Speaking In Tongues
Лавка Языков

Элина Войцеховская

Гессе и Маульбронн

Основанный в 1147 году, цистерианский монастырь Маульбронн

считается самым совершенным и лучше всего сохранившимся средневековым монастырским

комплексом к северу от Альп. Окруженные крепостными стенами, основные постройки его

возведены между XII и XIV веками. Монастырская церковь, выстроенная в переходном

романско-готическом стиле, в значительной степени повлияла на распространение

готической архитектуры по большей части северной и центральной Европы.

Система водоснабжения в Маульбронне с ее сложной сетью сточных канав,

оросительных каналов и резервуаров не имеет себе равных.

Из «Списка мирового наследия» ЮНЕСКО

Первый тяжелый кризис в жизни Германа Гессе и первые его стихи связаны с евангелистской семинарией Маульбронн. В 1891 году, четырнадцатилетним мальчиком, Гессе поступает в Маульброннскую семинарию и спустя несколько месяцев самовольно оставляет ее.

Протестантская эта семинария располагалась, как известно, на месте бывшего католического монастыря. Две важные и интересные темы -- Гессе и средневековая европейская мистика -- причудливо пересекаются, если уточнить, что монастырь Маульбронн принадлежал к цистерцианскому ордену, имевшему неоценимое значение в культурной жизни западноевропейского средневековья.

В нижеследующих записках автор эскизно намечает некоторые очевидные связи двух тем, предоставляя острому оку искушенного читателя отыскивать новые, более тонкие.

1. Sacer Ordo Cisterciensis

Современный цистерцианский монах
в аббатстве Лерен (Lеrins), Франция

В 1147 году в уединенном уголке Зальцахской долины двенадцать монахов и несколько мирян из Эльзаса приступили к возведению нового монастыря. Монахи эти были белыми монахами, т.е. принадлежали к новому для того времени цистерцианскому ордену, название которого происходит от аббатства Сито (Citeaux, лат. Cistercium) к югу от Дижона.

Возникновение белого цистерцианского ордена из черного бенедиктинского знаменовало возврат к строгим и аскетичным правилам Св. Бенедикта⁽¹⁾. Ora et labora (молись и работай) -- к этим двум словам можно свести содержание пятидесятистраничных правил, регламентирующих самые разнообразные аспекты монастырской жизни.

Цистерцианский орден владел сотнями монастырей, которые стали цветущими центрами наук и искусств и, все без исключения, были посвящены Деве Марии. Расцвет и слава ордена связываются, главным образом, с именем его основателя св. Бернара.

2. Великое предназначение юного Бернара

Панель с изображением Св. Бернара, XIII в.

Бернар де Фонтен, более известный как Бернар де Клерво или св. Бернар, родился предположительно в 1090 г. в замке Фонтен (Fontain) под Дижоном и принадлежал по рождению к высшей бургундской знати. Пятеро его братьев стали рыцарями. Бернара же, как по причине врожденной болезненности, так и из-за некоего предсказания, полученного его родителями, с детства стали готовить к духовному поприщу. Предсказание поскольку заключалось в том, что мальчику предстоит сыграть исключительную роль в духовных судьбах христианского мира.

В девятилетнем возрасте родители отсылают Бернара в реномированную церковную школу Шатийон (Chatillon-sur-Seine). Мальчик с удовольствием принялся за учебу и твердо решил посвятить себя поэзии. Религия и поэзия были вполне совместимы в те времена.

3. Черная Мадонна

Черная Мадонна из монастыря
Айнзидельн (Einsiedeln), Швейцария

В Шатийоне исключительность Бернара подтвердилась лишний раз. Среди реликвий местной церкви хранилось скульптурное изображение Черной Мадонны. Едва юный Бернар приблизился к статуе, из ее груди выступили три капли молока. Это событие определило судьбу Бернара.

Кем же была Черная Мадонна? В Европе до сих пор можно встретить сотни подобных статуй, многим из которых приписываются чудодейственные целительные силы. Между тем, отцы церкви традиционно обходят молчанием происхождение этих статуй, а ученые мужи всего лишь невнятно поговаривают о Изиде с вечным младенцем Гором на руках.

Черноликая дева встречается в патриархальном Ветхом Завете («Дщери Иерусалимские! черна я, но красива»). Она Суламифь, невеста Соломона, она же -- Христова невеста. В великолепных комментариях к «Песни Песней» Cв. Бернар впоследствии напишет: «Небеса наполняются для тебя, опустошаются для тебя, Небесный Иерусалим поднимается из руин для тебя».

«Три Марии» Михаэля Вольгемута (1499), учителя А. Дюрера.
Художник изображает Марию в тройственности ее облика:
как юную девушку, мать и пожилую женщину

Странным образом в местах, где есть Черные Мадонны, широко распространен культ Марии Магдалины. Св. Мария Египетская, Мария Магдалина и Дева Мария суть воплощение божественной женской триады, неофициальный культ которой был чрезвычайно распространен в средние века. В апокрифическом Евангелии от Филиппа читаем, что Мария Магдалина была постоянной спутницей Иисуса, который любил ее больше, чем всех других учеников. «Почему ты любишь ее больше, чем нас?» -- ревниво спрашивали они.

Поляризация церкви между Марией Магдалиной и Петром намечается уже во втором веке христианства. В «Pistis Sophia»⁽²⁾ Мария Магдалина жалуется Иисусу: «Я боюсь Петра, ибо он ненавидит женский пол». Здесь сталкиваются две противоположные традиции христианства. Христианская церковь есть не только церковь Петра-камня, но и церковь Марии-любви.

Св. Бернар призывает в Везелэ ко Второму Крестовому
походу. Музей истории Франции, Версаль

Забегая вперед, напомним, что городок Везелэ (Vezelay), где, между безуспешными попытками примирить Луи VII с Элеонорой Аквитанской, Бернар де Клерво в присутствии ста тысяч свидетелей призовет христианский мир ко Второму Крестовому походу, станет центром почитания Марии Магдалины. В 1217 году Франциск Ассизский образует в Везелэ францисканский орден. Францисканцы, а, позднее, капуцины, будут повсеместно считаться хранителями Черной Мадонны.

4. Предсказание готово исполниться

Аббатство Клерво, складские помещения

В 1112 году, в возрасте двадцати двух лет Бернар поступает послушником Novum Monasterium в Сито. Уже в июне 1115 года Бернар становится аббатом монастыря Клерво (Clairvaux) -- дочернего по отношению к Сито -- и остается им до своей смерти в 1153 году. В немалой степени благодаря энергии своего аббата Клерво бурно расширяется и распространяет влияние.

Растет и орден в целом. Открываются десятки новых монастырей. Вскоре своим богатством, могуществом и авторитетом юный цистерцианский орден вполне способен тягаться со старым бенедиктинским, с центром в прославленном аббатстве Клюни (Cluny).

В 1125 г. Бернар публикует знаменитую «Апологию»⁽³⁾, в которой суровость, скудость и аскетизм цистерцианского уклада противопоставляются куда более пышному и раскованному образу жизни монахов из Клюни. Не только расслабленность и лень порицал Бернар у бенедиктинцев, но и отход от мистических традиций.

Капелла Св. Марии в Глэстонбэри.
Согласно преданию, на месте нынешней капеллы св Иосифом
Аримафейским была заложена первая в Европе церковь

Темой особого исследования является борьба цистерцианца Бернара де Клерво против клюнийца Абеляра⁽⁴⁾. Бернар прощал Абеляру Элоизу, но не мог простить чудовищной прометеевой гордости по отношению к небесам и попирания европейской мистики.

Воспринятые и сохраненные цистерцианством бенедиктинские мистические традиции восходят к св. Иосифу Аримафейскому -- по преданию тайному и приближенному ученику Христа. Согласно легенде, Иосиф Аримафейский исполнял апостольскую миссию на британских островах⁽⁵⁾. Св. Патрик, совершив поездку на континент, передал тайное учение посвященным братьям нескольких монастырей, откуда оно распространилось по всей Европе.

5. Цистерцианский монастырь Маульбронн

История возникновения монастыря Маульбронн отчасти связана с историей крестовых походов.

В 1145 г. Бернар Паганелли, аббат монастыря Ст. Анастазиус (под Римом) и бывший монах Клерво, становится Папой Римским. Новоизбранный Папа Евгений III, замышляя Второй Крестовый поход, естественным образом обращается за помощью и советом к своему бывшему аббату.

В 1146 г. Бернар де Клерво прибывает в город Шпайер, чтобы убедить императора Конрада III в необходимости нового крестового похода. Результатом указанной поездки явилось, в частности то, что Епископ Шпайерский Гюнтер выделил лен Муленбруннен («Мулий источник») для нового цистерцианского монастыря.

Согласно легенде, в поисках подходящего для монастыря места монахи нагрузили на спину мула мешок с золотом и, наградив животное благословением и плеточным ударом, отпустили его на все четыре стороны, а сами предусмотрительно отправились следом.

Проблуждав некоторое время по лесу, мул остановился у ручья и принялся утолять жажду. Монахи и сопровождавший их благородный рыцарь Вальтер увидели в этом знак небес и немедленно заложили первый камень в основание будущего монастыря. О легенде напоминает герб Маульбронна.

Монахи за рубкой леса

Несмотря на то, что первоначально монастырь располагался вдали от главных торговых путей, он извлек немалые выгоды как из своей близости к императорской дороге, так и из соседства с городом Шпайером.

Уже через четыре года после своего основания монастырь настолько расширился и окреп, что смог выделить часть людей и средств на постройку дочернего монастыря в Броннбахе.

В 1178 году освящается романская базилика Св. Марии. В последующие годы сооружаются крепостные стены, сторожевые башни, уникальная система водоснабжения, кузница, мельница, разбиваются сады и виноградники.

В конце XII в. аббат Маульбронна не без бахвальства заявляет в епископальном отчете: «Наши винные бочки превосходят размером кельи египетских монахов, а наши фруктовые склады просторнее, чем их монастыри». В годы своего расцвета монастырь владел более, чем сотней деревень, поместий и земельных участков.

Реформация нанесла ордену страшный удар. Из шестисот пятидесяти монастырей остаются действующими не более четыресот, причем почти все они пребывают в плачевном состоянии.

Маульбронн постигла двойственная судьба. В 1525 году монастырь захватывают взбунтовавшиеся крестьяне. В 1534 году последние цистерцианцы покидают монастырь. В 1547 году, ровно через 400 лет после своего основания, монастырь, примерно на десять лет, опять становится цистерцианским, после чего дух протестантизма окончательно воцаряется в старых стенах.

Монастырь никогда больше не возвращается к своему первоначальному предназначению, но счастливым образом избегает разрушений. Маульбронн настолько достоверно сохранил типичный облик старого монастыря, что в нем происходили съемки фильма «Имя Розы», и ЮНЕСКО включило его в число 582 наиболее ценных архитектурных пaмятников.

6. Монастырская семинария Маульбронн и ее воспитанники

Протестантская монастырская школа. Гравюра XVII в.

В 1559 году Кристоф, герцог Вюртембергский, правитель просвещенный, распоряжается превратить крупные мужские монастыри в монастырские школы для подготовки протестантских пасторов. Это революционное распоряжение открыло дорогу всеобщему обязательному образованию. Позднее из монастырских школ возникли евангелистские семинарии.

Маульброннская и подобные ей школы предоставляли уникальную возможность для одаренных выходцев из низших сословий получить образование и сделать научную или духовную карьеру. Обучение в таких школах было бесплатным, более того, ученики получали стипендию, и наиболее талантливым из них предоставлялась возможность продолжить учебу в университетах.

Из Маульброннской монастырской школы вышло немало локальных швабских знаменитостей. В числе ее выпускников, прославившихся за пределами Швабии, были Иоганнес Кеплер (1571--1630), Фридрих Гельдерлин (1770-1843), Георг Эрвег (1817-1875).

Какие же науки постигали так называемые «alumni» (воспитанники) школы? В табеле Гельдерлина, к примеру, находим следующий список:

-- латынь, греческий, древнееврейский, французский языки;

-- поэтика;

-- логика и риторика;

-- история;

-- математика;

-- метафизика.

Имя Германа Гессе традиционно замыкает список прославленных учеников Маульброннской семинарии. Родители-миссионеры поместили в нее сына против его воли. Выбор школы определялся не только и не столько семейной традицией, сколько финансовыми соображениями.

7. Третья Мария

Семья Гессе в 1889 г. в Кальве

Слева направо: Герман Гессе (1877-1962),

отец Иоганнес Гессе (1847-1916), сестра Марулла (1880-1953),

мать Мария Гундерт-Гессе (1842-1902), сестра Аделе (1875-1949)

Прошло несколько сотен лет с тех пор, как облаченный в белое одеяние св. Бернар осторожными шагами нащупывал дорогу к источнику вечной жизни и страстно воспевал Марию-Изиду, не смущаясь ее темным ликом.

Впечатлительный, но упрямый белокурый мальчик одиноко бродил вокруг прохладного фонтана и звал Марию, темноглазую и темноволосую Марию -- свою мать.

Она никогда излишне не баловала сына, но, кажется, была разумной матерью. Еще в январе 1879 года Мария Гундерт-Гессе пишет в письме к подруге: «Герман затиранизировал всех нянечек. Я теперь даю ему особое воспитание и не позволю тиранизировать меня. Никогда прежде не могла я представить, что полуторагодовалый мальчишка может обладать столь чудовищной силой, энергией и бесстрашием. Он оригинальный паренек, но без строгости и шлепков ничего не выходит.»

Мальчик вырос и, вопреки всем педагогическим откровениям строгой матери, не перестал быть «оригинальным пареньком». Старинный дом в крошечном Кальве, церковные концерты, в которых пели старшие братья, дед, расхаживающий по своему кабинету в индийском халате из верблюжьей шерсти, мать, зажигающая свечи на фортепьяно, -- все осталось за воротами школы. Показная набожность вместо веры, зубрежка вместо знания, -- эти свойства сближали Маульброннскую семинарию со всеми предыдущими школами, в частности, школой при Базельской миссии. Разница заключалась в том, что на этот раз в школе приходилось не только учиться, но и жить.

В романе «Unterm Rad» («Под колесом»), посвященному маульброннскому периоду, в деталях описаны интерьеры бывшего монастыря: готические колонные залы, так называемый «Парадиз» -- известная своей красотой галерея, башня Фауста (по преданию доктор Фауст родился в ближнем городке Книттлинген и частенько наведывался в Маульбронн), спальни воспитанников, с их выспренными классическими названиями: Эллада, Спарта, Афины и Акрополь.

«Парадиз» в Маульбронне

Заметим, что и Гельдерлин жестоко страдал в Маульброннской семинарии. «Должен признаться, -- пишет Гельдерлин в частном письме, --что до сих пор остро ощущаю свое детство, свое тогдашнее сердце, которое тем мне дороже, что в нем возрастала нежность... но именно этот уголок моего сердца испытывал самые жестокие надругательства во все время моего пребывания в монастыре». С неприязнью вспоминал о годах, проведенных в Урахе, подобной Маульбронну школе, и другой швабский поэт -- Мерике.

В своем «Кратком жизнеописании» (1925) Гессе упоминает о Маульброннском периоде как об «ужасном несчастьи» и о жестокой борьбе за отстаивание поэтического призвания: «Уже в тринадцать лет мне стало совершенно ясно, что я хочу быть поэтом или не быть совсем. Но с этой ясностью пришло и другое, болезненное открытие. Можно стать учителем, священником, врачом, рабочим, почтовым служащим, наконец, -- музыкантом, художником или архитектором, ко всем этим мирским занятиям существуют общепринятые пути, школы, курсы для начинающих. Только для поэтов нет ничего! Позволялось и даже считалось честью быть поэтом. Однако, стать поэтом было невозможно; хотеть им стать было смешно и стыдно, как я вскоре убедился».

В двенадцатом веке поэзия проистекала из органичности монастырского уклада, в веке девятнадцатом -- из его противоречий. Вот ностальгическое стихотворение, написанное юным поэтом в Маульбронне:

Die Welle rauschte so frisch, so kalt,

Ihr Sang ergriff mich mit Himmelsgewalt.

Wer wollte da in die Fremde gehn,

Wenn's in der Heimat so wunderschоеn.

Wie sangen die Nixen so wunderbar,

Wie zog mir der Abendwind durchs Haar.

Es gluehte der Berg in goldenem Schein.

Ich sollte die Heimat verlassen? Nein!!

Волна шумит так чисто, нежно так,

И песнь ее -- небес вернейший знак.

Зачем в чужие уходить края,

Коль так прекрасна родина моя.

Речные нимфы дивно мне поют,

Ночные ветры волосы взобьют,

Гору окутал золотистый свет.

Могу ль я родину оставить? Нет!!

Но не только оторванность от дома и невозможность совершенно отдаться призванию угнетали юного поэта в стенах Маульбронна. Мария-мать, хоть и далекая, присутствовала в его сознании, Мария-жена неизбежно предполагалась в будущем. Недоставало Третьей Марии. Давно лишившийся духовного содержания Маульбронн со всеми его архитектурными красотами походил на изящно изломанную, враждебную своей пустотой скорлупу.

Заметим, что бегство из семинарии не было исключительным явлением в семье. Четверо членов семьи Гессе-Гундерт учились в Маульброннской семинарии и по меньшей мере двое из них ее не закончили. Старый знаменитый Гундерт, дед поэта с материнской стороны, долго предавался в стенах семинарии самому разнузданному и глумливому нигилизму, чтобы,наконец, оставить ее и сделаться в Индии миссионером.

Несмотря на этот прецедент, отношение семьи к своеволию сына было тяжелым. В письме матери читаем: «Оглядываясь назад, я должна признать, что этот период был одним из наиболее тяжелых, и все же великие милосердие и забота Господни витали над нами, и возложив на нас тяжелейший крест, Он дал нам при этом ощутить такую всеискупающую, утешающую и целительную для сердца любовь, что склоненные, но преисполненные надежды, мы произносим: Да будет воля Твоя.»

8. В клуатре⁽⁶⁾

Знаменитый Маульброннский фонтан

Проносятся годы. Другой Гессе, «к колонне прислонясь спиной», наблюдает за тем, как перетекает из чаши в чашу вечная влага Маульброннского фонтана. Мария-мать давно ушла, вместо нее явилась Мария-жена, но и она готова покинуть его, ибо в «Дневнике Синклера» (1919) уже будет зваться Евой. Ева же, как принято полагать, уникальна.

Ничто, как будто, не изменилось в старом клуатре, но совсем по-другому ощущает себя в нем поэт. Готические своды больше не подавляют его, «пение фонтана» наполняет простором и свежестью напитанные запахом времени галереи. Некогда безжалостно изгнанная, яркая средневековая спиритуальность, преломившись через душу поэта, вернулась в старый монастырь.

Многое, безусловно, ушло навсегда. Юность причастна к вечности в гораздо большей степени, чем зрелость. Дело зрелости -- всего лишь размышлять о преходящем и воспроизводить преходящее, в то время, как юности принадлежит вся вечность, не нуждающаяся в воспроизведении.

Клуатр в Маульбронне

Мелодичное, выдержанное в классическом стиле, немного старообразное стихотворение являет собой, на первый взгляд, обычные вариации на тему «И вновь я посетил». Между тем, соотнеся дату написания стихотворения (октябрь 1914) с жизнеописанием его автора и хронологией всемирной истории, замечаем, что в октябре 1914 года Гессе едва ли мог физически оказаться в Маульбронне. Но отошедшая в вечность юность оставила после себя тайное наследие. Физическое присутствие не обязательно, нашептывает посвященный в замшелую чашу.

Спустя еще некоторое время, в «Нарциссе и Гольдмунде» и «Игре в бисер» Гессе опишет монастырскую жизнь с достоверностью очевидца, и это отчего-то никого не смутит.

1 июля 2000, Базель

Im Kreuzgang

Verzaubert in der Jugend gruenem Tale

Steh ich am moosigen Saeulenschaft gelehnt

Und horche, wie in seiner kuehlen Schale

Der Brunnen klingend die Gewoelbe dehnt.

Und alles ist so schoen und still geblieben,

Nur ich ward aulter, und die Leidenschaft,

Der Seele dunkler Quell in Hass und Lieben,

Strцmt nicht mehr in der alten wilden Kraft.

Hier ward mein erster Jugendtraum zunichte,

An schlecht verheilter Wunde litt ich lang,

Nun liegt er fern und ward zum Traumgesichte

Und wird in guter Stunde zum Gesang.

Die Seele, die nach Ewigkeit begehrte,

Traegt nun Vergaenglichkeit als liebe Last

Und ist auf der erspaurten Jugendfaehrte

Noch einmal still und ohne Groll zu Gast.

Nun singet, Wasser, tief in eurer Schale,

Mir ward das Leben laengst ein fluechtig Kleid,

Nun tummle, Jugend, dich in meinem Tale

Und labe dich am Traum der Ewigkeit!

В клуатре

Во власти ранней юности тумана

Стою, к колонне прислонясь спиной,

И слушаю, как пение фонтана

Приподымает своды надо мной.

Здесь все как прежде, тихо и красиво,

И только я гораздо старше стал,

Моей души свободные разливы

Не переполнят траурный фиал.

Потоки грез, что прежде то и дело

Меня терзали, вынудив страдать,

Теперь умчались в дальние пределы

И в нужный час готовы песней стать.

Душа, что только вечное ценила,

О преходящем вспомнила сейчас.

Груз прежних дней, мучительный, но милый

Беззлобно я несу в последний раз.

Так пой, вода, в своей прохладной чаше,

Вся жизнь моя -- струящийся покров.

Чужая юность мне призывно машет

С зеленых, пышных вечности лугов.

Использованные материалы:

Robert Payne, The Fathers of the Western Church, New York, Dorset Press, 1951, p. 253.
Norman F. Cantor, The Civilization of the Middle Ages, New York, HarperCollins Publishers, 1993, 330
Malcolm Godwin, The Holy Grail, Labyrinth 1994
Hansjоеrg Ziegler, Maulbronner Kоеpfe. Katalog zur Ausstellung 1987. Wilfried Melchior Verlag, 1987
Hugo Ball, Hermann Hesse. Sein Leben und sein Werk, 1927
Eigensinn macht Spass. Hermann Hesse -- Leben und Werk, Katalog zur Ausstellung, Stauffenegger + Stutz, Basel, 2000

1. Св. Бенедикт из Нурсии, аббат монастыря Монте-Кассино в Италии (с 529г.)

2. «Pistis Sophia», важный гностический документ, коптский манускрипт, обнаруженный в Британском музее и переведенный на латинский и английский языки в середине XIX в. Оригинальный текст содержит множество греческих технических терминов, не имеющих коптских эквивалентов. В том числе, само название манускрипта состоит из двух таких слов -- названий эонов в гностической системе. «Sophia» значит «мудрость», «просветление», «Pistis» значит «интуитивная вера», «страстная посвященность».

3. Труды св. Бернара можно найти, например, здесь.

4. О борьбе св.Бернара с П.Абеляром см. например в «Энциклопедии Британника».

5. Иосиф Аримафейский увез из Палестины Грааль, который, по одной из христианских версий легенды, был чашей, из которой пил Христос во время Тайной вечери, а по другой -- чашей или блюдом, куда была собрана кровь из ран Христа.

6. Клуатр (фр. cloitre -- монастырь) -- монастырский двор, окруженный галереей («Словарь иностранных слов»)

Speaking In Tongues Лавка Языков