Speaking In Tongues
Лавка Языков

Иегуда Галеви

От переводчика: Иегуда Галеви родился в 1075 году на севере Испании. Был поэтом, философом и врачом, одним из знаменитейших (во всех трех ипостасях) на западе арабо-мусульманского мира. Важнейшие периоды жизни провел в Толедо, Гранаде и Кордове. Был придворным врачом тогдашнего короля. Стихи писал на иврите и арабском, причем привнес в ивритскую поэзию принципы арабского стихосложения. Его главный труд «Кузари» («Хазары») представляет собой философско-религиозный диспут между представителями четырех школ: иудейской, христианской, мусульманской и аристотелевой. Но главное не это. В течение всей своей в общем-то очень удачно складывавшейся жизни (успех, богатство, почет) Галеви мечтал «подняться» в Иерусалим. Надо заметить, что в те времена это было отнюдь не просто и чрезвычайно опасно. Скажу короче: когда в возрасте 65 лет Галеви наконец собрался в путешествие, это выглядело откровенным самоубийством. Уговоры друзей и близких не помогли. В 1140 году, на вершине славы и успеха поэт уехал из Испании, чтобы примерно через год быть зарезанным в Иерусалиме. На уголовной почве. На почве Земли Обетованной.

Одно из стихотворений рабби Иегуды, пронизанное вышеописанным обсессивным стремлением к Сиону, я и предлагаю вниманию читателей. По форме оно очень арабское, со сквозной рифмой -- большой профессиональный вызов для русского стихоплета...).

=1=

Давно отмерен срок

сомнений и тревог,

в конце моих дорог

белеют города,

песком занесены

до будущей весны,

они тихи, как сны,

прозрачны, как вода.

В тени разбитых стен

забвенье, прах и тлен,

тоскливый вой гиен,

стервятников страда,

но я готов идти

всю жизнь, чтобы найти

заветные пути,

ведущие туда.

Я бросить все готов --

друзей, родимый кров,

веселый шум пиров,

безбедные года --

давно я сердцем там,

где плещет Иордан,

в прекраснейшей из стран,

где тянется гряда

скалистых древних гор,

где сплетена в узор

лесов, пустынь, озер

чудная череда.

=2=

Исполню ли обет?

его теплом согрет,

я молод, хоть и сед,

и радуюсь, когда,

мечтой перенесен

через Синайский склон,

я узнаю Сион,

прекрасный, как звезда.

Друзей тревожный взгляд

зовет меня назад,

и речи их шумят,

как талая вода,

что топит берега,

болота и луга,

но, лишь сойдут снега,

уходит без следа.

И я молчу в ответ.

Я не безумец, нет.

Я на тепло и свет

меняю царство льда...

Скорей они больны,

безумны и пьяны

и суть из пелены

не видят никогда.

Бесплоден спор, увы --

уже не склеить швы,

и не родит травы

сухая борозда.

=3=

И разве счастье в том,

чтобы с набитым ртом,

раскормленным скотом

влачить свои года?

Ведь не заставят петь

ни золото, ни плеть

заманенного в сеть

весеннего дрозда.

И так ли тяжек свод

простых мирских забот?

Когда Творец зовет --

до тварей ли тогда?

Разверстые гробы --

венец любой судьбы,

для Господа -- рабы

земные господа...

К чему мне мир кусков,

владенья дураков,

пустых, гнилых божков

нелепая орда?

Пусть царские венцы

напялили глупцы --

должны ли мудрецы

бояться их суда?

Ведь там, где судит вор,

диктует приговор

тупая, как топор,

тяжелая вражда.

=4=

Заря глядит в окно,

но на сердце темно,

и сладкое вино --

как горькая бурда...

И днем, и при луне

душой стремлюсь вовне,

здесь все постыло мне --

и воздух и еда.

Все, что я здесь любил,

я проклял и забыл,

лишь тех святых могил

бесценная руда

из пыльной мглы скорбей

зовет меня к себе,

чтоб там внимать трубе

Последнего Суда.

Мне этот прах милей

застолья королей,

лишь там, в родном тепле

давидова гнезда,

где спят который век

Скрижали и Ковчег,

где время медлит бег,

дождю и холодам

не сбить с куста огонь,

лишь там, в земле благой,

я обрету покой,

отныне -- навсегда.

=5=

Но тяжелей камней

грехи прошедших дней,

и нет спасенья мне,

горька моя беда --

проклятый счет растет,

чем дальше жизнь течет,

тем тягостнее гнет

ошибок и стыда.

И страшно в трудный бой

вступать со злой судьбой,

гоня перед собой

грехов своих стада --

лишь тот увидит свет

в ночи безумств и бед,

чья вера, как рассвет,

чиста и молода.

Неведомой стезей

ведет корабль свой

незримый рулевой,

рука Его тверда,

без милости Его

все сущее мертво...

Через пучину вод

добраться до гнезда

стремится суть моя,

и, верою горя,

в путь снаряжаю я

крылатые суда!

Speaking In Tongues Лавка Языков

Иегуда Галеви

=1=

=2=

=3=

=4=

=5=

Speaking In Tongues
Лавка Языков