Speaking In Tongues
Лавка Языков

Анна Глазова

ОТНОСИТЕЛЬНАЯ АРИЙКА ИЛЬЗЕ АЙХИНГЕР

Ильзе Айхингер родилась в Вене в 1921 году. Её отец был немцем, бабушка по материнской линии -- еврейкой. Когда в Вене установился фашистский режим и была введена в обиход новая форма бюрократии, определявшая степень еврейства, самой Ильзе не грозила опасность быть отправленной в концлагерь - коэффициент не-арийскости в её крови по национал-социалистским законам делал её «относительной арийкой». Ирония же заключается в том, что будь её отец, а не мать, евреем, она была бы объявлена еврейкой -- фашистская бюрократия, в противоположность матриархальной иудаистской, определяла национальный признак по отцу, а не по матери. Но мать Ильзе, полуеврейка, подпадала под категорию тех, кого увозили по ночам в вагонах без окон в неизвестном направлении. Для того, чтобы спасти её, в семье «потеряли» документы Ильзе и устроили небольшой спектакль: девушку наряжали в детскую одежду, всю войну Ильзе проходила подростком -- таким образом её мать не могла быть арестована, сохраняя статус опекунства над арийским несовершеннолетним ребёнком. Не задумывавшаяся раньше о своём происхождении Ильзе (её мать не была религиозной) вдруг получила на всю жизнь печать принадлежности к меньшинству.

Ещё во время войны Ильзе Айхингер начинает писать стихи и рассказы; после войны знакомится с вернувшимся из лагеря смерти Аушвица Паулем Целаном. Между ними возникают близкие дружеские отношения, длившиеся потом долгие годы и распространявшиеся и на семью Целана. Вернувшись в Вену, Целан пишет ставшую впоследствии его самым известным стихотворением «Фугу смерти», поэтическое описание Аушвица, и включает её в цикл «Песок из урн», который пытается опубликовать в одном из новообразованных толстых литературных журналов. Он получает отказ со следующей аргументацией -- «читатель ещё не готов» для подобных произведений. Ильзе Айхингер вместе с Паулем Целаном и несколькими другими литераторами (Жан Амери, Ингеборг Бахманн) образуют «группу 49» -- объединение, отличием которого становится разочарование и горечь того, что послевоенная Австрия совершенно не собирается признавать вину и предпочитает не слышать, не видеть и ничего не говорить о жертвах фашизма. Отрицание причастности к национал-социализму (при том, что процент членов нацистской партии в Австрии больше чем в два раза превышал эту же цифру в Германии) продолжалось многие десятилетия, и то, что сегодня большинство выбирает правых говорит о том, что не так уж многое изменилось и до сих пор. Ни один из участников «группы 49» надолго в Австрии не задержался, продолжив писать в эмиграции. Стихи Целана часто называют «герметическими», таинственными, но ключ к ним часто лежит в непережитом чувстве вины, вынесенном из Аушвица, смерть матери, убитой фашистами -- один из основных мотивов его лирики. Когда Целан ненадолго наведывался в Германию за очередным литературным призом, он всякий раз произносил благодарственную речь, которая была настолько зашифрована и просто непонятна, что номинаторам ничего не оставалось, кроме как недоумённо переглядываться между собой.

Для обоих -- Целана и Айхингер -- характерен скептицизм, недоверие по отношению к читателю -- оба писали по-немецки для публики, с которой не очень-то собирались разговаривать, тем более -- доверительно. Этим парадоксом и объясняется загадочность их текстов и так называемый «герметизм». В то время как стихи Целана уводят в глубины его психических расстройств, тексты Айхингер содержат иронию и глубоко спрятанный укор и оскорбление; хотя и не стоит ограничиваться этими объяснениями, но может оказаться полезным иметь их в виду, читая Целана и Айхингер.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Анна Глазова

ОТНОСИТЕЛЬНАЯ АРИЙКА ИЛЬЗЕ АЙХИНГЕР

Speaking In Tongues
Лавка Языков