Speaking In Tongues
Лавка Языков

Михаэль Энде

Джим Кнопка и 13 Лютых

Глава 1, в которой — бабах! — история начинается

В Усландии чаще всего стояла отличная погода. Но, разумеется, время от времени выдавались и дождливые дни. Это, правда, случалось, редко, но зато уж и лило как из ведра. Именно в такой вот день и началась на сей раз наша история. Дождь лил, лил и лил.

Джим Кнопка сидел в маленькой кухоньке госпожи Ваас вместе с принцессой Ли Си, у которой были двухнедельные каникулы. Каждый раз, приезжая в гости, она привозила Джиму чудесный подарок. Один раз -- стеклянный шар с крохотным видом Миндалии внутри. Если шар потрясти, то в нем начинался снегопад. А в другой раз -- пестрый бумажный зонтик от солнца и еще очень удобную точилку для карандашей в форме паровозика. На этот раз Ли Си привезла Джиму коробку замечательных миндальских красок. И теперь, сидя друг напротив друга за кухонным столом, дети вовсю рисовали. На другом конце стола сидела госпожа Ваас. Надев очки, она читала им вслух из толстой книжки с разными историями и вязала Джиму шарф.

История была ужасно интересной, но Джим то и дело немного рассеянно поглядывал на оконное стекло, по которому, образуя ручейки, сбегали вниз дождевые капли. За окном в густой пелене дождя едва виднелся домик железнодорожной станции Лукаса. Там, в сухом надежном месте, под боком старой толстухи Эммы стоял маленький паровозик Молли.

Только не стоит думать, что дождь был таким унылым, каким он иногда бывает у нас. Нет, вовсе нет, потому что что в Усландии даже плохая погода на самом деле совсем не такая плохая, а веселая и шаловливая. Дождь был чем-то вроде музыки на воде. Капли шлепали, плюхали и задорно барабанили по оконному карнизу, водосточные трубы клокотали и перебалтывались, а в лужах шумели водяные потоки, словно восторженная толпа, бьющая в ладоши.

Джим увидел Лукаса, выходящего из вокзальчика. Машинист взглянул на небо, а потом забрался в кабину Эммы и выехал под дождь. Молли осталась стоять под козырьком станции. Кстати, она выросла уже почти вполовину Эммы. Она была размером с узкоколейный паровоз, и полуподданный вроде Джима мог уютно устроиться в ее кабине.

Лукас пару раз проехался вкруговую по острову, но только лишь для того, чтобы никто не посмел утверждать, что из-за непогоды в Усландии отменено железнодорожное сообщение. Потом он вернул Эмму обратно к Молли под крышу станции и с высоко поднятым воротником и низко надвинутой на глаза фуражкой в несколько большущих шагов добрался до домика госпожи Ваас. Джим вскочил со стула и поспешил открыть дверь своему другу.

-- Бррр, ну и погодка! -- пробурчал Лукас, входя внутрь и отряхивая фуражку.

-- Здравствуй, Лукас! -- сказал Джим и просиял.

-- Приветствую, коллега! -- ответил Лукас.

Джим точно не знал, что означает это слово, но он понял, что так обращаются друг к другу локомотивные машинисты. Мальчик гордо поглядел на принцессу: слыхала, мол? Но на девочку это, похоже, не произвело особого впечатления.

Лукас поздоровался с дамами, и, опустившись в кресло у стола, осведомился:

-- Не найдется ли у вас чашки горячего чая с приличной порцией рома?

-- Ну, разумеется, Лукас, -- приветливо ответила госпожа Ваас. -- В такую погоду горячий чай -- отличное средство от простуды. ЛиСи привезла жестянку замечательного миндальского чая, и глоточек рома у меня тоже есть.

Госпожа Ваас принялась заваривать чай, распространявший по кухне неописуемо восхитительный аромат. Лукас в это время любовался рисунками детей. Потом они стали накрывать на стол. И тут госпожа Ваас устроила сюрприз -- она внесла большую печеную бабку золотистого цвета под толстым слоем сахарной пудры. Не стоит и говорить, какой невероятно вкусной она оказалась, ведь всем давно известно, что госпожа Ваас мастерица на такие вещи.

Рецепт печеной бабки или кекса к кофе

Компоненты: Кто хочет испечь кукольную бабку, должен взять: яичный желток, сахар, белок, взбитый в крепкую пену, муку, миндалинку или фундук.

Если у тебя все под рукой, можно начинать.

Подготовка: Сперва возьми три кукольные ложки яичного белка, влей их в маленькое блюдо и добавь сахар, примерно столько, сколько весят 6 кофейных зерен. Сахар можно взвесить на игрушечных или кофейный весах. В другое блюдо положи столько же муки, то есть по весу 6 кофейных зерен. Потом на доске размельчи миндалинку или фундук, или если получится, порежь его тоненькими ломтиками. Потом настанет очередь яичного белка: налей в чашку 6 кукольных ложек белка (осторожно, это трудно!), потом возьми вилку или венчик и взбей белок в крепкую пену. Ну вот, а теперь возьми форму для бабки, промажь ее маслом или жиром и покроши туда миндаль или фундук. Подготовка закончена и начинается

Приготовление бабки: Яичный желток растирай до тех пор, пока не появятся маленькие пузырьки. Когда они появились, продолжай растирать желток и осторожно всыпай в него муку. После того, как мука засыпана, настала очередь белковой пены. Если ты хорошо перемешал(а), не съедай тесто прямо сейчас, а выложи его в форму и поставь ее в печку. Пеки бабку до золотистого цвета.

Если ты все сделал(а) по рецепту, увидишь, какая вкуснятина получилась.

Госпожа Ваас желает всем приятного аппетита.

Когда от бабки не осталось ни крошки, Лукас откинулся на спинку кресла и принялся набивать себе трубку. Джим тоже достал свою носогреечку, подарок принцессы в день их помолвки. Однако он курил понарошку. Лукас отсоветовал ему курить, объяснив, что если начнешь, толком не вырастешь. Взрослым курить можно, потому что они уже большие, а Джим пока еще был полуподданным, но оставаться им на веки вечные, конечно, не собирался.

На улице уже сгущались вечерние сумерки, и дождь стал чуть пореже. В кухне было тепло и уютно.

-- Ли Си, знаешь, о чем я уже давненько хочу тебя спросить, -- начал Лукас постепенно раскурив трубку, -- как там дела у драконши Мальцан?

-- Она по-прежнему крепко спит, -- ответила принцесса своим милым птичьим голоском, -- и смотреть на нее -- одно удовольствие. Ее тело сияет и переливается от головы до кончика хвоста, словно чистое золото. По приказу моего отца стражники стерегут ее день и ночь, чтобы никто не нарушал волшебного сна. Когда драконша начнет просыпаться, ему немедленно сообщат, и он тут же известит вас.

-- Отлично, -- сказал Лукас, -- теперь она не заставит себя долго ждать. Она же сама сказала, что проснется ровно через год.

-- Наши «Цветущие учености» считают, что это должно произойти через двадцать два дня, -- ответила ЛиСи.

-- Тогда я в первую очередь спрошу у нее, -- объявил Джим, -- откуда меня похитили 13 морских разбойников и кто я такой на самом деле.

-- О-хо-хо, -- грустно вздохнула госпожа Ваас. Она боялась, что тогда Джим вдруг навсегда покинет ее и уедет из Усландии.

Но, с другой стороны, она, конечно, понимала, что мальчик непременно должен разузнать тайну своего происхождения. Поэтому она больше ничего не сказала, а только еще раз очень глубоко вздохнула.

Потом Джим принес коробку с играми, и все четверо стали играть в «Человек, не сердись!», в колпачки и другие игры, которые там были.

Чаще всех выигрывала, конечно, маленькая принцесса. И хотя это была не новость, Джим по-прежнему не мог с этим примириться. Ли Си и вправду ему очень нравилась, но она стала бы нравиться ему еще больше, если бы не всегда оказывалась такой сообразительной. Он бы даже давал ей выиграть разок-другой, но поскольку она и так все время выигрывала, это было ни к чему.

Тем временем на улице совсем стемнело, и дождь прекратился. Вдруг в дверь постучали. Госпожа Ваас пошла открыть, и на пороге показался господин Эрмель. Он закрыл свой зонтик, поставил его в угол, снял шляпу и поклонился.

-- Добрый вечер! Приветствую вас! Вы, как я вижу, интересно проводите время занимая себя играми. Знаете ли, милые дамы и уважаемые господа, сидя дома, я почувствовал себя несколько одиноко. Тогда я спросил себя, а почему бы мне не присоединиться к вашему обществу?

-- Это нам очень кстати, -- приветливо сказала госпожа Ваас. Она поставила на стол чашку для господина Эрмеля и наполнила ее из большого пузатого чайника.

-- Присаживайтесь к нам, господин Эрмель.

-- Благодарю, -- ответил господин Эрмель, садясь за стол. -- Я хотел бы признаться вам в том, что с некоторых пор думаю об одной вещи, и мне бы хотелось услышать, что по этому поводу скажете вы.

А дело в следующем: у каждого жителя Усландии есть какое-то предназначение -- у всех, кроме меня. Я, по преимуществу, хожу на прогулки и мною управляют -- просто так. И вы наверняка со мной согласитесь, что с течением времени положение становится неудовлетворительным.

-- Ну что вы говорите! -- укоризненно произнесла госпожа Ваас. -- Мы все любим вас таким, какой вы есть.

А маленькая принцесса добавила:

-- Именно за это.

-- Большое спасибо, -- ответил господин Эрмель. -- Но все же просто быть, так сказать, совсем без ничего, это же не жизнь. При этом я могу констатировать в себе невероятную образованность и наличие таких знаний, которые даже меня лично приводят в большое удивление. Но меня, к сожалению, никто о них не спрашивает.

Лукас, облокотившись в кресле, молча выпускал из трубки в потолок дымные облачка. Потом он рассудительно проговорил:

-- Я так думаю, господин Эрмель, в один прекрасный день все образуется.

В этот момент снаружи раздался громкий удар, словно что-то натолкнулось на остров.

-- Милостивый боже! -- воскликнула госпожа Ваас и от неожиданности чуть не уронила чайник. -- Вы слышали?

Лукас уже вскочил и нахлобучил фуражку.

-- Джим, давай, пошли! Поглядим, что там.

Друзья поспешили в Новую Усландию, откуда раздался удар. Дождь уже кончился, но темень была хоть глаз выколи. Наконец, когда их глаза постепенно привыкли к темноте, они смогли разглядеть очертания чего-то большого.

-- Может, это кит? -- предположил Джим.

-- Нет, он не двигается, -- ответил Лукас. -- Больше на небольшой корабль похоже.

-- Эй, але! -- крикнул вдруг чей-то голос. -- Есть кто дома?

-- Отчего же нету, -- отозвался Лукас, -- а вы к кому?

-- Разве это не остров Усландия? -- осведомился голос.

-- Новая Усландия, -- поправил Лукас. -- А вы кто?

-- Почальон, -- немного жалобно отозвался голос из темноты. -- Из-за сильного дождя я сегодня после полудня сбился с курса. А темнота такая, что ни зги не видать, вот я и врезался на почтовом катере прямо в государственную границу. Мне, правда, очень жаль, извините, пожалуйста!

--Это не страшно, -- крикнул Лукас в темноту, -- больше ведь ничего не случилось. Да вы сходите на сушу, господин почтальон!

-- И рад бы, -- послышался голос почтальона, -- только у меня на борту целый мешок писем для Лукаса-машиниста и Джима-Кнопки, он такой тяжелый, что мне одному ни за что будет не справиться.

Друзья взобрались на борт и помогли почтальону спустить мешок на берег. Потом они общими усилиями притащили груз на кухню.

Это были письма всевозможных форм, размеров и цветов, с накленными на них редчайшими марками, посланные из Вьетнама и Фельмохинга, из Китая и Штутгарта, с Северного Полюса и с Экватора, одним словом, со всего мира. Их отправителями были дети, и те из них, кто еще не умел писать, как Джим, продиктовали свои письма или просто нарисовали их. Все они слышали или читали про приключения двух друзей и хотели узнать те или иные подробности, или пригласить Лукаса и Джима в гости, или просто похвалить их.

Наверняка, сейчас кто-нибудь из моих уважаемых читатетей и читательниц захочет узнать, были ли там и их письма. Да, они там были. Подтверждаю это здесь со всей определенностью.

Кроме всего прочего здесь были письма от ребят, которых Джим с Лукасом освобождали тогда из Дракон-города вместе с маленькой принцессой.

-- Каждому нужно написать ответ, -- сказал Лукас.

-- Но я, -- воскликнул Джим в сильном испуге, -- я же не умею писать!

-- Ах да, верно, -- пробормотал Лукас, -- ладно, придется мне тогда самому.

Джим молчал. Впервые ему захотелось уметь читать и писать, но только он хотел про это сказать, как маленькая принцесса немного насмешливо проговорила, обращаясь к нему:

-- Ну вот видишь!

Больше она ничего не сказала, но и этого было достаточно для того, чтобы Джим умолчал о своем желании.

-- Но сегодня все равно уже поздно, -- заметил Лукас. -- Возьмусь-ка я за это завтра.

-- Тогда мне лучше остаться здесь, -- решил почтальон, -- я подожду, а утром заберу всю вашу почту сразу.

-- Вы очень любезны, -- сказал Лукас.

-- Не желаете ли, -- вмешался тут в разговор господин Эрмель, -- переночевать у меня в доме? Мы можем немного побеседовать о географии -- науке, в которой вы как почтальон безусловно много понимаете, и которая чрезвычайно меня интересует.

-- С удовольствием, -- радостно отозвался почтальон и встал. -- Тогда спокойной ночи, дамы и господа!

И добавил, повернувшись к Джиму с Лукасом:

-- Должно быть, приятно иметь так много друзей.

-- Да, -- ухмыльнулся Лукас. -- Это верно. Правда, Джим?

Джим кивнул.

-- Более того, -- с важной миной объявил господин Эрмель. -- Это важно. Спокойной всем ночи!

И он вышел и отправился к своему домику. Почтальон последовал за ним, однако еще раз обернулся и крикнул:

-- Кстати, что касается сегодняшего происшествия со мной и катером на государственной границе, то завтра утром я принесу свои извинения королю Альфонсу Без-Пятнадцати-Двенадцатому!

И он скрылся в домике господина Эрмеля. Лукас тоже пожелал спокойной ночи и, оставляя за собой шлейф табачного дыма, тяжело зашагал к железнодорожной станции, где маленькая Молли стояла около большой толстобокой Эммы и мирно дремала.

И совсем скоро во всех окнах Усландии погас свет. Ее жители спали в своих постелях, ветер шумел в деревьях, и волны, большие и маленькие, шипя, омывали государственные границы.

Глава 2, в которой Джим изобретает маяк, большой и маленький враз

На следующее утро небо было все еще хмурым и пасмурным.

Первое, о чем вспомнил Джим, проснувшись, был странный сон, который он видел ночью. Как будто стоит он под высоким деревом, совершенно сухим и мертвым. На дереве больше не растут листья, и кора сошла, так что видно голую высохшую древесную плоть. Ствол растрескался, как от множества молний. На самом верху этого огромного мертвого дерева на суку сидит ужасно большая птица, какая-то облезлая и жалкая. Птица молчит, но из ее глаз текут огромные слезы, каждая размером с цеппелин. Вообще-то, Джим хотел удрать в страхе, что если эти слезищи упадут на него, наводнения не избежать.

Тут большая птица воскликнула:

-- Джим Кнопка, прошу тебя, не убегай!

Удивленный Джим остановился и спросил:

-- Откуда ты меня знаешь, большая птица?

-- Так ты же мой друг! -- отвечала птица.

-- Как я могу тебе помочь, большая птица-бедняжка? -- спросил Джим.

-- Пожалуйста, помоги мне спуститься с этого ужасного мертвго дерева, Джим, -- ответила птица, -- иначе придется здесь умирать. Мне так одиноко, так ужасно одиноко.

-- Ты что, не умеешь летать? -- прокричал ей Джим. -- Ты же птица.

-- Джим, ты больше не узнаешь меня? -- отозвалась птица невероятно печальным голосом. -- Разве я могу летать?

-- Пожалуйста, не плачь, -- попросил сильно расстроенный Джим, -- у тебя ужасно большие слезы. Если они прольются на меня, я утону. Тогда я больше не смогу тебе помочь.

-- Ах, мои слезы ничуть не больше твоих, -- возразила птица. -- Глянь-ка на них хоть разок!

И Джим стал внимательно следить за падающей слезой и, к своему удивлению, заметил, что чем ниже она падает, тем меньше становится. А когда слеза, в конце концов, упала ему на руку, он это едва ощутил, в такую крошечную капельку она превратилась.

-- Да кто же ты, большая птица? -- спросил Джим.

А птица крикнула в ответ:

-- Взгляни на меня как следует!

И внезапно в глазах у Джима прояснилось, и он увидел, и птица вовсе никакая не птица, а господин Тур Тур. И тогда Джим проснулся.

За завтраком в обществе госпожи Ваас и маленькой принцессы сон так и не давал ему покоя.

-- Ты все еще сердишься на меня за вчерашнее? -- спросила у него маленькая принцесса, очень переживавшая за то, что она обидела Джима.

-- За вчерашнее? -- рассеянно переспросил Джим. -- Почему?

-- Из-за того, что я тебе сказала «Ну вот видишь!».

-- А-а, -- протянул Джим. -- Ничего страшного, Ли Си.

Только когда пришел Лукас и поинтересовался, хорошо ли они спали, Джим рассказал про свой странный сон. После его рассказа Лукас довольно долго молчал, выпуская из трубки густые облака дыма.

-- Мда, мнимовеликан, -- пробасил он. -- Я часто его вспоминаю. Тогда в пустыне «Конец Света» мы бы без него пропали.

-- И как он там? -- пробормотал Джим.

-- Кто его знает, -- сказал Лукас. -- Наверное, он так и живет в полном одиночестве у своего оазиса.

После завтрака госпожа Ваас убрала со стола, и маленькая принцесса стала помогать ей мыть и вытирать посуду, а Джим с Лукасом в это время принялись отвечать на многочисленые письма. Лукас писал, а Джим помогал как мог тем, что под каждым ответом рисовал в качестве подписи свою черную рожицу, складывал письма и распределял их по конвертам, наклеивал на них почтовые марки, а потом заклеивал уже готовые письма.

Когда все письма были готовы, то даже у Лукаса-машиниста, который и вправду был очень сильным, рука заболела. А Джим, который смачивал края всех конвертов и марки языком, совсем обессиленный, откинулся на спинку стула и сказал:

-- Бобе бой, бу и баботенка!

Вообще-то он хотел сказать:

-- Боже мой, ну и работенка!

Но язык у него приклеился ко рту. И ему пришлось еще раз почистить зубы и прополоскать рот, а то он не смог бы со всеми обедать.

После обеда появились почтальон и господин Эрмель. Они побывали у короля Альфонса и получили от него задание созвать всех подданных на аудиенцию.

И вот все общество отправилось наверх к замку.

Король как обычно сидел на троне в халате из красного бархата, в короне и шлепанцах в шотландскую клетку на босу ногу. Рядом с ним на специальном столике стоял большой золотой телефон.

-- Мои дорогие подданные, -- сказал он и приветливо помахал рукой каждому в отдельности. -- Желаю вам приятного дня.

После чего слово взял господин Эрмель:

-- Все мы желаем Вашему Величеству прекраснейшего дня и тем самым заверяем вас в нашем полном присутствии.

-- Ну тогда, -- начал король и несколько раз прокашлялся, чтобы собраться с мыслями. -- Право, мои дорогие подданные, мне очень жаль, но я должен вам сказать, что повод, по которому я вас здесь собрал, серьезный. Он даже, так сказать, в известной степени...

Тут король Альфонс опять прокашлялся и немного беспомощно перевел взгляд с одного подданного на другого.

-- Вы хотите сообщить нам о своем решении, Ваше Величество? -- пришла на помощь госпожа Ваас.

-- Разумеется, хочу, -- откликнулся король. -- Однако это не так просто. Ибо я принял несколько решений, точнее говоря два. Первое решение заключается в том, что я решил сообщить вам о своем решении. Вот я это сделал, и тем самым изложил свое первое решение.

Король снял корону, подышал на нее и рукавом халата принялся начищать до блеска, как он обычно поступал, если запутывался в своих сложных мыслях и хотел выиграть немного времени, чтобы выпутаться из них. Наконец он решительным жестом нахлобучил корону обратно на голову и заговорил:

-- Мои дорогие подданные! Вчерашнее происшествие с почтовым судном показало, что дальше так продолжаться не может. Это было бы слишком опасно. На правительственном языке это называется «серьезное положение». И означает, что дальше так продолжаться не может.

-- А что не может дальше так продолжаться? -- спросил Лукас.

-- Ну я же вам только что объяснил, -- вздохнул король Альфонс и вытер со лба шелковым носовым платком несколько крупных капель пота, ибо аудиенция стала его сильно утомлять.

Подданные молча ждали, пока король не собрался с мыслями и не продолжил:

-- Вы не сможете всего понять, потому что это слишком сложно. Самое главное, в конце концов, что я это понимаю, на то я и король. Итак, свое первое решение я вам уже изложил, а мое второе решение такое: нужно что-то предпринимать.

-- А что нужно предпринимать? -- осторожно спросил Лукас.

-- Я вам объясню, -- сказал король. -- СоШтаУсиНоУс в опасности.

-- Соштакак? -- спросил Лукас.

-- СоШтаУсиНоУс. Это сокращение, ибо в правительственном языке всегда используются сокращения. Оно означает «Соединенные Штаты Усландии и Новой Усландии».

-- Вот оно что, -- сказал Лукас. -- А почему они в опасности?

Король принялся объяснять:

-- Ибо вчера маленькое почтовое судно врезалось в государственную границу НоУс'а, потому что было темно. А раньше к нам регулярно приходил только почтовый катер, но с тех пор как у нас установлены дипломатические отношения с Миндалией, судоходное сообщение здесь очень активизировалось. Почти ежемесячно приходит большой государственный корабль моего уважаемого друга Пунь Гиня, царя Миндальского. И мысли нельзя допустить о том, что может произойти, если этот корабль угодит в нашу государственую границу. Вот поэтому я и решил, что надо что-то предпринимать.

-- Очень правильно! -- воскликнул господин Эрмель. -- Мудрое решение. Да здравствует наш самый милостивый король! Ура! Ура! Ура!

-- Одну минуточку, -- рассудительно проговорил Лукас. -- Ваше Величество, но вы же совершенно ничего не сказали о том, что надо предпринять.

-- Мой дорогой Лукас, -- с упреком в голосе ответил король. -- Я и созвал всех вас именно для того, чтобы найти выход. Не могу же я, в конце концов, все делать один. Так или иначе я уже был страшно занят тем, что принимал решения. Вы же с этим согласны?

Лукас немного подумал, а потом предложил:

-- А не построить ли нам маяк?

-- Великолепная идея! -- крикнул господин Эрмель. -- Только это должен быть очень высокий маяк, чтобы он был виден кораблям уже из самой далекой дали.

-- Вопрос только в том, -- озабоченно проговорил король. -- Где нам установить такой высокий маяк? Ведь снизу он должен быть очень массивным для устойчивости. Но у нас же совершенно нет места для высокой мощной башни.

-- Это верно, -- задумчиво пробормотал Лукас. -- Стало быть, нам надо изобрести такой маяк, который будет по возможности большим, но при этом почти не займет места.

Все беспомощно поглядели друг на друга.

-- Ничего подобного не бывает, -- объявил через некоторое время господин Эрмель. -- Все бывает или большим или маленьким, но то и другое вместе невозможно. Это доказано наукой.

Король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый печально вздохнул:

-- Однако я уже принял решение. Не могу же я просто взять и принять свое решение обратно, так никто из королей не делает! Решение есть решение, и я не могу позволить, чтобы оно не выполнялось.

-- Но если ничего не выходит, -- спокойно возразила госпожа Ваас. -- Тогда, может быть, разумнее оставить все как есть.

-- Это ужасно, -- сказал ошеломленный король. -- На правительственном языке такое называется «кризис» и означает почти то же самое что «революция».

-- Кошмар, -- пролепетал господин Эрмель и немного побледнел. -- Ваше Величество, позвольте мне от имени всех подданных заверить вас в том, что мы в этой революции все без исключения будем за вас.

-- Благодарю, благодарю, -- ответил король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый и махнул рукой. -- К сожалению, это не поможет. Кризис, несмотря ни на что, продолжается. Ох, что же мне делать!

-- Я знаю что! -- вдруг воскликнул Джим.

Глаза всех присутствующих устремились на него, и печальные морщинки на лице короля разгладились. С надеждой в голосе король объявил:

-- Вы слышали? Он что-то знает! Слово предоставляется полуподданному Джиму-Кнопке.

-- А разве нельзя... -- взволнованно выкрикнул Джим, -- разве нельзя нам будет привести в Усландию господина Тур Тура и сделать его маяком? Он занимает совсем немного места, но издали выглядит словно самая высокая башня. Если он ночью встанет с фонарем в руке на большую верхушку, то его уже будет видно из очень далекой дали. А жить он, наверное, сможет в Новой Усландии, если построить для него маленький домик. И тогда он уже больше не будет так одинок.

На короткое время воцарилось молчание, потом Лукас сказал:

-- Джим, старина, да это же отличная идея!

-- Более того, -- объявил господин Эрмель с поднятым вверх указательным пальцем, -- гениальная!

-- Во всяком случае, -- громко сказал Лукас, -- это самый лучший план из всех, которые я до сих пор слышал.

И он протянул Джиму свою большую черную лапу. Джим ударил по ней, и оба смеясь пожали друг другу руки. Маленькая принцесса в восторге обняла Джим за шею и поцеловала, а госпожа Ваас, которую распирало от гордости, без устали повторяла:

-- Нет, этот мальчик! Что за мальчик! Всегда что-нибудь, да придумает!

Король Альфонс поднял руку, прося тишины, и когда гул голосов утих, торжественно сказал:

-- Правительственный кризис завершен.

-- Ура! Ура! Ура! -- ликовал господин Эрмель, размахивая своей шляпой.

-- Прежде чем покончить с этим делом, я должен узнать еще кое-что, -- продолжал король. -- Этот господин Тур Тур, по рассказам Джима и Лукаса, -- мнимовеликан.

-- Да, -- сказал Джим. -- Я это точно проверил.

-- Хорошо, -- кивнул король. -- И он переехал в пустыню «Конец Света», чтобы больше никого не пугать.

-- Да, -- сказал Джим, -- но он очень милый и дружелюбный.

-- Мне очень хочется в это верить, -- произнес король. -- Но если он поселится здесь у нас, не будем ли мы сами его бояться? Я думаю при этом исключительно о благе подданных, разумеется.

Тут слово взял Лукас.

-- Ваше Величество, -- сказал он, -- Вы не должны беспокоиться. К счастью, Усландия так мала, что господина Тур Тура нельзя будет видеть издалека. А вблизи он выглядит совершенно обычно, как вы и я. Издали его увидят только с кораблей, но именно тогда и понадобится его мнимая огромность, особенно ночью, ведь он будет работать маяком.

-- Если это так, -- объявил король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый, -- тогда повелеваю: доставить сюда господина Тур Тура.

-- Ну что ж, старина, -- повернувшись к Джиму, пробасил Лукас, -- значит, все опять начинается!

-- Идет, -- ответил Джим и и просиял так, что стали видны его белые зубы.

-- Милосердный ты мой боже! -- воскликнула госпожа Ваас и всплеснула руками, потому что только сейчас поняла, что все это значит. -- Неужели вы опять отправляетесь путешествие, полное ужасно опасных приключений?

-- Дорогая госпожа Ваас, -- усмехнувшись, сказал Лукас. -- Иначе не выйдет. Сомневаюсь, что господин Тур Тур приедет сам.

-- Аудиенция окончена, -- провозгласил король. Он подал руку каждому подданному, в том числе и почтальону, и все покинули дворец.

Когда король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый остался один, он со вздохом облегчения откинулся на подушки своего трона. Большое количество решений и правительственный кризис очень утомили его. Но когда он закрыл глаза для укрепляющего послеобеденного сна, на его губах гуляла довольная улыбка.

Глава 3, в которой начинается большое путешествие в неведомое

Когда все общество вновь оказалось в маленькой кухне госпожи Ваас, почтальон сказал:

-- Письма, как я вижу, уже готовы. Вопрос с маяком тоже решен. Тогда мне можно плыть дальше.

-- А куда вы теперь отправитесь? -- спросила госпожа Ваас. -- Если в Миндалию, тогда возьмите, пожалуйста, с собой Джима, Лукаса и Ли Си. Меня это очень успокоит.

-- Охотно бы, -- отвечал почтальон, -- но, к сожалению, в ближайшее время будет даже вблизи Миндалии я не окажусь. Сначала мне надо на Канарские острова, я должен забрать оттуда письма и большую стаю канареек, которые хотят побывать у своих родственниц в Гарце.

-- Знаешь что, Лукас, -- предложил Джим, -- давай опять поплывем на Эмме, как тогда. Ты согласен?

-- Хмм, -- буркнул Лукас и задумчиво кивнул, -- ничего не имею против. Вопрос только в том, по силам ли будет такое путешествие для Ли Си?

-- Да, верно, -- согласился Джим и испытующе взглянул на Ли Си.

Маленькая принцесса боролась сама с собой. Конечно, она бы с удовольствием отправилась по океану на законопаченной Эмме, но с другой стороны, такое путешествие казалось ей страшно опасным. А если, к примеру, разразится шторм, и у нее начнется морская болезнь? Или локомотив со всеми его пассажирами проглотит огромный кит? Или Эмма продырявится и затонет?

Маленькой принцессе внезапно пришли на ум тысячи ужасных вещей, которые могут произойти. Поэтому она сказала:

-- Мне что-то пока не хочется возвращаться обратно в Миндалию. Да и каникулы еще не кончились.

-- Очень разумно! -- подхватила госпожа Ваас. -- Оставайся-ка ты здесь, Ли Си! Тогда будет мне компания и помощь в лавке.

Тем временем почтальон упаковал в свой большой мешок все письма с ответами. Джим с Лукасом проводили его до самой государственной границы. Потом они распрощались, и почтальон отчалил.

Когда почтовый катер скрылся из виду, друзья отправились на маленькую станцию, чтобы поглядеть, как там Эмма и Молли.

Джим дружески похлопал свой локомотивчик по котлу, а потом, обернувшись к Лукасу, который стоял рядом и усмехался, сказал:

-- Она опять немножко подросла с позавчера, ты не находишь, Лукас?

-- Мда, -- кивнул Лукас, зажав трубку в зубах. -- Она сильно похорошела. Но если мы поедем на Эмме, что тогда делать с Молли?

-- А нельзя ли взять ее с собой, как ты думаешь?

-- Как хочешь, Джим, -- ответил Лукас. -- В конце концов, это же твой локомотив. Но ты знаешь, какие опасности могут нас подстерегать. А Молли еще немного молода.

Джим вздохнул. Принимать решение было нелегко. Наконец, он, помедлив, произнес:

-- А может быть, и хорошо, что она привыкнет к приключениям.

-- Ладно, -- сказал Лукас. -- Тогда бери ее с собой.

-- Когда отправляемся? -- поинтересовался Джим.

Лукас изучающе взглянул на небо. Начиная с полудня, легкий ветерок постепенно разгонял плотную облачную завесу. То тут то там даже уже было видно небесную синеву.

-- Ночь будет ясная, -- деловито объявил Лукас. -- Ветер благоприятный, не слишком сильный и не слишком слабый. Думаю, стоит воспользоваться этим и сегодня вечером отдать концы. Ты согласен?

-- Идет, Лукас, -- ответил Джим.

-- Хорошо, -- сказал Лукас, -- тогда давай готовиться.

Так они и сделали. Пока Лукас готовил смолу и паклю для законопачивания обоих локомотивов, Джим рассказывал о предстоящем госпоже Ваас. Она часто-часто вздыхала, пока запаковала с помощью Ли Си в маленький джимов рюкзак теплые вещи, чтобы мальчик не простудился, запихнула десяток носовых платков впридачу, чтобы мальчику всегда было куда высморкаться, положила на самый верх мыло, мочалку и зубную щетку, чтобы мальчик по утрам и вечерам мыл уши и чистил зубы. И если бы не Ли Си, то госпожа Ваас, наоборот, совершено забыла бы про коробку с играми, которая во время долгой дороги была так необходима путешественникам.

Джим тем временем опять ушел на станцию. Лукас законопачивал Эмму, и Джим проделывал то же самое с Молли. Точно так же как перед путешествием в Миндалию, двери кабин были тщательно закрыты, и все щели заделаны паклей и смолой, чтобы внутрь не попало ни капли воды. Потом нужно было выпустить всю воду из котлов, чтобы они опорожнились, и оба локомотива плыли по воде как пустые бутылки. В довершение всего Лукас с помощью Джима укрепил мачту на эмминой кабине, а потом они укрепили парус. Молли мачты не досталось, ее поместили в фарватере у Эммы, чтобы малышка не потерялась.

Когда друзья наконец закончили приготовления, уже наступил вечер. Они хорошенько помыли руки, ставшие довольно грязными от работы со смолой. В ход пошло, конечно же, лукасово особое мыло для локомотивных машинистов. Потом они отправились на кухню к госпоже Ваас, чтобы не спеша поужинать перед отплытием.

Пока накрывали на стол, Джим сбегал к себе в комнату и надел машинистский комбинезон цвета синего неба и фуражку. Во время еды его так распирало от желания отправиться в плавание, что он едва мог спокойно усидеть на месте и почти ничего не ел, так что госпожа Ваас то и дело повторяла:

-- Джим, дорогой мой, все остынет. Еще желудок себе испортишь.

Но больше она почти ничего не говорила, а была тихой, или, может, озабоченной. Из-за предстоящей поездки в ее сердце теснились тысячи опасений.

Маленькая принцесса за все это время не произнесла ни единого слова, а лишь все больше бледнела. Она смотрела на Джима большими печальными глазами, и время от времени у нее немного подрагивала нижняя губа. А вдруг Джим ее больше никогда не увидит? А что будет с ней, если с ним что-то случится? Но она знала еще с тех времен, когда Джим освобождал ее и других ребят из драконовского плена, что он мужественно встречает самые серьезные опасности.

После ужина они пошли на станцию, где, готовые к отъезду, ждали проконопаченные локомотивы. Парус над эмминой кабиной уже раздувался на ветру. Малышка Молли стояла позади нее, привязанная к маме-локомотиву длинной прочной веревкой. Сперва Лукас еще раз залез через отверстие топки в тендере внутрь эмминой кабины, чтобы сложить туда джимов рюкзак, пару теплых одеял, коробку с играми и разные другие вещи. На этот раз он взял с собой из предосторожности и весло -- на всякий случай. Конечно же, госпожа Ваас приготовила и большой пакет бутербродов, и десяток сваренных вкрутую яиц, и другой провиант на дорогу, и все это Лукас загрузил туда же. Потом друзья осторожно столкнули Эмму на берег, а оттуда -- в воду. Молли весело плескалась сзади. Потом они укрепили канат большого локомотива у берега.

И вот, сопровождаемый господином Эрмелем, появился король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый. Он пожал Лукасу и Джиму руки и заговорил:

-- Мои глубокоуважаемые подданные! Я в высшей степени взволнован. Я совершенно не могу вам сказать, как я взволнован. Я так взволнован, что больше ничего вообще не могу сказать. Поэтому извините меня, если я буду молчать. Только одно слово я хочу вам дать на прощанье в путь: Соединенные Штаты Усландии и Новой Усландии с гордостью смотрят на вас. Будьте достойны!

После этой речи он снял очки и протер их стеклышки своим шелковым носовым платком, потому что они запотели. Госпожа Ваас обняла Джима, поцеловала его на прощанье и сказала:

-- Джим, милый Джим, будь по-настоящему осторожен, слышишь? И всегда береги себя! Обещай мне!

Но тут она заплакала, и Ли Си тоже больше не смогла сдерживаться, она упала Джиму на грудь и всхлипнула:

-- Джим, дорогой Джим, возвращайся скорее! Пожалуйста, возвращайтесь скорее! Я так боюсь за вас!

И наконец господин Эрмель объявил:

-- К этой просьбе наших уважаемых дам я хотел бы настоятельнейше присоединиться!

После чего он достал свой носовой платок и высморкался, чтобы никто не заметил, как близко к сердцу им принято это расставание. Лукас выпустил из своей трубки густые табачные облака и пробасил:

-- Не беспокойтесь, господа, мы уже из совсем других переделок выходили целыми и невредимыми. Пошли Джим, старина, пора.

И он зашлепал по теплой воде к Эмме. Джим последовал за ним и уже раскачивался позади своего друга на крыше большого локомотива. Они отдали концы, ветер надул парус, мачта тихо скрипнула, и необычный корабль со шлюпочным локомотивом в фарватере пришел в движение. Оставшиеся махали своими носовыми платками и то и дело кричали:

-- До свидания! Всего хорошего! Счастливого плавания и удачного возвращения!

И Джим с Лукасом тоже махали, пока Усландия с ее разными горными верхушками не пропала за горизонтом.

Заходившее солнце отражалось в безбрежном океане, лежавшим прямо перед ними, и выкладывало золотую сверкающую дорожку от западного горизонта к восточному, а посередке плывущие локомотивы прокладывыли себе дорогу. Лукас положил Джиму на плечо руку, и оба наблюдали за искрящейся световой дорожкой, ведущей, наверно, в далекие дали, неведомые страны и уголки света, никому не известно, куда именно.

Глава 4, в которой путешественники завязывают необычное знакомство, приводящее к короткому визиту в Варварское море

Уже заблестели в небе звезды, а друзья все еще сидели на крыше плывущей Эммы и разговаривали.

-- Мне просто не терпится узнать, что скажет господин Тур Тур, когда мы опять очутимся там, -- говорил Джим. -- Будет ли он рад?

-- Могу поспорить, что да, -- ответил Лукас и усмехнулся, -- вопрос только в том, как мы к нему попадем.

-- Ой, верно, -- сказал Джим с очень испуганным видом. -- Нам же больше никак не проехать через «Долину Сумерек», ведь она в тот раз развалилась. Об этом я совсем не подумал.

-- Мда-а, -- пробормотал Лукас и задумчиво запыхал трубкой. -- В том-то и дело. Но отсюда нам ничего не решить. Я думаю, сперва будем ехать сколько возможно. А потом станет видно, что делать. Авось и получится.

-- Да, -- согласился Джим. -- Я тоже так думаю.

Молча они следили за тем, как выходила луна, заливая своим серебряным светом весь океан. Легкая дымка тумана стелилась над волнами, и, чуть-чуть подгоняемая ветром, ткала в воздухе причудливые изменчивые фигуры.

-- Добрый день! -- сказал вдруг чей-то нежный голосок, звучавший, словно ласковый плеск волны. -- Или наоборот, добрый вечер, это, пожалуй, сейчас больше подходит.

Лукас и Джим с удивлением стали озираться по сторонам, но не смогли никого обнаружить. Поэтому Лукас спросил:

-- А ты кто? Нам совсем никого не видно.

-- Да здесь же я! -- воскликнул голосок совсем рядом. -- Глядите сюда, я помашу вам рукой.

Друзья стали внимательно вглядываться в воду. Внезапно Джим заметил машущую из волн маленькую ладошку и показал на нее Лукасу. И тут оба отчетливо увидели изящную маленькую девочку величиной в два джимовых локтя. У нее было красивое личико, только слишком большие глаза, слишком широкий рот и слишком вздернутый нос, что немножко делало ее похожей на рыбу. Ее серебряные волосы, словно трава, топорщились на головке, а еще у этого маленького существа от бедер начинался рыбий хвост. Но самое необычное заключалось в том, что русалочка (путешественники тут же поняли, что именно она) оказалась почти совсем прозрачной. Ее тельце выглядело, точно зеленая амброзия. Поэтому ее очень трудно было отличить от воды.

-- Добрый вечер! -- приветливо поздоровался Лукас. -- У вас очаровательный рыбий хвостик, милая барышня!

-- Вам правда нравится? -- просила польщенная морская дева.

-- Еще бы! -- вежливо ответил Лукас. -- Это поистине самый красивый рыбий хвост из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть у молодых барышень.

Стало слышно звонкий, плещущий смех морской нимфы, который звучал точно так же, как бульканье мелких волн возле Усландских берегов. Потом она не без любопытства поинтересовалась:

-- А куда вы направляетесь, позвольте узнать? Может быть вы, бедняги, потерпевшие кораблекрушение?

-- О нет, маленькая сударыня, -- усмехнувшись, отвечал Лукас. -- Мы совершаем большое путешествие в Миндалию и дальше.

-- Ах, вот оно как, -- сказала морская дева. -- А что это у вас за странный корабль, позвольте узнать?

-- Корабль этот, -- ответил Лукас, выпуская из носогрейки маленькие табачные облачка, -- зовется Эмма и вообще-то вовсе не корабль.

-- А маленький кораблик, который плывет сзади, -- добавил Джим, -- зовется Молли и тоже вообще-то не корабль.

-- К сожалению, я не понимаю, -- отвечала русалочка в некотором замешательстве, -- что это за корабли такие, которые вообще-то вовсе не корабли? Ничего подобного я еще никогда не встречала.

-- Эти корабли вообще-то вовсе не корабли, -- стал объяснять Лукас и подмигнул Джиму. -- А локомотивы.

-- Вот оно что, -- проговорила морская сирена. -- Они воломо... молови... как вы сказали?

-- Локомотивы, -- повторил Джим.

-- Да, но, -- продолжала русалочка, в любопытстве подплывая немного поближе, -- что же такое толомокив, позвольте узнать?

-- Разумеется, позволим, милая барышня, -- добродушно заверил Лукас. -- Локомотив имеет колеса и передвигается по суше, к тому же с помощью огня и пара, понимаете?

-- О да, -- радостно ответила русалочка. -- Стало быть, миколо... я имею в виду вотиколоштукаэта что-то вроде парохода, только для суши?

-- Недурно, -- заметил Лукас, энергично пыхая трубкой, -- можно сказать и так. Вы невероятно сообразительны, маленькая сударыня.

Морская дева опять польщенно засмеялась и сказала:

-- Значит, этот пароход вообще-то вовсе никакой не пароход, и все-таки что-то типа парохода!

И она обрадованно захлопала в ладошки. Обитатели морей видят мир немножко односторонне, в определнной степени только с водной точки зрения. И им доставляет беспокойство, если что-то нельзя понять с этой водной точки зрения. Но если им все-таки удается непонятное, так сказать, наполнить водой, тогда они чувствуют себя значительно легче. И нельзя на них за это обижаться, потому что в остальном они -- очень милый народец. Кроме того, многие люди поступают подобным образом.

-- А кто вы такие? -- продолжала допытываться русалочка.

-- Я Лукас-машинист, -- ответил Лукас. -- А это мой друг Джим Кнопка, тоже машинист. Ему принадлежит маленький локомотив, который плывет позади нас.

-- Простите меня, пожалуйста, за мое любопытство, -- сказала морская дева, -- но для нас, морских жителей, очень важно знать, понимаете ли вы что-нибудь в электричестве и магнитах?

-- Хотя мы и паровозные машинисты, -- ответил Лукас, -- но в электричестве и похожих вещах все-таки немного разбираемся.

-- Это чудесно! -- обрадовалась русалочка. -- Я сейчас же должна сказать об этом моему папаше. Подождите, пожалуйста, минутку! Я скоро вернусь.

И она пропала.

Не успели друзья удивиться, как русалочка опять вынырнула и крикнула:

-- Не бойтесь! Это всего лишь мой папаша!

Тут раздались ужаснейшие бульканье и клокотанье, море вздыбилось до размеров горы, так что Эмма угрожающе закачалась. Потом из воды вынырнула голова, гигантская, как у кита. Она была такой же зеленой и прозрачной как маленькая морская дева. На голом черепе, обильно поросшем водорослями и ракушками, сидела огромная стеклянная корона. Глаза у головы были выпуклые и совсем круглые, но таинственно сияли золотом, как лягушачьи. С верхней губы невероятно широкого рта свешивались длиннющие усы, как у некоторых рыб. Короче, это было такое зрелище, при котором Джим действительно не знал, плакать ему или смеяться от ужаса. Лукас же, как обычно, и виду не подал, что удивлен.

-- Разрешите мне представить вас, -- сказала морская дева. -- Это, дорогой папаша, Лукас, машинист викомолива, и Джим Кнопка. А это, -- продолжала она, повернувшись к друзьям, -- мой папа, Лорморал, царь этого моря.

Лукас вежливо снял фуражку:

-- Мне очень приятно познакомиться с вами, господин Лорморал.

-- Папаша, -- опять заговорила морская девочка, -- эти чужестранцы кое-что понимают в электричестве и магнитах и всяких таких вещах. Они же кикомотивные машинисты.

-- Хорошо-о-о-о, -- прозвучал низкий клокочущий голос морского царя. -- Тогда пойдемте сейчас же ко мне на дно, и вы посмотрите, что там не в порядке.

-- Ничего не выйдет, -- медленно ответил Лукас. -- Нам очень жаль, царь Лорморал.

Морской царь сдвинул брови, а поскольку каждая из них выглядела, как садовая изгородь, взгляд его стал грозным.

-- Почему не выйдет? -- пророкотал он, словно страдающий отрыжкой кит.

-- Потому что мы утонем, Ваше Величество, -- любезно объяснил Лукас. -- И тогда помочь вам уже не сможем.

-- Это верно, -- клокотнул морской царь.

-- А что, собственно, у вас произошло? -- осведомился Лукас.

Теперь к разговору опять присоединилась русалочка:

-- Морское сияние не работает. Оно всегда было в порядке, но уже примерно с год там, похоже, что-то сломано.

-- Да-а, -- рыкнул морской царь, -- кошмарная история! Сегодня как раз предусмотрено большое праздничное освещение в память о моем пра-пра-пра-пра-прадедушке Гурумуше. При его правлении было устроено морское сияние.

-- Мне надо кое о чем спросить, -- сказал Лукас. -- Откуда раньше поступал свет в морское сияние?

-- Такая чушь меня никогда не заботила, -- грубо рокотнул морской царь. -- Свет просто был и все, а теперь его вдруг не стало.

И снова в разговор вмешалась русалочка:

-- Моя внучатая тетушка Гургула была еще лично знакома с великим древним працарем Гурумушем, и она часто рассказывала мне, что сила света в море создается огромным магнитом.

-- А где находится этот магнит, маленькая сударыня? -- продолжал расспрашивать Лукас. -- Если это не затянется надолго, мы можем взглянуть на магнит.

-- Тогда хотите, -- радостно воскликнула морская принцесса, -- я одолжу вам шестерку своих любимых белых коней. Это моржи самых благородных кровей во всем океане, они выиграли все соревнования по плаванию. Если запрячь их в ваше судно, они моментально доставят вас к магниту и обратно или куда вы только пожелаете. Времени вы не потеряете, а наоборот, доберетесь быстрее, чем когда-либо!

-- Отлично, -- с ухмылкой сказал Лукас, -- если это вам поможет, тогда мы не имеем ничего против небольшой экскурсии в Варварское море.

-- Хорошоооо! -- рыкнул царь Лорморал адским басом и, не попрощавшись, исчез в океане с жутким клокотаньем. И снова Эмма угрожающе закачалась.

-- Вы должны извинить, -- прожурчала маленькая морская принцесса, прикрывая рот рукой, -- мой папаша иногда бывает не особенно вежливым. Ему ведь уже 60 тысяч лет, понимаете, и вдобавок его мучает изжога. А для морского жителя любое жжение очень неприятно.

-- Можно себе представить, -- участливо сказал Лукас. -- Шестьдесят тысяч лет -- возраст довольно значительный, как мне кажется.

-- Раньше, -- принялась уверять морская принцесса, -- пока он не страдал от изжоги, это был самый замечательный морской житель, какого только можно себе представить.

-- А теперь это вы, маленькая сударыня, -- сказал Лукас, на что морская дева опять рассмеялась звонким плеском и немножко больше позеленела, что для нее означало то же самое, как для нас покраснеть.

Глава 5, в которой Джим с Лукасом узнают о «Кристалле вечности»

Между тем в некотором отдалении вынырнул морской человек с довольно глупым лицом и выпученными глазами, почти как у карпа. Он вел за собой на длинной уздечке шестерку белых моржей, которые при виде морской принцессы радостно запыхтели и забили по воде своими плавниками.

-- Принцесса Зурзулапичи! -- громко сказал морской человек высоким писклявым голосом, -- я привел шестерку белых коней.

-- Большое спасибо, Вучель! -- ответила маленькая морская принцесса. -- Будь любезен, запряги их, пожалуйста, впереди этого удивительного корабля! -- И, обернувшись к друзьям, она продолжила: -- Вучель -- это наш конюх, в его ведении все верховые животные, от самого маленького морского конька до самого большого моржа.

И пока конюх Вучель запрягал шестерку чистокровных белых моржей впереди локомотива, Джим и Лукас по совету морской девы убрали все паруса и тщательно сложили их в каюте.

Когда все приготовления подошли к концу, Вучель спросил:

-- Мне править, принцесса Зурзулапачи?

-- Нет, -- ответила русалочка, -- я сама. Большое спасибо, милый Вучель!

-- Пожалуйста! -- взвизгнул морской человек и скрылся в глубине. Принцесса уселась на передок локомотива и взяла вожжи.

-- Ну, держитесь! -- крикнула она друзьям, а потом несколько раз негромко щелкнула языком, и шестерка чистопородных моржей изо всех сил потянула упряжку. Вскоре старая Эмма заскользила по воде с захватывающей дух скоростью. Белая пена по обе стороны ее буга поднималась высокой дугой. А маленький локомотив в фарватере прямо-таки танцевал на волнах.

Через некоторое время морская сирена перешла к друзьям на крышу кабины и доверчиво присела между ними. Шестеро чистокровных белых были такими послушными и обученными животными, что могли сами по себе держать направление и скорость, так что управлять ими было не обязательно.

-- Возможно, вы удивитесь тому, -- начала морская принцесса, -- что у нас во всем океане нет никого, кто сумел бы наладить морское сияние.

-- Да, и как же так получилось? -- спросил Лукас. -- Ведь раньше-то у вас наверняка был специалист по таким делам.

-- Да, был один, -- вздохнула принцесса Зурзулапичи. -- Вы только подумайте, сколько всего нужно содержать в порядке: все эти светящиеся рыбы в океанских глубинах, огненные цветы, мерцающие скалы, которые должны освещать океан там, внизу, куда никогда не проникает ни единый солнечный луч. Но, к сожалению, сейчас наш специалист отсутствует. Кстати, его зовут Ушауришуум. Вы с ним случайно не знакомы?

-- К сожалению, нет, -- сказал Лукас.

-- Ах, это очаровательный черепахник, -- мечтательно заверила морская девочка, -- он примерно мой ровесник, ему где-то около десяти тысяч лет.

-- Не может быть, маленькая сударыня, -- не поверил Лукас, -- такой молодой?

-- Да, -- подтвердила морская принцесса, -- и невероятно сообразительный.

-- Пожалуйста, скажите, -- подал голос Джим, -- а кто такой черепахник?

-- А разве вы не знаете? -- воскликнула нимфа в сильном удивлении. -- Черепахник -- это водяной с панцирем на спине, таким же как у черепахи. Он выглядит похоже на меня, только рыбьего хвоста у него нет, зато есть панцирь, понимаете?

-- Наверняка очень красиво, -- приветливо сказал Лукас.

-- Ведь правда? -- счастливо прошептала морская девочка и улыбнулась. -- Я тоже так думаю. Он выглядит очень элегантно. А то, что он такой сообразительный, я полагаю, идет от его родства. Потому что черепахи очень мудрые животные.

-- А где он теперь? -- поинтересовылся Джим.

-- Да видите ли, -- сказал морская дева удрученно, -- это очень печальная история. Собственно говоря, во всем виноват мой папаша. Ушауришуум -- мой жених, и отец поручил ему одно задание. А если Ушауришуум его выполнит, тогда, сказал папаша, нам можно будет пожениться. Но задание это ужасно трудное, боюсь, на всем свете нет никого, кто смог бы его выполнить. Мой жених на прощанье сказал мне, что вернется самое позднее лет через двести-триста, а прошло уже целых четыреста. Я даже ни разу не получала от него писем, может, его уже давно нету в живых.

Тут морская принцесса разрыдалась, душераздирающе всхлипывая. А если плачет русалочка, то она не ограничивается несколькими слезинками, как обычные девочки, это уж вы можете себе представить. Она, так сказать, совершенно и напрочь создание водянистое. И вот из глаз маленькой Зурзулапичи потекли настоящие ручьи. Брызги летели, словно от выжимаемой мочалки. Друзья были совершенно ошеломлены размахом ее печали, и тут Лукас успокаивающе сказал:

-- Он вернется, маленькая сударыня. Только что это за трудное задание, которое дал ему царь Лорморал?

-- Мой жених должен создать «Кристалл вечности», -- объяснила нимфа, икая.

-- Что-что? -- не понял Джим.

-- «Кристалл вечности», -- повторила Зурзулапичи, -- это совершенно особое стекло, которое никогда не бьется. Его можно ковать и бить молотом, как металл, но ничто не может его разрушить. При этом оно совершенно прозрачное, как родниковая вода. Вы видели корону моего отца? Она из этого «Кристалла вечности» и существует уже с о времен появления морских обитателей. Она сделана в незапамятные времена одним великим морским искусником и сегодня такая же безупречно красивая, как прежде.

-- Ой, -- сказал Джим, и глаза у него округлились от удивления, -- а из чего делается это стекло?

-- Тот, кому известен секрет, -- отвечала морская девочка, -- может превратить в «Кристалл вечности» любой металл, железо, свинец или серебро или еще что-нибудь. Но этот секрет всегда знает только кто-то один. И лишь умирая, он называет своего преемника и рассказывает ему на ушко, как сделать это чудесное стекло.

Лукас задумчиво сказал:

-- Тогда Ушауришууму придется, наверное, еще долго ждать, если он вообще найдет того, кто сможет открыть ему эту тайну.

-- Нет, -- возразила русалочка, -- мой жених и есть последний преемник. Он обучился этой чудесной науке у одного мастера подводных глубин.

Друзья озадаченно переглянулись.

-- Но тогда же все в полном порядке! -- воскликнул Лукас.

-- Ох, -- вздохнула нимфа, -- если бы дело было только в знании этого секрета, тогда бы все было хорошо. Существа, знающие о нем, были у нас всегда, и все-таки больше ста тысяч лет «Кристалл вечности» не изготовлялся.

Знайте, что ни одно из водных существ не может получить это стекло в одиночку, это возможно только вдвоем. И это второе должно быть существом огненным. Одно время мы дружили с огненными существами, но это было очень-очень давно. Никто больше не может вспомнить, когда началась война между обоими царствами, но во всяком случае мы живем во вражде. С тех пор больше ни разу не изготовлялся «Кристалл вечности».

-- Вот как, -- задумчиво пробурчал Лукас. -- Стало быть, Ушауришуум ищет огненное существо, готовое к миру?

-- Да, -- кивнула принцесса Зурзулапичи. -- Уже четыреста лет, и может быть, будет искать еще тысячу. Это же так трудно -- преодолеть старую вражду.

-- Что верно, то верно, -- согласился Лукас. -- Особенно, когда все к этому уже привыкли.

Пока они беседовали, и море и небо постепенно менялись. Вода становилась все более черной и жуткой, а небо закрыли всклокоченные разорванные тучи. Лишь изредка было видно луну или сияющую звезду. Тучи поднялись выше, и из них грозно и свирепо загрохотал гром.

-- Мы уже в Варварском море, -- объяснила морская дева и содрогнулась. -- Скоро мы будем у большого магнита.

-- А это не слишком опасно опасно для Эммы и Молли? -- поинтересовался Джим. -- Я имею в виду, они же сплошь из железа, а если он их примагнитит?

Русалочка покачала головой.

-- Это бы уже давно произошло, если бы магнит был целым. Раньше иногда сюда приплывали корабли, сбившись с курса. Тогда им уже не было никакого спасения. Их притягивало с жуткой силой, и в конце концов магнит неизбежно разбивал их на куски. А если корабли поворачивали и пытались уплыть прочь, магнит вытягивал из них все гвозди и металические части, так что они сами собой разваливались и так нелепо тонули. Но сегодня об этом знают все моряки, и они остерегаются ходит по Варварскому морю.

-- Все равно ведь может так случиться, -- сказал Джим, -- что какой-нибудь корабль заблудится и заплывет сюда.

-- Да, -- ответила нимфа, -- конечно, такое может произойти. Но это ничего, потому что магнит сломан.

-- Но тогда, -- стоял на своем Джим, -- если мы его отремонтируем, он опять станет притягивать.

-- Да, -- сгласилась русалочка, -- тогда, конечно, все корабли, приплывшие сюда, погибнут. Это верно.

-- Значит, намного лучше будет, -- взволнованно воскликнул Джим, -- если мы оставим все как есть и снова уплывем!

Морская принцесса в ужасе уставилась на него и пробормотала:

-- Но ведь тогда море никогда больше не будет светиться, и в глубине воцарится вечный мрак.

Все озадаченно примолкли и задумались. Что же делать? Они должны выбирать одно из двух, но и то и другое обернется для каждого бедой. Наконец, Лукас заявил, что для начала хотел бы рассмотреть это дело поближе. Возможно, он найдет решение, одинаково хорошее для всех.

Не прошло много времени, и они увидели, как что-то поблескивает в темноте на горизонте. Когда они подплыли поближе, и луна на мгновение показалась из-за разорванных туч, стало видно два огромных, покрытых глубокими трещинами, клипа из чистого железа, возвышавшихся над черной водой. Их очертания мрачно выделялись на фоне ночного неба.

Сначала они пару раз проплыли вокруг клипов, пока не нашли отлогую пристань, чтобы локомотивы причалили.

Затащив Эмму и Молли на сушу, они помогли маленькой морской принцессе распрячь шестерку чистокровных белых моржей, чтобы животные после сильного напряжения немного порезвились в море на свободе и, может быть, немного подкрепились.

Пока принцесса устраивалась в мелководье на кромке клипов, Лукас опять раскурил свою трубку, выпустил из нее пару густых облаков дыма, а потом сказал Джиму:

-- Так, старина, сейчас мы основательно осмотрим это устройство для морского сияния.

-- Идет, Лукас, -- ответил Джим.

Они достали из локомотива ящик с инструментами и большой фонарик, словом, то, что в прошлый раз сослужило им такую хорошую службу, и когда все было собрано, Лукас крикнул русалочке:

-- Не бойтесь, маленькая барышня, мы скоро вернемся!

И оба отправились в путь.

Глава 6, в которой друзья обнаруживают секрет царя морского Гурумуша Первого

Лукас и Джим долго поднимались на крутой железный клип с острыми краями. Что именно они искали, оба сами точно не знали, но надеялись обнаружить что-то важное, что могло бы им помочь.

Джим забрался на самый высокий зубец клипа и стал светить фонариком во все стороны.

-- Эй, Лукас! -- приглушенно позвал он вдруг. -- Я, кажется, что-то нашел.

Лукас пробрался к Джиму наверх. В свете фонарика можно было различить пятиугольное отверстие, которое вело внутрь железного клипа как вход в шахту.

Лукас тщательно исследовал все вокруг отверстия.

-- Здесь вырезаны какие-то знаки, -- установил он. -- Но они совершенно выветрены и съедены ржавчиной.

Он достал из ящика с инструментами кусочек шкурки и начал осторожно тереть эти места. Мало-помалу текст становился отчетливей. Сначала по обе стороны от букв проявились две стрелки-молнии.

-- Кажется, речь идет о чем-то вроде высокого напряжения, -- пробормотал Лукас. -- Вероятно, о магнитном.

-- А это опасно? -- поинтересовался Джим.

-- Думаю, мы это сейчас узнаем, -- ответил Лукас и осторожно стал тереть дальше.

Наконец, хорошо стала видна вся надпись:

Осторожно!

Внимание! Внимание!

Большой магнит Гурумуша!

Кто хочет раскрыть мою тайну

и отправится в глубину,

пусть снимет сначала с себя

все железное, иначе корни будут держать

его веки вечные.

-- Вот оно что! -- сказал довольный Лукас. -- Теперь мы уже ближе к цели. -- И он прочел Джиму надпись.

-- Ты считаешь, -- озабоченно спросил Джим, -- что нам лучше оставить ящик с инструментами здесь?

-- Именно, -- подтвердил Лукас. -- Такие надписи -- дело нешуточное.

-- Но как же мы без инструментов отремонтируем магнит? -- не соглашался Джим.

-- Это сперва надо разведать, -- сказал Лукас.

-- А фонарик?

-- Его мы тоже оставим здесь. В ящике с инструментами должны лежать несколько свечек, их мы и возьмем с собой.

Тут Лукас положил свой карманный нож и брючный ремешок Джима с металлической пряжкой около ящика с инструментами. В довершение всего Лукас разулся, потому что подошвы его ботинок были подбиты гвоздиками. У Джима на ногах были старые парусиновые башмаки, поэтому снимать их было не обязательно.

-- Интересно, а там очень глубоко? -- вполголоса спросил Джим.

Лукас достал из ящика с инструментом маленький болт и бросил его в шахту. Прошло довольно времени, пока из глубины, едва уловимо, не раздался удар.

-- Прилично, -- пробурчал Лукас, зажав трубку в зубах. Он зажег две свечки и одну протянул Джиму. Друзья наклонились над краем шахты и осветили ее стены. С одной стороны стали видны несколько вытоптанных ступеней, похоже, это было начало винтовой лестницы.

-- Спущусь-ка я вниз, -- произнес Лукас.

-- Я с тобой, -- решительно отозвался Джим.

-- Ладно, -- ответил Лукас и стал спускаться в шахту. -- Только осторожно, Джим, не соскользни вниз! Ступени гладкие.

Зажав в одной руке горящую свечу, а другой ощупывая стену шахты, каждый, ступень за ступенью, осторожно спускался вниз, все время вкруговую.

Казалось, что шахта бесконечна.

Воздух, проникающий из глубины, был затхлым и спертым. Стало заметно теплее. Свечи беспокойно мигали.

Они спускались все глубже, и тут Лукас сказал:

-- Сейчас мы, должно быть, уже далеко под уровнем моря.

Это замечание ему лучше было бы оставить при себе, потому что когда Джим представил себе такое, ему стало особенно дурно. В какой-то момент мальчику захотелось убежать по лестнице обратно вверх, только бы прочь отсюда, на воздух; но он лишь сжал зубы и остался. Джим просто присел на ступеньку, на которой как раз стоял, и прижался спиной к стене шахты.

-- Але! -- внезапно услыхал он голос Лукаса далеко внизу. -- Кажется, мы на дне.

Джим собрался с силами и последовал за другом, который стоял на дне шахты и освещал стены пламенем свечи. Обнаружив отверстие, которое вело в горизонтальный проход, Лукас зажег от свечи погасшую трубку, сделал несколько глубоких затяжек и сказал:

-- Пошли, Джим!

Они вошли в туннель и некоторое время блуждали по его поворотам и переходам. Между тем становилось все жарче.

-- Хотел бы я знать, -- сказал Джим. -- Почему здесь так жарко?

-- Так бывает всегда, когда спускаешься под землю, -- объяснил Лукас. -- Чем глубже спускаешься, тем жарче становится, потому что приближаешься к огненной земной сердцевине.

-- Вона как, -- пробормотал Джим, -- так значит, мы сейчас даже под морским дном?

-- Похоже на то, -- это было все, что мог ответить Лукас.

Молча они пошли дальше, защищая пламя свечек ладонями.

Внезапно туннель кончился, и друзья через ворота вышли на волю. Сначала, во всяком случае, им так показалось, но потом при слабом свете свечей они распознали, что находятся в огромнейшей сталактитовой пещере. Мерцающие колонны и стены терялись в темноте во всех направлениях. На заднем плане возвышалась могучая железная башня. Ее верх скрывался в сводчатом потолке пещеры, а низ был широким и разветвлялся, подобно корням дерева, бесчисленными изогнутыми жилами и жгутами, которыми она цепко держалась за дно в глубине скалы.

Некоторое время друзья, оцепенев от изумления, стояли и озирались вокруг.

-- Вон там, -- вполголоса сказал Лукас, -- подножье другого клипа.

Они оглянулись и обнаружили, что клип выступает наружу из подножья такой же могучей железной башни. Длинная железная жила тянулась до самой середины железного зала. От другой башни отходило такое же корневище.

Когда Джим с Лукасом добрались до середины, они пришли к выводу, что оба конца НЕ соприкасаются друг с другом. Они обрывались так внезапно, словно были обрезаны. А между ними пол из белой плитки образовывал углубление, величиной примерно с небольшую ванну.
-- Выглядит так, -- сказал Лукас задумчиво, -- словно что-то должно находится посередине, и это что-то кто-то отсюда вынул.

Он поднес свечу поближе к месту обрыва корней и обнаружил по обеим сторонам какие-то буквы. Их едва можно было разобрать. Кроме того, буквы были очень-преочень старые, что-то вроде иероглифов. Лукасу понадобилось немало времени, чтобы их разобрать. Он покачал головой, передал Джиму свою свечу, достал из кармана блокнот и карандаш и стал переписывать немногие едва различимые буквы, чтобы окончательно разобраться. Джим с уважительным молчанием наблюдал за ним.

Лукас снова и снова набивал трубку свежим табаком, пока в записной книжке не появилось следующее:

(на одной стороне)

Э таи ная удр ть

Царя мор умуш Перв о

Пост ий е ум н,

П сти в од -- о уч.

............

(на другой стороне)

С л очи, ил ня

З е ь ле т, ок й ан .

С ре поко -- рас р енье,

о дини -- и ет в д же е.

Когда Лукас прочел вслух этот странный текст, Джим не смог скрыть своего разочарования.

-- Знаешь, по-моему, никакая эта не надпись, -- сказал он. -- Наверно, это просто трещины или царапины.

Лукас покачал головой.

-- Нет, парень, -- это не царапины. Готов спорить, что это инструкция.

-- Ага, только как ее понять-то? -- беспомощно спросил Джим.

-- Ну, вот это слово в конце первой строчки, например, может означать «мудрость», а слово перед ним -- «тайная». Дальше, в конце второй строчки стоит что-то похожее на «Гурумуш», а буквы до этого складываются в слова «царь морской». Так что, похоже, мы имеем дело с ТАЙНОЙ МУДРОСТЬЮ ЦАРЯ МОРСКОГО ГУРУМУША ПЕРВОГО.

-- Ух ты! -- прошептал Джим, и его глаза от удивления совершенно округлились. -- Я бы ни за что не догодался.

-- Так, посмотрим, что там дальше, -- продолжал Лукас. -- Третью строчку можно расшифровать так: «Секрет покоя -- расторженье».

-- Лукас! -- крикнул потрясенный Джим, -- Да ты и в самом деле...

-- Не спеши, -- остановил его Лукас. -- Сейчас будет чертовски тяжело. Я понятия не имею, что могут означать буквы на другой стороне. Ясно только, что первая строчка кончается словами «сила дня».

И опять Лукас набил свою трубку и, попыхивая ею, погузился в глубокое раздумье. Джим как мог помогал ему, предлагая то одно, то другое. Лукас пробовал все подряд. Медленно и терпеливо оба исседователя приближались к разгадке. Свечи прогорели уже до половины, когда Лукас довольно тряхнул головой и сказал:

-- Вот теперь все сходится.

И он прочитал Джиму полное содержание надписи:

Это таинственная мудрость

Царя морского Гурумуша Первого

Постигший ее умен,

Пустивший в ход -- могуч.

............

Сила ночи, сила дня

Здесь лежат, покой храня.

Секрет покоя -- расторженье,

Соединишь -- придет в движенье.

..............

Глава 7, в которой Джим спотыкается о разгадку, а свечи гаснут

-- Ты понимаешь, что это означает? -- растерянно спросил Джим.

-- Дай сообразить. -- отозвался Лукас. -- Ты когда-нибудь видел самый обычный магнит?

-- Да, -- волнуясь, ответил Джим. -- Приходилось. У госпожи Ваас есть один в лавке. Похож на подкову.

-- Правильно, -- подтвердил Лукас. -- У каждого магнита два полюса, а потому как их не отделить друг от друга, он и называется магнит. Но это какой-то необычный магнит.

Лукас задумчиво затянулся трубкой и продолжил:

-- В магните Гурумуша сила спрятана в каждой половинке, пока обе отделены друг от друга. Однако если клипы соединить -- просыпается «Сила ночи, сила дня». Джим, старина, мы имеем дело с совершенно особым магнитом!

-- Ага, -- сказал Джим, -- особенность в том, что его можно включать и выключать.

-- Вот именно, -- кивнул Лукас, -- стало быть, кто-то вытащил соединительную часть из углубления между корнями. Эту часть нам и надо сейчас найти.

Итак, они принялись искать. Но в этом гигантском сталактитовом гроте с его бесчисленными ходами и боковыми пещерами это было довольно-таки безнадежное дело, и прежде всего потому, что они даже не знали, как выглядит соединительная часть.

-- Долго мы здесь не продержимся, -- озабоченно сказал Лукас через некоторое время, -- можно внезапно оказаться в потемках.

От этой мысли у Джима мурашки по коже поползли, хотя здесь было жарко, как в печке. Друзья ушли довольно далеко от входа. Словно пара крошечных светлячков, передвигались они во мраке этого фантастического подводного царства. Если свечи догорят и наступит полная темнота, им ни за что не найти дорогу обратно.

-- Может, стоит вернуться? -- предложил Джим и тут же полетел вниз, обо что-то споткнувшись. Его свеча погасла.

-- Ушибся? -- спросил Лукас, тотчас очутившись рядом.

-- Не-а, -- ответил Джим вставая. Лукас дал ему огня, и свеча Джима опять загорелась. Потом они осветили пол и стали искать, обо что спотнулся Джим. Внизу лежал очень странный предмет -- наподобие вала, весь из прозрачного стекла, по форме напоминавший скалку, только намного больше. Сквозь стеклянный вал от одного конца к другому тянулся железный стержень.

Друзья несколько секунд озадаченно глядели друг на друга.

-- Черт меня подери, старина, -- наконец пробасил Лукас, -- если бы ты не упал, нам бы искать да искать. Это же соединительная часть!

Джим был страшно горд, что он нашел ее, хотя собственно говоря, это произошло случайно. Лукас склонился над стеклянным валом и внимательно исследовал его.

-- Похоже, все в порядке, -- сказал Лукас наконец.

-- Хотел бы я знать, -- проговорил Джим, -- кто ее вытащил и положил сюда.

Они прикрепили свечные огарки к выступу скалы, подняли соединительную часть, которая оказалась ужасно тяжелой, и потащили ее к железным корням. Им приходилось то и дело останавливаться, чтобы отдышаться и вытереть пот со лба. На транспортировку ушло много времени, и друзья в пылу усердия совершенно забыли про свечи.

За метр до цели они еще раз остановились передохнуть и вдруг заметили, что свечи, едва заметные с этого расстояния, начинают коптить.

-- Сейчас погаснут! -- закричал Джим и хотел было бежать к выступу, но Лукас остановил его: -- Не надо, они уже догорели, тут ничем не поможешь! Если ты сейчас убежишь, мы оба в темноте потеряемся. Давай лучше держаться вместе.

Еще несколько мгновений маленькие язычки огня танцевали в отдаленном углу грота вверх-вниз, а потом уменьшились и погасли вовсе. Друзья, затаив дыхание, уловили тихое шипенье, и вот в подводном гроте воцарился вечный мрак.

-- Проклятье! Этого нам только не хватало! -- сквозь зубы выругался Лукас, и его голос эхом отозвался в каменных стенах и колоннах.

-- Что будем делать? -- спросил Джим с бешено забившимся сердцем.

-- Не волнуйся, старина, -- отозвался Лукас. -- На самый крайний случай у меня в кармане есть несколько спичек. Путь к винтовой лестнице мы найдем. Но давай их пока прибережем. Сперва вставим стеклянный вал, а это можно и в темноте сделать.

Они опять подняли вал и стали задвигать его в углубление в полу.

-- Так, с этим мы справились! -- раздался из мрака голос Лукаса. -- А теперь давай-ка выбираться на свежий воздух.

-- Тсс, -- прошептал Джим, -- слышишь, Лукас? Что это?

Оба прислушались. Звук был странный, металлический, глухой и глубокий, словно из земных глубин. Он все усиливался, а пол задрожал, как дрожит от гуда и гула огромный колокол.

-- Лукас! -- вскрикнул Джим и принялся наощупь искать своего друга.

-- Иди сюда, паренек! -- прокричал Лукас сквозь гул и подтянул его поближе к себе, положа ему руки на плечи. Так они и стояли, ожидая дальнейшего.

Гул прекратился так же внезапно, как и начался. Только тоненькое пение, высокое и вибрирующее, прокатилось по воздуху, становясь все выше и выше. Тут же стеклянный вал между обоими корнями наполнился чудесным голубым сиянием, и в огромной пещере стало светло.

Друзья в удивлении озирались по сторонам. Стены и колонны сталактитовой пещеры отражали голубой свет, переливаясь и мерцая, словно мириады крошечных зеркал, как во дворце у Снежной Королевы. Друзья запросто нашли выход в большой железный корень. Они прошли по изогнутому проходу, который вел к шахте с винтовой лестницей. Но и здесь спички Лукаса им не понадобились. По железным стенам и потолкам, словно волны, катились маленькие голубые огоньки, перекрещивались с другими волнами и опять исчезали.

Джиму поначалу было жутковато от этих огоньков, потому что он боялся, что наэлектризуется. Но Лукас его успокоил.

-- Это не опасно, -- сказал он. -- Это не электрический ток, а магнитное пламя, а от него людям ничего не бывает. Его еще называют огнями святого Эльма.

Шахта винтовой лестницы тоже была освещена голубоватым пламенем. В хорошем настроении они зашагали наверх -- Лукас впереди, Джим сзади.

Друзья продвигались вперед уже довольно долгое время, однако огни святого Эльма не исчезали, а наоборот, становились все ярче.

И тут Лукас сказал:

-- Должно быть, это очень сильный магнит.

-- Да, -- согласился Джим, -- хотел бы я знать, появилось ли морское сияние.

-- Надеюсь, что появилось, -- ответил Лукас.

Они поднимались по кругу ступень за ступенью все выше и выше. С каждым шагом им становилось прохладнее, потому что жар земли не проникал наверх.

Наконец они, сильно уставшие, добрались до начала шахты и выкарабкались наружу.

Друзья осмотрелись. Картина, представшая их глазам, оказалась настолько прекрасной, что описать невозможно.

Весь океан, до этого такой мрачный и неуютный, сиял из самой глубины мягким зеленым светом от одного горизонта к другому. Это был такой чудесный зеленый цвет, какой бывает только в радуге или в некоторых очень редких драгоценных камнях. Все волны, большие и маленькие, были увенчаны коронами из мириадов сверкающих искорок.

Лукас обхватил своего друга за плечи.

-- Ты только погляди, старик, -- сказал он вполголоса и указал своей трубкой на высокую дугу у самого горизонта. -- Это и есть морское сияние.

-- Морское сияние, -- прилежно повторил Джим.

Оба были страшно горды тем, что все привели в порядок.

Глава 8, в которой многие вещи становятся неподвижными, и наступает очень неуютная для друзей ночь

Всласть налюбовавшись на сказочные красоты морского сияния, друзья решили вернуться на клип к русалочке, чтобы узнать, что она думает про удавшуюся починку. Лукас опять надел свои ботинки, зашнуровал их и уже собрался идти, но к своему удивлению обнаружил, что стоит как вкопанный и не может двинуться с места. Тем временем Джим попытался оторвать от земли ящик с интрументом. Похоже, что инструменты вдруг стали жутко тяжелыми, наверно, в несколько тонн. И оторвать ремень от земли у него не получилось, потому что пряжка словно срослась с железным клипом.

Друзья озадаченно поглядели друг на друга, и тут Лукас разразился смехом:

-- Черт побери, Джим! -- крикнул он. -- Мы же про это и думать забыли. Магнит теперь исправен, вот он и действует.

-- Еще как! -- сказал Джим и дернул за ремень. -- Что делать будем? Не бросать же здесь все вещи!

-- Мда, -- ответил Лукас и поскреб за ухом, -- ты прав. Путешествовать босиком не годится.

Вдруг он ошарашенно хлопнул себя по лбу:

-- Дьявол! Локомотивы!

Выскочив из ботинок, Лукас побежал вниз к воде. Джим за ним.

Эмма и Молли стояли словно вросшие в клип, не двигая ни единым, даже самым маленьким колесиком.

Джим с Лукасом принялись думать, что предпринять, как вдруг из воды появилась русалочка.

-- Вы замечательно постарались, -- воскликнула и захлопала в ладошки от радости. -- Я вам очень благодарна, и от имени всех морских жителей должна сказать вам спасибо. Вы полюбовались на морское сияние? Правда, красиво? Я уже проплыла вдоль и поперек все Варварское море! Ах, как обрадуется мой отец! наконец-то он сможет устроить сегодня ночью праздничное освещение в честь царя морского Гурумуша Первого. Нет ли у вас какого-нибудь желания? Я уверена, что мой отец исполнит его с огромной радостью.

-- А как же, -- прервал Лукас веселую болтовню маленькой нимфы. -- Желание-то у нас имеется. Нам бы хотелось побыстрее отправиться дальше, маленькая сударыня.

-- Разумеется, разумеется, -- тут же отозвалась русалочка. -- Я немедленно вызову своих белых коньков и отвезу вас, куда вы хотите, пусть для этого нужно будет трижды объехать землю.

Она уже собралась на поиски моржей, но Лукас остановил ее:

-- Минуточку, сударыня. У нас возникло затруднение. Наши локомотивы, к сожалению, не могут сдвинуться с места, потому что их притянул большой магнит. А без локомотивов мы не можем ехать дальше.

-- Ах, море мое глубокое, -- сказал морская принцесса, -- ну и ну! Что же делать?

-- Мда, -- буркнул Лукас, -- как раз про это мы и думаем. Железный клип можно покинуть, если отключить большой магнит.

-- Но ведь тогда морское сияние опять погаснет! -- воскликнула принцесса Зурзулапичи и от ужаса стала светло-зеленой.

-- Иначе никак, не оставаться же нам здесь, -- ответил Лукас.

-- Оставаться здесь нам не очень хочется, -- добавил Джим.

-- Конечно, -- согласилась русалочка. -- Я вас отлично понимаю. Что же делать?

-- Пожалуй, есть один выход, -- произнес Лукас после того, как выкурил почти целиком свою носогрейку.

-- А какой? -- с надеждой спросила Зурзулапичи.

-- Нужно найти кого-нибудь для того, чтобы он остался здесь вместо нас и включил магнит, когда мы удалимся на приличное расстояние, -- объяснил Лукас.

-- А если это сделаю я? -- предложила морская девочка.

Друзья усмехнулись.

-- Нет, маленькая сударыня, -- ответил Лукас. -- Там внизу очень жарко. Не думаю, что вы выдержите.

-- Может быть, выдержит мой жених Ушаришуум, -- с тоской сказала прнцесса. -- он ведь весьма толстокож, потому что состоит в отдаленном родстве с черепахами.

-- Очень может быть, -- пробасил Лукас, -- только где ж его найти?

-- Увы, -- прошептала принцесса и сглотнула слезу.

-- Но неужели во всем океане не найдется никого, кому мы могли бы показать, как это делается? -- удивился Джим.

-- Вполне возможно, -- помедлив, ответила русалочка. -- Сделаю-ка я кружок-другой.

-- Отлично, -- сказал Лукас. -- А сколько времени вам понадобится?

-- Совсем немного, -- пылко заверила его Зурзулапичи. --Лет восемьдесят или сто.

-- Барышня вы моя дорогая, -- сказал Лукас, -- так долго мы ждать не сможем. Предлагаю сделать так: мы с Джимом сейчас выключим магнит и поплывем дальше. А вы, морские жители, займетесь поисками подходящего кандидата. Когда вы его найдете, мы наверняка уже доберемся до дома. Тогда вы сообщите нам обо всем, и мы вам поможем.

-- Вы сию минуту хотите выключить магнит? -- озабоченно спросила морская принцесса. -- Но ведь как раз сегодня ночью будет устроено большое праздничное освещение. Во дворце у моего отца уже начался огромный бал, и мне ужасно хочется потанцевать на нем. Не могли бы вы подождать хотя бы до утра? Ах, ну пожалуйста, пожалуйста!

Лукас обменялся с Джимом серьезным взглядом, а потом кивнул:

-- Ладно, маленькая сударыня. Мы подождем до утра. Мы оба очень устали, так что отправимся-ка на боковую. Но дольше чем до утра мы ждать не сможем, нам надо отправляться в дорогу. Передайте это, пожалуйста, вашему уважаемому папаше.

-- Передам, -- пообещала морская девочка с облегчением, -- если вы чего-то хотите, не забудьте сказать, отец непременно все для вас сделает. А сейчас огромное вам спасибо и до свидания!

-- До свидания! -- попрощались друзья и помахали девочке. Морская принцесса созвала шестерку белых моржей, и они тут же прибыли. Их уздечки все еще лежали на краешке железной скалы.

-- Оставлю-ка я их здесь, все равно опять возвращаться, -- сказала Зурзулапичи. Она забралась на спину одному из моржей, прищелкнула языком, и он помчал ее прочь в сопровождении остальной пятерки, так что вокруг вода вспенилась.

-- Да уж, -- пророкотал Лукас, -- похоже, маленькая барышня и впрямь спешит. Надеюсь, она так же быстро вернется.

-- Конечно, вернется, -- сказал Джим, -- она же поводья не взяла.

И он с восхищением стал рассматривать уздечку, украшенную жемчугом и переливающейся рыбьей чешуей.

-- Будем надеяться на лучшее, -- ответил Лукас, карабкаясь на крышу Эммы. Он открыл крышку тендера и добавил: -- Я уверен, что морские жители всегда вольно обращаются со временем. Они могут себе это позволить. Вот чертовщина, крышка не открывается! Что ж, придется ночевать на свежем воздухе. Давай устроимся внизу, Эмма будет крышей над головой.

Они улеглись, и Джим, уютно пристроившись рядом с Лукасом, подумал, засыпая:

-- Если бы про все это узнала госпожа Ваас...

Глава 9, в которой Джим ищет одно отличие, и разные предметы начинают летать

Неприятная ночь осталась позади, когда на следующее утро друзья выбрались из-под локомотива. Облака на небе еще не разошлись, ветер швырял волны на железный клип. Днем Варварское море казалось еще более неприютным чем ночью, хотя выглядело менее жутко.

Джим с Лукасом решили выключить магнит, потому что проголодались и хотели хорошенько позавтракать, а сверток с провиантом, приготовленным госпожой Ваас (с бутербродами, яйцами вкрутую и какао), лежал в эмминой кабине, за дверкой, захлопнутой магнитом. При дневном свете морское освещение было совсем незаметно. Вода выглядела как обычно.

Друзья вскарабкались на самый высокий зубец железного клипа, где рядом с пятиугольным входом в шахту по-прежнему лежали и стояли притянутые намертво магнитом ящик с инструментом, фонарик, джимов ремень, лукасовы ботинки и карманный ножик.

Увы, в ящике нашелся лишь маленький свечной огарок. Но Лукас был уверен, что его будет достаточно, ведь он понадобится лишь на обратный путь. Пока соединительный вал лежит между двух полюсов, им будут светить огни святого Эльма.

Так оно и оказалось. Пока друзья спускались вниз по бесконечной шахте, голубые огоньки освещали им путь.

-- Жалко, конечно, -- сказал Джим, -- что придется выключать магнит. Ведь было так тяжело его чинить.

-- Самое главное, -- ответил Лукас, -- что мы во всем разобрались. Знаешь, надо бы разведать, как он отключается.

-- Для чего? -- спросил Джим.

-- Для того, чтобы потом поставить сюда стража, который будет его отключать, если, скажем, к клипу подойдет какой-нибудь корабль. Тогда ничего плохого не случится, а у морских жителей почти всегда будет морское сияние.

-- Да, -- отозвался Джим, -- здорово. Только вот кого взять в стражи?

-- Найти подходящего можно, -- сказал Лукас. -- Боюсь только, что морские жители для этого не годятся.

-- Мне тоже так кажется, -- согласился Джим, -- слишком уж они водянистые.

Они замолчали, спускаясь все ниже. Добравшись до дна шахты, друзья прошли по изогнутому ходу, который вел сквозь огромный корень, и попали наконец в подводную сталактитовую пещеру, ярко освещенную волшебным сиянием. Тут пока ничего не изменилось.

Лукас наклонился над стеклянным валом, голубой свет от которого был почти непереносим для незащищенных глаз, и Джим спросил:

-- А может быть так, что соединительная часть сделана из «Кристалла вечности», а?

-- Похоже на то, -- ответил Лукас. -- Любое другое стекло ни за что бы не выдержало.

Он осторожно прикоснулся к валу, чтобы проверить, не нагрелся ли тот от железного стержня изнутри. Но вал был чуть теплым.

-- Исключительный материал, -- пробормотал он уважительно. -- Досадно, что его больше не производят.

Потом они зажгли свечной огарок, поставили его на пол и вынули стеклянный вал из углубления. В тот же момент свет погас. На сей раз все было тихо, до них не донеслось ни звука. Пещера опять погрузилась во мрак. Только от свечного огарка исходил слабое мерцание.

-- Так, -- пробурчал Лукас, -- давай наверх, Джим.

-- Сейчас, -- ответил Джим и сделал пару шагов в сторону другого корня. Лукас двинулся за ним. -- Потерял чего? -- осведомился он.

-- Не-а, -- ответил Джим. -- Я только хочу глянуть, как выглядит железо с другой стороны, там же сила ночи.

Однако вторая сторона ничем не отличалась от первой.

Но Джим не мог в это поверить. Должно же быть хоть какое-то различие. Наверно, стоит поискать поосновательней, только при таком слабом свете ничего не выйдет.

-- Как ты думаешь, Лукас, -- спросил он. -- Можно мне взять с собой кусочек?

-- Я не против, -- ответил Лукас, усмехаясь.

Джим поднял кусок величиной с голову. Это был самый маленький кусок, который ему удалось найти.

Лукас поднял свечу повыше, и они пошли назад. Они зашагали по изогнутому ходу, тоже скрытому во тьме, потом пробрались до шахты с винтовой лестницей и молча начали подъем по бесчисленным ступеням. Когда Джим тяжело запыхтел под своей железной ношей, Лукас перехватил груз под мышку, а Джим понес свечу.

Наконец они выбрались из пятиугольного отверстия наружу. Там Лукас протянул мальчику обломок, чтобы наконец надеть ботинки.

-- Так, -- довольно сказал он, прохаживаясь туда-сюда, -- теперь опять все отлично. Ходить в ботинках получается.

Джим присел в сторонке и, и положив кусок себе на колени, принялся разглядывать его. Он постукал по корню молотком из ящика с инструментом, но не нашел ничего особенного. Потом взял в руки примерно такого же размера обломок, лежавший неподалеку, чтобы сравнить его с первым. При этом молоток, оказавшийся между обоими обломками, пришел в соприкосновение с ними одновременно!

В тот же момент Лукас, уложив инструменты и фонарик обратно в ящик, почувствовал, как неведомая сила тащит его за ноги. Ящик из его рук тоже потянуло в сторону Джима, а вместе с ним и джимов ремень. Он просвистел по-змеиному, и, пряжкой вперед, полетел к своему владельцу. Лукас заскользил по земле, вперед подошвами, подбитыми гвоздиками, с ящиком в руках, вслед за ним. Но ведь друзья были по разные стороны пятиугольного отверстия! Лукас безостановочно скользил прямо к дыре, однако, не успев и слова вымолвить, перелетел через нее и плюхнулся прямо на Джима.

-- Ой! -- вскрикнул юный исследователь. -- Ты чего толкаешься?

К счастью, от удара молоток упал на землю. Притяжение тут же кончилось.

-- Прости, старина, -- сконфуженно ответил Лукас, -- это не я. Меня вдруг что-то за ноги потащило.

Он поднялся и потер ушибленную спину.

-- Ты чего там опробовал? -- поинтересовался он.

-- Я просто подержал молоток между обломками, -- объяснил Джим. -- Во, гляди! -- и он просунул молоток на прежнее место

У Лукаса земля тут же ушла из-под ног, и он словно приклеился ботинками к обломкам в обществе ящика с интрументом и все того же ремня.

-- Вот чертовщина! -- охнул Лукас.

Когда Джим увидел, что он натворил, он тут же вытащил молоток и пролепетал:

-- Лукас... ты прости меня, пожалуйста... я же не знал...

-- Да ладно, -- промычал Лукас, вставая. -- Мне не больно. Ну и силища у этих магнитов!

Вдруг он щелкнул пальцами и крикнул:

-- Раздерите меня черти, парень, ты вообще знаешь, что нашел? Ведь работает не только тот огромный магнит, но даже если взять от каждой стороны по кусочку!

-- Ух ты! -- обрадовался Джим. -- И я это открыл?

-- Так точно! -- ответил Лукас. -- Нужно разобраться в этом получше.

Глава 10, в которой Лукас с Джимом изобретают «Перпетумобиль»

Перед началом опыта Лукас на всякий случай снял ботинки. Чтобы больше ничего никуда не летало, он сбегал к Эмме и спрятал в ее кабину ящик с инструментом и все остальное. Крышка тендера опять легко поддавалась. Эмма и Молли выглядели гораздо лучше, после того как действие этой невероятной силы закончилось. Лукас быстро проверил, нет ли у них повреждений, однако все было в полном порядке.

Потом он прихватил с собой кочергу и вернулся к Джиму на верхушку клипа.

-- Значит так, -- сказал Лукас, -- сейчас мы будем определять силу магнита.

Джим взял в руки один обломок, Лукас другой, а кочерга оказалась посередине. Магнитная сила тут же показала себя: все лежащие вокруг железные куски и обломки подпрыгнули и повисли на магните. Правда, потом не произошло ничего особенного, поэтому уровень силы магнита установить было невозможно.

-- Нам нужны куски большего размера, -- сделал вывод Лукас. -- Чтобы испробовать силу нашего магнита.

В этот момент где-то внизу загрохотали колеса и послышался странный шум. Друзья обменялись удивленными взглядами и направились к краю клипа, чтобы взглянуть, что случилось.

И тут у них дух захватило: Эмма, огромный локомотив, стояла на задних колесах у подножья клипа.

Малышка Молли, то на колесиках, то скользя передком, а то и кубарем, двигалась по отвесному клипу прямиком на друзей. Чем больше она приближалсь, тем быстрее становились ее невольные движения.

-- Лукас! -- в ужасе завопил Джим. -- Выключай магнит! С Молли неладно!

Но Лукас тут же понял, что к чему.

-- Нет, -- пробурчал он. -- тогда она упадет в пропасть! Пусть заберется на самый верх.

С громко бьющимися сердцами друзья наблюдали за тем, как локомотивчик взбирается по клипу. Потом Джим зажмурился.

-- А вот и Молли! -- воскликнул Лукас. Джим открыл глаза и увидел, что Молли, перекувырнувшись крышей вниз, молниеносно скользит вперед. Лукас тут же вытащил кочергу, и сила притяжения пропала.

Джим подбежал к своему локомотиву, лежащему как жук на спинке, и стал проверять, не случилось ли чего. Но кроме нескольких небольших царапин ничего серьезного он не обнаружил. Похоже, что скольжение по клипу только чуть-чуть озадачило Молли.

Совместными усилиями друзья вернули Молли в исходное положение, и Лукас вытер со лба несколько капель пота большим красным носовым платком.

-- Все обошлось, -- пробормотал он, -- кто бы мог подумать, что в этом окаянном обломке столько силы. Я еще ни разу в жизни не встречал такого сильнющего магнита. Подумать только, на таком расстоянии! Ведь даже Эмму притянул. Теперь я примерно представляю себе, какая сила таится в обоих клипах!

Он почесал за ухом и еще несколько повторил себе под нос:

-- Черт возьми, ну надо же!

Джим все еще осматривал Молли, поэтому он не заметил, как Лукас, прищелкнув пальцами, прошептал:

-- Пожалуй, можно... Эмму он притянул передом... если просто... конечно, должно... наверняка!

И он принялся расхаживать взад вперед, задумчиво наморщив лоб. Вдруг он остановился и крикнул:

-- Идея!

-- Чего? -- спросил Джим.

Лукас таинственно улыбнулся:

-- Сейчас увидишь, старина. Если все пойдет по плану, тогда мы сделали важное открытие. Пойдем вниз, к Эмме. Мне нужно кое-что испробовать.

Они осторожно спустили вниз маленький локомотив. Эмма опять приняла прежнее нормальное положение на четырех колесах, но выглядела изрядно обиженной.

-- Не сердись, старушка-толстушка, -- сказал Лукас и похлопал ее по котлу. -- Сейчас мы увидим, притянет ли тебя наш магнит.

-- Не похоже на то, -- протянул Джим. -- ведь она не заехала на скалу как Молли.

-- Для ее веса, -- объяснил Лукас, -- расстояние было слишком большим. Мне интересно, что произойдет, если установить магнит в двух метрах от нее. По моим рассчетам, он должен притянуть локомотив с огромной силой.

Лукас вновь установил связь между полюсами с помощью кочерги, и магнитная сила тут же показала себя.Эмма подпрыгнула, двигаясь в сторону Лукаса, и толкнула его буфером пониже бедра. Молли, стоявшую позади Эммы, тоже притянуло, и она с грохотом ударилась об Эммин тендер.

-- Великолепно! -- воскликнул Лукас и потер ушиб. -- Получается даже лучше, чем я думал.

-- Это и есть то важное открытие, которое мы совершили? -- спросил Джим.

-- Пока нет, -- ухмыляясь, ответил Лукас. -- еще немного и...

Джим удивился. Сначала появился ящик с инструментом, потом с Эммы была снята мачта, и Лукас убрал поручни. Он поработал молотком, поклепал и повинтил, вставил что-то типа шарнира, который отыскался среди прочих запчастей. Теперь мачту можно было вернуть на прежнее место, где она помещалась в таком шаровом шарнире, так что ее можно было направлять вперед или назад или направо или налево, так как хочется.

-- Чудненько, -- буркнул Лукас, потирая мозолистые ручищи. -- Теперь нам нужны поперечные балки. Там в каюте, вместе с парусами, должна лежать деревянная палка, которая держала парус. Принеси-ка ее, паренек!

-- А что ты собираешься с ней делать? -- спросил Джим, вернувшись. На что Лукас коротко бросил:

-- Обожди!

В верхушке мачты было отверстие, через которое можно было протянуть парусный канат. Лукас вставил туда палку. Мачта приняла Т-образную форму.

-- Так, с этим все, -- довольно произнес Лукас. -- Теперь самое главное.

Он взял куски магнита и тщательно закрепил один на одной стороне поперечной балки, а второй -- на другой.

Тут Джим понял, чего добивался Лукас.

-- Магнит потащит Эмму! -- в восторге завопил он.

-- Верно! -- отозвался Лукас. -- А мы будем управлять с крыши, понимаешь? Когда мы наклоним мачту с магнитом вперед, она повиснет перед локомотивом, и он будет двигаться на магнит. А на поворотах переложим мачту набок.

-- Ой! -- глаза Джима округлились от удивления, потом он сказал «Черт побери!» и прибавил «Нет, честно!» Через некоторое время он окончательно пришел в себя и заметил: -- Но ведь дерево не проводит магнитных сил.

-- Верно, -- согласился Лукас. -- Для этого нам нужна кочерга. но я укреплю ее так, чтобы мы в любое время могли отключить магнит. А то будем ехать без остановки.

Может быть, мои дорогие читатели, некоторые из вас еще помнят, что Лукас наряду с другими художественными талантами обладал умением связывать кочергу бантиком. Этим он вызвал бурный восторг среди зрителей Миндалии на цирковом представлении. На этот раз Лукас нашел своему таланту практическое применение. Он так искусно согнул и опять разогнул кочергу, что посередине получилось что-то вроде ушка, в которое он продел большой гвоздь. Потом Лукас прибил эту конструкцию к мачте, ровно посередке между между обеими частями магнита. При этом он внимательно следил за тем, чтобы кочерга не прикасалась к железу, иначе локомотив бы уже давно пришел в движение. Потом к каждому концу железной палки он привязал такой шнур, длины которого хватило чтобы сделать из него поводья, когда сидишь на крыше кабины. Если потянуть за правый шнур, кочерга принимала горизонтальное положение и прикасалась к обоим половинкам магнита, тогда появлялась сила притяжения! Если потянуть за левый шнур, кочерга опять возвращалась в исходную позицию и притяжение прекращалось.

Глава 11, в которой старая толстуха Эмма отправляется в воздух, а исследователи на завтрак

После того как подготовительные работы были закончены, изобретатели пустили проконопаченный локомотив по воде и закачались на крыше кабины. Эмма плавно двигалась по волнам и медленно поворачивалась, так что ее буг показывал прямо в море. Мачта находилась в горизонтальном положении перед кабиной, ее верхушка и оба магнитных куска выступали на два метра вперед за кромку котла.

-- Сперва надо отгрести подальше, -- объяснил Лукас, -- а то Молли опять притянет, и она полетит за нами. Хорошо, что я прихватил весло.

Когда они удалились на достаточное расстояние, Лукас взялся за концы шнура.

-- Джим, наступает решающий момент!

Он потянул за правый шнур, кочерга легла между кусками магнита, появилось притяжение, и Эмму с силой потащило вперед. Локомотив устремился за магнитом, но тот висел на мачте, а мачта была укреплена опять же на локомотиве, поэтому он, конечно же, не мог угнаться за магнитом. Так магнит пребывал впереди, и Эмму мощной силой тащило за ним.

-- О! -- в восторге закричал Джим. -- Заработало! Да еще как! Урра!

Бурлящая пена перед эмминым бугом так же яростно разбегалась в стороны, как при поездке на котиках, только скорость все увеличивалась.

-- Держись! -- прокричал Лукас сквозь шум воды. -- Сейчас я проверю, получится ли рулить!

Он взялся за мачту и повернул ее немного вправо. Локомотив немедленно описал широкую красивую дугу.

-- Здорово! -- ликовал Джим. -- А остановиться можешь?

Лукас потянул за левый шнур, кочерга вернулась в прежнее положение, и куски магнита потеряли связь. Скорость уменьшилась, но локомотив скользил дальше по инерции. Лукас переложил мачту назад. Одновременно он потянул за правый шнур, сила притяжения опять появилась, но теперь сзади, и локомотив так внезапно остановился, что Джим кубарем свалился в воду.

Лукас тут же отключил магнит и помог своему другу забраться на крышу кабины.

-- Здорово, -- сказал Джим, отплевываясь, -- особенно тормозить.

-- Да, верно, -- ответил Лукас, -- лучше не бывает.

-- А как мы назовем наше изобретение? -- спросил Джим. -- Давай придумаем какое-нибудь название.

-- Ты прав, -- отозвался Лукас. -- Давай называть.

Он раскурил свою носогрейку и запыхал ею.

-- Как тебе нравится «Джимотив» или «Джимобиль»?

-- Нет, -- заскромничал Джим. -- Звучит так, как будто я один все это придумал.

-- А как же, -- сказал Лукас. -- Во всяком случае, с начала.

-- Но ведь самое главное придумал ты, -- заупрямился Джим. -- Поэтому «Лукамобиль» или «Лукамотив» намного лучше подходит.

-- Нет, -- возразил Лукас, -- звучит так, словно не выговаривается слово «Локомотив». Надо найти разумное название. Другие изобретатели называют свои творения в честь главной их особенности. О! Придумал! Мы назовем наше изобретение «Перпетумобиль».

-- А что это значит? -- осведомился Джим в сильном возбуждении.

-- Это означает, -- объяснил Лукас, -- что оно работает без перерыва и не требует угля или бензина или чего другого. Немало изобретателей ломали себе головы над тем, как построить перпетумобиль. Но так и не придумали. Если мы назовем наше изобретение Перпетумобиль, тогда каждый будет знать, что мы эту проблему решили. Как ты считаешь?

-- Ну, если это так, -- серьезно произнес Джим, -- тогда я согласен, мы назовем его «Перпетумобиль».

-- Хорошо, -- кивнул Лукас и усмехнулся. -- Стало быть, это вопрос решенный. А сейчас мы испытаем наш «Перпетумобиль» особенным способом, это собственно, самое главное во всем деле. Держись, Джим, начинаем!

С этими словами Лукас задал мачте вертикальное направление. Куски магнита зависли прямо над локомотивом. Лукас потянул за левый шнур.

И тут произошло чудо!

Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее толстуха Эмма стала подниматься из воды, заколыхалась над волнами на высоте одного метра... двух, трех... Словно лифт, идущий вверх. Джим в приступе страшного изумления ухватился за своего большого друга и уставился совершенно круглыми глазами на море внизу.

Лукас тоже был удивлен. Он немного сомневался в том, что эта попытка удастся. Но успех был налицо. «Перпетумобиль» двигался не только благодаря своим собственным силам, он смог даже взлететь в воздух!

-- Это великий момент, Джим, -- радостно пробормортал Лукас.

-- Ага, -- согласился Джим. -- Это точно.

Когда они достигли высоты примерно 20 метров над уровнем моря, «Перпетумобиль» сильным порывом ветра отнесло вперед, потому что у локомотива больше не было сцепления с землей, он просто висел в возухе, и был подвластен ветру, как корабль морскому течению.

Лукас пытался управлять. Он наклонил мачту немного вправо, «Перпетумобиль», послушный магнитной силе, ту же вернулся на прежнюю позицию. Но Эмма все еще продолжала подъем. Они находились уже примерно в 50 метрах над морем. Джим больше не отваживался смотреть вниз, потому что у него началось головокружение.

Лукас, благодаря удачной попытке управления, немного осмелел и начал описывать на «Пертпетумобиле» большие круги и петли, наклоняя мачту то туда то сюда.

Когда он уводил мачту совсем далеко, скорость в заданном направлении, конечно же, быстро увеличивалась, зато локомотив прекращал подъем. Да, Лукас мог даже, как при планирующем полете, направлять его вниз. Во время этих замечательных упражнений у Джима появлялось довольно неприятное чувство где-то в желудке, а бедняжка Эмма уже ничего не видела и не слышала. Плыть по морю она уже более или менее привыкла, но то, что она, как птица, даже летала по воздуху, казалось ей уж вовсе неподходящим для послушного заслуженного локомотива.

-- Маленькая морская принцесса до сих пор не вернулась, -- заключил Джим, когда они добрались до причала, -- моржовая уздечка как лежала тут так и лежит.

-- Так я и думал, -- пробурчал Лукас. -- У морских жителей обширные понятия о времени.

-- Но не можем же мы ждать здесь сто лет. -- озабоченно проговорил Джим. -- Нам надо ехать за господином Тур Туром.

-- Верно. -- согласился Лукас. -- А мы и не будем ждать, сегодня же отправимся к нему. Прямо по воздуху на нашем «Перпетумобиле».

-- Да!-- завопил Джим в восторге, -- Возьмем и запросто перелетим через «Корону Мира»!

-- Сказано -- сделано. -- отозвался Лукас и деловито запыхал носогрейкой. -- Да и путешествие будет не таким долгим.

-- С этими разъездами и ремонтом мы потеряли не так уж много времени, -- сказал Джим.

-- Как раз наоборот, -- добавил Лукас, -- ничего лучшего мы бы и не смогли сделать, чтобы добраться до нашей цели.

-- Но что скажет морская принцесса, если она все-таки найдет стража для большого магнита и приедет с ним сюда, а нас уже не будет? -- спросил Джим.

-- Гм, -- задумчиво пробормотал Лукас. -- Ты прав. Надо оставить для нее какую-нибудь метку.

-- А что будем делать с Молли? -- продолжал спрашивать Джим. -- Еще один «Перпетумобиль», что ли?

-- Не получится, -- ответил Лукас.-- Они в воздухе примагнитятся друг к другу и произойдет столкновение. Слишком опасно.

Джим немного подумал и предложил:

-- А что, если мы оставим Молли здесь, а потом заберем ее?

Лукас кивнул:

-- Думаю, что так будет лучше всего. Найдем для нее местечко, защищенное от ветра, и чтобы с ней ничего не произошло, привяжем ее моржовой уздечкой. Если русалочка появится раньше нас, она будет искать уздечку и увидит Молли и поймет, что мы наверняка скоро вернемся, чтобы ее забрать.

-- Ладно, -- отозвался Джим, -- я не думаю, что с ней что-то случится, если мы ее здесь оставим.

Локомотивчик был перевезен в укрытое от ветра место. Им оказалась небольшая пещерка, где Молли как раз хватило места. Джим обвязал ее уздечкой, которую, в свою очередь, укрепил семью двойными узлами на железном выступе пещерной стены.

-- Ну вот, паренек, -- сказал Лукас. -- Даже землетрясение не сдвинет Молли с места. А я что-то ужасно проголодался. Перед отъездом стоит хорошенько подзакусить. Вот будет славно угоститься хорошими овощами у господина Тур Тура уже сегодня вечером.

-- Ты уверен, что мы будем у него уже сегодня? -- удивился Джим.

-- Вполне возможно, -- ответил Лукас. -- На нашем «Пертпетумобиле» сделать это будет не так сложно.

Потом они достали из эмминой кабины большой пакет с провиантом, приготовленный госпожой Ваас и съели все до последней крошки. Любой знает, что когда занимаешься важными изобретениями, приходит совершенно сумасшедший аппетит. Если вы не верите, можете сами попробовать.

Глава 12, в которой «Перпетумобиль» чуть не разносит на кусочки над «Короной Мира»

Джим распрощался с Молли, после чего друзья забрались к Эмме на крышу и двинулись в открытое море. Когда они были уже довольно далеко в открытом море, Лукас установил мачту в вертикальное положение и включил магнит. «Перпетумобиль» легко и бесшумно вылетел из воды и закачался в воздухе. Когда они достигли примерно стометровой высоты, Лукас опять переложил мачту набок, локомотив закончил подъем и полетел прямо. Вскоре магнитные клипы превратились в крохотные точки на горизонте, и наконец совсем исчезли из виду.

Небо все еще было покрыто тучами.

-- Самое главное -- выяснить, в каком направлении нам надо лететь, -- сказал Лукас через некоторое время.

-- Да, -- ответил Джим, -- только как? Море куда ни глянь везде одинаковое.

-- Мы можем определить направление по солнцу, -- объяснил Лукас.

Джим взглянул на небо, однако облачность была такой плотной, что сквозь нее едва просачивался тусклый дневной свет, и наверняка определить положение солнца было невозможно.

-- Придется лететь через облака, -- сказал Лукас.-- Только долго оставаться над облаками нельзя, потому что на большой высоте воздух такой разреженный, что станет трудно дышать. Держись крепко, Джим!

С этими словами Лукас опять переложил мачту в почти горизонтальное положение. Эмма двинулась наверх. Внушительная облачная масса приближалась. Джиму стало немного неуютно, потому что это небесное покрывало выглядело словно необозримый горный массив, сплошь из снеговых вершин, сверху донизу.

-- Думаешь, с нами ничего не случится, если мы с ними столкнемся? -- озабоченно спросил он.

-- Абсолютно ничего, -- успокоил его Лукас. -- Только будет немного мокро, потому что мы полетим сквозь дождевую тучу. Внимание, готово!

Они достигли нижней кромки тучи, и, понявшись чуть выше, оказались в непроницаемом густом тумане. Это напоминало огромную прачечную, только не теплую, а довольно-таки прохладную и влажную.

Они летели еще какое-то время, не имея ясного представления о своих перемещениях. Потом туман внезапно рассеялся, а «Перпетумобиль» уже парил над слепяще белыми грядами облаков в ярком голубом небе, и солнце сияло сверху в неописуемой красе и великолепии.

Потеряв дар речи, Джим обвел взглядом великолепную облачную страну у своих ног. Вокруг молочных озер лежали снежные горы, окруженные садами и лесами, возвышались над ними, словно из сахарной пудры, крепости и башни, деревья и кусты там выглядели собранными из тончайшего пуха и перышек. Все пребывало в постоянном медленном движении и все время менялось. То, что недавно было подушкой великана, стало огромным белым цветком тюльпана, то, что походило на алебастровый мост между двумя горными верхушками, превратилось в ладью, заскользившую по пенистым морским волнам, а там, где только что показалась таинственная пещера, вдруг поднялся гигантский фонтан, застывший покрым снегом льдом.

Лукас определил по солнцу нужное направление и направил Эмму вниз, и она послушна нырнула в небесное покрывало, потому что там, наверху, воздух был таким разреженным, что долго выдержать не получалось.

Пролетев дальше над морем, они заметили на горизонте светлую полосу. Там плотная гряда облаков рассеивалась, и сияло солнце. А на границе между плохой и хорошей погодой, у самой верхней кромки облаков переливалась радуга.

В торжественном безмолвии «Перпетумобиль» с двумя пассажирами заскользил прямо к этим великолепным цветным сияющим воротам, а затем полетел прямо под ними почти вплотную, так близко, что Джим смог задержать руку в нежном блеске и свете.Но, конечно, он ничего не почувствовал, ведь ни свет, ни воздух нельзя потрогать, разве только самому быть тоже из света и воздуха.

Радуга осталась позади, и они влетели прямо в отличную погоду. Солнце постепенно склонилось к горизонту, его укрыл нежный шлейф вечерней зари, и тут Джим заметил вдалеке какое-то побережье. Спустя короткое время они уже летели над ним, и Лукас направил Эмму немного пониже, чтобы определить, что это за страна.

Джим лег животом на крышу кабины для лучшего обозрения. И то, что он увидел, показалось ему хорошо знакомым. По окрестностям петляли маленькие ручейки, над которыми парили изящные мостики с необычными островерхими крышами. Повсюду стояли совершенно разные деревья, у которых было что-то общее, а именно: все они были прозрачными, словно из цветного стекла. А в самой дали над горизонтом возвышались могучие горы с бесчисленными вершинами, в розово-красную полоску. Можно было не сомневаться в том, какая страна лежала внизу.

Джим поднялся и сказал:

-- Это Миндалия!

Лукас довольно кивнул:

-- Так я и думал. Тогда мы на верном пути к господину Тур Туру.

-- Гляди! -- крикнул Джим и показал вниз, где от земли исходило чудесное сияние, -- Это золотые крыши Пиня! Ах, Лукас, а нам нельзя приземлиться и поздороваться с царем и Пинг Понгом?

Но Лукас серьезно покачал головой:

-- Лучше не надо, Джим. Представь себе, если мы приблизимся с нашим магнитом к городу, тогда все, что сделано из металла, притянется и полетит в нашу сторону. Нет, на сей раз придется отказаться от визита. Я думаю, что лучше даже чуток повыше подняться для надежности.

Лукас направил мачту горизонтально. Локомотив тут же начал подъем, все выше и выше. Маленький, словно игрушечная деревня, промелькнул мимо них Пинь, столица Миндалии.

Солнце село, и над землей сгустились сумерки, когда путешественники достигли «Короны Мира».

-- Вопрос в том, -- сказал Лукас, в то время как «Перпетумобиль» комариком приближался к гигантским горам, -- стоит ли идти на риск, и начинать перелет на другую сторону, или лучше приземлиться а завтра при свете лететь дальше. Уже темнеет.

-- Вопрос верный, -- согласился Джим, -- только осталось ведь не так много, мы быстро перелетим.

-- Ну хорошо, -- ответил Лукас и направил мачту горизонтально. Локомотив тут же начал подъем, все выше и выше. В сумерках прямо перед ними лежали горные кручи. Луна еще не взошла.

Лукас заломил фуражку на затылок, наблюдая за вершинами. Над ними куполом поднимался черный небосвод, на котором мерцали яркие звезды.

-- Черт подери, -- тихо проворчал он, -- только бы все получилось! По-моему, мы уже на высоте облаков.

Локомотив поднимался и поднимался. И с каждой секундой чувствовалось, что воздух разрежается. Джим все время сглатывал, чтобы в уши не так давило. Друзья уже перестали думать о том, как далеко от земли они улетели.

Наконец «Перпетумобиль» достиг высоты верхушек первой гряды. Лукас опять переложил мачту. Локомотив перестал подниматься и понесся вперед. В абсолютной тишине он парил над величественными остриями гор, терявшихся в глубине мрака.

-- Осторожно! -- вдруг крикнул Джим, потому что перед ними вдруг появилась вторая горная цепь, вершины которой были гораздо выше чем у первой. Однако Лукас тотчас распознал опасность столкновения и рывком повернул мачту наверх. Эмма стрелой взмыла ввысь, не долетев нескольких метров до горной стены. Еще секунда, и они бы неминуемо разбились о скалы!

Джим ощутил, как его мало-помалу охватывает слабость. Руки и ноги у него задрожали, и он так так тяжело задышал, словно только что выдержал бег на длинную дистанцию.

Тем временем они перелетели через вторую горную цепь, и в ясном свете звезд возникла третья. Ее вершины оказались еще выше чем у предыдушей.

Дыхание Лукаса тоже участилось. Воздух на этой высоте был разрежен настолько, что его едва хватало.

-- А нельзя нам... -- с трудом переводя дыхание, сказал Джим, -- забраться в каюту и ... заделать все щели?...

-- Нет, -- тяжело выговаривая, отозвался Лукас, -- это не поможет. Я должен управлять, иначе мы разобьемся. Но ты можешь спуститься вниз, если хочешь. Я справлюсь один, Джим.

-- Нет, -- сказал Джим, -- тогда я тоже останусь...

Они перелетели через третью цепь и приблизились к четвертой, которая была вполовину выше предыдущей. К счастью, звезды становились все больше и ярче, так что скалы хорошо было видно.

-- Лукас, -- выдохнул Джим, -- давай вернемся. Мы не сможем перелететь!

-- Теперь все равно что назад, что вперед! -- выталкивая слова, произнес Лукас.

У Джима перед глазами танцевали раскаленные красные круги и огненные закорючки, в ушах шумело, в голове толчками билась кровь. Лукас тоже почувствовал, что силы покидают его. Руки у него стали такими слабыми, как у младенца. Мачта выскользнула из них и приняла горизонтальное положение...

В ту же минуту «Перпетумобиль» помчался прямо к верхней кромке скалы -- и на волосок от нее перелетел на другую сторону. Всего горных цепей оказалось семь, но четвертая, что посередине, была самой высокой. Пятая -- чуть пониже, шестая -- еще пониже, а седьмая равнялась по высоте самой первой.

Это обстоятельство спасло друзей, потому что они медленно пошли на снижение, и очутились там, где было больше воздуха. Им опять легче стало дышать.

За последней горной грядой, и это они знали из своего первого путешествия, лежала пустыня «Конец Света», плоская, как доска. Приземлиться там не составило особых трудностей. Лукас за это время уже так натренировался управлять, что запросто надежно и уверенно посадил свою Эмму на пески пустыни. Локомотив прокатился и замер на месте.

-- Ну, старина, -- сказал Лукас, -- вот мы и прибыли.

-- Здорово! -- ответил Джим и облеченно вздохнул.

-- На сегодня, -- подытожил Лукас, потягиваясь так, что у него все суставы затрещали, -- мы провернули достаточно дел. Я так считаю.

-- Я тоже, -- отозвался Джим.

Они забрались в кабину, завернулись в свои одеяла, от души зевнули, но не успели назеваться всласть, как уже и заснули, так они устали. И это дело понятное, в конце концов.

Глава 13, в которой друзей принимают за мираж

На следующее утро Лукас и Джим проснулись очень рано. Они хотели добраться до оазиса мнимовеликана господина Тур Тура еще до восхода солнца. Ведь как только станет тепло, следует опасаться, что сбивающие с толку миражи Фата Морганы опять начнут свои сумасшедшие игры. Джиму было не очень приятно вспоминать, как это природное явление до тех пор вело их по ложному пути во время первого путешествия, пока они после долгих часов блуждания не напали на свой собственный след. Нет, все-таки лучше было бы успеть до наступления зноя в маленький надежный домик мнимовеликана.

Кроме того, в желудках у обоих урчало. Уже вчера они легли спать голодные.

-- Самое подходящее время, -- начал Лукас, когда оба расположились на крыше кабины, и он взялся за концы шнура для управления магнитом, -- найти что-нибудь подкрепиться. Я так проголодался, что готов съесть козырек от фуражки.

Джим сонно кивнул.

-- Мне бы лучше бутерброд, -- пробормотал он.

-- Мне тоже, -- весело отозвался Лукас. -- Давай поспорим, что через полчаса на столе у господина Тур Тура их будет стоять целая гора.

С этими словами он потянул за правый конец шнура, «Перпетумобиль» мягко поднялся в воздух и медленно заскользил вперед, постепенно набирая скорость.

Голая, ровная поверхность лежала перед глазами путешественников, зато утренняя заря играла великолепными цветами, становясь с каждой минутой все более яркой и многоцветной. Однако на сей раз друзья не очень инетересовались утренними небесными красотами, они внимательно выглядывали вперед в поисках оазиса и туртурова домика. Им нужно было непременно отыскать его до того, как солнце окажется в зените, а зной начнет ткать из воздуха мерцания и отражения.

Поскольку Лукас точно не знал, в каком именно месте пустыни лежал оазис (в последний раз сам мнимовеликан показывал им дорогу), он направил «Перпетумобиль» зигзагообразно над пустыней. Однако, на самом деле все было не так просто, потому что пока на горизонте не появилось ни единого пальмового листа, не говоря уже о крыше домика или прудке с фонтанчиком.

-- Если господин Тур Тур где-нибудь бродит, -- сказал Лукас через некоторое время успокаивающим тоном, -- мы его точно заметим. Ведь он все-таки мнимовеликан.

В этот момент солнце вынырнуло из-за линии горизонта и затопило пустыню своими палящими, ярко сверкающими лучами. Друзьям пришлось заслоняться от света обеими руками.

-- У нас осталось не так много времени, -- сказал Лукас. -- Скоро начнет чудить Фата Моргана, а тогда искать дальше не имеет смысла. Но пока пространство свободно, я попробую поднять «Перпетумобиль» как можно выше. Сверху будет лучше видно.

Он опять направил мачту вверх, локомотив прекратил зигзагообразное движение и стал подниматься. Друзья внимательными взглядами обыскивали горизонт.

-- Вон! -- вдруг завопил Джим. -- Я его вижу! Это господин Тур Тур!

Невероятная огромная человеческая фигура полуразмытых очертаний была видна издали. Похоже, она сидела на песке, и друзья видели только ее спину. Лукас тотчас же переложил мачту, и «Пепетумобиль» с быстро нарастающей скоростью устремился к цели. По мере их приближения гигантская фигура постепенно становилась меньше и отчетливей. Теперь они уже видели, что господин Тур Тур, положил руки на колени и уткнулся в них лицом, словно о чем-то сильно грустил.

-- Думаешь, он плачет? -- с испугом спросил Джим.

-- Гм, -- хмыкнул Лукас, -- наверняка не скажу.

Летящая Эмма с ужасающей скоростью мчалась к сидящему на корточках мнимовеликану, и чем больше она приближалась, тем меньше становилсь фигура. Вот она стала не больше церковной колокольни, потом дома, потом дерева, и наконец уменьшилась до размеров обычного человека.

Лукас мягко посадил Эмму позади мнимовеликана. Когда ее колеса коснулись песка, он негромко захрустел.

В этот момент господин Тур Тур подскочил словно пчелой укушенный. Лицо его было иссиня-бледным и расстроенным, и даже не рассмотрев как следует, кто перед ним, он упал на колени и воскликнул тоненьким дрожащим голоском:

-- О-о! За что ты преследуешь меня? Что я тебе такого сделал, что ты не только забираешь у меня мой дом и родник, ты, страшное чудовище, но еще и преследуешь?

При этом он закрыл лицо руками и задрожал всем телом от страха и ужаса.

Лукас с Джимом обменялись озадаченным взглядом.

-- Але! -- крикнул Лукас, слезая с крыши локомотива. -- Что с вами случилось, господин Тур Тур? Никакое мы не чудовище и сожрать вас у нас нет никакой надобности. -- И, смеясь, добавил: -- Имея в виду, что вы угостите нас прекрасным завтраком.

-- Господин Тур Тур, -- смущаясь, присоединился Джим, -- вы нас не узнаете? Это же мы, Лукас и Джим Кнопка!

Мнимовеликан медленно отвел руки от лица и ошарашенно уставился на обоих.

Через некоторое время он потряс головой и пробормотал:

-- Нет, нет, это невозможно. Это Фата Моргана! Я не позволю вводить себя в заблуждение.

Лукас протянул ему свою черную пятерню и сказал:

-- Дайте мне вашу руку, господин Тур Тур, тогда вы увидите, мы ли это на самом деле. Фата Моргана не умеет пожимать руку.

-- Быть не может! -- воскликнул мнимовеликан. -- Единственные мои настоящие друзья на всем свете, Джим Кнопка и Лукас-машинист, сейчас далеко-далеко отсюда. И они никогда не смогут ко мне вернуться. потому что «Долина Сумерек» разрушена, а в эту пустыню нет другого пути.

-- А для нас есть, -- крикнул Джим, -- по воздуху!

-- Конечно, -- печально кивнул мнимовеликан. -- По воздуху, потому что -- Фата Моргана.

-- Да черт подери наконец, -- грохотнул Лукас, хохоча, -- если вы не хотите пожать мне руку, тогда придется вам доказать по-другому. Извините, господин Тур Тур!

И он схватил мнимовеликана, поднял его в воздух, а потом осторожно поставил обратно.

-- Ну вот, -- сказал он, -- теперь поверили?

Мнимовеликан еще долго не мог произнести ни слова, но потом лицо его постепенно стало светлеть.

-- И в самом деле, -- прошептал он, -- действительно, это вы!

И повис у друзей на шее.

-- Знаете что, -- наконец предложил Лукас.-- Давайте поедем прямо сейчас к вам. господин Тур Тур, и позавтракаем. А то мы у нас уже такой локомотивно-машинистский аппетит разыгрался, ну Вы понимаете, что я имею в виду.

Лицо мнимовеликана тут же опять погрустнело.

-- Мои милые друзья, я бы с удовольствием отвел вас в свой дом в оазисе. И охотно приготовил бы вам вкусный завтрак, какого вы еще в жизни не пробовали. Но только это невозможно.

-- У тебя больше нету дома? -- озадаченно спросил Джим.

-- Нет, есть, -- заверил его Тур Тур. -- Насколько я могу судить издалека, дом пока еще цел. Однако, подойти ближе я не отваживаюсь уже несколько дней. Только ночью, чтобы набрать воды во фляжку, иначе можно погибнуть от жажды. В это время оно спит.

-- Оно? -- удивленно переспросил Джим.

-- Чудовище, которое захватило мой дом и от которого я убежал в пустыню.

-- Какое еще чудовище? -- воскликнул Лукас.

-- Это уродское страшилище, с огромной пастью, смотреть противно, и длинным хвостом. Его пасть пышет дымом и копотью, а еще у него ужасный гадкий голос!

Джим и Лукас обменялись удивленными взглядами.

-- Это несомненно дракон, -- сказал Лукас.

-- Я тоже так считаю, -- подхватил Джим.

-- Вполне вероятно, -- продолжал мнимовеликан, -- что страшилища такого рода называют драконами. Вы наверняка про них лучше осведомлены, как-никак вам приходилось иметь дело с этими созданьями, не правда ли?

-- Еще бы, -- сказал Лукас, -- Что до этих бестий, тут мы люди опытные. Вот что, господин Тур Тур, давайте сейчас же поедем к вашему оазису и получше посмотрим. что там у Вас за гость объявился.

-- Никогда в жизни! -- испуганно крикнул Тур Тур. -- ноги моей не будет рядом с этой опаснейшей уродиной!

Друзьям долго убеждали мнимовеликана в том, что без его искусства провожатого они не смогут отыскать оазиса с домиком, кроме этого еще и потому, что Фата Моргана уже понемногу начинала чудить. Пока она не сильно давала о себе знать, только один верблюд прокатился по пескам пустыни на коньках, а вдалеке две фабричные трубы нерешительно топтались на месте, словно ждали какую-то недостающую часть, которая должна была улучшить их внешний вид. Однако появление странных отражений в воздухе должно было вот-вот участиться, а тогда нечего и думать, как найти дорогу.

Наконец, после того как друзья заверили его в своей помощи, господин Тур Тур преодолел боязнь. Они втроем забрались на эммину крышу и тронулись в путь. Лукас решил не подниматься в воздух, чтобы не пугать мнимовеликана окончательно. Он так установил магнитоуправление, что Эмма заскользила на своих колесах как обычный паровоз. Но господин Тур Тур был слишком взволнован, чтобы заметить, что на сей раз не пар и не огонь, а совсем другая сила толкает Эмму вперед.

Глава 14, в которой Джим с Лукасом спасают двух друзей от двух чудовищ

Когда, наконец, вдали показался оазис с пальмовыми рощицами и маленьким белым домиком, Лукас остановил перпетумобиль и спросил:

-- Господин Тур Тур, у вас в доме есть вещи из железа?

-- Да, -- ответил он, -- несколько, хотя сам я мастерю себе все больше из дерева или камня. Но вот, например, кастрюли или кухонные ножи...

-- Хорошо, -- прервал его Лукас, -- тогда мы из предосторожности не будем подъезжать слишком близко, а то может получиться настоящая неразбериха.

-- А почему? -- заинтересовался мнимовеликан.

-- Это мы вам позже объясним, -- сказал Лукас. -- Вам лучше остаться около Эммы. А мы с Джимом пойдем в дом и разведаем положение.

-- Ой! -- испугался мнимовеликан. -- Мне остаться здесь, совсем одному? А если страшилище придет сюда? Вы же обещали меня защитить!

-- Тогда спрячьтесь-ка в тендере, -- вежливо предложил Лукас.

Мнимовеликан залез в эммин тендер и свернулся там клубочком. А друзья направились к белому домику с зелеными ставенками, стоявшему, казалось, так приветливо и мирно в тени пальм и фруктовых деревьев. Сначала они подкрались к окнам и осторожно заглянули внутрь. Там не было видно ничего, что хотя бы отдаленно походило бы на дракона или чудовище. На цыпочках они обошли домик вокруг и заглянули в кухонное окошко. Тоже ничего подозрительного. Во всяком случае, на первый взгляд. Но как только Джим посмотрел повнимательнее...

-- Лукас, -- прошептал он, -- что это там такое?

-- Где?

-- Там из-под дивана что-то торчит. По-моему, это кончик хвоста.

-- И впрямь, -- прошептал в ответ Лукас, -- ты прав.

-- Что будем делать? -- вполголоса спросил Джим.

Лукас задумался.

-- Кажется, чудовище спит. Мы его захватим, пока оно не успело проснуться.

-- Идет, -- шепнул Джим и про себя пожелал, чтобы чудовище спало так крепко, что пришло бы в себя, уже связанное по всем лапам.

Друзья прокрались к двери домика, которая была немного приоткрыта. Быстро и бесшумно они пробежали через первую комнату и зашли на кухню. Прямо у них под ногами оказался хвост, торчавший из-под дивана.

-- Когда я скомандую «раз-два-три!», -- прошептал Лукас. Оба наклонились , готовые к схватке. -- Внимание! -- шепнул Лукас. -- Раз -- два -- три!

Они молниеносно схватились за хвост и изо всех сил потянули за него.

-- Сдавайся! -- крикнул Лукас громко и грозно. -- Сдавайся или ты погибнешь, кем бы ты ни был!

-- Помогите! -- прохрюкал из-под дивана какой-то очень странный поросячий голосок. -- Помилуйте! Ох, я, бедная козявочка, бедная козявочка, почему меня все преследуют? Пожалуйста, пожалуйста, ничего со мной не делай, ты, страшный Великан!

Джим с Лукасом перестали тянуть и ошарашенно глянули друг на друга. Знакомый голос! Тот же самый, что когда-то ныл из маленького потухшего вулкана -- это же был голос полудракона Непомука!

-- Привет! -- крикнул Джим и нагнулся, чтобы заглянуть под диван. -- Кто там? Кто это тут сказал «Бедная я козявочка»?

-- Черт меня подери! -- добавил со смехом Лукас. -- Не та ли эта козявочка, что зовется нашим другом Непомуком?

-- Ой, -- испуганно отозвался поросячий голосок из-под дивана, -- и откуда ты только знаешь мое имя, ужасный великан? И почему ты говоришь двумя разными голосами?

-- Потому что мы не великан, -- ответил Лукас, -- а твои друзья -- Джим Кнопка и Лукас-машинист.

-- Это взаправду? -- с сомнением спросил хрюкающий голосок. -- Или это только ужасновеликанская хитрость, и он хочет выманить меня из моего убежища? Если это хитрость, так и знайте, я не попадусь! Ну-ка, говорите правду, это вы взаправдашние или только притворяетесь?

-- Это мы, правда! -- крикнул Джим, -- Выходи, Немомук!

Тут из-под кромки дивана показалась массивная башка, отдаленно напоминающая голову бегемота, только в желто-синих крапинах, и в оба круглых глаза испытывающе взглянула на Джима с Лукасом. Как только Непомук убедился, что перед ним на самом деле стоят локомотивные машинисты, его широченная морда расплылась в изумленной и радостной улыбке. Он выполз из-под дивана, враскорячку встал перед друзьями, и, уперев коротенькие лапки в бока, прохрюкал:

-- Урра! Я спасен! Где этот глупый великан? Сейчас мы из него котлету сделаем!

-- Спокойно, -- сказал Лукас, -- великан здесь, неподалеку.

-- На помощь! -- завопил Непомук, опять было напрвляясь к дивану, но Лукас удержал его и спросил: -- А зачем тебе под диван, Непомук?

-- Чтобы спрятаться. Ведь великан, он такой огромный, что не сможет зайти сюда, и совсем в двери не пройдет и уж под диван вовсе не залезет! Да отпусти же!

-- Но ведь это же его дом! -- выпалил Джим. -- Ему принадлежит эта квартира!

-- Кому его? -- боязливо переспросил Непомук.

-- Его, господина Тур Тура, мнимовеликана, -- объяснил Джим.

Непомук побледнел так, как умел. Его сине-желтые крапины стали бледно-голубо-желтоватыми.

-- Ах ты, боженьки, -- завопил он, -- но почему тогда, почему же он тогда меня не, почему он меня не поймал?

-- Потому что он жутко тебя боится, -- ответил Лукас.

Глаза у Непомука округлились и засияли.

-- Боится меня? -- с недоверием спросил он. -- Это взаправду? Огромный ужасный великан меня боится? Он думает, что я опасный злой дракон?

-- Да, -- сказал Джим, -- он так думает.

-- Мне кажется, -- продолжал Непомук, -- что этот великан страшный миляга. Пожалуйста, передайте ему привет от меня и скажите еще, что я жутко хочу поглядеть, как он боится. До сих пор меня совсем никто не боялся, а для маленького дракона это скверно.

-- Полудракона, -- уточнил Джим.

-- Да, да, -- нетерпеливо подтвердил Непомук. -- но про это ему не обязательно сразу рассказывать.

-- Ладно, -- сказал Лукас, -- однако если мы не скажем господину Тур Туру, что ты на самом деле не злобный и опасный дракон, а милый, готовый помочь полудракон, он убежит отсюда, и ты не сможешь с ним познакомиться.

Непомук задумчиво поскреб свою башку.

-- Жаль, -- разочарованно пробормотал он, -- мне так хотелось разок подружиться с кем-нибудь, кто дрожит от страха передо мной. Это была бы по-настоящему классная дружба. Но раз вы считаете, что так не годится, тогда расскажите ему все. Наверно, тогда он уже не будет так надеяться.

-- Наоборот, -- уверил его Лукас, -- ты ему намного больше понравишься. Тебе следует знать, что он тоже не настоящий великан, а мнимовеликан.

-- Ой, правда? -- с надеждой хрюкнул Непомук. -- А что это такое, мнимовеликан?

По дороге к локомотиву друзья рассказали Непомуку про необычные способности господина ТурТура.

Когда они дошли до места, Лукас крикнул:

-- Вылезайте, господин Тур Тур! Нечего больше бояться!

-- Правда? -- послышался тоненький голосок мнимовеликана. -- Вы так быстро победили ужасное опасное страшилище?

-- Слыхали? -- польщенно прошептал Непомук. -- Это он про меня!

-- Мы его не победили, -- закричал в ответ Лукас. -- Потому что это без надобности. Страшилищем оказался наш старый прятель. Его зовут Непомук, это полудракон, он уже однажды сильно выручил нас.

-- Да, да, -- добавил Джим, -- он страшно милый.

Непомук потупил глазки и смущенно переступил с одной лапы на другую. Но не из скромности, а потому, что среди драконов считается постыдным не быть по-настоящему плохим.

-- Но если он такой милый, -- послышался голосок мнимовеликана из тендера, -- тогда почему он занял мой домик и прогнал меня?

-- Да он просто Вас испугался, господин Тур Тур, -- прокричал Лукас, -- он всего-то и хотел, что от вас спрятаться.

Наконец из тендера показалось лицо мнимовеликана.

-- Это правда? -- спросил он, и взгляд его стал печальным. -- Стало быть, он меня испугался? Мне очень жаль, мне очень-очень жаль! Где он, бедняжка Непомук? Я хочу перед ним извиниться.

-- Вот он я, -- хрюкнул Непомук.

Господин Тур Тур не без труда выбрался из тендера и принялся сердечно пожимать непомукову лапку.

-- Простите меня, дорогой друг, -- воскликнул он, -- за то, что я вас напугал! Я ужасно расстроился!

-- Это ничего, -- ответил Непомук и морда его расплылась в улыбке, -- а вам, господин мнимовеликан, большое спасибо за то, что вы меня испугались. Я очень рад!

-- Ну что ж, -- сказал Лукас, -- теперь нам надо рассказть вам, господин Тур Тур, зачем мы к вам приехали. Но для начала...

-- Для начала, -- перебил его мнимовеликан, -- мы все вместе позавтракаем. Позвольте, мои дорогие и уважаемые гости, пригласить вас ко мне в дом!

-- Позволяем! -- хором ответили Джим с Лукасом. И, приняв Непомука в серединку, они взялись за руки и зашагали за мнимовеликаном. Милой старушке Эмме, увы, пришлось остаться на прежнем месте. Поэтому она набралась терпения и задремала.

Глава 15, в которой Лукас и Джим находят стража для железного клипа с большим магнитом Гурумуша

Когда все четверо уже уселись за круглый стол в доме господина Тур Тура и друзья хотели было приступить к лакомствам, которые мнимовеликан в страшной спешке подал на завтрак, Непомук внезапно спросил:

-- А мне чего дадут?

На столе исходил паром большой кофейник, полный инжирового кофе, тут же были кокосовое молоко и виноградный сахар. Рядом стояло большое блюдо, полное баобабового хлеба и цареградских сладких рожков, намазанных кактусовым медом и гранатовым муссом. Чуть дальше лежали финиковые печенья, печеные ломтики банана и ананасовые крендельки, а еще маковый пирог, жареные каштаны и ореховое масло. Пока я все это перечислял, мои читатели, наверно, вспомнили, что господин Тур Тур ел только растительную пищу, потому что был большим любителем животных. Таких людей называют вегетарианцами.

И, разумеется, каждый согласится, что при виде такого завтрака немедленно слюнки потекут. Но бедняга Непомук растерянно разглядывал стол, и, казалось, уже совсем готов был расплакаться. Больше всего ему хотелось заполучить котел раскаленной лавы, или, на худой конец, ведерко кипящей смолы. Но ничего подобного в оазисе господина Тур Тура не оказалось.

Джим и Лукас объяснили мнимовеликану, какого свойства еда была нужна Непомуку.

-- Что же нам делать? -- печально спросил он. Ему ни в коем случае не хотелось показаться негостеприимным, да только откуда же взять подходящей еды, да еще и как можно быстрее?

В конце концов, полудракон более или менее утешился большой сковородой поджаренного пустынного песка. Нельзя сказать, что это было его любимое блюдо, но все-таки лучше, чем совсем ничего.

А проголодался он основательно.

После того как они поели, а Непомук громко отрыгнул, причем из его ушей вылетели два розовеньких облачка дыма, господин Тур Тур сказал:

-- Ну вот, теперь, мои милые друзья, расскажите мне, пожалуйста, чем обязан я радости вновь видеть вас?

-- Ну нет, -- дерзко заявил Непомук, -- сперва я расскажу мою историю!

Джим с Лукасом обменялись веселыми взглядами. Маленький полудракон ничуть не изменился. Он, как и раньше, старался вести себя так же, как невоспитанные наглецы чистой драконской породы.

-- Я был...-- начал Непомук, но господин Тур Тур со строгим выражением лица прервал его и сказал: -- Поскольку вы, мой любезный Непомук, находитесь среди нас, а не рядом с вам подобными, я прошу вас уважать наши обычаи.

-- Фи! -- тихо отреагировал Непомук. Он скорчил обиженную физиономию, но на сей раз не стал разевать свою неподходяще большую пасть.

-- Мда, -- начал Лукас, закурив трубку и выпустив в потолок несколько табачных облачков, -- дело вот в чем: нам в Усландии непременно нужен маяк. У моего друга Джима Кнопки возникла отличная идея: попросить вас поработать маяком в нашей стране. Никто в целом мире не подходит для такого дела так, как вы, господин Тур Тур.

-- Что вы имеете в виду? -- изумленно спросил господин Тур Тур.

И Джим с Лукасом принялись объяснять, как они себе все это представляют. Мнимовеликан засиял, а после того как друзья убедили гсподина Тур Тура в том, что никто на острове не будет его бояться, потому что там далеко не уйдешь, чтобы заметить его огромность, старый господин в восторге вскочил со стула и воскликнул:

-- Благодарю вас, друзья мои! Сбылось мое самое заветное желание! Я не только буду жить в стране, где никто меня не станет бояться, но и смогу помочь другим моей необычной способностью. Оо! Вы подарили старику просто несказанную радость! -- В глазах мнимовеликана заблестели слезы.

Лукас выпустил из трубки густые табачные облачка как всегда, когда он был расстроган, и пробурчал:

-- Я рад, господин Тур Тур, коли вы согласны. А потом, Вы подходящий для Усландии жилец.

-- Я тоже так думаю, -- присоединился Джим. Мальчик был очень доволен, ведь это он придумал использовать мнимовеликана в качестве маяка.

-- А как же я? -- встрял Непомук. Все это время он старательно принимал обиженный вид, но поскольку на него никто не обращал внимания, он решил оставить это дело.

-- Почему? -- переспросил Джим. -- Что с тобой такое?

-- А можно мне тоже податься в Усландию? -- с жаром спросил Непомук. -- Может, у вас найдется маленький вулканчик, в котором я смогу жить? Я бы каждый день устраивал землетрясения и выпускал столько лавы, сколько захотите. Вот увидите, как будет здорово! Ну что, согласны?

Лукас и Джим опять перекинулись взглядами, но на сей раз они были скорее озабоченными, чем лукавыми.

-- Мой милый Непомук, -- задумчиво произнес Лукас, -- я не думаю, что тебе у нас понравится.

-- Ну вот еще, -- возразил Непомук, отмахиваясь лапкой, -- я уютненько устроюсь, это моя забота.

-- Но у нас нет ни одного вулкана, -- быстро проговорил Джим, -- даже самого маленького.

-- Кроме того, -- продолжил Лукас, -- у нас очень мало места. Для господина Тур Тура еще хватит, если добавить сюда Новую Усландию. Однако, я должен сказать тебе правду, милый Непомук, мы тебя очень любим и многим обязаны, но в Усландии тебе будет не прижиться.

-- Это верно, -- серьезно подтвердил Джим.

Непомук некоторое время растерянно таращился на друзей, а потом его широкая морда внезапно исказилась страшной гримасой горя. Он набрал воздуху, раскрыл пасть во всю ее непомерную ширину, и тут раздались такие горькие рыдания, каких даже у локомотива по имени Эмма никогда бы не получилось. В этих душераздирающих рыданиях можно было различить некоторые слова, примерно звучавшие вот так:

-- У-у-у-у-у-у-у, но я же ведь-же-ведь-же-ведь хочу-у-у-у-у-у ву-у-у-усландиюу-у-у-у-у, мне назад никак-ак-ак-ак, драконы выгнали меняа-а-а-а-а, хотели слопать-ать-ать-ать, если яа-а-а-а верну-у-у-у-усь, у-у-у-у-у!

Друзьям с господином Тур Туром понадобилось немало времени, чтобы успокоить расхныкавшегося не на шутку полудракона и чтобы понять, что значат его громкие причитания. А дело было вот в чем.

Жители Дракон-города Грусландии в один прекрасный день заметили-таки, что исчезли не только похищенные детишки, но и госпожа Мальцан. Они сделали из этого неглупый вывод, что в их город проник некто, похитивший детей и драконшу. Проводились долгие расследования, были допрошены драконы-вахтенные. В конце концов на свет выплыло дело о переодетом локомотиве. Тут стало ясно, что попавшим в город помогал кто-то хорошо осведомленный о всех делах.

Тогда драконы прониклись идеей провести расследование среди полудраконов «Страны тысячи вулканов». И вскоре они напали на непомуков след. Беда приближалась к маленькому вулканчику на окраине поскогорья в образе сорока двух драконов-гигантов, которые должны были поймать и слопать предателя и перебежчика.

К счастью, Непомук вовремя почуял надвигающуюся угрозу и сбежал. Чудовищный холод и вечную ночь в Черных Скалах он пережил только благодаря тому, что перед побегом подкрепился огромным котлом кипящей лавы, подогревавшей его изнутри. И все же он чуть было не застыл, когда, наконец, достил пустыни «Конец Света». Два или три дня напролет он блуждал за видениями Фата Морганы и кормился песком и обломками камней, пока однажды вечером не увидел вдалеке господина Тур Тура. Сломя голову он помчался прочь и не мог остановиться до тех пор, пока не наткнулся на беленький домик с зелеными ставенками, где и спрятался.

Когда Непомук закончил свой рассказ, он еще раз глубоко вздохнул, и по его щекам в желто-синих крапинах покатились две огромные слезы.

-- Если вы не хотите взять меня с собой, -- заикаясь, пробубнил он, -- тогда я просто не знаю, куда податься. В пустыне мне тоже долго оставаться нельзя, одиноко здесь и кушать нечего.

-- Это верно, -- пробормотал Лукас.

Потом они замолчали и грустно усталивились перед собой. Через некоторое время Джим утешающе сказал:

-- Непомук, не надо бояться, ты нам помог, теперь наша очередь. Мы точно что-нибудь придумаем.

Лукас вынул трубку изо рта, сузил глаза и испытующе поглядел на полудракона.

-- Очень может быть, что придумаем, -- сказал он в раздумье. -- Вопрос только в том, подходит ли Непомук для одной очень ответственной работы.

-- Ты про... -- тихо спросил Джим. -- Магнитную Скалу?

-- Можно бы его попробовать, -- ответил Лукас. -- У него должно получится. Мне кажется, что все эти невзгоды пошли Непомуку на пользу, и он стал немного лучше.

-- Я точно стал ну очень немного лучше, -- взволнованно прохрюкал Непомук, -- а вы про что?

-- Про одну очень серьезную задачу, мой милый Непомук, -- ответил Лукас, -- про такую задачу, которую мы хотим поручить исключительно надежной личности.

И тут он стал разъяснять полудракону все, что касалось Магнитной Скалы и про стража, который должен по мере надобности включать или выключать силу притяжения.

-- Стало быть, ты видишь, -- заключил Лукас и выпустил из трубки густое табачное облако, -- что речь идет об очень ответственной работе. Тебе никогда больше нельзя будет показывать драконовскую невоспитанность и злобность, ты должен дать нам честное благородное слово. Мы поручаем тебе эту работу с полным нашим доверием, Непомук.

Услышав эти слова, полудракон сделался серьезным и притих, но его шарообразные глазищи заблестели. Он протянул свою лапку сначала Лукасу, потом Джиму и сказал:

-- Я даю вам честное благородное слово друга, в том что вы можете на меня положиться. Драконовскими невоспитанностями я больше не занимаюсь, потому что драконы теперь мои враги. И я больше не хочу на них походить. Зато вы теперь мои друзья, и поэтому я хочу быть как вы.

-- Годится, -- сказал Лукас, -- попробуем тебя взять. Вот только не знаю, чем ты там будешь питаться. Тебе ведь надо что-нибудь подходящее.

-- Совершенно верно! -- хрюкнул Непомук. -- Но вы ведь сказали, что там, внизу жутко жарко, потому что до раскаленной сердцевины земли оттуда лапой подать. Я просто возьму и сооружу себе колодец с двумя ведерками, и тогда у меня будет лавы сколько хочешь, да к тому же самой вкусной.

Непомук даже облизнулся, представив себе эту картину.

Лукас с Джимом весело переглянулись, и Лукас пробасил:

-- Ну вот, и славно. Думаю, что Непомук самая подходящая кандидатура. Как ты считаешь, Джим?

-- Я согласен, -- ответил мальчик.

-- Спасибо, -- с глубоким вздохом от всей души поблагодарил Непомук. От пережитых забот и волнений у него случилась икота, и из ноздрей и ушей вылетело несколько облачков зеленого и фиолетового цветов.

-- Дорогие друзья, -- сказал Лукас, вставая, -- вот мы обо всем и договорились. Думаю, что не стоит задерживаться, лучше как можно быстрее полететь на нашем «Перпетумобиле» в сторону Магнитной Скалы. Ведь там нас ждет малышка Молли, не хотелось бы оставлять ее одну надолго.

Джим с беспокойством думал о перелете через горные вершины. Как перенесет полет в разреженном воздухе мнимовеликан? И как быть, если он не выдержит?

Только хотел мальчик сказать о своих заботах, как гоподин Тур Тур с искаженным лицом переспросил:

-- Вы что-то сказали про полет, уважаемый друг?

-- Да, господин Тур Тур, -- серьезно ответил Лукас, -- по-другому не выйдет. С тех пор как разрушилась «Долина Сумерек», иначе нам из этой пустыни не выбраться....

Внезапно он замолчал и щелкнул пальцами.

-- «Долина Сумерек»! -- воскликнул он, -- Джим, почему мы об этом не подумали?

-- О чем? -- непонимающе спросил Джим.

-- Да ведь мы можем полететь через «Долину Сумерек»! -- объяснил Лукас, -- или через то место, где она раньше находилась. -- Там вершины гор обвалились, и нам не придется подниматься так высоко. Это же гораздо проще.

Джим с облегчением кивнул:

-- Хорошая идея, Лукас.

По мнимовеликану было заметно, что любой вид полета, высоко ли низко ли, связан для него с кошмарными неудобставми. Если бы перспектива работы маяком в Усландии не очаровала его так сильно, он бы, без сомнения, начал колебаться. Бледнея, мнимовеликан принялся паковать свертки с бутербродами на дорогу и наполнять чаем бутыль из тыквы. Покончив с этим, он сдавленным голосом сообщил:

-- Я готов, друзья мои.

Все вместе они вышли из домика и в молчании отправились в пустыню, туда, где их ждала Эмма. Поскольку уже был почти полдень, и воздух сиял в солнечном зное, причудливая игра Фата Морганы достигла своего предела. Так четверка путников, идя к локомотиву, увидела справа огромного всадника, с выросшим на нем дубом, на ветвях которого сидело множество людей с раскрытыми зонтиками. Слева от Эммы по кругу плавали три старомодных ванны, похоже, игравшие в салочки. Посередине на подесте стоял одетый в белую униформу полицейский. И тут же все отражения опять пропали.

Лукас ухмыльнулся:

-- Ну вот, мы и прибыли.

Он подошел к Эмме и постучал по ее толстому боку.

Господин Тур Тур обернулся и грустно посмотрел на свой оазис и на беленький домик с зелеными ставенками.

-- Прощай, мой милый домик, -- сказал он тихо и помахал рукой, -- ты столько лет был моим родным очагом. Я больше никогда тебя не увижу. И что с тобой будет?

В эту минуту прямо над оазисом появился огромный корабль с кроваво-красными парусами, на которых черным цветом была намалевана цифра 13. Он быстро проплыл к горизонту и исчез.

Лукас и Джим внимательно следили за кораблем до тех пор, пока тот не скрылся с глаз.

-- Как ты думаешь, -- спросил Джим, -- это корабль «Чертовой дюжины лютых»?

-- Может быть, -- буркнул Лукас, -- даже очень может быть. Если бы знать, откуда взялся этот мираж. Но это-то нам как раз и неизвестно.

Потом он повернулся к пассажирам и приветливо сказал:

-- Прошу садиться, уважаемые господа!

Господину Тур Туру пришлось устроиться внутри кабинки на полу, чтобы его было как можно меньше видно. Это Лукас заранее подумал о том, какое ужасное впечатление может произвести на жителей Миндалии видение гигантского великана, парящего в небесах, или какой-нибудь его части, например, головы, если он высунет ее из кабины. Мнимовеликан был совершенно согласен с такими мерами предосторожности. Ему все равно хотелось как можно меньше смотреть по сторонам во время воздушного путешествия.

Непомук тоже вскарабкался в кабину. Он тут же устроился около окошка, полный ожиданий. Полудракон мог глазеть сколько угодно. А увидеть ему очень хотелось как можно больше, ведь он был жутко любопытным.

Потом друзья заняли места на крыше кабины, Лукас нацелил мачту вверх и потянул за правый конец шнура. Медленно и беззвучно «Перпетумобиль» оторвался от земли, быстро набрал скорость и ушел в небо.

Глава 16, в которой впервые за сто тысяч лет огненное существо и водяное существо становятся друзьями

Путешественники быстро достигли «Короны Мира». Лукас направил летящий локомотив вдоль горного массива, и вот они уже очутились там, где когда-то была «Долина Сумерек». Разрушенные горные вершины заполнили прежнее ущелье примерно до половины высоты гор. Повсюду в беспорядке громоздились обломки скал невероятной величины, зрелище было впечатляющим. «Перпетумобиль» беззвучно парил над ущельем, а Джим с Лукасом молча глядели вниз.

Обушившись на дно, обломки скал заметно расширили верхнюю половину ущелья. И все же Лукасу понадобилось все его внимание и мастерство управления Эммой, чтобы она на огромной скорости не врезалась в выпирающие то справа то слева скалистые надолбы. Не раз ему пришлось быстро менять направление мачты, чтобы избежать грозившего столкновения. Но вопреки этой опасности полет был несравненно проще чем над вершинами гор в разреженном воздухе.

Вскоре они добрались до противоположного конца ущелья. Внизу путешественники увидели во всем его цветущем великолепии «Лес Тысячи Чудес». Потом показалась Миндальская стена, протянувшаяся над холмами тонкой красной лентой. За ней начиналась страна Миндалия с ее полями, дорогами, реками и изогнутыми мостиками. Тут и там лежали, словно блестящие зеркала, небольшие озерца.

Лукас осторожности ради направил «Перпетумобиль» чуть выше, и тогда в их поле зрения попали золотые крыши Пиня. Спустя короткое время «Перпетумобиль» уже мчался со скоростью стрелы над океаном. Вскоре друзья заметили, что волны становятся все более высокими и буйными, а вода чернее и опаснее.

-- Мы долетели до Варварского Моря, -- сообщил Лукас своему маленькому другу.

-- Идем верным курсом.

И правда, почти через полчаса Джим обнаружил в морской дали две черных точки. Они взяли на них курс, точки быстро увеличивались: ими оказались магнитные клипы! Эмма с помощью Лукаса описала большую дугу, а потом машинист, ловко манипулируя кусками магнита, начал спуск, и вот локомотив наконец замер на пенящейся волне, удаленный от клипов метров на пятьсот.

-- Ну, старина, мы с этим отлично справились, -- сказал Лукас и подмигнул Джиму.

-- Привет, ну вот и вы наконец! -- внезапно послышался из волны нежный голосок. И рядом с локомотивом вынырнула Зурзулапичи. -- Где вы так долго пропадали? Мы ждем вас уже целый день.

-- Такой вопрос мы тоже можем вам задать, маленькая госпожа, -- вежливо ответил Лукас.-- Вчера мы долго ждали Вас, но Вы не вернулись. Тогда мы с Джимом срочно занялись одним изобретением, и на этом изобретении с нами прибыли двое наших друзей.

-- Ах, вот оно что, -- сказала морская принцесса. -- Значи, все не так. А вы знаете, почему я не вернулась в назначенное время?

-- Забыли, наверно? -- предположил Лукас.

-- А вот и нет! -- воскликнула Зурзулапичи.

-- Значит, -- присоединился Джим, -- Вы очень долго протанцевали на балу.

-- Опять неправильно! -- ответила нимфа и рассмеялась журчащим смехом.

-- Ну, тогда нам не угадать, -- сказал Лукас.

-- Вы только подумайте, -- торжествуя, проговорила русалочка, -- я встретила на балу видевшего моего жениха Ушауришуума. И нигде-нибудь, а на дне Сапфирного моря. Я тут же поплыла туда и обшарила там все уголки. Меня не обманули: тремя милями южнее синего кораллового бора, посреди луга воздушных жемчужин я его и нашла.

-- Да-а, -- ухмыльнулся Лукас, -- представляю себе вашу встречу!

-- А потом. -- затараторила маленькая морская принцесса счастливо, -- я привязала моих белых моржей к его панцирю, и мы помчались сюда. Вот мы и здесь!

-- Но я его не вижу, -- сказал Джим.

-- Да, где же он? -- спросил Лукас. -- Надо поздороваться.

-- Он сейчас вынырнет, -- пообещала Зурзулапичи. -- Он в родстве с водяными, поэтому двигается медленно. Когда мы увидели, что ваш коломо... штука несется прямо сюда, мы вдвоем ушли под воду, -- и тут -- ага, вот и он, всплывает! Гляньте, он великолепен, такой элегантный, правда?

На водной поверхности появилось существо более чем необычного вида. На первый взгляд, можно было принять его за морскую черепаху. Панцирь у него был бирюзового цвета с золотым узором. Кожа -- лилового, а между пальцами располагались перепонки. Лицо у существа было абсолютно человеческим, даже весьма симпатичным. Волос у черепахника не было, зато с верхней губы свисали длинные тонкие усы. Но самыми красивыми у него были глаза, смотревшие сквозь большие золотые очки: цвета фиалки, со спокойным и серьезным выражением, пожалуй, даже немного печальные.

-- Приветствую вас! -- медленно проговорил черепахник со своеобразной поющей интонацией. -- Я уже наслышан о вас, и почту за счастье наше личное знакомство.

-- Взаимно, -- ответил Лукас, -- хорошо, что вы появились, господин Ушауримшуум.

-- Скажите, пожалуйста, -- попросил Джим, -- Вы выполнили задание морского царя Лорморала? Вы можете теперь жениться на принцессе Зурзулапичи?

Черепахник грустно улыбнулся.

-- Очень любезно с вашей стороны, -- ответил он на свой музыкальный лад. -- Но пока мне это не удалось. Я не нашел огненного создания, которое видело бы в нас друзей. Я почти потерял надежду изготовить «Кристалл Вечности».

Морская принцесса тут же начала вздыхать, черепахник положил руку ей на плечо и сказал:

-- Не плачь, любимая. Я буду искать до конца дней своих.

-- А что у вас, маленькая сударыня? -- осведомился Лукас. -- Вы нашли стража для магнитных клипов?

Черепахник ответил своим приятным голосом, успокаивающе поглаживая плачущую нимфу по головке:

-- Моя возлюбленная сообщала мне лишь о трудностях с магнитными клипами. Положение мне известно, потому что тысячу лет назад я сам побывал там, внутри. Тогда все еще было в полном порядке. Однако я не смог там долго оставаться, потому что температура оказалась невыносимой. Но я охотно отправлюсь туда еще раз и приведу в действие магнитные силы, когда вы удалитесь с вашим странным средством передвижения. Однако я не могу оставаться на клипе в качестве стража. По причине жары, которая меня просто убьет, и еще из-за задания морского царя, которое вынуждает меня прочесывать подряд все водные пространства земли.

-- Хм, -- ухмыльнулся Лукас, -- тогда нам всем крупно повезло, потому что мы захватили с собой нашего друга Непомука.

-- Непомука? -- переспросила морская принцесса, перестав плакать. -- А кто такой Непомук?

-- Позови-ка его, Джим, -- сказал Лукас многозначительно.

Мальчик открыл крышку тендера и крикнул через топку в каюту:

-- Непомук! Эй! Вылезай!

-- Щас! -- отозвался хрюкающий голосок полудракона. Непомук с охами и вздохами прополз через топку и выглянул из-за края тендера. Когда он увидел обоих морских обитателей, то разразился визгливым смехом.

-- Хе-хе-хе, -- хихикал он, -- это что еще за кисельные создания? Прямо студень, а не народец!

Непомук до сих пор не научился вести себя как подобает.

Морские жители испуганно уставились на него. Зурзулапичи от ужаса сделалась абсолютно бледно-зеленой.

-- Ч-ч-что эт-т-о такое? -- запинаясь, спросила она.

-- Это дракон! Бууу! -- взвизгнул Непомук и выпустил из ноздрей остроконечное серное пламя.

В тот же момент вода вспенилась, и оба морских жителя исчезли.

-- Видали? -- в восторге хрюкнул Непомук. -- Они погибли, потому что испугались меня! Жаль, что они утонули. Собственно, милые были существа, надо же, так меня зауважать!

-- Непомук, -- медленно сказал Лукас, -- так дальше дело не пойдет. Ведь ты дал нам честное слово, что оставишь все драконьи ухватки и повадки.

Полудракон в испуге закрыл лапкой пасть. Потом глаза его погрустнели, и он ответил:

-- Извините меня. пожалуйста. Я совсем позабыл. Но теперь я честно больше не буду. Совсем не буду.

-- Отлично, -- серьезно произнес Лукас. -- Если ты еще раз про это забудешь, не быть тебе стражем магнитного клипа. Вот тебе мое слово.

Непомук виновато кивнул своей огромной башкой.

Лукас позвал морских жителей. Ему пришлось долго кричать, пока наконец на довольно большом расстоянии от берега не показались их головы.

-- Подплывайте ближе, не бойтесь, -- крикнул им Лукас.

-- Не бойтесь, -- присоединился Джим. -- Непомук -- очень порядочный огненный молодец! Он хочет с вами подружиться.

-- Хочет подружиться, -- подхватил Непомук самым приятным голосом, каким только мог. -- Я ужасный молодец! Огненный. Честно!

-- Огненный? -- спросил черепахник с внезапным интересом. -- Ты не замышляешь дурного против нас? Это правда?

-- Я совершенно напрочь дружелюбный, -- заверил Непомук, серьезно кивая, -- про это я дал слово Лукасу с Джимом.

Оба морских создания медленно приблизились, Лукас перезнакомил всех троих и сказал:

-- Ну вот, а теперь давайте быстрее к клипам. Молли уже о нас соскучилась.

Оба морских жителя поплыли рядом, а Лукас старательно и умело управляя Эммой, повел ее в сторону прежнего причала. Когда они прибыли, Непомук и Ушауришуум уже вовсю болтали, как старые знакомые. Может быть, потому что Непомук, благодаря своему родству с бегемотами, испытывал внутреннюю связь с водой, в то время как черепахник из-за своего родства с черепахами ощущал похожее чувство к суше. Так они и сошлись где-то на середине. Черепахник был счастлив сверх меры, потому что нашел огненное существо, с которым сможет наконец выполнить задание морского царя Лорморала. А Непомук был чрезвычайно доволен тем, что ему отведена жутко важная роль и что ему уже составляют компанию.

-- А как же дела у господина Тур Тура? -- заинтересовался Джим. Про изысканного пожилого господина совсем позабыли в вихре событий.

-- Ах, чего там! -- сказал Непомук, -- Он все время сидел с огромными глазами и жутко бледный в уголке на полу, и то и дело, когда поворот был слишком крутным, говорил «всесильный боже» или «помогите». Наверно, так и сидит себе дальше.

Джим поднял крышку тендера и крикнул внутрь:

-- Господин Тур Тур! Приехали! Можете выходить.

-- Вот как? -- послышался тонкий голосок мнимовеликана. -- Ну, слава богу, а то я и не надеялся, что мы живыми доберемся.

Потом он вылез и огляделся.

-- Не есть ли сие милый маленький остров Усландия, где мне надлежит работать маяком? -- разочарованно спросил он.

-- Разумеется, нет, -- ответил Лукас, смеясь, -- это пока магнитные клипы, где предстоит работать Непомуку. Следующая станция Усландия. Итак, друзья, не будем терять времени. Мы с Непомуком и Ушауришуумом спустимся к корневищу, и я им все покажу. Теперь я прихвачу фонарик. Все равно сразу нельзя будет включать магнит. Это сделает Непомук, когда мы удалимся на достаточное расстояние. А ты, Джим, сходи к Молли, развяжи ее и приведи к Эмме.

-- Идет, Лукас, -- сказал Джим.

-- А господин Тур Тур и маленькая барышня пусть пождут нас здесь, -- добавил Лукас. Потом он вместе с Непомуком и черепахником, который, кстати сказать, передвигался по суше совершенно на человеческий манер, только очень медленно, стали подниматься к верхнему зубцу клипа. Маленькая принцесса уютно расположилась на мелководье, а господин Тур Тур сел, как на пенек, на плоский железный обломок.

-- Я скоро, -- пообещал Джим, отправляясь за Молли. Он и не подозревал, что открытия ближайших минут будут иметь для него с Лукасом решающие последствия.

Глава 17, в которой Джим глубоко переживает, а Лукас разрабатывает смелый план

Когда Джим нашел то место, где оставалась Молли, он сперва подумал, что ошибся и не туда попал. Хотя это была та самая пещерка -- Молли нигде не оказалось! Сердце у Джима сильно стукнуло, а потом часто-часто забилось.

-- Это не здесь, -- пробормотал он.-- Это точно другое место. Здесь полным-полно выступов и гротов, запросто ошибешься.

Он шел дальше, искал, вскарабкался чуть повыше на клип, но в конце концов понял, что с самого начала он не ошибся.

-- Наверно, Молли забралась поглубже, -- сказал он сам себе, -- не может же она взять и пропасть. Такая крепко привязанная. Похоже, что я плохо посмотрел.

Он вернулся на прежнее место и залез в пещерку, а потом пополз до самого ее конца.

Молли не было! Даже маленькой детальки от нее!

-- Молли! -- вполголоса позвал Джим. Его верхняя губа задрожала. Потом он выбрался из пещерки наружу и громко стал выкликивать имя локомотивчика, а потом он укусил себя за руку, чтобы не разреветься в голос. Мысли вихрем неслись в его голове, и долго не мог прийти в себя.

«Лукас!» -- вдруг пронеслось у него в мыслях. -- «Надо немедленно позвать Лукаса.»

Задыхаясь от спешки и возбуждения, Джим забрался на зубец самого высокого клипа и прыгнул оттуда на край шахты. На большой глубине он увидел свет лукасового фонарика. Мальчик сложил руки рупором и завопил что есть мочи:

-- Лукас! Лукас! Выходи! Быстрее! Молли пропала! Лукас, пожалуйста!

Но снизу не последовало никакого ответа. Наверно, все другие звуки заглушал вой ветра, гуляющего в отверстии шахты, и грохот вздыбленных волн, бьющихся о клипы.

-- Мне надо к нему, -- подумал Джим, и начал спускаться по винтовой лестнице. Но пройдя лишь пару метров, он оставил эту затею, потому что фонарика у него не было, а в темноте спуск по скользким ступенькам мог затянуться не на один час. За это время Лукас так или иначе уже вернется из шахты. Стало быть, ему ничего не остается делать, кроме как сидеть и ждать. А ждать было невыносимо -- это можно себе представить.

Джим еще раз слазал на то место, где стояла Молли и обыскал все вокруг. Единственное, что он нашел, был маленький изодранный обрывок жемчужной уздечки для белых моржей, которой была привязана Молли. С этим жалким сувениром он вернулся в общество господина Тур Тура, Эммы и русалочки и молча опустился на землю. Его лицо несмотря на черный цвет кожи совсем посерело.

-- Позвольте спросить, -- обратился к мальчику господин Тур Тур, -- что у Вас произошло? Неужели маленький локомотив...?

Мнимовеликан осекся, потому что Джим бросил на него такой отчаянный взгляд, что он не отважился договорить. И морская принцесса хранила подавленное молчание.

Джим долго смотрел пустыми глазами на море и кусал нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Потом он сказал, запинаясь, бесцветным голосом:

-- Да. Молли. Она... Я не знаю. Похоже, что она пропала.

Все трое долго молчали. Выл ветер, и волны бились о железные утесы.

-- Может быть, ее кто-нибудь украл, -- наконец проговорил Джим.

Маленькая русалка покачала головой.

-- Здесь никогда никого не бывает. Даже морских жителей. А уж они бы никогда ничего подобного не сделали.

-- Давайте подумаем, -- сказал мнимовеликан, -- а не могло получиться так, что Молли отвязалась и упала в воду?

Глаза Джима сверкнули. В них засветился слабый лучик надежды.

-- Может быть, -- произнес он, -- хотя мы ее крепко прикрепили. И законопатили.

-- Я сейчас посмотрю, -- предложила нимфа, -- я нырну и проплыву вокруг утеса.

-- Ой, пожалуйста, -- попросил Джим, и русалочка ушла под воду.

-- О, как я разделяю ваше горе, мой милый друг, -- доверительно сказал господин Тур Тур и начал приводить всевозможные успокоительные примеры про людей, которые что-нибудь теряли, а потом чудесным образом опять находили. Он хотел как лучше, но Джим слушал вполуха.

Наконец морская принцесса вернулась.

-- Ну, видела что-нибудь? -- спросил ее Джим в страшном волнении.

Русалочка покачала головой.

-- Магнитные клипы отвесными стенами уходят на самое морское дно, -- ответила она, -- а там внизу такая темнота, что ничего не разобрать. Придется нам подождать до тех пор, пока не появится морское сияние.

-- Но вдруг она примагнитилась? -- расстроенно воскликнул Джим, -- Тогда мы ее точно никогда не достанем!

-- Ну хоть будем знать, где она, -- ответила принцесса, -- а потом и вытащим.

Они опять замолчали, только ветер свистел и грохотал прибой. Постепенно подкрался вечер.

Старая толстуха Эмма, которая стояла в некотором отдалении от них на плоском утесе, выступающем из воды, услышала кое-что из их разговора. Она была туговата умом, но все равно поняла, что произошло. Свистать и рыдать она не могла, для этого нужен был пар. Но хоть ее котел и оставался пустым, ей казалось, что что он вот-вот разлетится на куски. Это было настоящее материнское страдание локомотива.

Лукас очень долго не возвращался. Джиму казалось, что прошла целая вечность. Наверняка, его не было так долго потому, что Ушауришуум двигался со скоростью черепахи. Но наконец за их спинами послышался бодрый голос машиниста:

-- Ну, ребята, вот и мы! Подзадержались чуток, но все в порядке. Непомук проводил нас вверх по лестнице, я подарил ему фонарик, чтобы он покуда не в потемках сидел. Он уже спустился вниз, чтобы начать работу. Ему сильно нравится новое жилье. Я ему показал, что к чему, и в полночь он обеспечит морское сияние. А сейчас он роет лавовый колодец. Черепахник тоже вот-вот появится, он медленно ходит.

Лукас остановился и удивленно посмотрел на каждого.

-- Что с вами? -- пробормотал он. -- Что стряслось? И где Молли?

Тут Джим не выдержал. До этого момента он мужественно держал себя в руках, но сейчас, упав в лукасовы объятия, начал горько рыдать.

Лукас тотчас все понял.

-- Молли пропала, -- сказал он. Джим только кивнул.

-- Черт меня побери совсем, -- проворчал Лукас. -- Хорошенькое дельце!

Он ласково обнял своего маленького друга и провел пятерней по его кучерявым волосам.

-- Ну, -- сказал он, -- старина!

Прижав Джима к себе, он стал поглаживать его по голове, пока тот не успокоился.

-- Послушай-ка, Джим, -- заговорил Лукас,-- Молли не могла взять и бесследно исчезнуть. -- Где-то же она должна быть. Мы разузнаем, где и доставим ее обратно. Я не просто так говорю, можешь на меня положиться. Тебе ведь это известно, старик!

-- Идет, Лукас, -- пролепетал Джим, пытаясь улыбнуться сквозь слезы.

-- Мы думали, -- донесся до них голосок господина Тур Тура, -- что маленький локомотив оторвался и упал в воду.

-- Да, -- добавила морская принцесса, -- я уже пробовала там внизу посмотреть, но на дне так темно, что ничего не различить. Надо подождать, пока не появится морское сияние.

-- Наверно, Молли попала в какую-то ужасную передрягу! -- выкрикнул Джим.

Лукас попыхтел своей трубкой в раздумье.

-- Мы сейчас же нырнем, -- решительно объявил он. -- И не просто так, а с Эммой. Окна и двери у нее все равно плотно заделаны. Крышка тендера тоже хорошо закрывается, да еще и от давления воды будет плотнее держаться. Мы можем осветить морское дно эммиными прожекторами.

Джим уставился на Лукаса огромными глазищами.

-- Но Эмма, -- ей же никак не уйти на дно, -- пролепетал он, -- она же законопачена.

-- Это зависит от нас, -- сказал Лукас, задумчивая пыхая трубкой.-- Мы откроем кран у котла. Когда котел наполнится водой, локомотив должен бы опуститься. Давай, Джим, не будем терять времени!

-- А как же мы поедем по морскому дну? -- возбежденно спросил Джим.-- Ведь управлять магнитами можно только с крыши. А мы будем сидеть в кабине и не сможем вылезти.

-- Верно, -- пробормотал Лукас и поскреб за ухом.-- Что будем делать? Милая барышня, не могли бы вы взять на себя управление магнитами?

Они пошли к Эмме и столкнули ее в воду. Русалочка попыталась сдвинуть с места мачту управления, но тщетно. Она и вправду была очень маленьким существом, не созданным для подобных силовых опытов.

Наконец появился Ушауришуум. Узнав, что произошло, он тоже попытлся взять на себя управление магнитами. Силы у него хватило, но обнаружилась другая помеха: из-за панциря он мог двигать руками только в стороны, а не вперед, а одной рукой удержать мачту было невозможно.

-- А нельзя ли нам опять запрячь моржей? -- спросил Джим у морской принцессы и посмотрел в морскую даль. Там время от времени их было видно, когда они играя, показывались на волнах.

-- Не получится, -- ответила Зурзулапичи, -- они могут нырнуть ненадолго и неглубоко. Но я вспомнила кое-что: я тут видела, неподалеку паслись морские коньки из конюшни моего папаши. Я их приведу, и можно будет запрягать.

-- Несколько морских коньков далеко не потянут, -- сердито проворчал Лукас.

-- Но там не несколько, -- воскликнула нимфа, -- их больше тысячи, целый легион.

Короче говоря, пока Джим с Лукасом снимали с локомотива магнитное управление, которое в предстоящей затее могло оказаться помехой, морская принцесса отправилась на поиски морских коньков. И правда, едва друзья закончили работу, она вернулась. Позади нее вода переливалась, сверкала и пенилась от обилия морских коньков с их завитушками хвостиков. И если вслушаться, можно было уловить их негромкое, но звонкое ржание. На каждом коньке была крохотная уздечка с набором. В других обстоятельствах Джим непременно был бы в восторге. Но он с беспокойством и опасениями думал о своем локомотивчике. И не надо его за это ругать, в конце концов.

Глава 18, в которой перед путешественниками на дне морском предстает странный город

Тем временем заботливый и предупредительный черепахник выловил из моря большую горсть шелковистых водорослей. Это такие тонкие, как нити, растительные волокна длиной в метр, они отличаются очень высокой прочностью и растут только в Варварском Море, как подтвердит любой человек, более или менее разбирающийся в океанической ботанике.

Все эти длинные нити были скручены в толстый канат, и пока Джим с Лукасом закрепляли его на буферах у Эммы, Зурзулапичи искусно привязывала уздечки двух-трех морских коньков к концам каждой нити.

Во время перерыва друзья быстро перекусили. Хотя они еще не проголодались, господин Тур Тур настойчиво уговаривал их не возражать, чтобы не выбиться из сил, потому что после завтрака они еще ничего не ели.

Когда вечернее солнце уже опустилось за горизонт, все морские коньки были запряжены. Приближалось погружения. Джим с Лукасом уже открывали крышку тендера, чтобы залезть в кабину, как господин Тур Тур сказал:

-- Я хотел бы попросить вас, мои уважаемые друзья, взять меня с собой.

-- Вы хотите с нами? -- изумленно спросил Лукас. -- Но, господин Тур Тур, это довольно опасное предприятие.

-- Это мне известно, -- ответил господин Тур Тур, побледнев, но интонация была решительной, -- именно поэтому я не хочу прятаться от опасности, а разделить ее с вами. Я думаю, что так принято среди друзей.

-- Вы правы, -- согласился Лукас, -- тогда давайте!

И все трое залезли через топку в каюту. Лукас накрепко закрыл тендер, как крышкой закрывают банку. Потом он еще задвинул отверстие топки железной плитой-запором, и вот все было готово. Лукас дал знак Черепахнику, наблюдающему в окно снаружи. Ушауришуум проплыл к котловому вентилю с краном -- Лукас показал ему заранее, что нужно делать -- и открыл оба.

Троица в каюте замерла и прислушалась.

В котле послышалось тихое бульканье. А потом вода за окном стала подниматься -- во всяком случае, выглядело это именно так. На самом деле локомотив начал погружаться, сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. Когда он погрузился под воду, стало вдруг совсем тихо, потому что шума волн больше не было слышно. Кабину заполнил зеленый сумеречный свет. Постепенно локомотив перестал покачиваться и пошел вниз спокойно и ровно, как кабина лифта, причем зеленый свет становился все слабее. Впереди, около морских коньков, три пассажира видели морскую принцессу, плывущую вниз, а рядом с кабиной на глубину спускался Ушауришуум.

Лукас проверил дверные щели и запор отверстия топки. Кажется, пока все было в порядке. Он удовлетворенно кивнул.

-- Думаю, заладится, -- сказал Лукас, выбил трубку и засунул ее в карман.

Мало помалу стало совсем темно. Они были уже намного ниже уровня моря. Сердце у Джима учащенно билось, а мнимовеликан судорожно сцепил руки. Лукас занялся пультом -- и включились эммины прожекторы. Две яркие полосы света пронзили зелено-черный мрак. Необычные рыбы проплывали мимо и удивленно таращились в непривычный свет. Одни были длинные и тонкие, как копья, другие -- коротенькие, похожие на чемоданы, утыканные иглами. Потом мимо потянулись огромные плоские рыбы, словно ковры-самолеты. Многие из них были в светящуюся или мерцающую точечку или с другими узорами, а некоторые несли перед собой маленькие фонарики на прутиках. Жутковатый и все же весьма удивительный мир проносился перед глазами путешественников. Локомотив все еще опускался словно в бездонную пропасть. Наконец пассажиры ощутили толчок. Вот и дно. Но в свете эмминых прожекторов они увидали ужасное зрелище. Повсюду куда ни глянь лежали затонувшие корабли. Большинство из них уже наполовину рассыпалось, доски почти полностью скрылись под слоем водорослей, ракушек и кораллов. В останках кораблей зияли бреши, а внутри... Трясясь от ужаса, Джим обнаружил в одной из них скелет, сидевший на заросшем водорослями, полуистлевшем сундуке, в котором сверкали золотые монеты.

Морской принцессе было не просто отыскивать путь для локомотива между обломками кораблей. Часто она плыла прямо через эти руины, словно через туннель. Действительно, странное было зрелище: локомотив, на поводу у целой стаи морских коньков, скользящий по необозримо-огромному корабельному кладбищу.

-- Это все, -- негромко сказал Лукас, -- корабли, которые разбились о магнитные клипы за много сотен лет. -- И через некоторое время добавил: -- Хорошо, что в будущем этого больше не произойдет.

-- Да, -- согласился Джим, -- хорошо, что теперь здесь Непомук.

Вот локомотив и объехал вокруг подножья магнитного клипа. Зурзулапиччи направила коньков по второму кругу, сделав дугу побольше. Потом в третий и в четвертый раз. Путешественники тщательно вглядывались во все стороны, обшаривая глазами каждый темный уголок. Но Молли нигде не было видно. Только сотни сотен разрушенных мертвых кораблей. После нескольких часов безуспешных поисков Джим вдруг зевнул и пробормотал себе под нос:

-- По-моему, Молли здесь нету.

-- Да, -- сказал господин Тур Тур, который тоже начал зевать, вежливо прикрывая рот рукой, -- может, она все-таки не падала в воду.

-- Упасть-то она упала, -- сонно заметил Джим, -- только не под воду. Она же была законопачена. Может, ее унесло волной.

-- Вполне возможно, -- пробурчал Лукас, -- но это будет чертовски неприятно, потому что океан велик. Придется долго искать.

-- И все-таки, нам, наверно, помогут морские жители, -- сказал Джим, зевнув вторично.

-- Вы тоже чувствуете себя похоже? -- спросил господинг Тур Тур после паузы. -- На меня вдруг напала непреодолимая усталость.

-- Да, -- ответил Джим, едва сдерживая очередной зевок, -- а что такое-то?

Лукас тоже начал зевать. Внезапно он уставился на них обоих.

-- Кислород! -- воскликнул он. -- Это не простая усталость. У нас заканчивается кислород! Вы знаете, что это значит?

-- Возможно, нам лучше, -- испуганно ответил господин Тур Тур,-- как можно скорее вернуться на морскую поверхность.

-- Верно, -- пробормотал Лукас.

Он постучал по стеклу, и Черепахник, плывший рядом со своей возлюбленной впереди от локомотива, медленно приблизился и посмотрел в окно. Лукас жестами показал ему, что они срочно должны вернуться наверх. Ушауришуум кивнул и медленно поплыл к Урзулапичи, чтобы сообщить ей о желании путешественников. Принцесса тут же направила зверюшек наверх, локомотив пару раз дернулся, но опять подался назад. Эмма была слишком тяжелой.

Черепахник опять подплыл к окну, покачал головой и пожал плечами. По выражениям лица пассажиров он понял, что положение становится серьезным.

Он сделал успокоительное движение лапой и вернулся к принцессе, чтобы посоветоваться.

-- Если мы выпустим воду из котла, -- пробормотал Джим, у которого, несмотря на опасность, закрывались глаза, -- тогда Эмма всплывет сама по себе.

-- Под водой воду не выпустить, -- объявил Лукас, -- тут мы сделали большую глупость.

-- А если нам просто вылезти и самим поплыть наверх? -- предложил Джим. Но Лукас покачал головой.

-- Слишком глубоко. Мы утонем в пути.

-- Что же делать? -- спросил господин Тур Тур дрожащим голоском.

-- Обождем, -- ответил Лукас, -- будем надеяться, что им там, снаружи, что-нибудь придет в головы.

Потом он занялся железной плитой отверстия топки. Медленно и осторожно он сдвинул ее в сторону, чтбы проверить, не попала ли вода в тендер. Примерно с пол-ведра просочилось через пазы крышки и пролилось на пол каюты, но когда Лукас отодвинул плиту, внутрь проник воздух, находившийся в тендере.

-- С этим еще немножко продержимся, -- сказал Лукас.

-- Сколько? -- спросил господин Тур Тур.

-- Понятия не имею, -- ответил Лукас, -- на первое время, во всяком случае, хватит. Давайте больше не будем разговаривать, а то воздуха много уходит. Кажется, они там что-то придумали.

И верно. Черепахник вспомнил, что Непомук в полночь должен включить морское освещение. А полночь приближалась. Значит, нужно как можно быстрее убрать локомотив из зоны действия магнитного клипа. Единственная возможность доставить Эмму на поверхность -- это довезти ее до одного из островов, песчаный берег которого отлого поднимается из-под воды, чтобы морские коньки могли вытянуть Эмму наверх. А потому как нельзя было терять время, Зурзулапичи подхлестнула коньков, и они помчались во всю прыть.

Молча, словно прикованные, наблюдали путешественники за тем, как локомотив вдруг с невиданной скоростью начал удаляться от магнитного клипа.

-- Кажется, они что-то придумали, -- вполголоса произнес Джим с надеждой, -- интересно, куда они нас везут.

-- Не разговаривай, -- ответил Лукас, -- кто знает, как надолго это затянется.

И они опять замолчали и уставились в окно на морское дно, где перед ними все быстрее пробегали морские пейзажи.

Сначала они двигались между песчаными горами. Кажется, здесь никто не жил, кроме гигантских крабов, похожих на обломки скал.

Потом появилась огромная расселина, далеко протянувшаяся по морскому дну. Зурзулапичи вместе с Черпахником подогнали коньков, и те запросто перенесли локомотив через трещину. Локомотив благополучно приземлился по другую сторону и также быстро поехал дальше. Серебряные волосы нимфы причудливо вились в воде словно змейки.

Теперь уже никто из путешественников не мог сказать, как долго они были в пути.

Должно быть, вот-вот наступит полночь. Однако от места притяжения большого магнита они уже наверняка прилично удалились. Троица в кабине боролась со сном, внезапно охватившим их всех. Достигнут ли они незнакомой спасительной цели, прежде чем станет уже слишком поздно?

Внезапно пассажиры ощутили небольшое движение вверх. Некоторое время казалось, что они уже добрались до какого-то острова. Но потом дно опять стало ровным, и локомотив задвигался прямо. Джим едва сдерживался, чтобы не закрыть глаза. У Лукаса дела были не лучше, а мнимовеликан уже заснул и только слабо дышал.

Словно греза проносился за окном великолепный ландшафт. Коралловые заросли сменились широкими лугами цветов дутого жемчуга. А там, эти горы и скалы -- разве они не из цветных сияющих драгоценных камней? Теперь они ехали, как казалось, по огромному аркообразному мосту. Неужели здесь, внизу, были мосты? И вот -- разве это не древний затопленный город с дворцами и прекрасными храмами, выстроенными из таких же пестрых драгоценных самоцветов?

В этот момент Непомук должно быть привел в действие большой магнит, потому что все морское дно засияло мягким зеленым светом. Разрушенные дворцы сверкали и переливались всеми цветами радуги.

Это было последнее зрелище, которое запомнил Джим. Больше он не мог сопротивляться усталости и погрузился в сон. А потом и у Лукаса закрылись глаза. Морские коньки мчали локомотив дальше, по улицам затонувшего города, навстречу неизвестной цели.

Глава 19, в которой неправильно написанное письмо выводит друзей на верный след

Джим проснулся, лежа на спине, и увидел небо. Последние звезды блекли, и начинало светать. Джим почувствовал под собой мягкий песок. И тут он услышал слабое бульканье и плеск. Мальчик приподнял голову и увидел по обе стороны от себя Лукаса и господина Тур Тура, которые одновременно зашевелились.

Джим поднялся. В голове у него все еще была путаница. У своих ног в прибрежном мелководье он увидел морскую принцессу, которая, подперев рукой подбородок, кажется, чего-то ждала. А чуть дальше в воде стояла старая добрая Эмма с распахнутыми настежь дверями кабины.

-- Привет! -- поздоровалась Зурзулапичи, -- хорошо, что вы наконец просыпаетесь.

-- А где мы? -- спросил Джим в оцепененье.

-- Мы привезли вас на один островок, берег которого так отлого поднимается из воды, что морские коньки вытащили вас. Поездка была длинной, но только так мы смогли вас спасти.

Джим огляделся. Потом он протер глаза и огляделся еще раз. Нет, быть не может! Но ведь и вправду! Это была Усландия!

-- Лукас! -- завопил Джим и затряс своего друга, -- Лукас, проснись! Мы опять дома, в Усландии!

-- Ой, правда? -- удивилась Зурзулапичи и захлопала в ладошки. -- Вы опять дома! А мы и не знали, когда везли вас сюда.

Лукас немного с трудом поднялся и изумленно поглядел по сторонам.

Когда он увидел свою маленькую станцию и дом господина Эрмеля и лавку госпожи Ваас и две вершины горы, одну пониже другой, а между ними замок короля Альфонса Без-Пятнадцати-Двенадцатого, он сдвинул фуражку на затылок и бросил многозначительный взгляд на Джима.

-- Черт меня подери, старина, -- пробормотал он, -- мне ни с того ни с сего показалось, что нам обоим дьявольски повезло.

-- Мне тоже, -- сказал Джим с глубоким-глубоким вздохом.

-- У меня просто в голове не укладывается, -- обратился Лукас к морской деве, -- нам было никак не выдержать там, в каюте, такого долгого путешествия.

-- И не выдержали бы, -- подтвердила морская принцесса гордо, -- если бы с нами не оказалось Ушауришуума. Он знает множество секретов, а еще он сведущ в медицине. Когда мы наконец прибыли сюда и открыли двери вашего КОКОЛОМИВА, вы были как мертвые. Он вытащил вас наружу и уложил на песок. Когда он обнаружил в вас искорку жизни, он дал каждому из вас секретного лекарства из бутылочки, которая у него всегда при себе. И тогда вы задышали.

-- Где ваш замечательный черепахник? -- воскликнул Лукас. -- Мы должны пожать руку нашему спасителю.

-- Он уплыл, -- объяснила русалочка, -- когда увидел, что вы спасены. Ему хотелось поскорее вернуться к Непомуку, чтобы решить задачу моего папаши. Он передавал вам привет и тысячу благодарностей за вашу помощь. Без вас, сказал он, у него ни за что бы не получилось подружиться с огненным существом.

-- Ну вот, -- пробормотал Лукас, -- замечательное дельце вышло. Но, пожалуйста, передайте вашему жениху, что мы никогда не забудем, что он для нас сделал. А когда вы поженитесь, приезжайте к нам в гости.

-- Непременно приедем, -- ответила морская принцесса и стала темно-зеленой от радости, -- ах, да, пока я не забыла: мой папаша, царь морской Лорморал, сказал, что исполнит ваши желания.

-- Молли, -- тут же выпалил Джим, -- может быть, он найдет ее и привезет ко мне.

-- Я передам, -- ответила Зурзулапичи, -- а теперь прощайте, я поплыву вслед за Ушауришуумом. Надеюсь, вы понимаете, мы так давно с ним не виделись...

-- Понятное дело, -- проговорил Лукас и приложил два пальца к козцрьку фуражки. -- Передавайте всем большой привет от нас и до свидания!

-- До свидания! -- прокричал Джим.

И маленькая принцесса исчезла.

Тут проснулся господин Тур Тур и стал удивленно озираться по сторонам. Друзья объяснили ему, где он находится, а мнимовеликан не мог прийти в себя, так он был очарован лежавшем в розоватом свете утренней зари красивым островком, на котором он собирался работать маяком.

Лукас с Джимом сперва вытащили толстуху Эмму на сушу и вернули ее под навес маленькой станции в прежнюю колею. Потом Джим помчался в домик с лавкой и в спальне бросился в объятия госпожи Ваас. А потом он разбудил Ли Си, и тут дом чуть не обвалился от бурного потока счастливых приветствий, разыгравшихся под его крышей.

Тем временем Лукас разбудил господина Эрмеля и познакомил его с мниновеликаном, а потом все трое поспешили к королевскому дворцу и что есть силы стали будить его величество.

Когда Альфонс Без Пятнадцати Двенадцатый наконец показался в дверях, Лукас воскликнул:

-- Вот, Ваше Величество, представляю Вам господина Тур Тура, нашего будущего маяка.

Понадобилось немало времени, прежде чем король поверил, что господин Тур Тур действительно мнимовеликан, ведь вблизи он был, как уже говорилось, даже на пол-головы ниже Лукаса-машиниста. А доказать его величеству истинное положение вещей было -- увы! -- невозможно, потому что в Усландии нельзя было уйти далеко от господина Тур Тура. В конце концов, королю пришлось поверить всему на слово.

Потом они отправились в дом к госпоже Ваас, и во время завтрака в маленькой кухоньке друзья рассказали о пережитом.

Когда они закончили, а слушатели расстроенно молчали, потому что пропажа маленького локомотива всех глубоко поразила, Ли Си нарушила тишину такими словами:

-- Кажется, я знаю, где Молли.

Джим изумленно уставился на нее.

-- Как выглядели магнитные клипы? -- спросила маленькая принцесса.

Лукас описал их еще раз во всех подробностях и даже набросал их очертания на листке бумаги.

-- Это они! -- крикнул Ли Си. -- Я их узнала! Это те же самые клипы, на которых морские разбойники передали меня драконше Мальцан. Молли украла чертова дюжина!

Лукас озадаченно посмотрел на Джима, а потом так стукнул кулаком по столу, что чашки и тарелки подпрыгнули вверх.

-- Черт подери, Джим, -- грозно сказал он, -- почему нам это не пришло в голову сразу, когда мы увидели эти железные штуки? В конце концов, в море нет и дюжины похожих мест. Теперь я знаю, кто испортил магнит: конечно, драконша! Еще тогда, когда она забирала Ли Си. Иначе пиратский корабль не смог бы подойти к берегу, его бы размазало по клипам. -- Он попыхал трубкой, полузакрыв глаза, а потом продолжал: -- Ну, с «Дюжиной лютых» у нас старые счеты! Сначала они где-то украли Джима и сунули его в посылку, чтобы отослать госпоже Мальцан, а теперь еще и наш локомотив стащили. Ребятам не придется веселиться, когда мы с ними встретимся. Вопрос только в том, как нам до них добраться. Океан большой, а они могут болтаться где угодно от северного до южного полюсов.

Значит, пока для спасения локомотивчика друзья ничего не могли предпринять. Так или иначе, нужно было ждать, пока где-то не объявится «Дюжина лютых».

Дни бежали один за другим.

Господин Тур Тур временно поселился у господина Эрмеля, а Лукас с Джимом построили для него маленький беленький домик с зелеными ставенками на Ново-Усландском острове. Он, конечно, тоже помогал, и работа быстро продвигалась.

По ночам господин Тур Тур, как и предполагалось, вставал на вершину горы с фонарем в руках. Корабли пока что мимо не проплывали, но мнимовеликан хотел по-настоящему овладеть своей новой профессией. Кроме того, считал он, никогда нельзя знать всего заранее, а вдруг какой-нибудь корабль возьмет да и заплутается.

Джим со дня их возвращения изменился. Он стал серьезнее. Иногда, когда он молча работал, погрузившись в свои мысли, Ли Си украдкой чуть ли не со страхом поглядывала на него.

-- Я так жутко за тебя переживала, Джим, -- призналась она ему как-то раз, -- все время, пока вас не было. И за Лукаса тоже, но за тебя больше.

Джим улыбнулся.

-- Если Лукас рядом, -- сказал он, -- ничего не случится.

Однажды вечером примерно неделю спустя после их возвращения у берегов Усландии причалил почтовый катер. Лукас с Эммой были на станции. Машинист поздоровался с почтальоном.

-- Вот это да! -- сказал почтальон. -- У вас и вправду отличный маяк. Его видно уже за 50 миль. Это тот самый мнимовеликан, которого вы хотели привезти? Ведь в темноте-то только фонарь заметен.

Лукас привел почтальона на вершину горы и познакомил с господином Тур Туром. Мниновеликан ужасно обрадовался. Еще он был горд, потому что его впервые оценили как настощий маяк. Потом Лукас с почтальоном направились к госпоже Ваас.

-- У меня же письмо для вас, -- сказал почтальон, -- адрес на нем опять такой же ненормальный, как тогда на посылке с Джимом Кнопкой. Вот я и подумал, что лучше отнести его госпоже Ваас.

Они зашли в маленькую кухню. Джим с Ли Си как раз играли в «Человек, не сердись», а госпожа Ваас вязала чулок. Увидев письмо, она испугалась.

-- Возьмите его лучше назад, -- громко проговорила она. -- Я не хочу знать, что в нем написано. Наверняка ничего хорошего.

-- Это письмо от «Дюжины лютых» драконше Мальцан, -- пробасил Лукас. -- Может, чего-то узнаем про Молли.

Он вскрыл конверт, развернул письмо и прочел вслух:

Унишамаа каспша Малтсан

Ни нушна нам ита туратскаа пара-машина

Шнапс лутши

13 шнапс уши уипили

И ти нам талшна

13 ни тураки

сапири машину апратна

Ана нас ни панимаит

Какта ти припутиш на клип -- 13 путут мстит

Нас страшис

13 лутик

Лукас опустил письмо.

-- Вот оно, доказательство, -- сказал он, -- Молли у них. Они приняли ее за паровую машину и думают, что драконша оставила ее для них вместо шнапса.

-- Они до сих пор не заметили, -- добавил Джим, -- что госпожа Мальцан больше не появится.

-- Похоже, ребята они не особенно сообразительные, -- продолжил Лукас, -- во всяком случае, судя по этому письму.

-- Это уж точно, -- подхватил почтальон, сидевший рядом, -- стыд-то какой!

-- Так или иначе, -- объявил Лукас, -- Молли пока у них, они хотят вернуть ее драконше в следующий раз. Нам надо их найти заранее, ведь кто его знает, что они натворят с локомотивом, если драконши не будет.

-- А что значит «в следующий раз»? -- со страхом спросил Джим.

-- Мда, -- буркнул Лукас, -- если бы знали не только это, но и кое-что другое... Мы составим план, завтра утром. Потому что такие вещи надо делать на свежую голову.

Потом они все вместе проводили почтальона до его катера, поблагодарили за помощь и помахали на прощанье.

А спустя короткое время все уже спали. Только господин Тур Тур стоял на вершине горы, той, что повыше, и держал свой фонарь.

Глава 20, в которой пробуждается «Золотой Дракон Мудрости»

На следующее утро после завтрака Лукас зашел за Джимом, и они уселись друг напротив друга на своем привычном месте возле государственной границы, и, глядя на море, приняли обсуждать, с чего начать, чтобы напасть на след чертовой дюжины. Но им ничего, ровным счетом ничего не приходило на ум.

Уже целый час просидели они, ломая головы, как вдруг к ним прибежал господин Эрмель, и, размахивая шляпой, прокричал:

-- Его величество, наш высокочтимый король просит вас обоих пожаловать к нему во дворец. Речь идет, так он сказал, о срочном дипломатическом деле. Царь Миндальский только что позвонил и выразил желание побеседовать с вами по телефону.

Все трое взобрались на гору и вошли во дворец. Король Альфонс-Без-Пятнадцати-Двенадцатый тепло поприветствовал их, а потом Лукас взял телефонную трубку.

-- Да, але, -- сказал он, -- говорит Лукас, машинист локомотива.

-- Добрый день, мой дорогой почтенный друг и спаситель моей дочери, -- раздался звучный голос царя Миндальского. -- У меня для вас и вашего маленького друга Джима есть важная и радостная новость. По расчетам наших «цветущих ученостей», дракон проснется через несколько дней. Але-але, Вы меня слышите?

-- Да, -- ответил Лукас, -- слышу вас хорошо.

-- Да, стало быть, через несколько дней дракон проснется, -- продолжал царь Миндальский. -- Его сон длиною в один год и сопутствующие превращения протекали без помех. Вчера впервые чуть дрогнул кончик его хвоста. Это верный знак скорого пробуждения, считает старший придворный зоолог. Я нахожу, что это событие большой важности, и Вы наверняка пожелаете присутствовать при пробуждении.

-- Еще бы! -- воскликнул Лукас. -- Самое время! У нас столько вопросов к нему, они не терпят отлагательств!

-- Так я и думал, -- отозвался царь, -- поэтому я уже отправил к вам государственный корабль. Через несколько дней он прибудет в Усландию, чтобы как можно быстрее забрать вас в Минадалию.

-- Большое спасибо, -- ответил Лукас, -- это, действительно, очень любезно с вашей стороны, Ваше величество.

-- А как дела у моей дочурки? -- осведомился царь. -- Ей хорошо отдыхается на вашем великолепном острове?

-- Думаю, очень, -- сказал Лукас, -- она помогает госпоже Ваас в лавке. Ей это очень нравится.

-- Это хорошо, -- раздался довольный голос царя, -- значит, она смогла немножко помочь. Будьте добры, передайте ей, чтобы она вместе с вами и Джимом отправлялась домой. Каникулы скоро заканчиваются, и ей надо подготовиться к школе, а также к своим обязанностям принцессы.

-- Я все передам, -- заверил Лукас. На том они распрощались, и телефонный разговор закончился.

В течение последующих дней Лукас, Джим и Ли Си готовились к путешествию в Миндалию. Ли Си паковала свой чемодан с серебряными замочками. Лукас собирал в скатку все вещи, которые он обычно раскладывал в кабине. На сей раз машинист решил оставить старую добрую Эмму дома. Во-первых, она еще окончательно не пришла в себя от последнего путешествия, а, во-вторых, на сей раз он мог справиться без локомотива. Так даже лучше, пусть Эмма немного отдохнет. Да и уезжают они ненадолго. Госпожа Ваас упаковала Джиму рюкзак, и положила туда свежевыглаженную машинистскую форму, фуражку и носогреечку.

Наконец прибыл красивый государственный корабль царя Пунь Гиня. Господин Тур Тур, понятным образом, спрятался до вечера в своем домике, чтобы не испугать мимопроходящие суда. Друзья поздоровались с капитаном, которого хорошо знали еще по тем временам, когда ловили в сети остров, потом распрощались со всеми жителями Усландии и в обществе маленькой принцессы поднялись на корабль. Поскольку нельзя было терять времени, тут же были подняты якоря, и корабль на всех парусах поплыл в сторону Миндалии.

Через несколько дней, великолепным ясным утром царский государственный корабль встречали и приветствовали ликующие жители Миндалии вместе с музыкальными капеллами на той же самой пристани, от которой год назад друзья отбыли в Усландию. Это произошло день в день год назад, значит, именно сегодня должен был проснуться дракон.

Когда они спустились на берег -- сперва Лукас, за ним Джим, а потом Ли Си, -- вдали вдруг показалась спешащая галопом к пристани четверка носильщиков паланкина, несущих на двух толстых позолоченных перекладинах огромное и, как поначалу казалось, пустое кресло.

-- Дайте мне спуститься! Дайте мне спуститься! -- послышался взволнованно щебечущий голосок, и путешественники наконец заметили на подушках кресла малюсенького паренька в золотом кафтане.

-- Пинг Понг! -- радостно крикнул Лукас. -- Рад тебя видеть!

Кресло опустили вниз, и друзья с принцессой по очереди осторожно пожали малышу старшему бонзе ручку. Разумеется, Пинг Понг немного вырос, и теперь был примерно с две ладони. От радости он без конца кланялся до самой земли и пищал:

-- Нет, какая радость, почтенные водители орденоносного локомотива! Я вне себя от восторга видеть нашу подобную цветочному лепестку принцессу Ли Си! От счастья мне не обрести себя, чтобы сметь приветствовать вас в добром здравии и расположении духа!

Пинг Понгу и вправду долго приходил в себя, а потом вспомнил, что царь тоже желает как можно скорее заключить в свои объятия дочурку и обе светлости, локомотивных героев.

Итак, путешественники вместе с малышом старшим бонзой сели в ожидавшую их пестро раскрашенную миндальскую карету, запряженную шестеркой белых лошадей, и поехали в Пинь, все улицы которого были украшены цветочными гирляндами. Необозримое количество людей с их детьми и внуками встречали гостей громкими привественными возгласами. А на лестнице из 99 серебряных ступеней, ведущей во дворец, их ждал его величество царь собственной персоной.

-- Мои благородные друзья! -- воскликнул он сверху и заспешил вниз по ступеням с раскрытыми для объятий руками. -- Ну наконец-то я опять вижу вас! Добро пожаловать ко мне!

Потом он обнял принцессу, радуясь тому, что она опять дома, и выглядит здоровой и хорошо отдохнувшей.

-- Ну что ж, -- сказал царь после окончания церемонии приветствия, -- а теперь давайте не мешкая отправимся к дракону, иначе великий период пробуждения завершится в наше отсутствие. Прошу вас следовать за мной.

Пока они шагали через ворота из эбенового дерева, маленькая принцесса нашептывала Лукасу с Джимом:

-- Вот вы удивитесь, когда увидите, как теперь выглядит тот старый полуразрушенный слоновник, в который поместили дракона год тому назад. По приказу отца его отремонтировали и замечательно украсили.

Так оно и было. Уже идя через царский парк, они заметили сквозь деревья, что слоновник сияет и сверкает. Вот друзья остановились перед великолепным строением, едва не забыв, зачем они пришли. По приказу царая, хлев с большим куполом перестроили в 4-этажную пагоду с сотнями тысяч маленьких башенок, обрамлявших главную башню. Все было изукрашено фигурками, разнообразными орнаментами и звенящими колокольцами.

Наконец друзья оторвались от сказочного зрелища и пошли вслед за царем через золотые ворота внутрь здания. Их охватила глубокая тишина. Некоторое время глаза привыкали к многоцветным огонькам от пестрых фонарей. Внутри здания все стены до самого потолка были покрыты бесподобными росписями, таинственно мерцавшими в полумраке. Из высокого купола, в середине которого находилась круглая плита из янтаря, служившая окном, косо падал один единственный золотой луч света в дальнюю сумеречную часть зала и освещал преображавшегося дракона.

Лукас и Джим поначалу вовсе не могли признать в нем драконшу, с которой они сражались в Грусландии. Только мало помалу они заметили некоторое сходство. Длинная заостренная пасть пропала, отвратительного торчащего клыка не было и в помине. Голова имела теперь сходство с львиной, правда, весьма отдаленное. Туловище как бы немного вытянулось, то же самое произошло и с хвостом, который дракон обвил вокруг себя на кошачий манер. А его прежде такая отвратительная чешуйчатая кожа была сплошь и рядом покрыта таинственными символами и узорами. Он лежал, словно гигантское изваяние, голова неподвижно покоилась на передних лапах, а свет, сияя и переливаясь, играл на его золотом теле.

Джим ухватился за лукасову руку, так они и стояли, молча, в почтительном удивлении. Оба едва могли поверить, что благодаря победе над драконшей и тому, что оставили ее в живых, они оказались виновниками такого чудесного превращения. Однако оно говорило само за себя.

Чуть поодаль от друзей стояли царь, Ли Си и Пинг-Понг. В одной руке принцесса держала крохотулю-сановника, другую вложила в отцовскую ладонь.

Внезапно сияние и блеск на коже дракона, превратившегося в «Золотого Дракона Мудрости», усилились. Воздух задрожал от необычного звона. Медленно-медленно дракон задвигал верхней частью своего тела и сел, опираясь на передние лапы. Он открыл глаза, пылавшие словно темные изумруды зеленым пламенем, и обратил свой взгляд на друзей.

Джим невольно еще крепче ухватился за руку Лукаса.

Сначала ничего не происходило, но вдруг словно низкий тон большого бронзового гонга, тихого, но слышного отовсюду, зазвучал голос «Золотого Дракона Мудрости»:

-- Здесь ли те, кого я называю моими повелителями?

-- Да, -- ответил Лукас, -- Мы здесь.

-- Хорошо, что вы пришли, -- продолжал дракон, -- ибо наступает время выполнить возложенное на вас. Загадка должна быть разгадана.

-- А Вы знаете, -- Лукас хотел было сказать «госпожа Мальцан», но понял, что к этому дракону больше нельзя так обращаться. Поэтому он спросил: -- «Золотой Дракон Мудрости», а ты знаешь, что мы хотим узнать?

-- Знаю, -- ответил дракон. И словно тень улыбки заиграла в уголке его пасти. -- Мне известно все, о чем вы хотите спросить.

-- И ты раскажешь нам про все, -- отважился заговорить Джим, -- что мы хотим узнать?

-- Про все то, -- послышался ответ дракона, -- что вам нужно узнать. Если бы я стал отвечать на все вопросы, которые вас самим предстоит решить, тогда я был бы не «Золотым Драконом Мудрости», а пустопорожним колоссом на глиняных лапах. Поэтому слушай, мой маленький господин и повелитель: не спрашивай меня сейчас о своем происхождении. Уже совсем скоро благодаря своей силе и сообразительности ты все узнаешь. Теперь пока еще не время, поэтому учись терпению!

Джим озадаченно замолчал и не отважился расспрашивать дальше. Только хотел Лукас осведомиться, где и как можно найти «13 лютых», как дракон уже заговорил:

-- Снарядите хорошо вооруженный корабль. Пусть и корабль и его паруса будут такими же синими как вода в море. И распишите его волнами от киля до юта. Не отличимый от воды, пусть плывет он по воле ветра и течения. Так вы окажетесь в нужном месте, не сомневайтесь. Но если кто-нибудь из вас в нетерпении и своеволии хоть раз возьмется за штурвал, вы никогда туда не попадете.

Дракон немного помолчал, а потом продолжил:

-- Так вы увидите корабль под кроваво-красными парусами. Он придет с юга по утренней заре.

-- 13 лютых! Это они! -- пробормотал Джим и невольно вздрогнул.

-- Так они себя называют, -- сказал дракон. -- Но ты, мой маленький повелитель, одолев 13 лютых с помощью своей силы и их слабости, выведешь пиратов из заблуждения.

-- Что он имеет в виду? -- шепнул Джим Лукасу, но тот не успел ответить, потому что дракон уже говорил дальше: -- Они прибудут из своего невозможного Упрямограда, который не видел никто из чужаков, к которому не приближался ни один незнакомый корабль. Он находится далеко, в «Стране, Которой Быть Не Должно», но которая уже тысячу лет тянется к небесам, в центре коловращения стихий.

-- А куда они поплывут? -- спросил Лукас, с напряжением ловивший каждое слово дракона.

-- Они держат путь к железным клипам, чтобы встретить там драконшу, которой я когда-то был, и поменяться с ней добычей. Так скрестятся ваши пути. Они не сразу вас заметят. И тут вы должны действовать смело и расторопно. Но знайте, что 13 лютых самые бесстрашные, сильные и безжалостыне воины, которых никто никогда не побеждал.

Лукас задумчиво кивнул. У Джима едва не сорвался с языка вопрос про его маленький локомотивчик, но не успел он открыть рот, как дракон сказал:

-- То, что ты потерял, вернется назад. То, что вернется назад, ты потеряешь. И все же ты наконец получишь принадлежащее тебе навсегда, увидев его со всей ясностью.

Напрасно старался Джим вникнуть в смысл этой загадочной фразы. Но он сказал себе, что Молли вернется во что бы то ни стало, и это самое главное. Дракон обещал. Или может быть все-таки нет? Сбитый с толку, он спросил:

-- Но ведь мы выиграем битву с «13 лютыми», правда?

-- Выиграешь ты, -- ответил дракон еще более таинственно, -- но не битву. Ибо победитель проиграет, а проигравший победит. Поэтому слушай, мой маленький господин и повелитель: В оке шторма ты заметишь пятиконечную звезду, красную, как кровь. Возьми звезду и стань повелителем -- так ты откроешь секрет своего происхождения.

Дракон замолчал. Похоже, он больше не хотел говорить. Неподвижный згляд его изумрудных глаз был устремлен в далекую даль.

Друзья подождали еще немного, но больше ничего не произошло.

-- Кажется, он все рассказал, -- буркнул Лукас.

Обернувшись к дракону, машинист проговорил:

-- Большое спасибо, «Золотой Дракон Мудрости»! Даже если мы не все поняли из твоего рассказа -- во всяком случае, теперь мы знаем, где искать 13 лютых.

-- Да, спасибо! -- добавил Джим и невольно поклонился. Дракон не ответил, но опять словно таинственная улыбка тронула уголок его пасти.

Погруженные в раздумья, друзья покинули залу в сопровождении царя, Ли Си и Пинг Понга.

-- Как странно, -- сказала принцесса.

-- Что будем делать? -- пропищал малютка-бонза.

-- Давайте для начала, -- сказал царь, -- соберемся в тронном зале и посоветуемся.

Так они и сделали.

Глава 21, в которой синий как море корабль отправляется в путь с зайцем на борту

-- В общем так, -- объявил Лукас, после того как все общество собралось в тронном зале, -- из всего сказанного «Золотым Драконом Мудрости» я понял. честно говоря, не больше половины.

-- А я даже четверти, -- добавил Джим.

Остальные кивнули, потому что испытывали то же самое.

-- Стало быть, -- сказал Лукас, раскуривая трубку, -- не придется нам долго советоваться, давайте положимся на то, что в его словах есть какой-то резон.

-- И что же такое «око шторма»? -- спросил царь, погруженный в раздумья, -- в котором Джим Кнопка должен увидеть свою звезду?

-- И что это за страна такая, которой быть не должно? -- добавила Ли Си, подперев руками головку.

-- И как там насчет победителя, которого победят? -- прощебетал Пинг Понг, -- и про то, что потеряешь, если найдешь, или еще не легче, что видно насквозь, или как там?

-- Я действительно не знаю, что все это значит, -- проговорил царь.

Лукас задумчиво выпустил из трубки несколько дымных колечек.

-- Думаю, что мы постепенно все это выясним. Когда придет время. Дракон это имел в виду. Кстати, я совершенно с ним согласен по поводу того, что тайну происхождения Джима нам следует прояснить самим, -- рассудительно сказал он.

-- Сперва надо победить «Чертову дюжину лютых», -- вставил Джим, -- про это он тоже говорил.

-- Это мы должны сделать во что бы то ни стало, -- заявил Лукас, -- если они улизнут от нас к железным клипам, а драконши там опять не будет -- кто его знает, что тогда может произойти с Молли.

-- Ой, что же делать, почтенные водители локомотива?-- пропищал Пинг Понг.

-- Ты сам слышал, -- ответил Лукас,-- нам нужен военный корабль синего цвета с нарисованными на нем волнами. И под синими парусами.

-- А не желаете ли вы взять мой государственный корабль? -- предложил царь. -- Он в вашем распоряжении. Вы же знаете, он очень быстрый, сильный и прочный.

-- Спасибо, Ваше Величество, -- ответил Лукас, -- думаю, это как раз то, что нам нужно.

И они отправились в гавань, чтобы позаботиться о предстоящем.

Конечно, за три дня сложно оснастить огромный царский корабль достаточным количеством пушек и другого оружия, а еще полностью выкрасить его в синий цвет и нарисовать на бортах белые волны. Но царь нанял целое войско умельцев-мастеровых, и работа закипела.

Джим с Лукасом почти все время проводили на корабле и помогали всюду, где могли.

Накануне отплытия все было готово. Раскрашенный корабль выглядел великолепно. Царь приказал изготовить самые большие паруса из синего, как вода, шелка. На палубах в два ряда стояли тяжелые пушки, по десять с каждой стороны. Кроме того на службу были взяты тридцать могучих опытных матросов, которые все как один горели желанием положить конец гнусным проискам 13 лютых.

Корабль ненадолго отошел от пристани. Джим с Лукасом остались на берегу, чтобы проверить, как выглядит маскировка. Она так удалась, что уже на расстоянии полумили корабль было невозможно распознать невооруженным глазом. Он полностью сливался с волнами.

Да, малыш Пинг Понг тоже был в гавани. В эти дни он еще раз проявил то исключительное усердие, благодаря которому в свое время заслужил сан старшего бонзы и золотой кафтан. В пылу усердия маленький бонза заботился о том, чтобы все делалось по воле достопочтенных локомотивных машинистов. В последние два дня он едва находил время для передышки. Пинг Понг был страшно горд тем, что все приготовления закончились вовремя. Вдобавок к этому он решил принять участие в плавании.

-- Ибо, -- так объяснил малыш бонза с важным видом, -- при такой исключительной операции как взятие в плен 13 лютых, необходимо присутствие на борту высокого чина. Только тогда взятие в плен будет иметь действительную силу.

Лукас и Джим поначалу, конечно, попытались разубедить его, описывая всю опасность затеваемого предприятия. Однако Пинг Понг настоял на своем. А поскольку он все-таки был старшим бонзой, друзья наконец согласились. Пинг Понг дал им слово, что в случае опасности он спрячется у себя в каюте. Под вечер Джим с Лукасом вернулись во дворец, совершенно уверенные в том, что отплытие, назначенное на первую половину дня, пройдет успешно.

После ужина Джим и Ли Си отправились в царский сад на прогулку. Там они покормили с рук пурпурных буйволов с длинной волнистой шерстью и миндальских единорогов, мех которых сиял, словно рассеянный лунный свет.

Все это время они хорошо ладили между собой. А в этот вечер накануне предстоящих Джиму опасных приключений произошло нечто такое, чего уже давно не случалось: он поссорился с маленькой принцессой. Собственно говоря, без всякого повода. Но так часто происходит в подобных случаях. В конце концов, ни тот, ни другой не знает, почему вообще до этого дошло.

Джим поглаживал маленькую игрунковую обезьянку, доверчиво подскочившую к нему, проговорив как бы между прочим:

-- Ты знаешь, что Пинг Понг плывет с нами?

-- Нет, -- изумленно ответила принцесса. -- Он что, совсем не боится?

Джим пожал плечами и пошел дальше, к синему оленю с серебряными рогами, стоявшему на лужке у ручья.

Ли Си боролась с собой. Вообще-то она ужасно трусила перед разбойниками, но если даже Пинг Понг плывет, да еще и Лукас, тогда опасно не будет. В глубине души она уже часто хотела попасть в настоящую переделку.

Она побежала за Джимом и спросила, немного запыхавшись:

-- А ты не мог бы взять меня с собой?

Джим озадаченно взглянул на нее.

-- Тебя? -- переспросил он. -- Но ты ведь боишься.

-- Вовсе нет, -- ответила Ли Си и покраснела, -- и потом, Лукас тоже будет с нами, а ты сам говорил, что если Лукас рядом, ничего не случится.

Джим покачал головой.

-- Нет, Ли Си, -- ласково сказал он, кладя руку ей на плечо, -- это совсем не для тебя. Ты маленькая девочка, да к тому же еще и принцесса. Ты к таким вещам непривычная. Если вдруг дела пойдут плохо, мы не сможем о тебе позаботиться. Не плыть же нам обратно только из-за твоей впечатлительности. Пойми, Ли Си.

Джиму не хотелось ее сердить, и принцессе следовало бы согласиться, потому что она действительно очень боялась. Но мальчик говорил так, словно он все решил за нее. Во всяком случае, ей так показалось. И это обидело ее достоинство. И тут проснулся ее дух противоречия. А он был у нее, как она уже объясняла, очень-преочень сильный.

-- Но я хочу с вами, -- сказала она, -- возьму и поплыву.

-- Нет, -- ответил Джим, -- это мужское дело. Лукас тоже так говорил.

-- А ты, -- язвительно выпалила Ли Си, -- не очень-то воображай! Ты плывешь только потому, что Лукас будет рядом. Ты тоже еще маленький мальчик, да к тому ни писать ни читать не умеешь!

Тут и Джим рассердился: почему она так с ним разговаривает?

-- Пусть одни -- сказал он, -- учаться чтению, письму и прочей чепухе, зато другие переивают приключения. Тебе во всяком случае лучше остаться здесь и прилежно учиться, потому что ты много себе воображаешь, умница такая!

-- А я все равно поплыву!

-- Нет!

-- Да!

-- Нет!

-- А вот увидишь! -- крикнула Ли Си и убежала.

Джим прижался к синему оленю, похлопал его по шее и мрачно пробурчал:

-- Навоображала себе!... Умница-разумница!

Но ему было грустно, потому что на самом деле он очень любил Ли Си и терпеть не мог с нею ссориться.

Принцесса стремглав помчалась к отцу, сидящему с Лукасом на дворцовой веранде.

-- Что с тобой, Ли Си? -- спросил царь, увидев девочку. -- Ты как в воду опущенная.

-- Джим сказал, что мне нельзя плыть со всеми, потому что это не для меня. А я все равно хочу.

-- Джим совершенно прав, -- улыбнулся царь, -- тебе действительно лучше остаться у меня.

И он примирительно погладил дочку по голове.

-- Но я хочу со всеми!

-- Послушай-ка, маленькая барышня, -- мягко начал Лукас, -- ты поплывешь с нами как-нибудь в другой раз. Сейчас действительно не получится. Битва с морскими разбойниками не очень подходящее дело для маленькой впечатлительной девочки.

-- Все равно я поплыву с вами, -- пробормотала Ли Си.

-- Нет, -- серьезно ответил Лукас. -- Там заботиться о тебе будет некому. Не годится так.

-- А я хочу! -- сказала Ли Си.

-- Я запрещаю тебе, -- строго перебил царь, -- и кончен разговор.

Маленькая принцесса исчезла. Она унеслась в свою комнату и легла в кровать. Но дух противоречия не давал ей покоя. Девочка не могла заснуть, ворочаясь с боку на боку и думала, думала.

А в полночь, когда все фрейлины в передней уже крепко спали и все светильники во дворце были потушены, она встала, тихонько оделась и через кухонную дверь, которую ей когда-то показал Пинг Понг, выскользнула из дворца, потому что большие ворота из эбенового дерева на ночь закрывали.

На улицах было темно и пусто.

Маленькая принцесса побежала в порт, и как только вахтенный матрос перешел на другую сторону палубы -- она украдкой проскочила на перекрашенный государственный корабль и спряталась за мешками в трюме.

-- Вот Джим удивится, -- подумала она, устраиваясь поудобнее, -- ведь я все равно поплыву вместе со ними.

И она заснула, гордо улыбаясь.

Глава 22, в которой происходит большое морское сражение с чертовой дюжиной лютых

Когда на другое утро друзья с царем собрались завтракать, они удивились, что Ли Си не пришла попрощаться. Царь приказал найти дочку, но фрейлины взволнованно сообщили, что дитя, по всей видимости, где-то спряталось, никак не отыскать.

-- Наверно она все еще сердится из-за вчерашнего, -- мрачно произнес Джим, -- и не хочет со мной прощаться.

-- Это нехорошо с ее стороны, я согласен, -- серьезно сказал царь, -- остается только сожалеть о столь недружелюбном ее поведении.

-- Да, такие уж они, маленькие принцессы, -- буркнул Лукас, -- во всяком случае передавайте ей от нас привет. Как только все останется позади, мы устроим специально для нее чудесное морское путешествие. В утешение.

На поиски принцессы у друзей уже не оставалось времени. Царь проводил их в гавань, обнял и сказал:

-- Пусть хранят вас небеса и пусть ваша удача, которая до сих пор была вашей спутницей, не оставит вас на произвол судьбы в этом великом испытании. Не воссияет мне и моему народу солнце, не зазвучит веселый смех и музыка в моем царстве до тех пор, пока вы в добром здравии и с успехом не вернетесь обратно.

Он и не подозревал, сколько правды было в его словах!

Молчавшая толпа стояла на пристани, там был и царь. Все с замеревшими сердцами следили за отплытием корабля.

Лукас и Джим забрались на капитанский мостик, к своему старому другу-капитану, лицо которого так продубили ветры и непогода, что оно выглядело как старая кожаная перчатка.

-- Ну, и куда мы держим путь, друзья? -- осведомился капитан после обоюдного привествия. -- Я должен отдать приказ рулевому.

-- К сожалению, мы сами этого толком не знаем, -- ответил Лукас, выпустив из трубки огромное табачное облако. -- «Золотой Дракон Мудрости» сказал, что мы должны просто отдать корабль на волю волн. Ветер и течение приведут нас к нужному месту. М-да, такие вот дела.

Капитан ошарашенно уставился на обоих.

-- Это вам, наверно, во сне приснилось, -- заворчал он, -- или вы все-таки решили меня подурачить. Та история с плавучим островом была еще туда сюда, но сейчас... это уже чересчур!

-- Нет, -- принялся уверять Джим, -- это взаправду. Дракон даже сказал, что если мы хоть раз дотронемся до штурвала, тогда мы приплывем не туда, куда надо.

-- Вареный омар мне в бок! -- загрохотал капитан. -- Парень, даже сардины в масле захохочут! Уж я-то привык к вашим выкрутасам, но таким сумасшедшим курсом не плавал еще ни один моряк. Ну что ж, вы сами знаете, чего хотите.

Итак, рулевой получил приказ не касаться штурвала, чтобы корабль двигался сам по себе. Рулевой задумчиво следил за тем, как штурвал крутится влево-вправо, когда волны набегают на рулевое весло.

Этим странным, как будто бесцельным зигзагообразным курсом корабль пошел в открытое море. Матросы без дела стояли у поручней и ждали. Задул легкий, едва уловимый бриз, и корабль медленно двинулся вперед. Солнце нагревало палубу.

Так прошел день.

С наступлением ночи Джим с Лукасом улеглись у себя в каюте, чтобы немного отдохнуть, однако жара была нестерпимая.

Оба ворочались с боку на бок, но сон не шел. В полночь задул свежий ветер, немного ускоривший ход судна, но наутро он стих. Вокруг простиралось спокойное море, гладкое, словно зеркало.

В утренних сумерках Джим с Лукасом опять поднялись на палубу, матросы уже тоже стояли там, в молчаливом ожидании опревшись на поручни и время от времени сплевывая в неподвижную воду.

Общее напряжение росло с каждой минутой.

Единственным, кто глубоко и безмятежно спал в эту ночь на корабле, был старшый бонза. Благодаря тревогам последних дней Пинг Понг так ослабел, что после отплытия он пулей понесся на камбуз (так называется корабельная кухня) и залпом выпил бутылочку ящеричного молока. Это было, если вы помните, по его мнению, самое здоровое питание для младенцев его возраста. Охваченный внезапной усталостью, Пинг Понг в поисказх прохладного местечка для сна облюбовал маленькую деревянную кадку. А чтобы было тихо и темно, он раскрыл над собой маленький пестрый зонтик. Малыш заснулд глубоким и мирным сном, и его тихое похрапыванье доносилось из кадки словно жужжанье попавшей туда мухи.

А Ли Си? Маленькая принцесса провела ужасную ночь. От ее мужества не осталось и следа. Она сидела, спрятавшись за мешками, и боялась чуть ли не до смерти. Тишина на корабле страшила ее еще больше, потому что она в конце концов решила, что осталась на борту одна-одинешенька, и океан несет ее прямо в лапы к 13 морским разбойникам.

На горизонте занялись первые лучи утренней зари, и тут над морем пронесся порыв ветра, и поверхность океана покрылась серебряными завитушками. Ветер задувал с юга. В тот же самый момент послышался крик матроса из «вороньего гнезда»:

-- Вижу кораааааабль! С югаааааа!

Все, замерев, стали напряженно всматриваться в южную часть горизонта.

Вдруг оттуда внезапно появился огромный корабль и стал приближаться к ним с невероятной быстротой. На нем были подняты все паруса, красные как кровь, и на самом большом было отчетливо видно большое черное число 13.

-- Это они! -- пролепетал Джим.

-- Да, -- ответил Лукас, -- сейчас начнется, старина. Как только они нас обнаружат, надо перейти в наступление, иначе они улизнут. У них очень быстрый корабль, таких я еще не видывал.

-- Тревога! Тревога! -- раздался мощный голос капитана над палубой. -- Всем занять свои посты!

Матросы встали к пушкам, готовые стрелять. У каждого из них на поясе была сабля, а за поясом еще и пистолет.

Все молча наблюдали за приближением пиратского корабля. Он уже приблизился на расстояние не более одной мили. Но похоже, что там пока никто не заметил синего государственного корабля.

-- Джим! -- пронзительно крикнула Ли Си испуганным голосом. Она подбежала к друзьям и крепко вцепившись в Лукаса, залепетала: -- Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, пожалуйста, не надо! Давайте быстро назад! Я хочу домой! Пожалуйста, не надо! -- Она душераздирающе зарыдала, дрожа всем телом.

-- Черт меня побери совсем! -- сказал Лукас сквозь зубы. -- Тебя нам только не хватало! Что будем делать?

Он медлил, не рискуя начать атаку на дюжину лютых с маленькой принцессой на борту. Джима сковал ужас.

-- Ли Си, -- выдавил он из себя, -- зачем ты это сделала?

-- Отведи ее вниз, -- приказал Лукас, -- и запри в каюте для безопасности. А то здесь сейчас точно запахнет жареным.

-- Идет, Лукас, -- отозвался Джим и потащил плачущую навзрыд девочку на нижнюю палубу. Этого маленького происшествия хватило для того, чтобы Лукас упустил момент для атаки. На расстоянии в полмили 13 лютых наконец заметили замаскированный корабль и молниеносно сменили направление, отправившись на восток против ветра.

-- За ними! -- крикнул Лукас.

-- Курс на преследование! -- пробасил капитан. Рулевой одним прыжком очутился у штурвала, которого он все это время ни разу не коснулся, и круто повернул его. Одна половина команды снайтовила парус, другая, готовая к стрельбе, ждала около пушек. Разбойничий корабль опять повернул и поплыл назад в южном направлении, выписывая зигзаги против ветра.

Джим тем временем вернулся на верхнюю палубу и встал рядом с Лукасом. Пиратский корабль прошел в сотне метров от них. На палубе показались страшные разбойники. Они стояли, скрестив руки, и издевательски ухмылялись.

А на кормовой части верхней палубы стояла Молли, связанная толстенным и канатами!

-- Молли! -- завопил Джим. -- Молли, мы за тобой!

-- Сейчас всыплем им в буг, -- сказал капитан, -- может, тогда они сдадутся добровольно.

-- Едва ли, -- проворчал Лукас, выбив трубку и засунув ее в карман. -- Джим, старина, чую я, что сегодня будет жарко!

-- Огонь! -- скомандовал капитан, и звук выстрела задрожал над морем. Ядро разорвалось прямо перед бугом корабля 13 лютых.

-- Ха-ха-ха-ха! -- послышалось с пиратской стороны, а потом они громко и грозно запели:

13 человек на сундук мертвеца

Йо-хо-хо, и в бочонке ром....

-- Ну хорошо, -- проскрипел капитан, -- если им так хочется! -- Внимание, пушки с левого борта -- огонь! Пли!

Грохот десяти пушечных выстрелов раскатился над морем. Из-за порохового дыма какое-то время ничего не было видно. Когда он рассеялся, обнаружилось, что пиратский корабль быстро сделал крюк, и все ядра попадали в воду.

-- Лечь в дрейф! -- прокричал капитан, чтобы догнать «13 лютых,» и, обернувшись к Лукасу, добавил: -- Этим ребятам не стоит меня сердить, иначе им это даром не пройдет!

А пираты тем временем придумали кое-что новенькое. Они больше не подпускали государственный корабль близко, поэтому нельзя было продолжать стрельбу. Иногда они уплывали к самому горизонту, так что их едва было видно. Но потом корабль внезапно останавливался, словно не мог плыть дальше, до тех пор пока их не догонял государственный корабль. Зачем они так делали? Почему бы им было просто взять и не уплыть совсем?

-- Не знаю, -- буркнул Лукас и заломил фуражку на затылок, -- что-то здесь нечисто. У меня нехорошее предчувствие, уж не ловушка ли это?

Уже целый час они преследовали пиратский корабль, с невероятной изворотливостью игравший с ними, как вдруг небо затянулось темными облаками. Всего лишь за минуту море сильно изменилось. Поднялся резкий ветер и засвистел в парусах. Волны становились все выше и выше, небо стремительно темнело.

-- Они заманивают нас в тайфун! -- крикнул Лукас капитану, хватаясь за фуражку.

-- Верно, -- отозвался капитан, -- лучше прекратить преследование и быстро вернуться назад.

-- Согласен, -- ответил Лукас.

-- В дрейф! -- скомандовал капитан. -- Полный назад!

Но если вы думаете, что 13 лютых так просто отпустили их домой, вы сильно ошибаетесь. Разбойники ждали именно этого момента. Со страшной скоростью они перегнали корабль и отрезали ему дорогу.

-- Вот мы вам покажем, бандиты! -- свирепо зарычал капитан. -- С правого борта, огонь! Пли!

Над морем вновь прозвучал грохот десяти пушек. И на этот раз ядра не достигли цели. Но почему? Вместо того, чтобы ударить, они откатились от пиратского борта и полетели обратно. С грохотом ядра ударили по палубе государственного корабля.

-- Негодяи! -- проворчал Лукас. -- У их корабля герметическая защита!

Сквозь завывания ветра стало слышно хохот разбойников и их песню:

Шнапс ли, золото ли, буря -- все для храбреца

Йо-хо-хо и в бочонке ром!

Пей, и дьявол тебя доведет до конца

Йо-хо-хо и в бочонке ром!

-- Сейчас он вас доведет до конца! -- рыкнул капитан и скомандовал: -- Огонь!

Опять все исчезло в дыму и опять ядра, прилетевшие назад, ударили по палубе.

-- Прекратить! -- крикнул Лукас. -- Капитан, вы что, не видите, что стрелять бесполезно?

-- Так что же нам ТОГДА делать? -- проворчал капитан сквозь грохот.

-- Надо попытаться уйти от них! -- ответил Лукас.

Но легко говорится, да нелегко делается. Теперь пираты открыли огонь. Залпы градом обрушились на царский корабль. 13 лютых появляясь то справа, то слева, стреляли без перерыва.

-- Йо-хо-хо и в бочонке ром! -- слышны были их вопли.

Ветер, надувавший паруса, менял направление, приходя то с севера, то с юга, то с востока.

-- Тайфун! -- крикнул Лукас капитану. -- Это тайфун!

Да, это был тайфун. Голубая молния, шипя, пролетела прямо к большой мачте царского корабля, и та мгновенно загорелась. Оглушительно загремел гром. Волны высотой с дом обрушились на корабль. Шторм бушевал и неистовствовал, словно разверзлась преисподня. В черном, как смола, небе беспрерывно загорались яркие молнии, и все покрывал грохот грома.

Тут полил крупный частый дождь, превратив море в пену, похожую на кипящее молоко. И все-таки дождь был удачей, если в таких случаях еще можно говорить про удачу, потому что водные массы погасила огонь.

Между черным небом и белым морем мотало из стороны в сторону оба корабля, синий и с красными парусами.

Похоже, тайфун был соврешенно не страшен пиратскому кораблю. Словно дельфин, танцевал он в бурлящей пене, то тут то там, и сквозь бушующие шумы расходившегося моря было слышно пение 13 лютых:

Мертвец спит в гробу ночь-день, ночь-день,

а мы пьем крепкий шнапс, коль не лень, эх, не лень!...

А потом они опять дали залп по царскому кораблю, от которого все равно оставался лишь жалкий остов. Постепенно корабль превращался в руину, и обломки один за другим уносило прочь.

Первым из команды смыло за борт рулевого. Волна высотой с башню перевалила через корабль и потащила его. Он еще успел ухватиться за какую-то доску, чтобы не пойти ко дну.

Корабль, отданный на растерзание шторму, без управления трещал по всем швам. Лукас перехватил Джима, удержавшись за обломок обгоревшей мачты.

-- Ничего не поделаешь, старина, -- с трудом переводя дыхание, проговорил он, -- надо обождать, пока разбойники не переберутся на наш корабль.

Так же внезапно, как начался, дождь кончился. Разбойники прекратили огонь и тут же оказались на царском корабле. Борт о борт с полуразрущшенным царским судном плясал их корабль в кипящих волнах. Длинным багром с железным наконечником они подтащили корабли друг к другу, а потом запрыгнули на палубу с обнаженными саблями, и зарычали свое «хо-хо-хо», эти страшные и ужасные типы. Но они так походили друг на друга, что отличить их не было никакой возможности.

-- Давай, Джим! -- позвал Лукас. -- За Молли!

И они бросились в битву. Лукас схватил тяжелую железную палку и стал ею прокладыватьсебе дорогу. Джим все время держался рядом с ним. Вскоре они добрались до маленького локомотива. Лукас отобрал саблю у одного из пиратов, и молниеносно зашвырнул его самого на среднюю палубу пиратского корабля. Потом он в несколько приемов разрубил канат, которым была связана Молли, и стал вместе с Джимом переталкивать ее мимо разбитых поручней на царский корабль, все еще остававшийся в тесном соседстве с пиратским судном.

Когда пираты это заметили, они запустили на верхнюю палубу царского корабля горящие смоляные факелы. Большинство из них погасло в воде, но некоторые долетели до кладовой, в которой сидела Ли Си. И палубу застелил густой чад.

Вообще-то матросы были в большинстве, но одних смыло за борт, а других пираты сами столкнули в воду. Окажись матросов в 10 раз больше, это бы все равно не помогло. С такими сильнющими, огромными парнями, которые, похоже, ну совсем ничего не боялись, никакие бы матросы никогда не справились. Все меньше становилась кучка отчаянно сражавшихся. Одного за другим пираты связывали по рукам и ногам и оттаскивали на свой корабль.

Когда начался ураган, Пинг Понг наконец-таки пробудился. Разумеется, он не мог прийти на помощь, ему оставалось смириться и наблюдать со стороны за ужасным поражением. Последним боровшимся, словно лев, был Лукас. Но когда на него набросились аж семь разбойников, он был вынужден сдаться. Его связали и доставили на пиратский корабль, где бросили в какой-то темный люк.

А куда же делся Джим?

Он смог спастись, незаметно забравшись на последнюю, еще не упавшую мачту государственного судна. Но к ней снизу уже подступал огонь, облизывая клочья парусов. Чад скрыл мальчика, почти задушив его. Огонь приближался. Джиму не оставалось другого выбора: как только оба корабля оказались совсем близко друг к другу, он совершил рискованный прыжок на такелаж разбойничьего парусника. Там он и остался висеть между кроваво-красными парусами, крепко вцепившись в канаты. Сверху Джим видел, как пираты рыскали по царскому кораблю, как они обнаружили Ли Си и притащили ее к другим пленникам, а потом принялись собирать добычу: оружие, патроны и всякие ценные вещи.

Награбившись всласть, они насыпали в сердцевину корабля пороху, запалили огромный фитиль, запрыгнули на свой корабль и быстро поплыли прочь. Когда они удалились метров на сто, на покинутом корабле раздался оглушительный взрыв, потом он развалился пополам, и обе половины затонули. Некоторое время Джим еще видел, как сиял котел маленького локомотива, а потом он исчез в волнах.

-- Молли! -- всхлипнул Джим, и две огромные слезы покатились по его черным щекам. -- Ах, Молли!

По воде еще плыли доски и рейки, а невдалеке качалась маленькая деревянная кадка, над которой был раскрыт пестрый летний зонтик. Джиму и в голову не могло прийти, что внутри сидит Пинг Понг.

Глава 23, в которой корабль с кроваво-красными парусами прибывает в «Страну, Которой Быть Не Должно»

Лукас очнулся. Вокруг была абсолютная темнота, но он слышал рядом чье-то дыхание.

-- Эй, -- прошептал он, -- кто здесь?

-- Это вы, господин машинист? -- послышался в темноте тихий голос капитана. -- Хорошо, что вы еще живы. Мы боялись, что вы уже умерли.

-- А-аа, капитан, это вы, -- шепнул Лукас, -- а кто еще здесь?

-- Кроме меня еще одиннадцать моих ребят, -- ответил капитан, -- мы все в оковах. А маленькая принцесса рядом со мной. Она в добром здравии, насколько можно судить.

-- А что это грохнуло? -- испуганно спросила Ли Си.

И капитан ответил:

-- Вероятно, пираты пустили на воздух наш корабль.

-- А где Джим Кнопка? -- спросил Лукас.

Никто не ответил.

-- Джим! -- крикнул Лукас и с сумасшедшей силой затряс связанными руками. -- Его здесь нет? Его кто-нибудь видел? Где мальчик? С ним что-то случилось? Где мой друг?

Веревки впились Лукасу в кожу, и он прекратил сопротивление. В мрачном помещении царило подавленное молчание.

Немного погодя Ли Си всхлипнула и пролепетала:

-- Джим! Милый Джим! Почему я тебя не послушалась? Я так ужасно поступила...

-- Поздно, Ли Си, -- проговорил Лукас срывающимся голосом, -- слишком поздно!

А Джим сидел наверху в канатах между кроваво-красными парусами и мерз.

Его насквозь мокрая одежда прилипла к телу, зубы стучали, а руки и ноги словно приросли к канатам. Ураган с прежней силой носился над бушующими волнами.

Но это было не самое страшное. Намного ужаснее было то, что наверху сильно качало. Иногда Джим даже не понимал, где он -- вверху или внизу, и постепенно ему стало так отвратительно и гадко, как еще ни разу не было. Однако он с отчаянной решимостью держался за канаты, потому что если пирату его обнаружат, то все пропало! Наверно, только он мог выручить пленных.

Джим крепко сжал зубы. Он надеялся, что шторм когда-нибудь наконец прекратится. Разве дракон не сказал, что цель 13 лютых железные клипы? Тогда, наверно, Непомук или Ушаришуум смогут помочь. Если бы Джим знал, куда плывет корабль на самом деле, у него бы не хватило сил выдержать. Морские разбойники уже давно оставили затею со встречей госпожи Мальцан. Это нападение замаскированного корабля показалось им подозрительным. Что-то говорило им, что это драконовские проделки.

Штормовой ветер гнал корабль с кроваво-красными парусами все дальше на юг -- навстречу ужасной «Стране, Которой Быть Не Должно»!

Целый длинный день тянулось это жуткое путешествие, потому что родина 13 лютых находилась где-то поблизости от Южного Полюса. У другого корабля на такое плавание ушли бы долгие недели, а корабль разбойников покрыл это расстояние меньше чем за ночь.

Сначала Джим заметил на горизонте нечеткие очертания какого-то предмета, издали напоминавшего огромную черную колонну, поднимавшуюся из штормящего моря к мрачным облакам. Потом он увидел, что этот столп-гигант пронизывают молнии, а сам он крутится с невероятной скоростью. И вот мальчик услыхал неописуемый шум, исходивший из столпа, словно низкое, повсюду проникающее гудение бессчетного количества органных труб. И вдруг Джим понял, куда плыл корабль. Лукас как-то раз рассказал ему, что такое водяной смерч. У него такая сила, что он хватает воду из моря и подкидывает ее до самого неба.

«Туда они не поплывут,» -- только и подумал Джим. Но почти в то же мгновенье корабль оказался именно там. И тут проявилось невероятное умение 13 лютых ходить под парусом, не сравнимое ни с каким другим на свете. Сначала они со все возрастающей скоростью описывали круги вокруг колыхавшейся черной колонны. Достигнув скорости столпа, корабль внезапно проскользнул внутрь, а там его подхватил смерч. Он поднимался все выше и выше, и его постепенно затягивало внутрь столпа. Внутри было пусто как в трубе. Внезапно корабль сел на твердую поверхность и задвигался по чему-то вроде слипа, который подобно спирали огибал остроконечную скалу. А поскольку внутри смерча царил покой, корабль проскользил по слипу и остановился. Джим, уже почти без сознания висевший на канатах, долго приходил в себя и оглядывался по сторонам. Остроконечная скала, на которую приземлился корабль, поднималась вверх метров на тысячу. Черный, как смола, камень был так раскурочен, словно через него прошли миллионы молний. Тысячи маленьких и больших пещер и углублений придавали всей горе вид огромной губки. Кроме того, ее пронизывали красные жилы, переплетаясь то тут, то там.

Вот какой оказалась «Страна, Которой Быть Не Должно».

Чтобы взаправду понять, что означает это название, нужно кое-что знать, чего Джим тогда еще знать не мог: все острова и горы на земле находятся там, где им определила быть природа. Но в этой стране все было не так. Почему -- мы узнаем попозже. Во всяком случае, здесь должно было лежать тихое море, над которым веет ветер. И вот стихии, в которых нарушился порядок, пришли в волнение, возмутившись существованием этой страны, и стали изо всей силы бушевать. А потому как штормы в бессмысленной ярости подступали одновременно со всех сторон, образовался мощный смерч, в середине которого спокойно и надежно лежала себе остроконечная скала.

Джим наблюдал, как пираты стаскивали награбленное на царском корабле в одну из больших пещер. Покончив с этим, они привели пленных и погнали их к черным скалистым воротам, сначала капитана, потом матросов, потом Ли Си, а последним Лукаса.

Случайно ли это произошло или машинист просто захотел еще разок оглядеться и бросить взгляд на такелаж разбойничьего корабля? Во всяком случае, Лукас оглянулся, и в ту же минуту у него учащенно застучало сердце: он тут же заметил, над красным парусом появилось джимово черное лицо -- тот кивнул головой и опять пропал. Лукас и виду не подал, чтобы пираты ничего не заметили, но особо внимательный наблюдатель уловил бы, как на мгновенье просияли его глаза.

Вот Джим и остался один на корабле. Он уже было испугался, что разбойники придут убирать паруса и обнаружат его. Он ведь не знал, что 13 лютых никогда не убирают парусов, чтобы всегда быть готовыми к отплытию. И пока никто из опасных парней не появился, Джим успел основательно разглядеть «Страну, Которой Быть Не Должно». Он долго смотрел на стену из воды, стремительно крутившуюся вокруг скалы, пронизанную молниями. Между тем его уши уже настолько привыкли к ревущему органному гулу, что он уже не обращал на него внимания. Да и вообще он больше ничего не слышал, даже раскатов грома. Он словно оглох. Мальчик медленно перевел взгляд ввысь, и далеко-далеко наверху увидел маленький круглый кусочек неба, смотревший на него словно немигающий глаз. «В оке шторма... -- внезапно пронеслось у него в мыслях, -- ты заметишь звезду...»

Так вот что имел в виду «Золотой Дракон Мудрости»! Да только как же ему добраться до звезды, если там наверху она появится -- если вообще хоть какая-то появится. Потому что уже наступил вечер, но ни одной звезды так и не показалось.

Джим еще немного подождал, и когда наконец совсем стемнело, он осторожно переполз с канатов на палубу, огляделся вокруг и проскользнул на сушу в пещеру, в которой скрылись пираты вместе с пленниками.

Мальчик очутился перед лабиринтом ходов и лазов величиной от железнодорожного туннеля до водопроводной трубы, даже еще уже, до самых тоненьких разветвлений. Он двигался словно внутри огромной губки. Однако камни были твердыми и острыми, словно черное стекло. Джим давно бы заблудился в этом лабиринте, если бы не горящие смоляные факелы, укрепленные по обе стороны пористых стен.

Сотней поворотов и искривлений ход вел внутрь горы, становясь то узким и едва проходимым, то широким и просторным, иногда на пути Джима оказывались даже настоящие комнаты и залы. Там лежали всевозможные запасы, оружие, парусина в тюках и бухты тросов. Чем глубже спускался Джим, тем тише становилось органное гудение смерча. И вот наконец оно стихло совсем. Джим слышал лишь свое негромкое топанье и стук сердца. Чуть позже до него донеслось: «Йо-хо-хо, и в бочонке ром...», приглушенно, из глубины, а затем последовал грубый хохот. Джим задвигался еще осторожнее. Должно быть, пираты были совсем близко.

Вот уже стали различимы отдельные голоса. Его дорога сделала еще один крутой поворот, и когда мальчик выглянул из-за угла, он увидел огромную пещеру, в середине которой пылал огонь. Вокруг него на медвежьих шкурах сидели и лежали пираты. Они явно ужинали, потому что над огнем на вертеле жарился огромный кабан, от которого каждый разбойник отхватывал саблей такой кусок, какой хотелось. Джим слышал их чавканье. Обглоданные кости они швыряли прямо перед собой. А еще у каждого разбойника была большая деревяная кружка, они наполняли их из бочонка и выпивали до дна.

Джим почувствовал слабость, уловив аромат жареной свинины. Его желудок был абсолютно пуст. Но сейчас нельзя размышлять о еде. Медленно и бесшумно он опустился на пол и вполз из-за угла в зал, стараясь, чтобы пираты его не заметили. Хотя те все равно не обращали внимания ни на что, кроме жареной свинины. Мальчику удалось незаметно пробраться в свиток тросов. Это было хорошее убежище, потому что отсюда он хорошо слышал, что говорят разбойники. А если просунуть пальцы между петлями троса, можно было видеть все помещение. Может быть, ему удасться выяснить, где находятся пленные.

Глава 24, в которой Джим заглядывает в «око шторма»

Было и впрямь удивительно, до чего эти парни походили друг на друга! На головах странные шляпы с черепом и костями, все одеты в одинаковые пестрые куртки и высокие ботфорты, за пояса заткнуты кинжалы, ножи и пистолеты. Даже телосложение и черты лица у них были одинаковыми. Крючковатые носы и свисавшие до самого пояса густейшие черные усищи, а глаза такие маленькие и так узко посаженные, что казалось, парни все время косят. Зубы у них были большие и желтые как у лошадей, а в ушах красовались тяжелые золотые кольца. Все они разговаривали хриплыими низкими голосами. Одним словом, отличить кого-то одного от всех остальных не было никакой возможности.

Покончив с едой, разбойники вновь наполнили свои кружки и быстро повеселели, насколько можно так говорить об этих мрачных личностях.

-- Братва! -- крикнул один и поднял свою кружку. -- Когда я думаю, что этот бочонок отличного шнапса «Драконова Глотка» -- последний, черти, дьяволы, громы и молнии! -- мне становится больно!

-- Чушь! -- проговорил другой. -- Мы достанем еще шнапсу, по крайней мере такого же крепкого, как этот! Пейте, братва!

-- И они вылили содержимое кружек в свои глотки, а потом запели:

Шнапс ли, золото ли, буря -- все для храбреца

Йо-хо-хо и в бочонке ром!

Пей, и дьявол тебя доведет до конца

Йо-хо-хо и в бочонке ром!

Мертвец спит в гробу ночь-день, ночь-день,

а мы пьем крепкий шнапс, коль не лень, эх, не лень!...

Иногда они пели вместе, иногда каждый сам по себе, как получалось. При этом каждый пытался спеть громче, чем его сосед, и тогда вновь раздавался взрыв оглушительного гогота. При этом в пещере царил адский шум.

-- Тихо! -- рыкнул один пират. -- Я хочу кое-что сказать!

-- Тихо! -- заорали еще несколько. -- Атаман говорить будет!

Пират поднялся, широко расставив ноги. Значит, это и был атаман. Джим думалд, чем тот отличается от собратьев, но ничего особенного не заметил.

-- Братва! -- начал главный пират. -- Сегодня у нас отличный улов. А поэтому скажу я вам, на свете наверняка есть много близнецов, есть и тройни, и может быть даже четверни и пятерни, да заради бога! Но такая тринадцатерня как мы -- одна на свете! Да здравствуют 13 лютых! Ура! Ура! Ура!

Все остальные ликуя подхватили. Теперь Джим понял, почему они все были похожи как 13 капель воды. И он попытался представить, как это -- когда тебя тринадцать.. Джим был рад, что он Джим и никто больше.

Тут поднялся другой пират и крикнул:

-- Я тоже хочу говорить! Тихо! Заткнитесь!

Остальные в ожидании затихли, а парень сказал:

-- Пусть бури и смерчи бушуют кругом, «ОКО ШТОРМА» -- наш дом, мы сюда уплывем.

Его слова заглушили бурные овации.

Похоже, чересчур толковыми пираты не были, сделал вывод Джим. Теперь он знал, что скала называется «Око шторма».

И опять ему вспомнились слова «Золотого Дракона Мудрости».

-- А что будем делать с пленными? -- спросил один из парней. -- Пускай умирают там внизу от голода? -- При этом он указал на люк в углу зала.

Джим стало радостно и страшно враз. Вот он и узнал, где Ли Си, Лукас и вся команда. Но пока рано было думать, как их освободить. Сначала надо дождаться подходящего момента.

-- Чушь, -- буркнул один из парей. -- отвезем их драконше, за это получим свежий шнапс!

-- Тихо! -- громко гаркнул тот, которого поначалу называли атаманом. -- Здесь решать буду я! Дьявол, смерть и два ствола! А я решил, что пленники завтра поутру отправятся кормить акул.

Пираты зароптали.

-- Заткнитесь! -- продолжал атаман. -- Драконша больше не приходила. Она предательница, потому что никто на свете, кроме нее, не знал наших путей. Она что-то замышляет против нас, это ясно. Значит, отныне драконша -- наш враг, и больше ей ничего от нас не достанется. Разве только разрядить в ее пузо все пистолеты.

-- Браво! -- восторженно завопили пираты. -- Вот доберемся до нее, мы из нее котлету сделаем.

-- А девчонку, -- спросил один пират. -- что, тоже акулам?

-- Нет, -- ответил атаман, -- я решил оставить ее при нас, пусть ведет хозяйство.

-- Хо-хо-хо! -- заржали остальные. -- Недурная идея, атаман, мелочь -- а приятно!

-- А вам не кажется знакомой эта коза? -- заворчал один пират. -- У меня такое чувство, что я эту бактерию уже где-то видел.

-- Братишка, -- сказал другой, -- мы уже столько отловили этого добра, что ты запросто можешь ошибиться.

-- Да, -- добавил третий, -- за это время мы отгрузили драконше целое хозяйство такой мелюзги.

-- И получали за это шнапс, -- пробормотал четвертый. -- До сих пор. Помните, братва, того черномазого молокососа? Как он плыл по морю в просмоленной тростниковой корзинке, и как мы его выловили? После сильного шторма.

Джим опять вздрогнул. Они говорят про него? Наверняка, про него, про кого же еще? Он затаил дыхание и прислушался.

-- При нем еще корона была и кусок пергамента с какими-то буквами, скатанный в свиток в золотую трубку. Хотел бы я знать, что это был за сосунок?

Пираты внезапно притихли и уставились перед собой. А тот продолжал:

-- На пергаменте была чертовски непонятная фраза, помните, братки? Кто причинит ребенку зло, того свяжут и лишат силы, потому что дитя сделает нечетное четным. Или что-то вроде того. Вот бы узнать, что это такое?

-- Белиберда! -- грохнул атаман. -- Это все потому, что мы как следует читать не умеем, потому что каждый из вас ослов только одну дохлую букву и знает! Наверно, там стояло что-то совсем другое.

-- Ты сам не лучше нас! -- бросил один.

-- Тихо! -- рыкнул атаман и ударил своей кружкой об пол. -- Бунта не допущу! К тому же, мы вытащили малька из воды! Без нас он бы утонул. Значит, мы сделали доброе дело.

-- Но ведь мы же послали посылку драконше, -- возразил другой. -- Потому что у нас не было времени доставить ей этого шкета самолично.

-- Может стоило все-таки оставить его нам на воспитание? -- вставил третий. -- Эй, вы, долдоны, если шпингалет у драконши, тогда все в порядке. От нее он точно не сбежит.

-- Все отлично, братишка, -- сказал четвертый, -- только вот посылка до нее не дошла. Помните, как она разозлилась, когда мы приплыли за шнапсом?

-- Пора завязывать с этимим вашими идиотскими россказнями, -- прорычал тот, которого называли атаманом. -- Чертова драконша уже тогда нас надула. Сера, смола и прочая дрянь! Такого больше не будет. Мы сейчас же напишем ей письмо, что обо всем догадались, и будем ей мстить!

Другие пираты пробурчали, что, вот, мол, опять тяжелая работа, а ведь рабочий день уже давно закончен, значит, письмо напишем в другой раз.

-- Каракатицы, акулы и мурены! -- расшумелся капитан. -- Я сказал, значит, сделаете, ясно?

Они подчинились, принесли чернила, перо и бумагу и начали все вместе писать письмо. Один за другим пираты вставали и писали по одной букве на бумаге, потому что каждый из них мог писать и читать только одну букву. Один например знал букву А, другой Н, третий И и так далее. При этом один не мог прочесть букву, написанную другим, вот никто из них и не заметил, что один пират вместо «Ж» всегда писал «Ш». Цифры 1 и 3 знали, правда, все пираты, потому что они стояли на их парусе, большие и отчетливые.

Работая над письмом, разбойники страшно вспотели, а их маленькие, узко посаженные глаза так напряглись, что чуть не вылезли из орбит.

Наконец, после долгих споров, пререканий и обсуждений, куда какую букву написать, они составили следующее письмо:

Унишамаа каспша малтсан

Типир 13 ни путут штат

Ми снаим ти притатилнитса

Типиа ништау ни спасаит

13 типиа наитут

с нами ти узнаиш как страшится

ушаснаи 13 лутик

Если бы Джим умел читать, он бы, наверно, сразу заметил одну странную вещь -- букв-то было всего лишь 12! Но читать он не умел.

Пираты были ужасно боевыми, невероятно сильными и отчаянными. И тут Джим понял, что если не хватает сообразительности, все эти качества не помогут . Но все-таки каждый пират знал хоть одну букву. А он сам? Ни одной.

Разбойники, совершенно обессиленные тяжелой работой, расселись у огня и принялись подкрепляться большими глотками из своих кружек. Некоторые сняли шляпы, чтобы высушить пот на лбах, а тот, кого они называли главарем, даже швырнул шляпу за спину.

И она приземлилась прямо рядом с тросами, в которых прятался Джим. Мальчик стал рассматривать необычный головной убор с черепом, и чем дольше он это делал, тем яснее ему становилось, что эта шляпа чем-то отличается от других. Внезапно он все понял.

В эту шляпу была воткнута булавка с красной пятиконечной звездой. В тот же миг он вспомнил «Золотого Дракона Мудрости»: «ВОЗЬМИ ЗВЕЗДУ И СТАНЬ ПОВЕЛИТЕЛЕМ!»

Не раздумывая, Джим немного приподнял тросы, так чтобы пролезла рука, и вытащил булавку из шляпы. Как раз вовремя, потому что в тот же момент тот, которого пираты называли атаманом, встал, тяжелым шагом подошел к шляпе, поднял ее и надел на голову. Джим, затаив дыхание, так крепко сжал звезду в кулаке, что ее острые концы впились ему в ладонь. Но пират ничего не заметил.

-- А сейчас, -- сказал он, вернувшись к своим сотоварищам, -- давайте адрес писать, вы, ослищи!

Один из пиратов посмотрел на него испытующе и проворчал:

-- Тебе опять неймется, братик? Сядь лучше и выпей!

-- Дерни тебя скат! -- прорычал первый и выбил кружку из рук говорившего. -- Что я сказал, то и делайте, понятно?

-- Ты что, сбрендил? -- угрожающе спросил тот, уже без кружки, хватаясь за кинжал. -- Отдай мою посуду, а то отправишься ко всем чертям!

-- Я главный! -- буркнул атаман. -- Ты что, глаза выронил, болван?

-- Гром тебе в макушку! -- выругался другой. -- Звезды на тебе нет, ты больше не атаман, ты просто пьяный!

Его глаза опасно заблестели. Он потряс кинжалом и прошипел:

-- Сейчас продырявлю тебя кое-где, чтоб шнапс вылился.

Первый схватился за шляпу, но наощупь ничего не обнаружил, поэтому опять снял ее и озадаченно вытаращился на пустое место.

-- Дьявол его знает, -- пробормотал он и удивленно поглядел на своих братьев. -- Я думал, что я атаман. А если я больше не он, так кто же?

Дело было в том, что морские разбойники настолько походили друг на друга, что даже между собой не могли отличить одного от другого. Даже себя самого отличить от других не получалось. Поэтому у них не было имен -- просто «13 лютых». Но без главаря было никак, вот им и считался тот, кто носит на шляпе красную звезду. А посокольку все они были одинаковыми, им было все равно, носит звезду один и тот же или кто-то другой.

Когда внезапно обнаружилось, что ни у кого на шляпе нет звезды, это внесло в ряды пиратов разброд и шатания. Каждый басил, что он самый главный и командует, при этом они распалялись все больше и больше, и совсем скоро дело обернулось большой дракой. Пираты били кружками друг друга по головам, так что шнапс лился во все стороны, кулаки гулали по подбородкам, а они швыряли друг друга на землю, так что треск стоял.

Свалка продолжалась довольно долгое время, потому что все пираты были одинаково сильными, ловкими и крепкими. Но наконец почти все оказались на земле, и драка закончилась.

Никто из пиратов больше не двигался. Джим выскользнул из своего убежища и связал их всех по очереди огромным тросом, разрезав его пиратским кинжалом на небольшие куски.

Покончив с этим, мальчик облегченно вздохнул и прикрепил звезду на свой машинистский комбинезон. Потом он взял факел, пошел к люку и спустился по лестнице вниз. Вскоре он очутился перед низенькой дверкой. Ключ торчал в замке. Джим повернул его, и дверь со скрипом открылась. Пленные лежали на полу огромного круглого помещения, в стенах которого пряталось множество дверей, покрытых позеленевшими медными скобами.

-- Джим, -- прошептал Лукас, -- я знал, что ты придешь.

-- Быстрее не вышло, -- задорно ответил Джим. Потом он освободил своего друга от пут, попросту их разрезав. Потом настала очередь Ли Си и всех остальных.

-- А где пираты? -- осторожно спросил капитан.

-- Наверху, -- ответил довольный Джим. -- Они уже ждут нас. Пойдемте, я вас познакомлю.

Все удивленно переглянулись и стали подниматься по лестнице вслед за мальчиком, идущим с факелом в руке впереди. Пираты тем временем очнулись. Они совершенно не могли понять, что с ними произошло. До сих пор их никто никогда не побеждал.

Джим подошел к разбойникам и сказал:

-- Меня зовут Джим Кнопка, которого вы хотели отправить драконше, но она меня так и не заполучила. И теперь вы знаете, что из меня получилось!

Пираты вытаращились на него полными удивления и ужаса глазами. Лукас в восторге хлопнул Джима по плечу и восклилкнул:

-- Черт меня подери, парень, ты со всем сам справился?

-- Да, -- ответил Джим.

-- Это неслыханно! -- заявил капитан могучим басом, а матросы пробурчали, полные почтения:

-- Молодчага, этот Джим Кнопка!

-- Конечно, без хитрости не обошлось, -- пояснил Джим, -- а то я бы ни за что не одолел 13 лютых!

И он рассказал обо всем с самого начала. Общество хранило удивленное молчание. Только один пират пробормотал себе под нос:

-- Вот черт, такого парня да нам бы в атаманы, мы бы еще много чего смогли.

Лукас для начала раскурил свою трубку. Вот он выпустил из нее первое дымное облачко, и его голос зазвучал почти торжественно:

-- Джим Кнопка, ты и впрямь молодец, таких я никогда не встречал!

И тут маленькая принцесса, еще не сказавшая ни слова, подошла к Джиму, и, покраснев, проговорила своим птичьим голоском:

-- Джим, пожалуйста, прости меня за все, что я сказала и натворила. Теперь я знаю, что ты не только самый отважный, но и самый умный. А таким сообразительным вовсе не надо уметь ни читать ни писать.

Джим улыбнулся ей и задумчиво ответил:

-- Я подумал, Ли Си. Ты была права. Теперь я возьмусь за учебу.

Потом они отвели разбойников в темницу, и Джим запер за ними дверь.

Вернувшись в зал, они уютно устроились на медвежьих шкурах и съели все, что еще оставалось от жареной свинины.

Джим так устал, что заснул с недоеденным куском мяса в руке. Один за другим все мало помалу последовали его примеру. Только Лукас с капитаном по очереди стояли на вахте и поддерживали огонь. Так прошла ночь.

Глава 25, в которой Джим Кнопка узнает секрет своего рождения

На следующее утро -- это значит, что часы капитана показали, что где-то снаружи взошло солнце, ведь из «Ока шторма» нельзя было выглянуть -- Ли Си приготовила для всех из разбойничьих запасов вкусный завтрак, состоявший из корабельных сухарей, соленого масла, сардин, копченого сига, омарового майонеза и кофе в большущем кофейнике. За едой Джим еще раз со всеми подробностями рассказал о том, про что говорили морские разбойники. Когда он дошел до места с короной и пергаментом, Ли Си спросила:

-- А они не сказали, где остались те вещи? Это очень важно.

-- Нет, -- ответил Джим, -- ничего не сказали.

-- Будем искать, -- предложил Лукас, -- наверняка все спрятано где-то здесь.

После завтрака они зажгли факелы и отправились в путь по бесчисленным ходам и пещерам лабиринта.

Совсем скоро Ли Си с Джимом обнаружили сокровищницу пиратов.

Держась за руки, дети в удивлении шагали по огромному помещению, заполненному от пола до потолка всевозможными драгоценностями. Там стояли разные предметы из золота и серебра, начиная с подсвечников и ванн и кончая кубками, серебряными ложечками и наперстками! Сундуки и шкафы были забиты украшениями, монетами и драгоценными камнями, между ними лежали тюки шелковых покрывал, расшитых жемчугом, а на полу были расстелены персидские ковры. Разумеется, повсюду царил страшный беспорядок, потому что пиратам было не до уборки.

Джим с Ли Си медленно брели по пещере и вдруг остановились перед маленькой просмоленной корзинкой из тростника.

-- Вот она! -- взволнованно прошептала Ли Си.

Джим открыл крышку и заглянул внутрь.

Там лежала корона с 12 зубцами, скипетр и держава.

-- Да, -- сказал Джим. -- Это она.

Дети позвали Лукаса и капитана с командой, чтобы показать свои находки. Лукас исследовал скипетр и обнаружил, что нижний конец его откручивается. Внутри лежал пергаментный свиток. Он достал его и развернул. На пергаменте было написано вот что:

Незнакомец, если ты найдешь это дитя, знай:

Кто его спасет и возьмет к себе с любовью и верностью, тот со временем будет удостоен царских почестей.

Кто сотворит с ним злое, того он лишит всякой власти и силы, свяжет и будет судить.

Ибо благодаря младенцу нечетное станет четным.

Это тайна его происхождения: Три святых мудрых короля пришли к новорожденному Христу, чтобы одарить его. Один из них был темен ликом, имя ему было Каспар.

Большое прекрасное царство этого темноликого короля пропало бесследно.

С тех времен потомки короля Каспара ходят по свету бесприютные и ищут среди стран и морей свою потерянную землю, свою родину, называемую

ДЖАМБАЛА.

С той поры народилось 32 поколения. И мы, последние его представители, сгинем с лица земли на затонувшем корабле, когда вы прочтете это письмо. Ибо шторм поглотит нас.

Это дитя -- 33 звено цепочки, последний наследник короля святого боявления Каспара темноголикого, и ему предназначено найти Джамбалу.

Поэтому мы оставляем его в этой тростниковой корзинке, чтобы небо даровало ему спасение. Мы отдаем дитя на волю божью, и посему наречется он

именем

Принц Мирры

Глаза Джима стали большими и серьезными, когда он выслушал, что прочитал Лукас. С сильно бьющимся сердцем мальчик рассматривал чудесную корону у себя в руках. Это был торжественный момент.

Лукас кивнул своему маленькому другу и тихо сказал:

-- Надевай, она твоя.

И Джим надел сияющую корону на свою черную курчавую шевелюру.

Капитан и матросы сняли свои фуражки, поклонились и пробормотали:

-- Поздравляем вас, Ваше Величество!

А потом капитан прокричал:

-- Да здравствует Принц Мирры! Ура! Ура!

А моряки подхватили и стали бросать свои бескозырки в воздух.

-- Черт побери, Джим, старина, -- радостно проговорил Лукас. -- Теперь ты еще и принцем стал! Да каким! Но я надеюсь, что мы останемся друзьями, или как?

-- Ах, Лукас, -- только и смог сказать Джим, соверешнно ошалевший от счастья.

-- Джим, о, Джим! Как я рада! -- ликовала Ли Си и хлопала в ладоши, -- мы взаправдашние принц и принцесса!

-- Мда, -- ухмыльнулся Лукас, -- а при этом мой юный коллега предположительно единственный на свете локомотивный машинист при короне.

Вернувшись в большую пещеру и рассевшись вокруг огня, они принялись обсуждать, что же делать с разбойниками и их сокровищами. Сначала было решено отправить разбойников под суд, чтобы разобраться во всем по закону и справедливости. Связанных пиратов доставили в зал и поместили в углу, охраняемых матросами.

-- Если вас интересует мое мнение, -- начал капитан, -- то парни не заслужили ничего лучше смертного приговора. Надо бросить их на съедение акулам, они так же хотели поступить с нами.

Пираты хранили упрямо-безразличное молчание. Издевательские улыбки появились на их физиономиях.

-- Так точно, -- сказал один из матросов, -- мы согласны с капитаном.

Джим внимательно поглядел на молчавших пиратов. Потом он покачал головой и объявил:

-- Нет, я считаю это несправедливым.

-- Но ведь они того заслужили, -- сердито возразил капитан, -- сомневаться не приходится!

-- Может быть, это и так, -- ответил Джим, -- но ведь пираты спасли мне жизнь, когда вытащили из воды.

-- Джим, тебе решать, -- серьезно заявил Лукас,-- потому что ты их победил.

-- Если решать мне, -- сосредоточенно проговорил Джим, -- то я дарю им жизнь.

Издевательские усмешки исчезли с пиратских физиономий. Они озадаченно озирались по сторонам, потому что совершенно не были готовы к такому исходу. И маленькая принцесса смотрела на Джима удивленно. Она считала его решение очень великодушным -- поистине королевским.

Пираты тихонько посовещались и покивали друг другу. Один из них взял слово.

-- Джим Кнопка, твои слова спасли жизнь тебе и твоим друзьям! Мы хоть и беспутный народ, но настоящее великодушие ценим. Преисподняя, смерть и драконова глотка! -- это мы умеем. Поэтому мы дарим тебе и твоим друзьям свободу.

-- Нет, вы только послушайте! -- зарычал капитан и аж покраснел от ярости. -- Парни точно сошли с ума! Или их наглость беспредельна как океан! Это все ваше великодушие. Надо бы без лишних церемоний вздернуть их на рее!

-- Спокойно, -- прервал Лукас рычанье морского волка, -- я не думаю, что пираты над нами смеются. Давайте послушаем, что они нам скажут.

Пират выслушал гневную тираду капитана с неподвижным лицом. Потом он сказал хриплым голосом:

-- Джим Кнопка, ты нас победил и ты нас связал, как было написано в пергаментном свитке. Так точно, ты поступил именно так. Мы решили принять смерть с молчаливым протестом. Черт нас забери, так мы решили. Но знаете, что бы с вами случилось? Вы бы никогда не выбрались из «Ока шторма»! Или вы думаете, что эти матросы с этим капитаном смогли бы вырулить из смерча обратно в океан? Клянусь, этого не может никто, кроме 13 лютых!

-- Он прав, -- смущенно пробормотал Джим.

Капитан открыл было рот, чтобы что-то сказать. Но ему ничего не пришло в голову, и он опять его закрыл.

-- Джим Кнопка, -- начал другой пират, -- мы решили доставить тебя и твоих друзей туда, откуда вы приплыли. Но с одним условием.

-- И с каким же? -- спросил Джим.

-- Что ты опять отпустишь нас на свободу, -- ответил пират, сверкнув глазами.

-- Такое вам на руку, -- проскрипел капитан.

Джим подумал. Потом он покачал головой:

-- Нет, этого я сделать не могу. Вы опять будете нагонять страх на моря. Вы опять будете нападать на корабли и грабить их. Вы опять будете похищать детей и заниматся другими нехорошими делами. Если таково ваше условие, тогда мы все вместе останемся здесь.

Пираты долго молчали. Наконец один из них поднялся и гордо посмотрел в сторону Джима.

-- Джим Кнопка, -- проговорил он хриплым глосом, -- я хочу сказать тебе, что мы собираемся делать. Мы дали клятву: если нас победят, с 13 лютыми будет покончено. Никто не сможет нас наказать, верно это или нет. Мы сами себе судьи. В этом мы поклялись. Поэтому мы вели свободную неукротимую жизнь морских разбойников. И вот нас победили. Поэтому мы будем искать свободную и неукротимую смерть морских разбойников. Мы поплывем на север, и там в вечных снегах и в вечном мраке мы останемся вместе с кораблем и замерзнем. Уж таковы мы, 13 лютых.

Джим оглядел пирата большими глазами. Он испытывал восторг перед отчаянной гордостью 13 лютых, вопреки всем их прежним бесчинствам.

-- А если я вас отпущу, -- испытующе сказал он. -- вы дадите мне слово, никому и никогда не делать больше пакостей?

Похоже, разбойники принялись размышлять. Спустя некоторое время один сказал:

-- Это то, о чем мы хотим договориться перед кончиной. Дракон помог вам найти нас, ведь ты вчера так сказал своим друзьям?

-- Да, -- ответил Джим, -- без него я не смог бы вас победить.

Пират кивнул и обменялся взглядами со своими братьями.

-- Мы отправимся на его поиски. С ним у нас старые счеты. Он нас предал, -- выпалил он.

Джим вопросительно посмотрел на Лукаса. Тот задумчиво посасывал свою носогрейку.

-- Они еще не знают, -- прошептал Джим другу, -- что госпожа Мальцан превратилась в «Золотого Дракона Мудрости». Думаешь, они ему могут что-нибудь сделать?

-- Нет, я так не думаю, -- серьезно ответил Лукас, -- но мне кажется, надо устроить им встречу с драконом.

Джим повернулся к пиратам и сказал:

-- Я знаю, где теперь дракон. Вы его не найдете, если не отвезете нас обратно. Клянетесь, что больше никому не причините зла?

-- Клянемся, -- ответили пираты глухо.

Тут Джим встал и освободил всех пиратов от тросов. Его друзья смотрели на него, затаив дыхание. Пираты тоже таращились на мальчика, но как-то по-особенному.

-- Ну вот, -- сказал Джим, развязав последнего, -- сейчас перенесем все сокровища на корабль и поплывем обратно.

Пираты помедлили, словно в нерешительности, но потом подчинились приказу. Разумеется, матросы тоже помогали, и глазам друзей предстало доселе невиданное зрелище: приличные матросы и в высшей степени лихие пираты вместе стаскивали на корабль полные драгоценностей сундуки и тюки дорогих тканей.

-- Черт возьми, старина, -- буркнул Лукас и выпустил из трубки несколько табачных облачков, -- рискованная это игра.

-- Так точно, -- присоединился капитан, -- рыба с семью рыбятами мне в глотку! Если бы в этом разбойничьем логове нашелся хоть один гребень, я бы тут же подстригся, а то у меня волосы дыбом стоят. Но говори что хочешь, а наш Принц Мирры сделал единственно возможное и разумное дело. Я старый морской волк, и мои ребята не такие уж неопытные, однако из этого смерча мы никогда бы не выбрались. Что удается этим морским дьяволам, на такое не отважится не один достопочтенный моряк. Я должен согласиться, что это была рискованная игра, но Джим Кнопка ее выиграл.

-- Давайте подождем, -- сказал Лкас, -- она еще не закончена.

Когда все было подготовлено к отплытию, один пират подошед к Джиму и доложил:

-- Все готово. Куда отправляемся?

-- Курс на Миндалию, -- ответил Джим.

Они вышли из пещеры, поднялись на борт корабля с кроваво-красными парусами, и началось опасное путешествие в родные края.

Глава 26, в которой Пинг Понг удостаивается прижизненного памятника, а «Золотой Дракон Мудрости» попадает в немилость царя Миндальского

А что же стало с Пинг Понгом, после того как он избежал гибели на синем государственном корабле в своей маленькой деревянной кадке?

Ему тоже пришлось пережить такие приключения, каких он еще не встречал в своей не особенно долгой жизни. Его поступки обеспечат ему величайшее уважение узнавших о них на все времена.

Качаясь в бурных волнах в маленькой деревянной кадке, Пинг Понг поначалу соображал, что лучше предпринять. Но за этим занятием ему очень мешали волны, немилостиво швырявшие кадку вверх-вниз. Пинг Понг без сомнения испросил бы уважительного обращения, если бы было перед кем выражать свое возмущение. Но, кроме шторма и волн, никого вокруг не было.

Пока он пытался ухватить какую-нибудь хорошую мысль, произошло следующее: штормовой ветер проник под его маленький зонтик и потащил малыша вслед за собой. Пинг Понгу удалось схваться за ручку зонтика, и он сердито вернул его на прежнее место. Но ветер продолжал начатую игру. Пинг Понг всеми своими маленькими силами боролся против шторма, который почти выдул его из кадки. Однако маленький вельможа не уступал ветру ни зонтика, ни кадки. И тут ему в голову пришла победная идея: он укрепил витыми шнурами своего вызолоченного кафтанчика ручку зонтика на ушке кадки, тем самым сделав из нее, разумеется, немного необычный парусник. В результате свистящий ветер с огромной скоростью погнал вперед по морю новоявленный кораблик. Если бы судьба распорядилась, то отважный кораблик унесло бы далеко в безбрежные просторы океана. Но, к счастью, ветер дул в направлении суши, прямо к миндальскому побережью. И в тот же вечер, когда Джим прибыл в «Страну, Которой Быть Не Должно», Пинг Понг очутился под раскрытым зонтиком в Пиньском порту.

Его быстро обнаружили и, выловив из воды, немеденно доставили на сушу. Первое, о чем думал этот ребенок после своего спасения, было спасение других. Пинг Понг тотчас же приказал, чтобы все имеющее весла и паруса, словом, миндальский флот в полном составе, отправился на поиски потерпевших кораблекрушение матросов и, если возможно, разумеется, -- 13 лютых. Пока корабли готовили к отплытию, маленький старший бонза поспешил к царю и сообщил ему о происшедшем со всеми подробностями. Отчаянию и горю царя от не было предела. Особенно больно ему было услышать, что случилось с его дочуркой.

-- Ну вот, я ее все-таки потерял, -- бормотал он, бледнея, -- и моих благородных друзей впридачу.

Потом он удалился в свои покои и горько разрыдался.

Пинг Понг помчался на миндальской повозочке обратно в порт. Флот тем временем был подготовлен к отплытию. Он взошел на самый большой корабль, первый в колонне, чтобы вести всех остальных к месту страшного поражения. Целый лес из мачт, больших и маленьких, протянулся за головным судном. Потом корабли рассредоточились по морю и по останкам кораблей при свете факелов стали обыскивать окрестности. Скажу сразу, что спасти удалось всех. Чуть позже за этот поступок маленькому старшему бонзе в Миндалии был сооружен памятник в его натуральную величину. А чтобы никто об него не спотыкался, его поставили на высокую колонну из зеленого нефрита. Он и по сей день там стоит, и если кто-то из вас отправится в Пинь, вы обязательно его увидите.

После спасения потерпевших кораблекрушение флот не сразу отправился назад, а продолжил поиски похищенных, потому что Пинг Понг не хотел бросать на произвол судьбы попавших в лапы к 13 лютым.

Поэтому Пиньский порт был совершенно пуст, когда на следующий вечер пиратский корабль пришвартовался у причала. Можно себе представить, какая паника разразилась среди жителей. Разумеется, каждый решил, что 13 лютых прибыли, чтобы напасть на город, разграбить и сжечь его дотла. Часть жителей сломя голову кинулась удирать в глубь страны, а те, что помужественнее, забаррикадировались в своих домах.

Когда Лукас с Джимом в сопровождении Ли Си, капитана и матросов, сошли на сушу, они удивленно заметили, что порт и все улицы словно вымерли.

-- Ну вот и прибыли, друзья, -- сказал Лукас, -- но, похоже, нас не ждали.

Пираты поначалу медлили сходить с корабля. Наконец, они все-таки сошли на сушу, но вид у них был очень мрачный и подозрительный.

Поскольку нигде не было видно ни одного кучера с повозкой, пришельцам пришлось добираться до царского дворца на своих двоих. Все улицы и площади пыли тихими и пустынными в подступающей ночи, двери всех домов закрыты и окна темны. Дворец выглядел точно также. Солдаты царской лейбгвардии не сбежали, они отмаршировали в порт, чтобы выступить против 13 лютых. При этом они направились более короткой дорогой, поэтому разминулись с путешественниками.

Большие ворота из эбенового дерева были закрыты, и Ли Си провела своих друзей вместе с пиратами во дворец через кухонную дверку. Везде было темно и пусто, звуки их шагов эхом откатывались от стен.

Добравшись до тронного зала, они нашли царя, одиноко и покинуто сидящего на троне из серебра с брильянтами под балдахином из небесно-голубого шелка. Он замер, обхватив руками лоб. Одна единственная свеча тускло светила в темноте.

Тут царь медленно поднял голову и посмотрел на вошедших. Но было темно, поэтому он их не узнал. Царь видел только огромные фигуры морских разбойников. Он встал, и глаза на его бледном лице засияли гордостью.

-- Чего вы еще хотите, вы, чудовища без права и совести? -- заговорил он своим негромким голосом, слышным в каждом уголке зала. -- Что вы здесь ищете? Вы лишили меня самого дорогого. Хотите еще забрать мой трон и мое царство? Этого не произойдет до тех пор, пока жизнь теплится во мне!

-- Отец! -- воскликнула маленькая принцесса. -- Ты нас не узнаешь?

Она подлетела к царю и бросилась ему на шею. Царь оцепенел от изумления. Он постепенно пришел в себя и принялся обнимать свою дочку. По его бледным щекам прямо в белоснежную бороду скатились две сверкающие слезы, и он прошептал:

-- И вправду это ты, моя маленькая птичка, дитя мое! Я опять вижу тебя! О-о-о, я больше не верил!

Пираты обменялись робкими взглядами и опустили головы. Увиденное растрогало их. Такого чувства они никогда раньше не испытывали. У пиратов вдруг так потеплело на душе, что им даже стало не по себе. Было видно, что они озадачены и не знают, что же с ними произошло.

Царь обнял Джима и Лукаса и поздоровался с капитаном и матросами. Потом его взгляд остановился на разбойниках, и он спросил:

-- Стало быть, эти изверги ваши пленные?

-- Нет, -- ответил Лукас, -- они свободны.

Царь удивленно поднял брови.

-- Мда, -- продолжал Лукас, -- такие дела, Ваше Величество. И тем не менее 13 лютых побеждены навсегда. Но не нами. Это заслуга Принца Мирры.

-- А кто такой Принц Мирры? -- спросил царь в сильном удивлении.

И друзья рассказали ему все от начала до конца.

Выслушав рассказ друзей, царь надолго замолчал, глядя полным любви и удивления взглядом на маленького чернокожего мальчугана, последнего потомка королей богоявления. Наконец он заговорил:

-- Я сделаю все, что в моей власти, Принц Мирры, чтобы ты нашел страну своего отца, принадлежащую тебе по праву.

Потом он взял свечу и подошел к пиратам. Царь заглянул каждому из них в лицо, словно хотел найти в разбойничьих физиономиях что-то совершенно определнное. Здоровенные пираты попытались ответить ему мрачными и упрямыми взглядами, но это не получалось, и они опять опустили глаза. Через некоторое время царь покачал головой и тихо произнес:

-- Вы не хотите признать поражение, даже будучи побежденными?

-- Нет, -- ответил один из пиратов хриплым глосом, -- 13 лютых не признают его ни перед кем и никогда. Отведи нас к предателю дракону. Мы прибыли сюда, чтобы с ним встретиться.

-- Дракон, -- забормотал царь в ужасе, -- о небо, я причинил ему неспрведливость.

-- Что с ним? -- спросил Джим.

-- Когда Пинг Понг принес эту ужасную весть, -- стал объяснять царь, -- я был словно без ума от душевной боли. Я отправился к дракону, чтобы потребовать ответа, потому что думал, что он отправил вас в страшную неизвестность своими неясными словами, имея дурные намерения. Но он не отвечал ни на мои приказания, ни на мои мольбы. Он говорит только с вами, друзья мои. Тогда меня обуял сильный гнев. Ему в наказание я приказал загасить все светильники большой пагоды. Я положил перед дверью толстую цепь и закрыл ее на большой замок, который никогда не откроется.

-- Минуточку, Ваше Величество, -- прервал его ошарашенный Лукас, -- вы сказали, что здесь был Пинг Понг?

-- Да, мои благородные друзья, -- ответил царь и рассказал о приключениях с Пинг Понгом и о том, что он со всем флотом отправился на спасение жертв кораблекрушения.

-- Черт побери! -- обрадованно пробасил Лукас. -- Этот малыш старший бонза и впрямь молодчина, скажу я вам.

-- Да, -- добавил Джим, -- это точно.

-- Только что же делать с драконом? -- спросил царь. -- Сейчас же пойду к нему и попрошу прощения. Но открыть замок невозможно.

-- Это мы увидим, -- серьезно сказал Лукас.

Они вынули свечи из подсвечников, зажгли их от свечи царя и отправились через пустынный дворец в ночной парк.

Глава 27, в которой нечетное становится четным

Когда они остановились перед большой пагодой, Лукас передал Джиму свечу и попытался отомкнуть замок. Но как он ни старался, ничего не помогало, замок не открывался.

Наконец, Лукас выпрямился, вытер пот со лба и проворчал:

-- Эта проклятая штука действительно не желает открываться.

-- Нет, -- серьезно произнес царь, -- замок называется «Закрыт навеки», древнее изобретение миндальских мастеров. Еще никому не удавалось его отомкнуть.

Один пират вышел вперед и скомандовал:

-- А ну, давай, братва!

Разбойники выстроились по обе стороны от двери, взялись за цепь тройного переплетения из миндальской стали, и стали тянуть. Цепь напряглась, не было слышно ничего, кроме сопения пиратов. Внезапно раздался низкий металлический звон, и среднее звено цепи лопнуло.

-- Мое почтение, -- пробормотал Лукас, -- так запросто никто не сможет.

Тут пираты навалились на дверь пагоды и очутились внутри. Там царила темнота, но вот Джим с Лукасом внесли внутрь свечи. Росписи на стенах и на потолке засверекали таинственным блеском в сполохах свечей. Друзья приблизились к «Золотому Дракону Мудрости», который по-прежнему сидел, оперевшись на передние лапы. Похоже, он совершенно не рассердился причиненной ему неприятности. Уголок его пасти хранил, скорее, тень улыбки. Друзья молча держали свои свечи и ждали. В тишине было слышно, как потрескивают свечи.

Пораженные увиденным, пираты остановились и уставились на дракона.

-- Нет, -- наконец вырвалось у одного, -- это не тот дракон, которого мы ищем. Госпожа Мальцан выглядит иначе, дьяволов ад! Вы все-таки нас обдурачили.

Кое-кто из пиратов, мрачно глядя вперед, вытащили из-за пояса свои сабли.

Дракон вдруг задвигался Он поглядел своими изумрудными глазами в сторону пиратов, и в них опять загорелось странное зеленое пламя. Огромные братья замерли как вкопанные.

-- Я тот, кого вы ищете, -- раздался таинственный металлический голос «Золотого Дракона Мудрости». -- Но вы, бывшие моими спутниками во мраке, не узнаете меня. Ибо я преобразился.

Пираты окончательно запутались и больше ничего не понимали. Наконец один из них нашелся.

-- Почему ты предал нас? -- выдавил он из себя.

-- Я этого не делал, -- ответил дракон. -- Я знал, что вас нужно вывести из заблуждения. Вы будете теми, кем хотите, и станете служить моему повелителю, который будет и повелителем вашим.

-- Мы никогда никому не служили, -- спроскрипел пират, -- не будь мы 13 лютых!

-- Вы больше не 13 лютых, -- раздался голос дракона.

Разбойники пораскрывали рты.

-- А кто же мы тогда? -- спросил наконец один.

Дракон глянул на маленькую принцессу, которая боязливо ухватилась за отцовскую руку.

-- Принцесса Ли Си, -- заговорил дракон, -- ты была в Грусландии и училась считать в Грусландской школе. Не желаешь ли ты помочь своим спасителям сделать нечетное четным, как это написано в послании, спрятанном в скипетре царя Каспара?

-- Да, -- пролепетала Ли Си, -- хочу.

-- Тогда пересчитай тех, что называют себя 13 лютых!

Маленькая принцесса так и поступила, и ее глаза стали большими и круглыми от удивления. Для надежности она сосчитала еще раз. В конце концов девочка сказала:

-- Но ведь их только 12.

Эти слова произвели на пиратов совершенно особенное впечатление. Они побледнели и приобрели вид жалкий и беспомощный. Все остальные, особенно Джим с Лукасом, от удивления потеряли дар речи. Никому до сих пор и в голову не пришло пересчитать пиратов. Тут один из братьев объявил:

-- Это неправильно. Нас всегда было 12. И один атаман. Всего получается 13.

-- Нет, -- ответила Ли Си, -- атаманом же всегда был один из вас!

-- Может быть, ты и права, -- заявил другой, -- но разве вместе не получается 13?

-- Нет, -- заверила Ли Си, -- получается 12.

-- Слишком сложно для нас, -- пробормотал третий, -- никак не понять. 12 и один атаман будет все равно 12?

-- К черту эти считалки! -- проворчал четвертый.

-- Так, стало быть, никакие мы не 13 лютых, -- удивился пятый, -- и никогда ими не были?

-- Нет, -- ответил дракон, -- вы пребывали в заблуждении. Мне это всегда было известно.

На некоторое время все замолчали. Пираты выглядели ужасно несчастными.

В тишине раздался голос «Золотого Дракона Мудрости»:

-- Мои повелители, подойдите ближе!

Джим с Лукасом подошли к дракону.

-- Вы уже многое узнали, -- негромко заговорил дракон, -- но это еще не все.

-- Да, -- согласился Джим, -- я последовал твоему совету и узнал тайну своего рождения.

-- Это мне известно, Принц Мирры, -- произнес дракон, -- но королем ты станешь только тогда, когда отыщешь свое королевство.

-- А ты не можешь мне сказать, где оно? -- с надеждой спросил Джим. -- Я подумал, может, ты знаешь.

-- Я знаю, -- сказал дракон, и опять уголок его пасти тронула тень улыбки. -- Но пока я буду молчать, потому что еще не время. Чудесная страна Джамбала запрятана далеко, так что никто не смог ее найти.

-- Надо нам опять самим, да? -- спросил несколько разочарованный Джим.

-- На сей раз ты один не справишься, мой маленький господин и повелитель, -- ответил дракон, -- и помочь тебе может только эта дюжина, которая раньше мнила себя чертовой.

Пираты изумленно поглядели на дракона.

-- Знай, мой маленький мастер, -- продолжал дракон, -- у того темноликого короля, мудрого Каспара, был заклятый враг. И этот враг -- я. Ты ведь знаешь, что драконы существа древние. Но он никогда не хотел стать моим победителем, вот я и не превращался в «Золотого Дракона Мудрости». Это сделал ты, Принц Мирры.

По группе пиратов прошло движение, и Джим оглянулся. Один из здоровяков разбойников приблизился к мальчику и оглядел его с ног до головы.

-- Дракон говорит правду? -- спросил он наконец хриплым голосом. -- Ты его победил?

-- Вместе с Лукасом, -- ответил Джим, кивая.

-- И ты сделал его таким? -- продолжал допытываться пират.

-- Нет, -- задумчиво сказал Джим, -- Вовсе нет, просто мы его не стали убивать, а взяли с собой. Превратился он потом сам по себе.

-- Да, -- буркнул Лукас, -- именно так все и было.

-- Джим Кнопка, -- воскликнул пират, и глаза его заблестели, -- ты победил и нас и подарил нам жизнь. Ты вместе со своим другом победил и дракона, и его оставил в живых, поэтому он преобразился и называет тебя своим повелителем. Мы поклялись, что с 13 лютыми будет покончено, когда нас победят, но мы никогда не были 13 лютыми. Стало быть, с нами теперь покончено. Поэтому я хочу спросить, не хочешь ли ты стать нашим атаманом. Красная звезда у тебя уже есть.

Джим обменялся озадаченным взглядом с Лукасом. Тот заломил фуражку на затылок и поскреб за ухом.

-- Думаю, что нет, -- ответил мальчик после некоторого раздумья. -- Что-то не хочется мне быть пиратским атаманом.

-- А не могли бы мы тоже преобразиться, как дракон? -- с надеждой спросил пират.

-- Нет, -- раздался голос «Золотого Дракона Мудрости», и опять улыбка заиграла в уголке его пасти, -- в этом нет необходимости. Вам нужен повелитель. А поскольку им надлежит стать этому ребенку, вам следует передать ему власть.

-- Так мы и сделаем! -- сказал один пират. -- Мы будем повиноваться нашему новому атаману живыми и мертвыми, клянемся!

-- Клянемся, -- пробасили остальные.

-- Что вам предстоит сделать, -- проговорил дракон, и голос его зазвучал властно, -- никто не сможет вам приказать. Вы должны сделать это добровольно. Задача трудная, никто кроме вас не имеет достаточно мужества, к тому же она потребует много силы, которой обладаете только вы. Если вы возьмете на себя решение этой задачи, тем самым вы искупите вашу вину. Принц Мирры до тех пор не ступит на свою землю, пока вы, 12 одинаковых братьев, добровольно не искупите свои прегрешения.

-- Какая задача? -- спросил один пират.

-- Великое королевство короля Каспара затонуло, -- проговорил дракон, -- и пребывает под водой уже больше тысячи лет.

-- А почему оно затонуло? -- спросил Джим, сделав большие глаза.

-- Потому что я так захотел, чтобы навсегда уничтожить моего врага, короля Каспара темноликого. С помощью вулканической силы, над которыми мы драконы имеем власть, я вызвал из морских глубин страшную «Страну, Которой Быть Не Должно». Страна Джамбала, словно другая чаша огромных весов, опустилась на дно морское.

-- Ах, -- сказал Джим, -- значит, если затопить «Страну, Которой Быть Не Должно», тогда моя страна всплывет опять?

-- Именно так, -- прозвучал ответ дракона. -- Но эта задача никому не под силу. Даже мне, преображенному. Это может сделать только дюжина, что мнила себя чертовой.

-- Нам придется затопить наш дом, крепость «Око Шторма»? -- завопили пираты.

-- Я знаю, что вы не боитесь даже смерти, -- сказал «Золотой Дракон Мудрости», -- но эта жертва будет тяжкой.

Пираты молчали. Их изборожденные морщинами лица выражали ужас.

-- Слушайте дальше, -- зазвучал голос «Золотого Дракона Мудрости», -- в крепости «Око Шторма», в самой середине «Страны, Которой Быть Не Должно», есть комната с 12 старыми медными дверьми.

-- Темница, в которой мы были, -- напомнил Лукас Джиму.

-- Если вы откроете эти двери, -- продолжал дракон, -- вода устремится внутрь по всем проходам и тысячам каналов и затопит «Страну, Которой Быть Не Должно».

Как только поток достигнет самой верхушки скалы и каждый ход заполнится до отказа, страна станет тяжелой и затонет.

Пираты переглянулись, покачали головами, и один сказал:

-- Мы уже пытались открыть эти двери, чтобы узнать, для чего они. Но ничего не вышло.

-- Вы не знаете тайны, -- ответил дракон, -- эти 12 дверей или открываются одновременно или остаются закрытыми. Поэтому 12 человек в один прием в один момент должны их открыть. Но потом надо будет торопиться на корабль, иначе всех поглотит пучина.

-- А в каком месте всплывет моя страна? -- спросил Джим, затаив дыхание.

-- Возвращайся домой, Принц Мирры, -- ответил «Золотой Дракон Мудрости», и зеленый огонь в его глазах вспыхнул так ярко, что невозможно было выдержать.

-- ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ, И ТЫ ВСЕ УЗНАЕШЬ.

С этими словами дракон посмотрел поверх голов путешественников словно в далекую даль, и изумруды огней в его глазах вдруг погасли. Джим очень хотел спросить про Молли. Но он понимал, что дракон больше ничего не скажет. Кроме того, он вспомнил, что говорил дракон в прошлый раз: он получит свою собственность обратно и навсегда и увидит ее со всей ясностью. Слова были загадочными, но Джим надеялся, что когда-нибудь поймет, что они означают.

Глава 28, в которой пираты каются и запевают новую песню

Все общество вышло из пагоды и остановилось на большой площади. Ночной ветер играл огнем свечей. Никто не решался нарушить молчание. Все с напряжением смотрели на дюжину братьев. Какое решение они примут? Пожертвуют самым дорогим, или Принц Мирры навсегда останется королем без королевства? Но пираты стояли, опустив головы, и не двигались.

Наконец, Джим не выдержал и сделал шаг в сторону пиратов. Но и он не сказал ни слова. Пираты подняли головы и поглядели на мальчика. Потом один проворчал:

-- Дай нам подумать! Завтра утром мы сообщим тебе о нашем решении.

Джим безмолвно кивнул. Потом он медленно повернулся и пошел вместе с Лукасом во дворец. Царь, Ли Си и морская команда последовали за ними.

Оставшись одни, пираты разожгли огонь на площади и устроились там лагерем. Они сидели и смотрели на огонь. Лица их были неподвижны. Петь не было особого настроения, да и песня про 13 человек не имела больше никакого смысла. Они немного говорили в ту ночь. Но когда погасли первые звезды, решение было принято. Разбойники погасили огонь и увидели, что к ним пришли Джим с Лукасом. Один из братьев протопал им навстречу.

-- Мы решили -- сказал он, -- затопить «Око Шторма».

Джим схватился за Лукасову руку и тихо произнес:

-- Тогда поплывем вместе.

12 братьев удивленно воззрились на обоих друзей.

-- Разве вы не хотите отправиться домой? -- спросил один.

-- Нет, -- ответил Джим, -- вы же затопите свою страну из-за меня. Поэтому мы хотим разделим невзгоды с вами.

Пираты удивленно переглянулись, а потом восторженно закивали Джиму, их глаза сияли. Когда над Пинем взошло солнце, корабль с кроваво-красными парусами был уже далеко в океане, взяв курс на «Страну, Которой Быть Не Должно». В тот же час маленькая принцесса зашла в комнату друзей, чтобы позвать их на завтрак. Но там она нашла лишь листочек бумаги, на котором стояло большими, немного кривовато написанными буквами, явно рукой Лукаса:

До свидания в Джамбале.

Она испуганно уставилась на написанное, а потом стремглав помчалась в парк, чтобы спросить у дракона, как все закончится. Уже стоя перед пагодой, она сообразила, что дракон скорее всего не будет с ней разговаривать, потому что он говорит только в присутствии своих повелителей. Но Ли Си очень беспокоилась, поэтому вошла внутрь.

С почтением приблизилась девочка к золотому исполину и положила перед ним листочек. Потом она отошла в сторону, и, поскольку не отваживалась заговорить, с сильно бьющимся сердцем присела в глубоком реверансе и замерла, склонив головку почти до земли. Дракон не шевелился.

-- Пожалуйста, -- умоляла Ли Си, -- пожалуйста, скажи мне, с ними ничего не случится?

На ее губах застыло лишь одно слово «Джим!»

-- Успокойся, маленькая королева Джамбалы! -- вдруг произнес мягкий голос. Ли Си огляделась. Кто это сказал? Дракон? Он по-прежнему без движения сидел, опираясь на передние лапы, и его глаза смотрели мимо девочки, словно в далекие дали. Здесь никого, кроме них, не было, значит, говорил дракон.

-- Спасибо! -- выдохнула Ли Си и еще раз глубоко поклонилась. -- Спасибо, Золотой Дракон Мудрости.

Она выбежала из пагоды и словно на крыльях полетела к своему отцу, сидевшему на дворцовой террасе, чтобы обо всем рассказать.

-- Небеса всегда хранили наших благородных друзей, -- произнес глубоко растроганный царь, -- они и теперь не оставят их в беде.

Около полудня Пинг Понг вернулся с миндальским флотом обратно в порт. Капитан государственного корабля и его матросы радостно приветствовали спасенных собратьев, а потом стали рассказывать, что произошло за это время.

Уже наступил вечер, когда корабль с кроваво-красными парусами с фантастической скоростью подплыл сквозь ураган к огромному водяному смерчу. Опять пираты обогнули гигантскую колонну, прорезаемую молниями тут и там. Достигнув скорости столпа, они пустили корабль ввысь и приземлились наконец в тихой крепости «Око шторма».

Друзья с разбойниками сошли на сушу и направились в пещеру, люк которой вел к темнице с 12 медными дверями, позеленевшими от старости.

-- Слышь, -- повернулся к друзьям один из братьев, -- тут внизу вам помогать нечего. Лучше идите на корабль и готовьте его к отплытию. Когда мы поднимемся, надо будет спешить.

-- Если мы поднимемся, -- сказал другой.

Все замолчали. Потом первый пират сказал:

-- Если мы не успеем, вам придется одним пробираться обратно.

-- Идет, -- ответил Джим.

-- Только не ждите слишком долго, -- добавил третий. -- Нас уже ничего не спасет. Смотрите, чтобы вы сами управились.

-- А еще мы хотели сказать тебе, Джим Кнопка, -- пробурчал первый, -- на все случаи жизни и смерти мы -- твои друзья.

Все кивнули Джиму, потом открыли люк и по очереди спустились в темницу.

-- Пора, Джим, -- сказал Лукас, -- пошли!

Они вернулись на корабль. Лукас укрепил на тормозных сапожках, благодаря которым корпус корабля держался на стапеле, длинные шнуры и бросил их наверх Джиму, стоявшему на задней палубе. Джим поймал их, и приготовился тянуть, когда потребуется. Потом Лукас поднялся наверх. Из-за ужасно громкого органного воя урагана говорить друг с другом было невозможно. Они принялись ждать. Внезапно сквозь грохот бури донесся кошмарнейший рев. В тот же момент «Страна, Которой Быть Не Должно» начала трястить и содрогаться. Рев приближался, и там и сям из дыр и углублений, лежавших пониже, забили фонтаны воды. Все выше и выше поднималась водная масса, хлынув ручьями и пеной вздуваясь на поверхности. Джим боролся с искушением отцепить тормозные сапожки, но все еще медлил. И вот из входа, ведущего в «Око Шторма», с невероятной мощью вырвался водный поток, ударивший в корабль с такой силой, что он наклонился набок и едва не опрокинулся. В белом вихре друзья разглядели клубок человеческих тел. Напрягая все свои силы, Лукас боролся с напором воды. Он ухватил одного из пиратов за руку. А потому как все остальные браться цепью держались друг за друга, ему удалось всех вытащить на палубу.

Но момент для отплытия был упущен. «Страна, Которой Быть Не Должно» бешено закружилась на месте, словно сопротивляясь своей гибели. Пришел час атаки природных стихий, и они обрушились на крепость. Друзья и все 12 пиратов, не помня себя, вскарабкались на мачты. Корабль швырнуло в воздух и закружило, как волчок. Потом водные массы, хлынувшие с вершины, подхлестнули корабль, увлекая его вниз. Тем временем гигантская скала окончательно заполнилась водой и стала выталкивать ее наружу ручьями из всех пещер и дыр. Потоп бушевал и кипел, беспрерывно пронизаемый шипящими молниями.

И вот внезапно вокруг «Страны, Которой Быть Не Должно» разверзлись морские глубины,и беснующаяся гигантская пучина с ужасным чмоканьем и чавканьем проглотила скалитый остров-великан.

В то же мгновенье смерч сжался словно пружина и исчез. Только большущий черный зев водной воронки, тащил корабль по кругу, все ниже и ниже, словно желая увлечь его в свое ненасытное нутро.

Но 12 братьев уже пришли в себя. От кроваво-красных парусов ничего не осталось, хотя руль еще действовал. Корабль затянуло уже, пожалуй, на пару сотен метров, он несся по кругу почти отвесной водной стены. Сквозь плотную завесу обжигающего дождя друзья еще увидели, что пираты постепенно направляют корабль прочь от зева в сторону морской поверхности. Больше они ничего не видели и не слышали. Последние силы ушли на то, чтобы удержаться на мачте.

Очнувшись, друзья очень удивились. Воронка закрылась, и слабый ветерок задул над тихим и спокойным морем. Темно-красная вечерняя заря охватила небо. 12 пиратов стояли у сломанных поручней и глядели на молчащее море, туда, где раньше был из родной кров.

Джим с Лукасом подошли поближе.

Через некоторое время один из братьев сказал хриплым голосом:

-- Мы сделали так, как хотел «Золотой Дракон Мудрости». Мы покаялись. Только куда нам теперь, Джим Кнопка? У нас больше нет родины. А если ты не станешь нашим атаманом и не возьмешь к себе в королевство, придется нам без конца бороздить моря и океаны.

-- Усландия слишком мала для всех нас, -- тихо сказал Джим, -- но когда я узнаю, где находится Джамбала, мы все вместе поплывем туда и вы будете моими телохранителями и защитниками моей страны.

-- И как же нам тогда называться? -- заинтересовался один из пиратов.

-- «Принц Мирры и его дюжина непобедимых» -- предложил Джим.

Пираты, раскрыв рты, уставились на него, а потом разразились бурными восторгами.

-- ХО-ХО! -- вопили они хохоча, -- Это нам по душе! Хо-ХО! Да здравствуют «Принц Мирры и его дюжина непобедимых»!

И они обступили Джима, подхватили его и стали подкидывать вверх, снова и снова. Стоявший тут же Лукас скреб за ухом и бурчал:

-- Осторожно! Не сломайте шею нашему принцу!

А потом разбойники принялись петь во всю силу своих хриплых глоток. Это была старая песня морских разбойников, но словно сами по себе на старую мелодию ложились новые слова. А поскольку все братья были одинаковыми, они даже не договаривались о новом тексте.

Дюжина никем не победимых храбрецов!

Йо-хо-хо, и с нами черный принц!

Охраняет царство джамбальских дворцов,

Йо-хо-хо, и с нами черный принц!

Ничто не угрожает прекрасной стране!

Йо-хо-хо, и с нами черный принц!

Дюжина навеки верна ему вдвойне!

Йо-хо-хо, и с нами черный принц!

Когда восторги немного поутихли, а Джим ощутил палубу под ногами и вновь обрел дыхание, он сказал:

-- Теперь мы друзья, надо вас как-то различать. Давайте придумаем, как это сделать.

-- Было бы недурно, -- заговорил в ответ один из пиратов. -- Мы уже сами часто об этом подумывали, правда, братва?

-- Верно, -- подтвердил другой, -- только нам ничего на ум не приходило.

-- Я знаю, что делать! -- крикнул Джим. -- Вы же сказали, что каждый из вас умеет писать одну букву. И все буквы разные.

-- Ты прав, атаман, -- изумленно произнес один из братьев.

-- Тогда все просто, -- продолжал Джим, -- каждый из вас получит имя, которое будет начинаться с буквы, которую он знает.

-- Разрази меня гром! -- пробормотал один. -- То, с чем мы не могли справиться всю жизнь, принц сделал играючи!

Потом каждый из братьев написал на листе бумаги свою букву. Лукас прочитал их вслух, и друзья придумали подходящее имя для каждого. Только с одним возникла небольшая трудность, а именно с тем, который думал, что его буква «Ж».Спустя некоторое время он понял, что по-настоящему это была буква «Ш», но она ему тоже очень понравилась. И наконец Лукас огласил все имена по списку:

Антонио

Жакомо

Игнацио

Ксаверио

Людовико

Максимилиано

Николо

Полонио

Рудольфо

Себастьяно

Теодоро

Ульрико

Огромнейшие братья стояли, словно перед рождественской елкой, и радовались своим именам, ведь теперь можно было их различать.

-- А куда поплывем? -- осведомился Ульрико.

-- В Усландию, -- ответил Джим, -- дракон же сказал, что мне надо вернуться домой, чтобы про все узнать.

-- Хорошо, -- сказал Максимилиано, -- но на чем плыть-то? Шторм, дьявол его забери, оставил от наших парусов одни обрывки.

Ничего не поделаешь -- пришлось пустить в дело вытканные жемчугами шелка, ковры и кружевные шали, которые все еще горами лежали в трюме. Когда наконец все камчатные скатерти и парчовые салфетки были подняты вместо парусов, корабль принял в высшей степени необычный, но, без сомнения, великолепный вид. На сотнях больших и маленьких парусов самых колдовских расцветок, в которые задул ветер, он поплыл навстречу вечерней заре, к маленькой родине Джима и Лукаса.

Глава 29, в которой Принц Мирры находит свою страну

Путешествию в Усландию было долгим. Государственный корабль всегда находился в пути из Миндалии много дней. А от места прежнего существования «Страны, Которой Быть Не Должно» путь был в два раза длинней. Но после всего того, что узнали мои читатели про безукоризненное искусство мореходства пиратов и о скорости их корабля, никого наверняка так сильно не удивит, что 12 непобедимых, уж раз так они теперь звались, за одну ночь достигли цели.

Когда на следующее утро Лукас и Джим еще до восхода солнца, бодрые и выспавшиеся, вышли на палубу, они увидели, что дюжина братьев стоит на передней палубе и что-то высматривает в подзорные трубы.

Заметив приближение друзей, один из них, Теодоро, обернулся и со смехом сказал:

-- Ну и мастак ты за нос водить, атаман принц! Это и есть твой маленький островок, на котором нам всем вместе не поместиться?

Друзья озадаченно посмотрели на братьев.

-- Почему? -- спросил Джим. -- Что там такое с островом?

-- А ты возьми и сам глянь! -- крикнул Антонио. -- Гром и молния! Если это островок, то я блошка!
Двое братьев, Игнацио и Николо, уже протягивали друзьям подзорные трубы. Лукас с Джимом стали вглядываться вдаль, и надолго замолкли.

Из легкой дымки тумана, из утренних сумерек, заливающих окрестности розовым светом, выступили очертания сушии, но не просто суши, а целого материка. С одной стороны побережья круто выступали из голубых волн, с другой отлого спускались в воду. Горы причудливо сменяли долины насколько хватало взгляда. И как только над землей встало солнце, скалы засверкали всеми цветами радуги, словно весь материк был усеян драгоценными камнями. Свет слепил глаза. Ярче всего было сияние ближе к восточному побережью. Джим все еще не мог понять, что это за земля. Он отложил трубу и сказал:

-- Никакая это не Усландия. Вы неправильно плывете.

-- Да, -- пророкотал Лукас, -- похоже на то. Я эту страну в первый раз вижу.

12 братьев закачали головами.

-- А мы еще ни разу не ошибались в выборе курса, -- заверил Ксаверио.

Джим опять приник к подзорной трубе, а корабль тем временем подошел поближе к тому месту, откуда так нестерпимо сияло, поэтому он смог лучше различить, что к чему. Вверх вздымались башни из прозрачных драгоценных камней, переливавшихся радужным многоцветьем, потом стали видны древние, полуразрушенные храмы и дворцы, целый город такой сказочной красоты, что описать никакими словами было невозможно.

-- Ох, -- воздохнул Джим, -- Лукас, знаешь, что это? Это же город, который мы видели тогда на дне морском!

Друзья, кажется,уже догадались, что это было, но пока не решались сказать вслух.

Материк постепенно поднимался к середине, а на самой большой возвышенности было видно крошечную гору с двумя разными вершинами, одна пониже другой. А между ними, махонький, словно булавочная головка, стоял замок. А чуть ниже, эта маленькая пестрая точечка -- это же лавка госпожи Ваас! А по соседству с ней -- железнодорожная станция. А там что-то металлическое сияло на солнце! Что-то похожее на локомотив! Точь-в-точь Эмма! Сомнений не оставалось, Усландия стала высшей точкой великолепной огромной страны, которая только что появилась на водной глади. И лежала она посередине прекрасного обширного королевства, которое долго скрывали океанские глубины, и вот ночью оно всплыло на поверхность и теперь сияло в лучах утреннего солнца: Джамбала!

Друзья опустили подзорные трубы и поглядели друг на друга.

-- Джим! -- сказал Лукас.

-- Лукас! -- пролепетал Джим.

И они обнялись, не в силах говорить дальше.

Братья стояли вокруг друзей и на их свирепых, изрытых морщинами лицах впервые проступили нежные улыбки.

Корабль под пестрыми жемчужно-кружевными парусами подходил все ближе к сверкающему побережью. Теперь можно было увидеть невооруженным глазом, что рядом с Усландией рос лесок коралловых деревьев, которые своими ветвями и верхушками подпирали маленький кусочек суши, паривший в воздухе. Это была Новая Усландия, когда-то плавучий остров. На нем стоял домишко с зелеными ставенками.

-- Хей, братва! -- воскликнул изумленный Николо. -- Похоже, в этой стране необычные жители!

В этот момент из домика вышел господин Тур Тур и удивленно оглянулся вокруг. На расстоянии его фигура выглядела высоченной, в несколько милей, до самого неба. А то, что бывшие разбойники, которые пока не знали, что он -- мнимовеликан, вовсе не испугались, еще раз доказало, какие они отважные. Лукас с Джимом объяснили братьям, что за особенное свойство у этого господина и что они привезли его в Усландию работать маяком. И если бы дюжина могла выказать еще больше удивления, чем прежде, она бы так и сделала. Тем временем корабль достиг побережья, и братья направили его в маленькую бухточку. Скалы из драгоценных камней образовывали естественную гавань с пирсом, который можно было достичь одним прыжком.

И вот настал важный момент, когда Джим Кнопка, а теперь Принц Мирры, последний потомок короля богоявления Каспара Темноликого, ступил на берег древней, вновь обретенной им страны Джамбалы.

-- Предлагаю, -- сказал Лукас, и голос его зазвучал почти торжественно, -- на память об этом великом дне переименовать страну Джамбалу в Джимбаллу!

Всем это ужасно понравилось, и Джим объявил:

-- Отныне пусть называется она Джимбалла!

С этими словами Джим вступил во владение своим королевством. Теперь оно по-настоящему и навсегда стало его страной.

Потом все отправились в Усландию, лежавшую теперь как раз в середине. Путь был длинным, ведь Джимбалла очень большая. А шли они не спеша, снова и снова очарованные окрестностями. Все было еще таким как на дне морском. Они увидели коралловые леса, где земля была устлана жемчужными ракушечником. Травы и зеленых деревьев пока не было, но они не заставят себя долго ждать, потому что море за тысячи лет хорошо удобрило поглощенную им землю.

И опять путникам стали встречаться горы и скалы из синих, красных и зеленых драгоценных камней. Сокровища пиратов, громоздившиеся в трюме, меркли в сравнении с великолепием этой страны.

Наконец, процессия, возглавляемая Джимом и Лукасом, добралась до усландских границ, которые больше не омывали маленькие и большие волны безбрежного океана.

Господин Тур Тур уже разбудил короля Альфонса-Без-Пятнадцати-Двенадцатого и двух его подданных, и все четверо уже стояли перед замком между двумя верхушками и от изумления не могли найти слов. Невозможно было понять, что произошло за эту ночь. Джимбалла так незаметно и мягко поднялась со дна морского, что никто даже не проснулся.

Только когда Джим с Лукасом подошли к жителям Усландии и пожелали доброго утра, они медленно начали приходить в себя. И что тут началось, описать просто возможно. А поскольку это невозможно, я и пытаться не буду. Вы сами себе представляете. А как счастлива была старая добрая толстуха Эмма, когда Лукас подошел к ней и, растроганный, нежно погладил ее по бесформенному котлу! Еще никогда Лукас не оставлял ее одну так надолго, и никогда еще им так не хватало друг друга. Лучше всех это понимал Джим, ведь Молли до сих пор не нашлась.

Потом пришло время рассказать про приключения. Но если после путешествия в Дракон-город это еще можно было сделать в кухоньке госпожи Ваас, теперь всем совершенно не хватало там места. Поэтому дюжина братьев расселась на усландских границах, Джим с Лукасом залезли на котел к Эмме, а все остальные принесли стулья и расселись поудобнее там, где было лучше слышно. Король Альфонс-Без-Пятнадцати-Двенадцатый даже притащил из замка свой трон и поставил его перед дверью. Весело болтая ногами в шлепанцах в шотландскую клетку, он слушал рассказ локомотивных машинистов, один из которых носил корону и был, следовательно, его коллега.

-- Нам, королям, -- бормотал он в особо волнительных местах, -- приходится иногда тяжеленько. Уж я-то знаю.

А безмерно счастливая госпожа Ваас собрала все, что нашлось в ее лавке из запасов мороженого и сластей, и угостила каждого.

Когда друзья закончили свой рассказ, а слушатели от удивления и восторга не знали, что и сказать, господин Эрмель поднялся, вежливо поклонился и произнес :

-- По прошествии приключений, имевших столь удачное завершение, я хотел бы себе позволить спросить, не посетила ли почтеннейших друзей благая идея относительно того, чем может заняться столь скромная личность, как ваш покорный слуга? Мы уже беседовали об этом, если вы припоминаете.

-- Конечно, припоминаем, господин Эмрель! -- ответил Лукас и выпустил из трубки в синее небо дымное колечко. -- И я думаю, мы нашли кое-что подходящее.

Джим изумленно уставился на Лукаса. Про это он еще ничего не знал.

-- М-да, -- продолжал Лукас, подмигнув своему другу, -- наш принц решил наконец обучиться чтению, письму, счету и еще много чему. Во всяком случае, он сам про это говорил.

-- В самом деле? -- спросил весьма обрадованный господин Эрмель.

Вот как получилось, что Джим Кнопка, юный король Джимбаллы, стал ходить в школу к господину Эрмелю и учился там читать, писать, считать и еще много чему. И не будет преувеличением сказать, что господин Эрмель оказался исключительно хорошим учителем и что Джим день ото дня становился все более умелым, не переставая при этом удивляться тому, что господин Эрмель все на свете знает.
Его действительно можно было спрашивать о чем угодно, он был почти «Цветущая ученость».

Джим даже попытался уговорить бывших пиратов поучиться, но братья не выказали особого восторга, и Джим не стал настаивать.

Первые написанные Джимом письма были адресованы ребятишкам, которые вместе с маленькой принцессой находились в грусландском заточении. Он пригласил их приехать в Джимбаллу. Письма Джим передал 12 братьям, и те на своем корабле отправились доставлять их по ребячьим адресам.
Не успел отойти от причала корабль под жемчужно-кружевными парусами, как в гавани из драгоценных камней уже показался другой.

Это был новый государственный корабль Пунь Гиня, царя Миндальского, на борту находились сам царь, Ли Си и даже Пинг Понг. Им уже было известно про удивительные здешние происшествия.

-- Вам что, король Альфонса-Без-Пятнадцати-Двенадцатый позвонил? -- удивленно спросил Джим.

-- Нет, -- ответил царь с высоким смешком, -- кое-кто другой сообщил. Неужели ты не знаешь, кто?

-- Может быть, «Золотой Дракон Мудрости»? -- начал гадать Джим.

-- Да, правильно, -- сказала Ли Си. -- Ты только подумай, Джим, с тех пор, как «Страна, Которой Быть Не Должно» исчезла, он заговорил с нами. И теперь 20 и одна «Цветущие учености» каждый день ходят к нему в школу, и он преподает им Мировое тайноведение.

-- Вот так, -- пропищал Пинг Понг, -- И он передает тебе, его повелителю и господину, еще кое-что. В день, когда Принц Мирры и принцесса Миндалии вступят в брак, к тебе вернется потерянная собственность.

-- Молли! -- воскликнул Джим, сияя от радости. Конечно, он страстно желал заполучить свой локомотивчик обратно, хотя совершенно не представлял, каким образом. Свадьбу решили устроить как можно скорее. Все были согласны. Кстати, Пинг Понг позаботился о том, чтобы с царским кораблем из Миндалии были доставлены прозрачные побеги дереьев и другие сорта растений из «Леса Тысячи Чудес», которые они тут же посадили в плодородную землю.

Господин Тур Тур на всякий случай еще немного подзадержался в своем домике. Мнимовеликан не хотел пугать гостей своим необычнм видом. Даже Ли Си, которая уже его знала, еще ни разу не видела мниновеликана изадали, и господин Тур Тур считал за лучшее постепенно приучать гостей к своему качеству. Но царь и малыш старший бонза и даже капитан с матросами непременно желали с ним поздороваться. Поэтому они нанесли визит в маленький домик, что глубоко расстрогало старого господина.

Глава последняя, в которой наша история завершается несколькими приятными сюрпризами

Спустя несколько дней вернулся корабль с бывшими морскими разбойниками, а на борту стояла пестрая толпа ребятишек со всего света с их многочисленными семьями.

Бывшие пираты для того, чтобы показать детям, что они больше не 13 лютых, убрали со своих шляп черепа и кости, а вместо них нашили круглые кокарды семи цветов радуги, государственных цветов Джимбаллы. Ну, разумеется, по прибытии началось нескончаемое ликование, и дети радостно приветствовали своих спасителей. Когда шум немного утих, Лукас сказал:

-- Ну вот, теперь и гости на свадьбе есть. Думаю, что теперь уже ничто не помешает. Давайте сегодня и отпразднуем.

-- Давайте, -- согласился Джим.

В общем, было решено, что праздник начнется уже сегодня вечером в старом драгоценнокаменном городе, на восточном побережье Джимбаллы. Туда заранее отрядили 12 непобедимых, чтобы они занялись приготовлениями.

Сначала ребятишки и их семьи вместе с Джимом и Лукасом поднялись в Усландию, о которой они столько слышали и которую так хотели увидеть. Король Альфонс-Без-Пятнадцати-Двенадцатый приветствовал их в своем маленьком королевстве, здороваясь с каждым за руку, и господин Эрмель тоже. Госпожа Ваас совсем раскраснелась от усердия, она варила какао к полднику и пекла румяные бабки одну за другой. И ребятишки полакомились вдосталь, даже никогда не пробовавшие ничего похожего маленький индеец и эскимосенок. Замечательные угощения госпожи Ваас им ужасно понравились, даже чуточку больше, чем вырезка буйвола и горячий рыбий жир.

Все послеобеднное время ребята играли в разные игры, а поскольку все они были из разных стран, каждый знал игру, в которую не умели играть другие. Наконец, ребячье общество немного утомилось от веселых забав. Уже было пора собираться в путь в драгоценнокаменный город, ведь Джимбалла была большая и дорога длинная.

Лукас снарядил в путь старую добрую Эмму, разумеется, она тоже должна была повеселиться на свадьбе Джима и Ли Си. Кроме того, уставшие в дороге ребятишки могли немного прокатиться на Эмме. А в многочисленных семьях были пожилые люди, бабушки и внучатые дядья, которых долгое путешествие могло сильно утомить.

Лукас дал Эмме посвистеть, процессия построилась и пришла в движенье. Старый локомотив медленно поехал вперед, время от времени останавливаясь, чтобы гости, охавшие и ахавшие от изумления перед новой страной, успели все хорошенько разглядеть. Уже вечерело, и пока они добирались до драгоценнокаменного города, настала ночь.

Но как описать то, что предстало их изумленным взглядам!

Повсюду: внутри древнего, полуразрушенного храма, на улицах, во дворах, за стенами драгоценнокаменных дворцов Дюжина Непобедимых разложила сотни костров. И весь город засиял многоцветьем, словно гигантский волшебный светофор. А над ним куполом поднималось высокое и ясное звездное небо. Море шумело у близлежащих берегов. Из его глубины лучилось приглушенное зеленое мерцанье, и все волны, большие и маленькие, были увенчаны пенистыми гребешками, а в них посверкивали бесчисленные искорки.

-- Гляди, -- сказал Джим Ли Си, идя с ней рука об руку позади локомотива, -- это морское сияние!

-- Да, -- с жаром ответила маленькая принцесса, -- без вас Лукасом его бы не было.

Они вошли в сверкающий город, и чем дальше шагали они сквозь многоцветье улиц и площадей, тем тише становились от удивления. Наконец, процессия достигла большой круглой площади, в середине которой возвышался подиум со множеством ступенек, ведущих к белоснежному трону. На подиуме были высечены слова: Чем дольше, тем лучше.

По окружности площади, сжимая в руках горящие факелы, выстроилась Дюжина Непобедимых, словно цифры огромных часов. Увидев Джима с Ли Си, они закричали громкими голосами:

-- Да здравствуют наши новобрачные! Ура! Ура! Ура!

А потом непобедимые затянули свою новою песню.

Дети и их родственники тоже окружили трон, громко ликуя в честь королевской пары.

Джим и Ли Си остановились перед ступеньками подиума. Тут к ним подошли Лукас и госпожа Ваас и вручили свадебные наряды. Плечики маленькой принцессы госпожа Ваас обернула белой королевской мантией, вышитой жемчугом. Длинная мантия потянулась по земле. На головку девочки госпожа Ваас надела венец с белым флердоранжем. Потом Лукас помог своему другу облачиться в пурпурно красную, расшитую золотом королевскую мантию. Глаза Лукаса подозрительно заблестели, и если бы у него во рту была трубка, из нее бы наверняка поплыли в небо табачные облачка, как всегда, когда Лукас бывал расстроган.

К облаченным в мантии принцу и принцессе через площадь медленно прошел царь Миндальский. У него в руках была большая синяя подушка из шелка, на которой лежали знаки королевского отличия: прекрасная корона короля богоявления Каспара темноликого, его скипетр и держава, маленькая мандальская корона для Ли Си и красная пятиконечная звезда бывших 13 лютых.

Король остановился между детьми. Лукас взял Джима за руку, госпожа Ваас подхватила принцессу. Все поднялись по ступеням. Перед троном они остановились, и царь заговорил тихим голосом, который однако был слышен каждому на площади:

-- Дети мои, эти короны для вас. Пусть древняя, вновь возникшая страна Джимбалла обретет короля и королеву.

С этими словами король передал Лукасу подушку, взял с нее корону с 12 зубцами и надел ее Джиму на голову. Потом маленькую миндальскую корону получила Ли Си. По знаку царя Джим взял из рук Лукаса скипетр. Золотую державу он получил из рук новоиспеченной королевы. Потом Лукас прикрепил звезду на мантию своего друга. И вот дети уселись на трон с таинственной надписью.
Король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый тактично деражлся во время церемонии на заднем плане, ведь он, так сказать, всего лишь находился с дипломатическоим визитом в чужом государстве. Но надолго его не хватило, переполненный восторгом, он сорвал с головы свою корону, замахал ею и завопил:

-- Да здравствует король Мирры! Да здравствует королева Ли Си! Долгая лета королевской паре! И пусть наши страны всегда пребывают в добром соседстве -- э... -- Тут от радости король растерялся и не знал, что дальше, но все остальные уже присоединились к славословному ликованью, и никто не заметил его конфуза. Пинг Понг, стоявший рядом с королем, без конца подпрыгивал на месте и щебетал:

-- О-хо-хо! Я вне себя от очарования! О-хо-хо! Что за зрелище!

Стоявший рядом с Пинг Понгом господин Эрмель сказал:

-- А я его учитель, подумать только, господин старший бонза, я -- воспитатель короля! Это не просто торжественно, это величественно!

И тут даже господин Тур Тур, из осторожности спрятавшийся за эмминым тендером, закричал своим высоким голоском:

-- Поздравляю! Желаю всего хорошего молодой королевской паре!

А Эмма засвистела и затутукала и даже издала возглас радости.

Царь Миндалский поднял руку, и всеобщее ликование стихло. Он заговорил:

-- В этот час, мои дорогие друзья, таинственным образом конец переходит в начало, последнее звено цепочки вновь становится первым, так замыкается круг.

И пока все раздумывали над странными словами царя, со стороны моря послышалось звучание странных рожков.

-- Кто это может быть? -- прошептал Лукас Джиму.

-- Может, наши друзья, морские жители, -- предположил Джим, -- наверно, они тоже хотят с нами попраздновать.

-- Пойдемте их встречать, -- предложила Ли Си.

Все согласились и в компании Эммы и Дюжины Непобедимых зашагали к берегу. Там глазам празднующих предстало следующее зрелище: со стороны моря к ним приближалось по сияющим волнам другое праздничное общество: поверхность кишела сотнями морских жителей, играющих на рожках-ракушках.

В середине плыла, словно лодочка, огромная перламутровая ракушка, с запряженной в нее шестеркой белых моржей. А в ней сидела Зурзулапичи в развевающемся флердоранже из шелковистых водорослей. Позади плыла другая ракушечная барка, в которой стояло нечто непонятное, полностью закрытое листьями какого-то морского растения.

-- Может, они нашли Молли, -- сказал Джим, и сердце его учащенно забилось.

-- Если это не так, я сильно обманулся, -- взволнованно проборомотал Лукас.

По прибытии кавалькады, Джим приветствовал их уже в качестве короля своей страны, не забыв представить королеву.

Зурзулапичи и Ушаришуум обменялись веселыми взглядами, а потом морская дева сказала: -- Мы сегодня тоже празднуем свадьбу.

-- Черт подери! -- воскликнул Лукас. -- Стало быть, Уширишуум спрвился с заданием царя морского Лорморала?

-- Совершенно верно, -- отвечал Черепахник в своей мелодичной манере. -- Вместе с моим другом Непомуком, от которого вам огромный привет. У него все отлично, и он счастлив. К сожалению, он не может манкировать обязанностями стража магнитного клипа. Сегодня ночью, как вы видите, большое морское сияние, и поэтому он считает, что если покинет пост, что-нибудь случится с кораблями.

-- Браво! -- уважительно сказал Лукас. -- Передайте ему, что мы им очень довольны, и большой привет впридачу.

-- А, может быть, вы нашли Молли? -- спросил больше не в силах сдерживаться Джим.

И опять Зурзулапичи и Ушаришуум обменялись веселыми взглядами. Потом Черепахник сказал певучим голосом:

-- Огромная благодарность вам за то, что мы смогли изготовить «Кристалл вечности». Первым нашим творением стало преображение твоей маленькой машины, Джим. Мы отыскали ее далеко на юге, в самой глубине океана. Вместе с полудраконом мы превратили каждую ее металлическую часть в неразрушимую стеклянную. Такую же вечную, как наша дружба и благодарность.

С этими словами морские жители сняли листья со второй лодочки, а там оказалась Молли -- прозрачная, как чистая вода, и очень красивая!

Маленький локомотив перетащили на сушу, Молли опять стояла перед Джимом. Он потрогал ее рукой, словно боясь, что она исчезнет. Но этого не произошло. Молли была настоящим локомотивом, она лишь опять немножко подросла.

-- Спасибо! -- пролепетал Джим с большущими глазами. -- Спасибо!

А потом спросил: -- А она не очень хрупкая?

-- О нет, -- ответил Ушаришуум, -- «кристалл вечности» неразрушим.

-- И она никогда-никогда не разобьется? -- спросил Джим.

-- Никогда, -- ответил черепахник.

Тем временем Лукас привел Эмму. Можно себе представить, как она обрадовалась, завидев свое дитя, да еще и такое преображенное.

Не успели закончиться приветствия, как со стороны моря послышались громкий плеск и фырканье. Вода вздыбилась, и на поверхности появилась гигантская голова царя морского Лорморала. Он молча посмотрел на обе пары, потом по его огромному лицу прошла улыбка, и он грохотнул:

-- Поздравляю! Поздравляю!

И опять скрылся в морской глубине под бурлящей пеной.

-- Это мой папа! -- извиняющимся тоном объяснила русалочка. -- А теперь, пожалуйста, рассаживайтесь! Сейчас начнется морской балет!

Все уселись на берегу, морские жители -- в мелководной полосе, люди на суше.

И тут свита морской принцессы начала исполнять великолепный танец на воде.

Праздник длился до глубокой ночи, и с сотворения мира не было ничего замечательнее. Это подтвердит каждый, кто там был.

Спустя несколько дней царь с Пинг Понгом вернулись в Миндалию. А Ли Си навсегда поселилась в Джимбалле, потому что стала ее королевой. Лукас с Джимом соорудили вблизи усландской государственной границы великолепный дом: наполовину миндальский дворец, наполовину здание железнодорожной станции. Там и поселилась молодая королевская пара. Ли Си училась у госпожи Ваас готовить и вести хозяйство и каждый день ходила в школу к господину Эрмелю в Усландию. Кстати, Джим и Ли Си вместе управляли государством. В старый драгоценнокаменный город они наведывались только по особо торжественному поводу или если хотели обговорить наедине что-нибудь очень важное.

Большинство детей со своими родственниками поселились в Джимбалле. Они привезли с собой из родных стран семена и бросили их в плодородную землю. Вскоре здесь появились прерии и леса для индейцев, поля тюльпанов и заливные луга для голландцев, джунгли для темнокожих детишек в тюрбанах и даже для эскимосов на севере страны нашлась подходящая область, где было достаточно холодно, а зимой лежал снег. Короче говоря, каждый обрел ему подходящее. Густо растущий коралловый лесок, который когда-то держал плавучий остров Новую Усландию, был словно специально создан для занятий спортом, для карабканья и пряток, она стала любимой игровой площадкой для всех ребятишек.

Постепенно новые жители страны так хорошо познакомились с мнимовеликаном, что он даже днем без забот мог появляться перед ними, и никто его уже не боялся. Дети махали ему, завидя за долгие мили его фигуру высотой до неба, а он, счастливый, махал им в ответ. Разумеется, как и прежде, мниновеликан работал маяком, ведь на большую страну любой корабль может так же легко натолкнуться, как и на маленькую.

Дюжина Непобедимых кружила на своем корабле с жемчужно-кружевными парусами вокруг Джимбаллы, охраняя королевство своего атамана и повелителя. Стране ничто не угрожало, и никому здесь не было страшно. Поэтому со всех сторон света слетелись сюда все виды птиц, красивые и неприметные, певчие и не очень. Они всякий раз прилетали на зов и были совсем ручными. Позже здесь появились и разные звери. Но все равно с тех пор Джимбалла называлась «Страной детей и птиц».

А что же случилось с «Золотым Драконом Мудрости»? Джим с Лукасом подарили его царю Миндальскому. И в благодарность за это царь Пунь Гинь приказал поместить фигуру дракона на все знамена и одежды высокопоставленных чиновников и вельмож. Вы их наверняка уже хоть раз видели. Теперь вы знаете, откуда эти изображения.

Лукас остался со своей старой толстухой Эммой в Усландией, и ежедневно разъезжал по извилистым рельсам сквозь пять туннелей из одного конца страны в другой.

А Джим с помощью своего старшего друга постепенно проложил через всю страну разветвленную систему железных дорог, чтобы доставлять детей в Усландию и обратно по домам, или возить их друг к другу в гости. А это происходило часто.

Самое красивое зрелище было, когда Джим на своем стеклянном локомотиве, в котором было видно огонь, воду и пар, мчался по рельсам в сумерки. Мальчик стоял в отблесках огня в своей кабине, в сверкающей короне на голове и с красной звездой на груди.

А когда Джим с Лукасом встречались, они махали друг другу, а Эмма и Молли пересвисытвались.
А в Усландии, словно огромная рождественская елка, стоял господин Тур Тур с фонарем в руке.

Да, милые друзья, вот я и заканчиваю книгу про Джима Кнопку и Лукаса-машиниста словом

КОНЕЦ.

Михаэль ЭНДЕ

Speaking In Tongues Лавка Языков

Михаэль Энде

Джим Кнопка и 13 Лютых

Глава 1, в которой — бабах! — история начинается

Рецепт печеной бабки или кекса к кофе

Глава 2, в которой Джим изобретает маяк, большой и маленький враз

Глава 3, в которой начинается большое путешествие в неведомое

Глава 4, в которой путешественники завязывают необычное знакомство, приводящее к короткому визиту в Варварское море

Глава 5, в которой Джим с Лукасом узнают о «Кристалле вечности»

Глава 6, в которой друзья обнаруживают секрет царя морского Гурумуша Первого

Глава 7, в которой Джим спотыкается о разгадку, а свечи гаснут

Глава 8, в которой многие вещи становятся неподвижными, и наступает очень неуютная для друзей ночь

Глава 9, в которой Джим ищет одно отличие, и разные предметы начинают летать

Глава 10, в которой Лукас с Джимом изобретают «Перпетумобиль»

Глава 11, в которой старая толстуха Эмма отправляется в воздух, а исследователи на завтрак

Глава 12, в которой «Перпетумобиль» чуть не разносит на кусочки над «Короной Мира»

Глава 13, в которой друзей принимают за мираж

Глава 14, в которой Джим с Лукасом спасают двух друзей от двух чудовищ

Глава 15, в которой Лукас и Джим находят стража для железного клипа с большим магнитом Гурумуша

Глава 16, в которой впервые за сто тысяч лет огненное существо и водяное существо становятся друзьями

Глава 17, в которой Джим глубоко переживает, а Лукас разрабатывает смелый план

Глава 18, в которой перед путешественниками на дне морском предстает странный город

Глава 19, в которой неправильно написанное письмо выводит друзей на верный след

Глава 20, в которой пробуждается «Золотой Дракон Мудрости»

Глава 21, в которой синий как море корабль отправляется в путь с зайцем на борту

Глава 22, в которой происходит большое морское сражение с чертовой дюжиной лютых

Глава 23, в которой корабль с кроваво-красными парусами прибывает в «Страну, Которой Быть Не Должно»

Глава 24, в которой Джим заглядывает в «око шторма»

Глава 25, в которой Джим Кнопка узнает секрет своего рождения

Глава 26, в которой Пинг Понг удостаивается прижизненного памятника, а «Золотой Дракон Мудрости» попадает в немилость царя Миндальского

Глава 27, в которой нечетное становится четным

Глава 28, в которой пираты каются и запевают новую песню

Глава 29, в которой Принц Мирры находит свою страну

Глава последняя, в которой наша история завершается несколькими приятными сюрпризами

Speaking In Tongues
Лавка Языков