Speaking In Tongues
Лавка Языков

Андрей Чернов

ПОТЕРЯ НЕВИДНОСТИ

 
 

I

 

По вечерам по центральным улицам города катятся шарики серебристой ртути
по пути они забиваются в щели тротуарных плиток
падают вниз сквозь решетки водостоков
из открытых дверей модных магазинов
доносятся ароматы французского парфюма и турецкой кожи
на площади с каштанами опустевшие столики уличных кафе
продавщицы мороженого тают быстрее чем их несерьезный товар
призраки людей плывут сквозь шелест и покачивание раскаленных перекрестков
накануне августа синяя вода июля уже не кажется такой неповторимой
 
 

II

 
 

Ты приходишь и говоришь что революции совершаются на луне
а коварный брюнет безуспешно пытается завладеть твоими мыслями
как сказать отзываюсь я, на углу у цветочного киоска
я размахиваю зонтиком и ты видишь меня из окна напротив
я стучался в него прошлой ночью
в поисках луны или хотя бы стакана апельсинового сока
разбавить водку
в поисках телефона
в поисках неизвестно чего
тихие лица проснувшихся людей
кажется лето потеряется и утонет в собственных дождливых очередях
 
 

III

 
 

Кецалькоатль наблюдал за тонкими движениями ее ресниц попадавшими в такт
побеги бамбука на другом конце света вибрировали тонким эхом
вслед за боем часов на башне Святого Иакова той что в Париже
куда я обещал тебя увезти
и пока я стоял в одиночестве на берегу Атлантики
и думал неужели неужели это правда волны приходили и уходили
в морозном русском городе куда я должен был вернуться
мороз обжигал твои ресницы когда-то попадавшие в такт
в гостиничном номере на седьмом этаже отключили горячую воду
и пока я бродил по коридорам в поисках горничной и водопроводчика
корабли приблизились настолько что были легко различимы
— Кецалькоатль вернулся! — кричали индейцы и запускали в воздух
бумажных змеев со стеклянными глазами
глаза змеев вращались отбрасывая отблески на океан
и когда наконец она уснула запутавшись в беззвездной черной простыне
Верховный Инка выйдя из-за пальмы застегнул джинсы
взобрался на холм и приложив руку ко лбу окинул океанскую гладь
— Оле, оле, Кецалькоатль! — кричали индейцы
П....ц, — подумал Верховный Инка, — это испанцы...
 
 

IV

 
 

Невозможно ничего вернуть
но хотя бы что-то самую малость
ничего невозможного в принципе нет
но только если это всего лишь принцип говорят твои зеленые глаза
ваза совершившая полет по тесной комнате в моих руках
возвращается на прежнее место отмеченное темным кружком
на запыленной поверхности полки
вроде бы все как было если не считать этого сумбурного путешествия
 
 

V

 
 

Веселая ртуть на кончиках ее пальцев
которые похожи на тротуары центральных улиц
последняя электричка всегда уходит ровно в час ночи
мимо моего дома скользят рассыпаясь ее искристые хвосты
убивая комара она оставляет на своих пальцах чужую кровь
 
 

VI

 
 

В июльский понедельник в одиннадцать часов утра
в кафе на площади с каштанами подают очень крепкий кофе
утренний асфальт усыпан порванными купюрами собачьим дерьмом
и окоченевшими трупиками вчерашних любовей
прохожие внимательно смотрят под ноги
он встал из-за столика и побрел дальше навстречу своему безразличию
и аксолотль обитающий в аквариуме городского парка
на секунду оторвался от подводных камней своего безумного повествования
повел в его сторону абсолютно черным непроницаемым зрачком
и подумал вот идет Энди Чернов
 
 

VII

 
 

Отсутствие смысла на лицах круглых собак
спина превращается в мозаику образов
волосы расчесаны на прямой пробор
ловцы жемчуга ее зубов бесстрашно бросаются прямо в пасть
не впасть в уныние
давай посмотрим что у него внутри говорят дети
и тыкают вилкой в пузо плюшевого медведя
их ждет разочарование серая мерзкая вата
смотри не запутайся в осенних паутинах
 
 

VIII

 
 

Призрак танцующий на границе дня и ночи заставляет рыжую женщину
вздрагивать во сне, она переворачивается на спину и вздыхает
непослушное новое тело, ей снится ребенок на обочине дороги
серый электический свет стекающий вниз по столбам
лошади плачущие в сумрачных коридорах
сумерки рассыпанные волосы спички
 
 

IX

 
 

В старом доме я пил чай в сумеречные полдни
наполненные ветром и дребезгом стекла
он говорил мне послушай наши отцы сгустки окаменевшей воли
камни впитавшие воду и почерневшие от влаги
эти незнакомые люди эти женщины в танце похожие на языки пламени
пора бежать отсюда я знаю я видел из окна ночного поезда
над метрополией горит свеча круглого света
все изменяется
этот город когда-то принадлежал нам безраздельно
город что дышал и шелестел листвой наполнили молчаливые люди
с черными пуговицами во рту
и они уже не покинут его в отличие от нас
они умрут здесь и только тогда он наконец опустеет
нужно будет чтобы прошло много времени сто лет или больше
прежде чем на его вздрогнувших улицах
снова будут раздаваться звуки
наших счастливых голосов
1998