Speaking In Tongues
Лавка Языков

Циля Дропкин

(1888, Бобруйск — 1956, Нью-Йорк)

в переводах Az

Женщина цирка

Я женщина цирка,

я танцую между ножами,

стоящими на манеже,

смотрящими остриями вверх.

Моё легко сгибаемое тело

избегает смерти при падении,

касаясь их лезвий слегка, слегка.

Затаив дыхание, следят они за моим танцем,

и кто-то молиться за меня.

Перед моими глазами точки

проносятся в огненном колесе, --

и никто не знает, как я хочу упасть.

Я устала от танцев между

вами, холодные, стальные ножи.

Я хочу моей кровью обжечь вас,

Хочу упасть

На ваши обнаженные концы.

Мои Руки

Мои руки,

две частички моего тела,

которые мне не стыдно показать,

с пальцами как ветви

кораллового дерева,

с пальцами как два гнезда

белых змей.

Или -- как мысли

похотливого.

Адам

Ты, избалованный,

тебя ласкали руки многих женщин,

по воле случая набрела я на тебя,

юный Адам.

И перед тем как я положила мои губы на твои,

ты умолял меня

с бледным нежным лицом

нежнейшей лилии:

-- Не кусай меня, не кусай меня.

Я видела, что твоё тело

полностью покрыто следами укусов.

Дрожа, я вонзила в тебя мои зубы,

твои тонкие ноздри

раздулись надо мной

и подкрались вплотную ко мне

как пылающий горизонт к полю.

Ужас поднимается в моём сердце

Ужас поднимается в моём сердце:

Я могу чувствовать запах разложения

Вокруг моей могилы.

И новые шёлковые занавески на двери

Молча оплакивают мою приближающуюся кончину:

«Мы скоро будем с тобой,

Мы скоро будем с тобой»

Как это было глупо: готовить

Шёлковые вещи перед смертью!

Как странно и грустно думать,

Что в моем земном алькове

Не будет шёлковых занавесок,

И даже шёлкового белья.

Но только вот сейчас я сказала себе:

Твои ноги и руки выглядят как слоновая кость.

И мои страхи расстаяли как дым:

Смерть конечно же отвергнет меня!

*** * ***

Я ещё не видела тебя

Спящего.

Хотелось бы увидеть

как ты спишь,

когда ты теряешь свою власть над собой, надо мной.

Хотелось бы увидеть тебя

Безпомощного, обессилившего, онемевшего.

Хотелось бы увидеть тебя,

когда глаза твои закрыты,

Бездыханного.

Мне бы хотелось увидеть тебя

Мёртвого.

*** * ***

Ты положил в меня, не ребёнка --

Себя,

И ты растёшь во мне каждый день,

Увеличиваясь и обособляясь.

Так что внутри не остаётся места

Для меня.

И моя душа лежит собакой у твоих ног

Становясь меньше и меньше.

Но умирая в тебя

Я, всё же, даже сейчас, могу сочинять тебе песни.

Грязь тоих подозрений

Ты покрываешь мои слова, поступки,

Грязью твоих подозрений.

Твои взгляды мучают меня.

Жабы выпрыгивают из моего рта.

Черви ползут по моим пальцам.

У меня глаза безобразной ведьмы.

Мои руки -- змеи

Разкручивающиеся, чтобы задушить тебя;

Но мои робкие ноги,

Приклеяные к земле,

Не могут убежать

От твоих глумящихся глаз.

Как снег в Альпах

Как снег в Альпах,

Острая как горный воздух,

Как одурманивающие старые бальзамы,

Твоя красота зовёт.

Потому что ты ослепляешь, как новый снег,

Тонкий воздух вокруг тебя душит:

Моя голова кружится

От горького волшебного аромата.

Всё же, ты всего лишь провинциал

С удлинённым носом,

Надеваешь кольцо на палец твоей невесты,

И трава будет расти по мне.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Циля Дропкин

(1888, Бобруйск — 1956, Нью-Йорк)

Женщина цирка

Мои Руки

Адам

Ужас поднимается в моём сердце

* * *

* * *

Грязь тоих подозрений

Как снег в Альпах

Speaking In Tongues
Лавка Языков

*** * ***

*** * ***