для поддержання на потенциа а то нас (вас вдвоем) это про нас,
слышишь, про нас, сведешь, так никакой потенциа вся потенциа на дне то
бутылката
rem: у меня к ней мистика гадский большеротый младенчик утенчик птенчик
где ты нашел такое конечно же она не страшило она больна такой странной
красотой которая сперва [данного слова нет в словаре, возможные замены:
сперма, стерва -- ваш любимый спеллчекер] кажется полным безобразием я
увидел ноги в окне ну так получилось студия-то внизу в полуподвальчике
оторвался от своего «Роботрона» в туфельках такие ножки стояли милые родные
(всегда так получается) потом поднялся вверх с замиранием вдруг уже ушли
по своим несерьезным делам и натыкаюсь
от нее какая-то тоска исходит, словно ее прострелили насквозь, будто
у нее дырка в груди ее плоской беспомощной, этот потертый красный плащик,
она была бедная улитка, я накатил на нее как бульдозер, наехал, выкупил
как дуру, купался в ней, пил как вино вишневое, влюбился как рыба палтус
...марта меня взбесило я ушел еще не стемнело оставив сидеть на ровном
стуле дрожащую обидчивыми ласковыми стыдливыми осторожными вишневыми губами
в этом самом лучшем выпускном зеленом платье с побрякушками на шее и в
ушках в ее комнатке в общаге перед взятым напрокат телевизором зато по
дороге я успел зайти и до закрытия залпом хватануть два стаканчика портвейна
и потеплело
На Северной площади орал лет зе маунтин кам ту ми!!! Вакуум! Вот голубизна!
Хотя вакуума тоже еще не было. Когда я его пел {ха-ха, я все-таки выпил
в тако-о-ой день} толстый как продавщица и широкий как моя натура день
листьев и не появлялся кажется до конца апреля [я писал книжку -- это было
так модно, все звонили, спрашивали э-э куда пропал что делаешь да вот книжку
пишу все тогда писали и песни сочиняли и сейшены устраивали вот блядь непоседы
(sorry, submit не получился) на машинке шлепал сидя на полу в своей большой
комнате вокруг стояли: черный разбитый медведем телефон (34-58-28), вертушка
и магнитофон два шкафа доверху набитых пластинками и кассетами тарелки
с засохшей едой трехлитровый баллон со спиртом в тумбочке и разбросанные
листы с испорченными кусками текста из мебели была только кровать я создавал
этот интерьер потому что именно так представлял себе быт современного русского
творца [представителя андеграунда -- отвратительное позерство для баб под
видом творческого беспорядка] из спирта смещанного с малиновым вареньем
(и немного воды) получалась тягучая смертоностная жидкость сладостное пойло
богов девкам нравилось они быстро с восторгом напивались в обществе такого
интересного человека
пока мы не столкнулись нос к носу: так просто и скучно никаких прогулок
и огней осенью стоит на пороге мнется заходи останешься? ЧТО БУДЕШЬ ЕСТЬ?
{я была дурой} [ты ей и осталась] у меня есть бутылка «Алабашлы» и конечно
яичница выбирай как мы будем спать хочешь [прямо на кухне] в разных комнатах,
для тебя есть комната со старинной мебелью и протертым кожаным диваном
(вот попсня, да? поганая и глупая как розовый пингвин -- ничего не поделаешь,
кровати и всякие трюмо еще остались с дореволюции, а шкаф -- дубовый черный
кривой сгорел в гараже вместе с машиной с письмами бабкиными патефонными
пластинками, еще и свечи будем жечь на кухне) большим телевизором соседка
у меня {ложной и бессильной желто-коричневой вечности тошной сладкой отраве
восьмидесятых молодой и красивый} без башни иногда воет по ночам в больницу
(машину не так жалко, больше всего -- «И мой сурок со мною», из детства
пластинка, еще марки были всякие старинные на письмах) не берут не опасная
и мы ей сегодня устроим прослушивание преподобного яна кертиса (пешком
теперь ходить буду) ты в тот раз оставила на полочке свои клипсы мать с
дачи приехала и увидела [помоги мне] да нет она молчит по большей части
просто смешно как она делает вид не замечает они дня два пролежали пока
я заметил и убрал (кажется что ты тут тоже живешь, но мы живем в разных
плоскостях, просто квартира у нас одна а когда встречаемся проходим сквозь
друг друга и не слышим и не видим и не ощущаем присутствия) [побег] слишком
долго она в ванной, растворилась и стекла в канализацию, остались только
клипсы на полочке и одежда на трубе отопления: блузка черная, полупрозрачная
[демократичная], юбка мини, стретч, черная, колготки черные, бездушные,
заштопанные на ступне, бюстгалтер черный, красивый, и о-о-о самое интересное
-- трусики женские, кружевные, черные, еще туфельки в прихожей -- черные,
каблучок средней величины, вот косяк (без глазок правда, зачем там глазки,
телевизор смотреть, что ли, слепую тоже можно любить слепой любовью)
зазмеилась змейка {снэйка} и привела к таким, от которых не деться
никуда, глубоководных и ритмических
будь умницей: не растворяйся в оцифрованной толпе, мой любимый набор
пикселов, мои жужжащие беспощадные атомы, кубики или шарики, или еще что,
материя одухотворенная [во тьме извиваться наощупь звонить по телефону
печатать на машинке готовить себе пищу расписываться в ведомости мастерить
вилки розетки петь узнавать руками и по голосу только в городе она тебя
не найдет никогда если ты молча жить будешь ей ведь всех ощупать и опросить
не удастся заметается пропадет ты думал об этом] я уже не уверен в том
что ты была когда-то девушкой, а может быть телефонной будкой. Ты рыла
носом эту землю как крот, а я проваливался в твои ходы как синий питерский
троллейбус. Диггер из меня хреновый. Трехмерные шахматы а не любовь.
Cобираю эти вещи из ванной выключаю воду иду в комнату аккуратно раскладываю
их на кровати как если бы она лежала на ней, смотрю на эти странные отпечатки,
на языке вертится родное школьное слово «археоптерикс» что видимо означает
древняя ископаемая птица потом кружок с Joy Division изгоняется с вертушки
и туда внедряется алеша вишня и я сижу один на полу с глупой улыбкой и
глупой бутылкой, о чем ты думаешь, лежа на горячем песке, о-о-о, ну и все
в таком стиле.
Последнее лето осеннего цвета
Птицы улитали так тигуче медлино и зыпко. Нибиса были кисилем в катором
они застривали. Им приходилася грести лапами и крылями асобо лихко было
уткам у них на лапах были пирипонки. На полачках лижали знания пра мир
в катором была нелихко. А уток можна была перещитать кагда они пралитали
над горадам и садилися на дама штобы отдахнуть.
1. Исправьте все ошибки в тексте, расставьте знаки препинания.
(Birds fly away wery slowly. This flying was so hard)
На лавочке под листьями, с бутылкой хереса (на этикетке которой был
нарисован бородатый монах с кружкой) и сигаретами, мы отхлебывали понемногу
и смотрели в пустоту над свечками, с вывесками «кафе «Полет» и «Электроника»,
рядом с полуразвалившимся зданием роддома, в котором никто так и не родился,
потому что строили его уже_______лет.
2. Впишите цифру, сколько лет строили роддом?
(My and my friend drink the vine and see in the sky. We can see birds)
wbahe -- смешное слово непонятного языка, «вбахе», с ударением в конце
получается если набрать слово «цифру» в латинском регистре.
Мы сидели там, потому что одна великая история жизни уже закончилась,
а другая еще и не думала начинаться. И между двумя великими историями образовалась
дыра шириной в пять лет, и мы ухнули в эту дыру со свистом и грохотом,
и вслед за нами туда же летели ларьки, бутылки с хересом, лавочки, недокуренные
сигареты, утки, придуманные боги, книжки без картинок, пьяные разговоры,
вся эта наша мужская дружба, чуть ли не удушающие объятия которой я чувствую
до сих пор.
3. Обратите внимание: о каких двух историях идет речь?
(no words)
Это было время перед долгой разлукой, далекой, но неизбежной. Просто
ему уже тогда ничего не было нужно, а мне еще ничего не было нужно от той
счастливой иллюзии мира, которой мы привыкли обходиться. Порой я мог достать
из рукава сотню-другую лет, бутылку водки, два пива, горсть каких-нибудь
карамелек. Он морщился, говорил, что все в кайф, две сотни лет ранней осенней
ночи на берегу моря это просто чудо, разговоры о том о сем, валяясь в еще
теплом сухом песке, мы могли себе это позволить, но вот не мешало бы сотворить
хотя-бы хлебца и баночку сардин. Я смеялся, хлебца купим по дороге, в круглосуточном.
Эх ты, чародей, хлебца сбацать не можешь... Его чудеса были попроще, но
тоже весьма полезны. Хлебца он тоже сбацать не мог. А вот два велосипеда
-- пожалуйста. Я например, не мог соорудить даже поганенького автобуса
на побережье, не говоря о такси, туда ночью никакой таксист бы не поехал.
У меня все больше по выпивке получалось, а он мог -- у него то девушки,
то велосипеды получались. Иногда котов делал, так без пользы, просто для
удовольствия. Только они распадались быстро. Правда одна кошечка у меня
года три жила, не распадалась. Мы с ней очень подружились, потому что оба
были совершенно чудесными существами.
4. Как вы думаете, бегство главных героев в мир грез было обусловлено
пассивной жизненной позицией?
(Two wizards run away from world of sadness)
Было время, не было места. Потом было место, но не было времени. Рай
это вечная ночная дорога под звездами, вдвоем с другом, без устали. Летом,
среди шумящих деревьев. И чтобы вдоль погруженной во тьму дороги как светлячки
стояли редкие ларьки с вином. Один на пять километров. Долгое путешествие
от ларька к ларьку. Ты хотел бы увидеть ту женщину, которая на бутылке
с «Улыбкой»? Наверное была манекенщицей, тогда тоже были манекенщицы. У
нее было много-много любовников. А потом, постарела, ходила по своем миру
и всюду видела себя на этикетках. Лет сорок подряд или пятьдесят. Как ты
себя чувстуешь? Грусть невластна над нами, владыками спичечных коробков,
я перебираю четки звезд ловкими пальцами глаз, погруженными в шевелюру
леса расческами рук. Потом мы проходили мимо кладбища, там хоронили молодую
женщину, умершую от родов. Ты решил, что ее нужно оживить. Мы спрятались
в кустах, наблюдая обряд погребения. Потом ночью мы выкопали ее, ты провел
рукой по ее груди, по животу, погладил пальцы на ногах, приложил ладонь
ко лбу. Она конечно же ожила. Я тут же вынул из рукава бутыль виноградного
вина и напоил ее. Потом ты увел ее с собой, вы долго жили где-то далего
на западе. Я отправился на север. Мы общались только по телефону. Когда
я хотел поговорить с тобой, я сотворял телефонную будку. Потом превращал
ее в красивую девушку. Я натворил столько девушек. Если ты приедешь на
север, ты поймешь, как часто я с тобой разговаривал. Только вот на твоем
конце трубку никто не поднимал. Я всегда разговаривал сам с собой...
5. Подчеркните поэтические метафоры в тексте.
(First wizard goes to the West. Second wizard goes to the North. Pure
lonely boys!)
Потом, среди зимы, в пустом номере гостиницы, у меня зазвонил телефон.
Его не было, но он звонил. Ты настойчиво пытался со мной поговорить. Тогда
я сотворил будку прямо посреди номера, ночью, вошел в нее как был, голый,
встав с постели. Ты говорил, что ты оставил ее одну, потому что она cerf,
настоящая конченная cerf, я никогда не забуду твой гнев. Я сказал, что
постараюсь приехать. Ты сказал не надо. Она уже опять умерла. Я сказал,
так какого ты хрена меня поднял, у меня теперь будка. Что, не понял ты,
какая будка? Телефонная, сказал я, телефонная. Ну и что, удивился ты. Ничего,
сказал я и повесил трубку. Я вышел, завернулся в халат, закурил и щелкнул
пальцами. И на этот раз красивая получилась северяночка. Маленькая. Круглолицая.
Иди на все четыре, сказал я, открывая дверь, и не забудь, тебя зовут Bjork.
Утро Гениев
«Ты гений, я тоже гений...»
Одна популярная певица
с нерусским именем
1
Гении в природе распостранены равномерно. Приблизительно один гений
на сто километров. Поэтому по гениям можно судить о пройденном растоянии.
Гении всегда одиноки, потому что природа гениев не терпит полноты и присутствия
других гениев ближе чем на расстоянии в 100 километров.
Это на поверхности земли.
А на поверхности воды гениев нет. Природа гениев не позволяет им находиться
на поверхности. Поэтому на воде гении обычно тонут. Проблема «Титаника»
в данном разрезе предстает перед нами как трагедия корабля, принявшего
на борт одного гения. Этим злым гением оказался молодой нищий художник,
которого впоследствии так талантливо сыграл в фильме «Titanic» молодой
богатый Лео ди Каприо, который яляется к тому же тезкой гения Лео да Винчи,
подарившего миру идею вертолета и картину «Мона Лиза дель Джоконда». Мона
Лиза в свою очередь посредством Лео да Винчи подарила миру свою улыбку,
которая поразила всех больше, чем идея вертолета. В улыбке Монны Лизы была
заключена загадка. Загадка эта до сих пор волнует умы научной элиты.
Как располагаются на дне морей и океанов утопшие гении -- науке не
известно. Никто не занимался такого рода исследованиями. Неугомонный Ж.И.Кусто
хотел посвятить себя изучению этого вопроса, но его внимание привлекли
гигантские бульбы, ни с того ни с сего вдруг начавшие подниматься из таинственных
глубин Марианской впадины. Поэтому он направил туда свое утлое суденышко
и проблема подводных гениев на время перестала интересовать умы научной
этиты. А улыбка Моны Лизы не перестала.
На земле гений так же не любит быть на поверхности, он обычно норовит
забраться поглубже -- в подвал, в колодец теплотрассы, в метро, в женщину,
в штрек шахты наконец. Гении, живущие в метро, прозываются диггерами. Digger
в переводе с английского означает: 1) землекоп; 2) золотоискатель. Идеал
диггера -- инженер Гарин. Мечта диггера -- оливиновый пояс, который якобы
находится на большой глубине и состоит из чистейшего жидкого золота. Это
золото нельзя пить, но из него можно отлить горшок, в который можно отлить,
а так же ванную, в которую при случае тоже можно отлить, а можно и принять,
унитаз (не буду повторяться, скажу только что унитаз принять нельзя...),
тротуарную плитку, надгробную плиту. По мотивам жизни диггеров была создана
компьютерная игрушка с таким же названием, суть которой состояла в копании.
Еще суть состояла в подбирании мешков с золотом и убегании от хоббитов
и ноббитов, которые якобы охотятся на диггеров. На самом деле никаких хоббитов
и ноббитов под землей нет. Под землей есть только подземные коммуникации.
Поэтому гениям ничего не угрожает. Хоббиты -- это герои произведений Роналда
Руэла Толкиена, который выдумал их задолго до появления игрушки Digger.
По Толкиену под землей живут не гении, но гномы.
Многие помнят неудавшееся путешествие гениев к центру земли. Были так
же случаи самоубийства гениев с целью захоронения в недра. Идеалами гением
наряду с инженером Гариным также являются медведки, кроты и дождевые черви.
Гении делятся на добрых и злых.
Гении так же делятся на признанных и непризнанных. Последних в сотни
раз больше и именно они представляют собой как наибольшую опасность, так
и наибольший научный интерес, потому что мы ничего не знаем о них.
2
Одному гению стало скучно. Он решил отправиться в путешествие. Но обступившие
со всех сторон незнакомые гении со сто первого километра не давали ему
никакой свободы перемещений. Тогда он решил отказаться от своей гениальности,
и тем самым -- обмануть свою природу -- природу гениев. Но как известно,
природу не обманешь, и он это тоже знал. Но ведь он был гением, не то что
мы с вами, простые серые людишки.
Так вот, его посетила гениальная мысль. Сначала, подумал он, я воспользуюсь
всей своей гениальностью, и обману таки природу. А потом быстро сброшу
оковы гениальности и стану просто талантливым, нет, чертовски талантливым
негением! Во как! А природа к тому времени уже будет обманута.
И ему это отчасти удалось, по крайней мере он сумел кое-как собрать
манатки и отчалить.
В момент его отбытия обманутая природа, на минуту забывшись, издала
тяжелый чавкающий вздох и исторгла из себя нового гения, покрытого слизью
и сгустками эритроцитов. Рогов у него не было. Зато изо рта торчали огромные
гланды.
А тот, кто еще вчера был им, удалялся вдаль, ударившись в блажь и утратив
всякий облик, оплывал на глазах, ведь в конце концов, какой из гения человек.
Подлый элементал, да и только.
3
Гении обитают как в недрах индустриальным мегаполисов, так и на лоне
матери природы, в патриархально-пасторальной агротехнической культуре,
известна народная поговорка «гений среди говна и удобрений», подчеркивающая
уважительное отношение простого агрария, склонного к полному самоуничижению
в порыве возвеличивания гениев местного ареала. Примером такого гения может
служить Михайло Ломоносов, про которого селяне часто говорили «кругл еблом,
умом велик». На ум приходили паруса, астролябии, окна в Европу, двери в
Азию, граф Меньшиков, бороды ирландских шкиперов и прочие маленькие пучеглазые
морячки. Ведь если интеллигент говорит груди, то это перси, а щеки -- это
ланиты, а лоб -- чело, а руки -- длани, а еще чресла, коих гумбертовских
огнем была лолита, живот -- как чаша, звезда пупка Терезы Баттисты, глаза
-- очи, пальцы -- персты, ягодицы -- лядвия.
4
Гении бывают только мужского рода. Ирки бывают только женского. Поэтому
когда Ирка поняла что она гений, она решила сделать операцию по изменению
пола. Ее подружка Верка была сугубо против этой репарации и не ожидала
такого поворота судьбы индейки, ибо судьба индейки ее интересовала меньше
всего, она отлично понимала отличия индейки от индианки, корейки от кореянки
и иже с ними. Гораздо сильнее ее занимала предстоящая иркина репатриация.
Поэтому она предложила стать Ирке первой гениянкой. Или генианкой. Или
гениессой. Или генией. Ифигенией. Ничего, сказала Ирка, плотоядно шевеля
коричневыми губами, зато я смогу на тебе жениться. Верка вздрогнула, она
представила Ирку с усами. Ирка посмотрела на веркины лососины, одетые под
короткое платьице-колокольчик и у нее в голове возникла смурная фраза «сочиться
соком», ведь не ссучиться же сукой в конце концов, сосос -- классное слово
-- сосос, сосок, кокос. Трепать веркин кокос. Ирка-дырка, верка-дверка.
6
Поганый элементал, размазанный по пространству, как манная каша по
тарелке, принимал телом «Радио Ностальжи», колебаясь в разреженном осеннем
воздухе, изменяя свою природу по своему усмотрению, то она у него была
волновая, а то корпускулярная.
А популярные диджеи «Радио Ностальджи», поправив сумки в кожаных ремнях,
летели вдаль на огненных конях купать неопалимую купину. Напевали они старый
незабвенный кит группы ELO про билет на Луну, придерживая сумки на боку,
лежа в огромных лимузинах, которые ехали и им нельзя было остановиться.
Водка на ходу расплескивалась из пластмассовых стаканчиков, закуска подпрыгивала
на маленьком откидном столике. За окном мелькали аккуратные столбики с
номерами 89, 90, 91... Эх, так и до Луны недолго.
8
Ты чо-о-окнутая! Ты в натуре чо-о-окнутая! -- говорила говорила Верка
и сама себе не верила. Ирка взяла лопату посмотрела на Верку грустными
глазами. Верка-проверка, ты ее не прошла. А Светка-разведка прошла. Я ухожу
от тебя к Светке. И лопату забираю. Как хочешь. Можешь искать себе негра
с большим черным. Он тебя будет кормить маслинами, а большой черный будет
изображать из себя медведя. А можешь найти себе финикийца. Подожди, сказала
Верка, не уходи просто так. Я тебе салат сготовила. Поешь и пойдешь. Салат
без чекушки не буду, ответила Ирка и погладила свои бедра. У меня и чекушка
есть, робко сказала Верка, надеясь что Ирка сегодня не уйдет насовсем,
а насовсем останется. Они будут смотреть в телевизор и играть в лото. Есть?
-- удивилась Ирка, -- ну раз есть, тогда засунь ее себе знаешь куда. И
хлопнула дверью.
Извините, обратилась она к мужчине спускавшемуся по лестнице, не покажете
ли мне дорогу в бар? Не окажете ли мне услугу? Не расскажете ли мне про
счастье былое? Не положите ли меня спать рядом с собою? Мужчина молча показал
ей средний палец правой руки. Гад, сказала Ирка, Джетро Талл и его молотилки,
и нанесла ему удар лопатой по голове. Мужчина упался. Потом она вышла из
подьезда. Светка-таблетка сидела на лавочке, грудасто-круглая вся, так
и перекатывалась на ребре. Пойдем, робко спросила она. Ты затронула! --
нагло ответила Ирка-копирка. Светка-левретка опустила полуметровые ресницы.
По ним скатилась большая трехлитровая слеза и упала ей на живот. Вот блядь,
трусы намочила подумала она. Пойдем, Ирка ухватила ее за руку и стянула
с лавочки, (грудь так и всколыхнула) пойдем ловить тачку.
А в этот момент мимо пулей пролетали неопалимые диджеи, и увидав на
обочине двух девушек и одну лопату, стоящих у столбика с цифрой 101, и
решили взять их с собой. На лопате, правда, была кровь и клок волос, но
Ирка вытерла ее об траву забвения. Лимузин остановился. «Я хочу увидеть
море, голубое-голубое!» -- сказала Ирка. Хлопнула дверь, машина устремилась
вдаль, увозя с собой слезы и печаль журавликов.
Проехав с диджеями километров пять или восемь, Светка-вендетка пнула
Ирку-мастырку ногой и показала в окно: -- Смотри! Вот! Попа и хвост...
«А-а-астанави!!!» -- завыла Ирка и рванула к выходу. Девушка, здесь нельзя
останавливаться, возмутился водитель, Ирка вцепилась ему в шею. Диджеи
дружно схватили ее за ноги и дернули. Она упала лицом в пол и выбила зубы
о ручной тормоз. Потом вскочила, схватила лопату...
9
Из перевернутого джипа вынесли восемнадцать дохлых утят и один разбитый
радиоприемник. На поломанной ноге и лопате Ирка доковыляла до попы и хвоста.
Они торчали из земли строго перпендикулярно поверхности. Сначала она хлопнула
по попе лопатой, плашмя. Потом принялась окапывать ее, с целью выкорчевать.
Через полчаса она откопала «это» полностью. «Это» оказалось никаким не
диггером, а обыкновенным броненосцем, уссавшимся от ужаса и чем-то похожим
на Альфа Гордона Шамуэя -- героя ее любимого сериала.
10
Так оно все и кончилось. Ирка вставила себе зубы. А элементал, окончательно
принявший корпускулярную природу, превратился в негра с большим черным.
Вот так они и ходили вдвоем, в обнимку. Шатались по кабакам, негр пел свои
блюзы и баллады, их лирика манила всех за собой. Правда большой черный
заскучал по земле, по агрокультуре. Да так и осел где-то на исторической
родине Михайлы Ломоносова. Занялся натуральным хозяйством. На пару с Веркой.
Волны — Gnosis Русалки
Наряду с утраченной ясностью доисторических лисиц рыжего леса осенью
теряется прозрачность стынущих вод и девичьих разговоров, ах эти русалки,
не умеющие плакать под водой, спутанные волосы которых -- последнее пристанище
мертвых личинок водяных насекомых, лепестков безумно незнакомых цветов,
крохотных зеленых комочков ряски, покрывающей все блестящее тело бессильным
травяным покровом.
Но
листья уже поплыли, и вода обжигает беззащитные соски напрягшейся груди,
то ли парное молоко с привкусом рыбьего жира, то ли тоска рвется наружу
из опустевших термитников доносятся свисты, сурки сливаются с травой в
шевелящемся движении пальцев есть что-то от вздоха сжимающейся пружины
зонтика, предсказывающего дождь своими перепончатокрылыми насекомыми лапами,
хлопающими на ветру как хвосты русалок на мелководье русалки пахнут рыбой
земные женщины тоже пахнут рыбой в осенних дворах колышутся сети у каждого
рыбака есть дети от русалок рожденные по весне в путину когда уходят из
домов в море и тонут моряки а жены их остаются в пустых домах с колышащимися
старыми сетями на заборах и звенящим цепью псом который забивается в самую
глубину конуры и поскуливает там дрожа перебитыми лапами когда из лесу
выходит леший потому что когда моряки уходят в море жены рыбаков живут
с лешими от этой любви через месяц рождаются у них дети ростом с горшок
с дикими глазами и снаружи они как люди а изнутри поросли волосами потому
когда разрезали такого ребенка то нашли внутри волосы и дети эти убегают
в лес роют себе яму и живут в ней постепенно превращаясь в оборотней или
вурдалаков
не только моряки уходят к русалкам но и русалки выходят на сушу и становятся
женами моряков это бывает летом обычно в августе в пору звездопада в самые
темные ночи когда звезды поспели и падают вниз однако ушедшая на сушу русалка
в силу колдовства уже никогда не сможет вернуться обратно в море и оттого
глаза ее полны темного вина печали и похожи на полночное безлунное море
не многие видели их шатающиеся силуэты бредущие к берегу своих страданий
что заставляет их покидать воду
говорят что когда падает звезда это ангел за душой умершего полетел
и нужно скорее загадывать желание ангелы на этом перелете никому не отказывают
но это не совсем так потому что когда падает белая звезда -- это действительно
так а когда зеленая -- это еще одна русалка на берег вышла и ангелы тут
не причем русалка сама ангел только водяной а не воздушный когда прилетает
комета русалки вышедшие на берег сходят с ума, но есть еще простые метеориты
-- межпланетная пыль, обломки древних планет и космических аппаратов, эти
абсолютно неинтересные предметы, когда они падают на землю -- они горят,
потому что воздух на земле на самом деле очень горячий, только мы этого
не замечаем
в конце февраля нельзя смотреть на падающие звезды -- умрешь, а если
не умрешь, провалишься под землю или сойдешь с ума, в общем что-то неприятное
случится, а в конце февраля они просто сыплются с неба, сильней чем в августе,
сверкая как фейерверки
знающие люди говорят «маньяк полетел», в это время русалки просыпаются
и пробивают лед головой, с этого начинается весна
как распознать в женщине русалку
есть несколько признаков о которых писал еще Агриппа -- главным из
них является «последняя чешуйка», которую можно найти на коже женщины,
обычно она расположена где-нибудь в укромном уголочке например между пальцев
на ноге или в подмышечной впадине, она присыхает к коже намертво и все
попытки сколупнуть ее приводят к кровотечению и дикой невыносимой боли
пронзающей все тело женщины. Попытки удалить чешуйку хирургическим путем
приводят к смерти русалки, поэтому лучше к ней не прикасаться. Косвенными
признаками могут быть низкое количество гемоглобина в крови, зеленые глаза,
хотя есть королевские русалки -- у них глаза меняют цвет, но предпочитают
большее время быть серо-голубыми
«зеленые глаза непостижимой грусти которая придет побудет и отпустит
и застает врасплох и заставляет биться в истерике немой боящейся открыться
любому из земных рожденных плоть от плоти влачащих дни свои в молитве и
работе не ведая кудес как пленные солдаты они пришли сюда и вновь уйдут
куда-то...»
у одной русалки эта маленькая блестящая чешуйка напоминающая крупинку
золота была под левой грудью
они и только они
эти девочки вышедшие ночью из моря и смешавшиеся с толпой венеры рожденные
из пены игрой инфракрасных лучей марса и мерцанием стынущих вод Фисона
и Геила
их снесло вниз по течению
за долгие годы одиночества я научился хорошо их отличать: береговых
русалок с тоской глаз, обычных человеческих женщин с жадностью рук и губ,
детей лешего с пустотой внутри заполненной безумием волос
Говорят что русалки умеют делать кораблики из яичной скорлупы. Береговые
русалки, ставшие женами моряков, никогда не спят в ночных сорочках никогда
не изменяют мужу, а иногда раз или два в год подвержены странному приступу
во время которого они едят землю, как Ребекка пришедшая в дом Буэндиа с
мешочком родительских костей. Они едят ее вместе с улитками, червяками,
корешками растений, муравьиными яйцами и всем что может там оказаться,
если бы русалок было много, очень много, они в один прекрасный день могли
бы сьесть всю землю. Да-да, всю Землю.
Да и вот еще что -- сначала вся земля была покрыта водой, пока сатанаил
не принес богу земли с далекого дна глубоких северных морей, потому там
теперь там так холодно. Но не об этом речь. А вот о чем -- доподлинно известно,
что русалок там нет.