Speaking In Tongues
Лавка Языков

Василий Геронимус

СЛОЖЕНИЕ И ВЫЧИТАНИЕ

*** * ***

Вопреки расписанию длится погожее лето,

и звенит беззаботно окна голубое стекло,

ибо крупное счастье врывается в жизнь без билета,

восхитительной бабочки вновь серебрится крыло.

Площадям далеко до безбрежной декабрьской стужи,

над беспечной землёю легко розовеет заря;

силуэтом прямым отражается в уличной луже,

беспечально чернея, горячая медь фонаря.

Необъятные клумбы лениво раскинулись в парке,

и корабль плывёт по негаданной глади реки,

светоносные встречи -- прощальные лета подарки,

продолжается праздник, грядущей беде вопреки.

Вот в такие минуты мне кажется мир не напрасным,

на его мостовых не настали ещё холода.

Изваяния с башен по-прежнему дышат прекрасным,

да, так было и есть, так и будет всегда.

*** * ***

И туманится чаща -- такая настала пора,

увядая, деревья подобятся свечкам не считанным строгим;

в безнадёжной грязи, перепутав домов номера,

беззаботный сентябрь является сразу ко многим.

Равнодушно войдя, он не вешает шляпу на гвоздь

и тотчас же подходит к немому пюпитру рояля,

грустных клавиш касается этот невидимый гость,

неотмирными звуками твёрдые стены печаля.

На холодный паркет проливается солнца желток,

а пришелец понурый видать ни о чём и не спросит,

только в комнатный морок из вечности лёгкий глоток

молчаливый сентябрь однажды с собою приносит.

И сегодня взаправду свободным немым штрих-пунктиром

в листовой круговерти, в чудовищной скуке вагонной

нескончаемой лентою тянется к нашим квартирам

из безадресной бездны запутанный шнур телефонный.

*** * ***

Хороша высота!

вижу вымытой лестничной клетки

не заполненный грустными цифрами белый квадрат.

Тишина процветает в холодном размеренном мире.

Крепко заперта дверь. Телефонный молчит аппарат.

Неподвижны часы в пятикомнатной старой квартире.

Но из точек горячих когда-то роскошного лета

бесконечные тянутся в жизнь пути сообщенья,

на стене выключатель спокоен, как чёрный затвор пистолета,

потому-то и в кадках слегка замирают растенья.

И немного рассеянно тянется вглубь коридор,

у ленивой прихожей, как видно, своя география.

В чёрно-белом покое негаданным взглядом в упор

со стены опечатанной смотрит цветка фотография.

До чего удивительно редкое жизни явление,

эх бы выстелить звёздами шаг уходящего дня!..

Я в блокнот беспорядочный лета б занёс впечатление,

нужно вьюжной душе хоть немного степного огня.

*** * ***

На оконном стекле проступает печали след,

Переулок предзимний осыпан порошей.

Всё знакомо до патины. Сколько же тысяч лет

Я в такой-то квартире живу нехорошей!..

Ни движенья. Стоит пассажирский лифт.

На балконе покоятся кадки с цветами.

У небесной тоски свой особый шрифт,

Так что ночи и дни поменялись местами.

Точно медленный морок над миром занёс

В нестареющих блёстках еловую лапу.

Поскорей бы достать для чернил и для слёз

В невозможном бедламе настольную лампу.

Вечер. Стужа. Поспешно беру тетрадь.

На учёте каждая запятая.

Как бы жизнь кратенько описать,

Всё пустое и лишнее вычитая?..

В доме вечности и телефона нет,

В беспорядке комнат лениво темнеет штора,

И тихонько брезжит какой-то туманный невнятный свет

В лабиринте дверей, в глубине бесконечного коридора.

*** * ***

Кто же гасит всегда по утрам фонари?

Горизонт не ответит -- к несчастию нем он;

Лишь бездействует в пасмурных блёстках зари

Утренний демон.

Только первое солнце тревожит бедлам квартир,

И роятся в сознанье нечётные числа,

В беспорядке окон творится мир

Нотного смысла.

Никуда не уйти от капризной судьбы,

Только время аршинными ходит шагами;

Гулко звякает жесть водосточной трубы

В огненной гамме.

И на редкость ненужный, как старая пишущая машинка,

В угасающих звёздах клубится туман;

День приходит в город с прибоем рынка,

И уносится ночь в мировой океан.

* * *

Сокращается лето от множество дел,

Но и в тине обломовской -- та же тоска.

Видно мир в серебре пустырей постарел,

В пустоте тупика.

От земных мостовых оторваться, взлететь

Ни один не поможет Учёный совет;

В этой грустной тщете остаётся хотеть

Только то, чего нет.

*** * ***

Стены делят пространство почти на четыре

У классической комнаты в белом квадрате,

И не зыблем порядок в московской квартире,

Лишь цветы на обоях пестреют не кстати.

Я склоняю слова, как задумчивый школьник,

От чего-то в закрытом томясь помещенье,

И двери покосившийся прямоугольник

Вызывает ушедшей весны ощущенье.

Лишь туманится город в квадрате оконном,

Равнодушно прикрытый опущенной шторой.

В этом мороке оторопев полусонном,

Призадумался я дня развязке о скорой.

Что же делать, раз в мире геометрических тел

Невозможно над книгою млеть без конца.

И поэтому вечером я бы хотел

Увидеть знакомый овал лица.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Василий Геронимус

СЛОЖЕНИЕ И ВЫЧИТАНИЕ

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Speaking In Tongues
Лавка Языков

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***