Как странно жить непостижимым

И в неразгаданное верить.

Бежать лучом неуловимым

И бесконечный космос мерить.

В стране далекой, неизвестной

Русалку ждать у океана,

И самому в ночи беззвездной,

Вдыхать волшебный сон Татьяны.

И голосов не различая,

Не слышать шума городского.

И в заблудившемся трамвае

Куда-то ехать с Гумилевым.

ангел

Белый ангел

В небесах

Появись.

Алой лентой

В парусах

Пронесись.

Милый ангел,

Светлый ангел,

Будь со мной.

Ты священную

Евангель

Мне раскрой.

Самый верный

Мне маяк

Укажи.

Ты на мачту

Алый стяг

Навяжи.

Чтоб не грезил

Я печальной

Красотой.

Чтоб узнал я

Путь свой дальний,

Иль не свой.

Сегодня сможем мы забыть

Всю странность наших прежних снов.

Порвется шелковая нить

Напрасных памяти узлов.

Забудем бледный свет в окне

От голубого ночника.

И кафель мутный на стене,

Где отражается река.

Рычанье уличных собак,

Дождь, ветер, серые плащи.

Шум войн, победный рев солдат,

Твои цветы, мой грязный щит.

Умолкнет гомон площадей,

Застынет улиц тишина,

Взглянут, как из глубин морей,

На нас пьянчуги из канав.

Прочтенный уничтожим лист –

Столпотворенье лживых слов.

И встанет страшный обелиск

Надгробьем наших прежних снов.

***

Когда судьбы

Незримая рука
Мне горло сдавит

Цепкими перстами,
И выхватит из сердца

Жизни пламя,
Я позову тебя

Из далека.
Когда надежды

Будут позади,
И не прочтет

Ответа рокового
Слепая мысль,

От Царствия земного
Я откажусь,

Чтоб вновь тебя найти
В краю, где

Человека судят боги.
И ты мелькнешь

Пылающей звездой,
И где-то у меня

Над головой
Навек раскроешь

Райские чертоги.

Мне снились ангелы

В белых шлейфах,

В белых шлейфах

И золотых коронах.

Они трубили

В золотые трубы,

Они смеялись

Над моей смертью.

Мне снились ангелы

С белыми лицами,

С белыми лицами,

С глазами страшными.

Они трубили

В золотые трубы,

Они звали меня

В ледяное небо.

Мне снились лебеди

С белыми крыльями,

Они летели над

Косматым лесом,

Летели прочь

От печали осенней .

И с тоской вспоминали

Пруды и озера,

И просили тепла

У холодного солнца.

Но усталые крылья

Ломались от ветра,

И черные ветви

Злобно глядели

Вверх на свои

Белоснежные жертвы.

Опять звучит

Моя флейта

И тянутся

Нежные руки к лицу.

Над землей

Поднимаются звуки,

И с простором играет

Воздушная цепь –

Невозможная гладь,

И волшебная лента

Терзает мне грудь –

Золотая змея.

И я сплю среди дня.

Пожирают меня

Языки

Золотого огня.

НОЧНОЕ ПЛАМЯ

Одна звезда

Горит над нами,

Одна заря

Пугает нас.

Дрожит во мгле

Ночное пламя,

И в сердце отблеск

Не погас.

И лишь одно

Храним желанье

В надежно

Запертом ларце,

И в бесконечном

Ожиданье мечтаем

Об одном конце:

На миг постичь

Души теченье,

Увидеть свет

Заветных глаз,

Когда живое

Вдохновенье

Нас посетит

В предсмертный час.

И верим,

И тоскуем тайно,

И беспрестанно предаем.

И забываем,

Как случайно

Пленялись мы

Его огнем.

Мне было скучно, было больно,

Как облакам перед грозой.

Во мне замученная воля

Боролась с памятью живой.

Я вспомнил лица всех погибших,

Всех оказавшихся на дне.

Я видел Шиллера и Ницше,

И профиль Пушкина в окне.

Проснулся поутру

И думаю: “Я Фавн!” –

Прищурился рассвет,

Словно фотограф, а в

Ноздре шумит, клокочет

Призрачный Везувий!

Я в кратере твою

Головку нарисую.

Пускай мечтательно

Заглянет внутрь земли,

И спросит, для чего

Фиалки расцвели

В горах, и мы за день

Помолодели на год.

И ты увидишь, что

В кустарнике залягут

Две змейки золотых,

И прибежишь ко мне

Заплаканная,

Испугавшись по вине

Двух крошечных

И безобидных черепашек...

От ядовитых слез

Тебя спасу, когда же

Будильник прозвенит,

Мне возвестив о том,

Что я еще не встал,

И птички за окном

Напоминают нимф,

А ты так сладко спишь,

И скоро на полет

Меня благословишь –

Я полечу один

По грязным тротуарам,

Чтоб поглядеть, как псы

Шныряют по базарам

Во тьме, и как блестит

В корзинах виноград

У скрюченных старух,

Обглодан и измят

Руками нимф, что

Под покровом

Сладкой ночи

Из вод выходят

И безжалостно хохочут

Над мрачной чистотой

Парнасского стиха

И в зарослях густых

Скрывают тень греха.

Вот полдень наступил

В осенней позолоте.

Я отдохнуть хотел

С часочек на природе –

Послушать, как над речкой

Булькают дрозды,

И чтобы за спиною

Рассмеялась ты,

Мне вслед идущая

Походкою богини –

Светловолосая,

С глазами голубыми

Небесной чистоты,

И отразился б в них

Луч солнца, что в ручье

Струною зазвенит,

Когда в него ты ножкой

Легкою наступишь,

И все перевернешь,

И все вокруг разбудишь.

Срывая поцелуй

С твоих невинных уст,

Палимый ревностью,

Застонет каждый куст,

Дубы столетние

Зашевелят ветвями,

Соцветья древние

Воскреснут под камнями.

Но в этот дивный миг

Я повернусь к тебе

И расскажу о том,

Что видел в темноте,

Над грудой призраков

Испуганно склонившись

И слыша крики душ,

Что гибнут не родившись.

И я забудусь сном –

Зачем мне эти лица?

Любовь моя тонка,

И на каком ресница

Глазу, тебе специально

Я не говорил.

Я над своим же милым

Чувством воспарил,

Чтобы обнять твой стан,

И с ловкостью пантеры,

В живую впиться грудь –

Не комнатой, пещерой

Назвал бы комнату,

Где наши души спят

И на тела нагие

С нежностью глядят.

Под одеялами они

Друг друга ищут,

Любовь перевернуть

Пытаясь кверху днищем,

Как чашку кофе,

Чтоб на гуще погадать.

О Фавн, тебе любовь

Мешает засыпать,

Твой мозг окутывая

Сладостной истомой,

Как облаком, что вдаль

Летит над

Крышей дома.