<BODY

Доктор Ричард Барбрук - основатель Исследовательского Центра Гипермедии Вестминстерского Университета. Получил образование в университетах Кембриджа, Эссекса и Кента, преподавал и исследовал управление и экономику средств массовой коммуникации.

До недавнего времени был сильно увлечен общественным любительским радио, а в начале 1980-х годов работал на нескольких пиратских радиостанциях. После пары лет нелицензионного вещания помог организовать Радио Спектрум - сейчас это вполне легальная многоязыкая лондонская радиостанция. С тех пор Ричард участвовал во множестве проектов, связанных с альтернативной музыкой и студенческим вещанием, прилагая свой опыт радиопиратства к развитию новой гипермедии.

Д-р Барбрук занимается научной разработкой теоретических и практических последствий возникновения гипермедии, заинтересован в потенциале Сети и других новых информационных технологий, призванных усиливать общественную коммуникацию, поощрять художественное выражение и возбуждать демократическое участие.

Вот все, что можно почерпнуть из его официальной биографии. Почему о нем так сложно писать? Да просто потому, что человек занимается вещами, совершенно неприменимыми и непонятными в той стране, где нам с вами выпала честь проживать. Зачем, спросите вы, собственно, написан трактат Калифорнийская Идеология, публикуемый на этих страницах? Да просто потому, что Ричарду и Энди Камерону, его коллеге, не нравится журнал Wired, многими продвинутыми здесь почитаемый за Коран. На фига нужно было открывать некий исследовательский центр с туманным названием? Да просто затем, чтобы штук двадцать студентов могли сочинять компьютерные мультики, в которых французского теоретика постмодернизма Мишеля Фуко лупят по лысой башке красной боксерской перчаткой, и он летает по всему экрану монитора, утробно и мерзко хохоча.

Кстати, о студентах: недоброжелатели потешаются над Центром не только за то, что они преподают "теорию Супер Марио" или занимаются "исследованиями Микки Мауса" (по аналогии с широко известной рецензией Барбрука на книгу Кевина Келли Вне Контроля: Новая биология машин "Теория Буратино"), но и пытаются обвинить в том, что они своим расово-половым миксом учащихся пытаются воссоздать постер Объединенные Краски Бенеттона. Там есть даже одна барышня из Эстонии, продавшая квартиру, чтобы хватило денег на учебу: так что скоро у нас на Балтике появится новый гуру мультимедии...

Логика, лежащая в основе работы Центра, проста: кибернетическую гегемонию США надо теснить; мы европейцы, но говорим по-английски, поэтому нужно использовать это преимущество и создать в Сети что-нибудь стоящее; с другой стороны, засилье английского в Интернете - досадная случайность, и с этим тоже пора кончать; ну, а в старой доброй Англии, которой до осознанного киберпространства киселять примерно столько же, сколько России - до неосознанного, можно насоздавать чего-нибудь столь же интересного, сколь в музыке, моде и дизайне. Наставник Центра Джереми Квинн, кстати, очень любит Будущий Звук Лондона, а страница, которую он для них создал, завоевала множество сетевых медалек.

Итак, ниже - наш короткий диалог с самым оригинальным современным исследователем Сети Ричардом Барбруком, теоретиком и шутником, панком и академиком, пример свободного течения западной философской мысли:

РИЧАРД: ...Хорошо, что Калифорнийская Идеология высекла искру интереса на русской кибер-сцене. Нас всю дорогу приятно удивляет, как этой статье удается цеплять людей в очень разных местах на дискуссии, ставящие под сомнение неолиберальные допущения, поддерживающие журнал Wired. Наша социал-демократическая позиция определенно раздражает Луи Россетто!!.

МАКС: А когда и зачем появился Исследовательский Центр Гипермедии?

РИЧАРД: Его основал в конце 95-го года Энди Камерон, в то время преподававший курс по CD-ROM'у для выпускников. Мы с Джереми читали лекции на полставки и тоже решили присоединиться, начали создавать Веб-сайты и писать статьи. Зачем? Денег заработать, оттянуться и отличиться от других, конечно.

МАКС: А до этого что было?

РИЧАРД: Еще в 76-м году я был знаком с кучей студентов-исскуствоведов, которые торчали от от новой группы, называвшейся Секс Пистолз, и сходил на несколько их концертов. Сам в группе я никогда не играл, поскольку мне больше нравилось неистово одеваться и плясать пого в зале, со спидом в голове. Эти культурные выходы, правда повлияли на то, что я начал читать Гая Деборда и множество барахла про-ситуационистского толка. На мою интеллектуальную деятельность это оказало существенное влияние, хотя с той романтической поры художественного новаторства и политического ультралевачества я стал многократно социал-демократом.

В 1981-83 годах я занимался пиратской радиостанцией Наше Радио, а позже помог создать многоязыкое Радио Спектрум, которое получило лицензию в 1987 году. На Нашем Радио в эфире работало много народу, который не мог иначе пробиться в легальные СМИ, - от сквоттеров-анархистов и польских эмигрантов из Солидарности до чумовых ди-джеев и музыкантов. Спектрум стал более коммерческим проектом, создававшим программы для не-англоговорящих общин Лондона - арабов, турков, китайцев и т.д.

Для меня Наше Радио было интересным, поскольку работало в формате "самопала": люди сами делали свои программы. А Спектрум своим существованием вновил лепту в разрушение английского шовинизма и расизма.

МАКС: Выходит, тебе близка идея самиздата?

РИЧАРД: Я думаю, одна из самых замечательных вещей в Сети - это то, что она позволяет людям, занимающихся самопальной культурой, миновать как государственные, так и коммерческие средства массовой коммуникации и предоставлять свои материалы непосредственно мировой аудитории. Это не просто двунаправленная коммуникация, лежащая в основе всей свободы прессы, но и возможность пощупать всевозможные виды диковинных культур совершенно бесплатно.

МАКС: Кстати, как тебе Россия видится в будущем киберобществе?

РИЧАРД: Мне кажется, одна из вещей, которые мы пытаемся доказать, - это то, что в мире существует гораздо больше вещей, чем США. Из-за того, что Сеть началась в Штатах, американцы пытаются доминировать в дискуссии о будущем кибер-общества. Тем не менее, разговор в силу этого получается весьма ограниченным, поскольку в этой дикой стране существует крайне узкий спектр политических мнений. Как показывает Симур Мартин Липсет, в США нет ни ни консерваторов, ни социалистов - одни лишь либералы разного толка. Именно поэтому, кстати, американцы серьезно верят, что создание национальной системы здравоохранения - первый шаг на пути к тоталитаризму.

Как и многие русские, американцы убеждены, что они - неким образом привилегированная нация, чьи национальные особенности могут служить универсальной панацеей для вселенной. Есть надежда, правда, что Сеть размоет эту ксенофобию и захолустность не только для американцев, но и для русских. Учась друг у друга в киберпространстве, мы можем надеяться на то, что мир станет немножечко лучше.

МАКС: Но ведь Россия всегда отличалась любовью к "третьему пути" - как же так?

РИЧАРД: Мы тут посидели в баре, помозговали над твоим вопросом... Пресловутый "третий путь" как раз и есть эта вера мононациональных народов, что их особенности - универсальная модель для всего остального человечества. Поэтому русская вера в "Третий Рим" или "Третий Интернационал" - не просто ваша местная идиосинкразия. Даже французы в этот капкан попали - и 1789 год действительно единственная всемирная революция.

Тут, кстати, правдивый анекдот есть. Когда в Лондоне проходила встреча Первого Интернационала, встал французский делегат и произнес страстную речь о дружбе рабочих всех стран. В конце председатель собрания Карл Маркс от души поблагодарил делегата за то, что тот подтвердил свои интернациональные сантименты тем, что говорил по-французски в аудитории, состоявшей преимущественно из англичан.

МАКС: На чем вы стоите философски и политически?

РИЧАРД: Пост-модернизм для нас ретрограден, поскольку он - лояльная оппозиция нео-либерализму. Будучи модернистами и эсдеками, мы просто хотели подчеркнуть, что по-мо - взгляд на мир из 80-х годов и сейчас сильно устарел. Кроме этого, нам осточертели намеренно обскурантистские и перегруженные жаргоном культурологические исследования, публикуемые в печати и в Сети, которым не хватает ни исторической перспективы, ни социального анализа. Такой вымученный язык и догматические отношения не случайны: большинство ключевых философов пост-модернизма либо учились у Луи Альтуссера, либо работали с ним, а он был верховным жрецом сталинизма во французской компартии.

МАКС: А до какой степени, по твоему мнению, на современное сетевое мышления повлияли работы У.С.Берроуза?

РИЧАРД: Его метафоры "языка как вируса", конечно же, важны, но гораздо более очевидно они произрастают из возрождения социал-дарвинизма на Западе. Теорию меметики я сильно критиковал на фестивале Арс Электроника - у организаторов, очевидно, напрочь отшибло иронию, если они организуют кибер-конференцию по мемесу на родине Гитлера.

МАКС: Не мог бы ты порекомендовать, что почитать тем, кто интересуется работами ИЦГ, помимо ваших материалов?

РИЧАРД: Ну, "Микрорабы" Дугласа Коуплэнда - насыщенная книжка, мы с нее лепили свой образ "цифровых ремесленников"... Киберпанк, вроде "Невроманта" Уильяма Гибсона, и другую классику НФ, типа Филипа К.Дика...