Speaking In Tongues
Лавка Языков

Анна Глазова
Считая капли

Стоэтажка

чёрная лестница,

хруп ступеней: крестообразная ветошь:

то ли пустошь, то ли ветер воет;

обувь с течью неопрятная,

бегает где-то — как будто так надо —

американское торнадо;

с парадной лестницей домик у меня

из чужих кредитных и прочих карт,

календарь на кухне: попарт

(а ведь здесь иначе не получается)

тянет в постель из кухни

последний стакан (по принципу — не умрёшь же вот от этого

ведь не умрёшь) виски

выпитого позавчера у нас тоже

было, ураган,

нa тебе, был;

наутро: слабость, ноги

болят

ключица

комком неприятно мокрого

мято изношенного белья

выгоревшим анахронизмом

хлорированной безвременностью

издрогшей железы и мышцы

тянет очень грудь;

вот она и отвисает. а погода опять

неизлечимая,

и чужое детство

из подворотни и с сороковой палубы

стоэтажки

далёким глазом в то всматривается,

чем им там мой холодный пафос в груди представляется

а может уже и отвернулось давно…

здесь многое возможно.

Открытка

если бы снег обозначил след ноги туда к тебе

это не сомнение

если дождь обозначает на фоне дождя

дождь – небо – мокрое пальто

лужу – лицо – небоскрёб

чего я хочу больше этого?

может, я, конечно, не Том Уэйтс,

зато N.Y.Rain больше чем дождь

и это тридцать первое декабря

гораздо больше чем Новый Год

чем какой-то засраный Новый Год

когда уже

фактически

не

Без Тебя

Голова и Колодец

«Утопи мою голову»

Ю. Мамлеев

колодец упал в относительное спокойствие.

отнеслось течением

вдоль разреза

вдоль шва

вдоль открытого лёгкого

вдоль шрама

водорез

кольцом плоский берег.

затоплено.

захлебнуло мутно

только волос

только волна

только пыльный

только оставленный мусор в воде

только в воде

оставленный обрубок.

каким отчаленным

мёртвым куском

каким обмылком

осклизающим

будет

только в воде

голова

плоско и тихо

брошена

без пользы

затоплена

Болезнь

я лягу. ты меня не беспокой.

ты ляг со мной.

я лягу. я лежу, ты лёг, легла.

какой ужас

какое несовместимое с теплом постели

убийство.

гораздо больше чем земли под травой

как, неглаженная пижама? господи!

я знаю ты не можешь – и не уснуть

можно об этом поспорить,

но некоторые вещи совершаются в срок.

некоторые важные вещи.

совершаются в срок.

выкинуть ни до носа не дотянуть:

«дышло жабло жабая отвератность»:

— простите, не буду. утри мне рот.

я лягу. ты ложись со мной.

нету утюга прости любовь любовь

любовь прости – расти овсяной крупой,

на посевах ночной аллергии.

господи, кажется, это был сон,

господи. господи! избавь

от инфекции!

лежачее

в лежачем

побои

с тобой

это болезнь, это полностью

уверенность

что

болезнь.

Четыре Утра

четыре утра — токай

теки

ноч

что-то пой мой тракт

над фар

над фором

в четыре утра

ночь чётна

а утро — течь

и чёрн

носок

ноги в четыре утра

но вот сок

ночи

в фар

в фор

точ-точ

чиста душа в четыре утра

Труба и Кинематограф

затекла труба за угол —

а там колодец с водой!

шарнир к кривошипу

прильнул

деталь — с шестерёнкой

маятник с колесом

твёрдая смазка и жидкий кристалл

быть механизмом

мальтийским крестом

кинопроектором

чем над драмами плакать:

с безразличием ленту пачкать

и равнодушно мять

под выкрики в зале

Стоп

вот, просыпаешься:

за окном – дощь

в потолке – гвозь

в голове – баль.

ну и:

рвёш мотраз

заводиш матор

ждёш

шдёж

дальше.

нету доверия

польцем.

мезинцем не

ту опядь фару

бац.

ну, поворат,

ладн.

сто пядей не

сто шагов не

меньше

меньше и –

столп

сталпновение

внезап

стоп но оп столб

потом –

дальше –

стопами ногами

по тротуару

пешком.

на родине

мозгва!

я здезь!

здаю звои

звугы

фугы

зглаж

лиц лицо

моск

пуст

сост

т.е. мост

шелесодорошный

вокз

воск

у шелудивой старухи

осцепл

цепля и свечь

остаточь

шесть палка

земь зубов

и большая будущность

под колёсами

Считая капли

гастро-

нево-

сдержанность-

остро-

веноз-

нодостаточность.

посторонним –

выход

из положения

лёжа на спине

с капельницей взасос,

с выздоро-

да-

влением.

Деньги

разворотом журнала

укрывая

сокровище

считаешь последний раз

мелочь для телефона

а пасть уж открыта

твоя, телефонова

челюсть

на уровне плеч,

дождь в вонючем рту,

когда это кончится,

дождь этот,

плохой джаз,

тупое радио,

длинные гудки,

недостатки

свои,

чужие,

жизни…

Весна

беличий хвост –

отдельно от тельца.

линька подснежников.

новая трава старых трупов;

из гнили рост: —

гроза — стоячих капель —

если б ты –

дрожь

через кожу лица,

голая зелень измены:

убийца… с кем, с кем?

и:

за одну ночь,

одновременно

я забуду голод,

съем вену

и буду весну

со сгусками

тяжёлого лёгкого

кусаный шрам

я ношу,

шов.

Античность

пластиковые колонны,

с резьбой

вокруг горла завитой –

волюты

колонн

композитных

из-под воды

питьевой.

роспись

рекламы:

палладий

опять не помог.

оранжевый

бирюзы

и главное красный

и главное зелёный

и главное синий

самое главное:

карфаген —

парфенон,

если стоишь

в пропилеях,

загораживая проход.

Грязь

пробираясь опасной тропой

весь измажешься грязью

враг или просто солдат

враг или персонаж

шпион

вымажешься грязью вся

неважно за деньги или за так

или за полный бак

рвануть к целым пока минам

вымажешься по яйца

по завязь плода

затопишь в грязи

красивое слово

красивые ноги

неважно здесь

или там и в то же время

молчание тоже слово

и биологическая грязь

как поскрёбки аборта

Водка и Закуска

плавленный сыр

хорошо клеит щели ртов.

я пробую водку на нюх

и пью через ноздри.

двое друзей молча лечатся хлебом.

на обёртке – женское, улыбка,

голландский.

закрылсь пломбы,

а мысли остались при себе.

чёрным дёрнуло как-то,

но уже хорошо.

сырок на газетке с нехорошим названием.

на развороте – голая,

из тех, каких негде взять.

нидерландка в чепце

добрая, пухлая, цельная, жирная,

смазывает горло,

стелит под водку,

кладёт себя,

и не надо слов или думать.

Конец

просторное синее воздушное явление

мешается с запахом изо рта

узкая зелёная щель

костная пыль

ветер

рот:

— бас

мажор

долгий цвет

тёмно-красная песня

пошлая конечно и про любовь

слезливое описание последних встреч:

— с неприятным выражением кривым рта

раздвигает ноги бёдра шире

толстой жёлтой постели

последние разы

старт

таз:

— пот

нервы

розовое мыло

гладкой рукой беря

он с ноги в ванну волосы моет

над душем собирается сизая туманность:

— развод

Нос

ну – одеваешься, твой нос над губой

я помню лет с десяти, ну, кто-то его любил,

кажется, а я помню, он рос –

вместе с волосами на теле у тебя

и как мы ходили за ватой — одна ты

боялась идти к медсестре,

шла к медсестре, дрожа;

невкусная капля, страшная,

как полиомелит, как твой чёрный синяк,

кровь из носа, но, кажется, прошло.

ты давно спишь.

я тебя плохо помню.

кажется. кажется.

Кино, слишком много

камни на полке

одежда в углу

дырка в полу

в коже булавки

в окне муравьи

не встать

бунюель и висконти

виски, понт и апрель

телеэммануэль

богов гибель

фёдор — в постель иди фёдор

мне ещё кино досмотреть надо

про ставрогина

душно как летом

или секс под кримсона языки в желе

рожа актёра

красив как дитрих

а зевота-то

спать – пока грустная мысль

меня тут не нашла

и по глазу лезвием

Speaking In Tongues Лавка Языков

Анна Глазова Считая капли