Speaking In Tongues
Лавка Языков

УИЛЬЯМ С. БЕРРОУЗ

(5 февраля 1914 — 2 августа 1997)

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА

Перевел М.Немцов

3 мая 1997 года, суббота

Прибыла икра. Вот так, сынок, когда человек подсаживается на белужью икру, то он на все готов, чтобы только удовлетворить свой икряной голод, что сжирает его хлебную корзинку. Он будет врать, жульничать, он даже пойдет на убийство, чтобы захапать побольше. Он даже дойдет до той стадии, когда ничего человеческого в нем не останется. Останется лишь пустой сосуд для злобной русской троянской бляди, что разместила в нем свой смертоносный груз.

Могу себе вообразить, как кто-нибудь доводит себя до полного банкротства, покупая самую лучшую белугу по двадцать восемь долларов за унцию. Возвращается он однажды домой, а его пятнадцатилетняя дочь с компашкой приятелей жрут его белужий запас и запивают молочными коктейлями.

«Валяй, присоединяйся к тусовке, папаша.» Протягивает ему пустую банку. «Слишком поздно.» Он бы всех их прикончил на месте, если б сам не рухнул замертво от отсутствия Своевременной Дозы Икры.

5 мая, понедельник

Аллен умер 5 апреля 1997 года.

Нехорошо ли

Плясать и петь,

Когда колокол смерти

Будет звенеть?

С каблучка да на носок --

Покажи другой бочок.

Если случится так, что я умру, думайте обо мне только вот что. Что есть какой-то уголок чужого поля, который остается навсегда: Танжер; Мексико, пеленгация; Сент-Луис, Миссури; Париж; Лондон; Нью-Йорк; Авеню Сэндфорд, #202, Палм-Бич, Флорида; Лоуренс, Канзас -- и малая толика Афин, Албании, Дабровкира и Венеции. Чего тогда дергаться? Папа Вильям, голова твоя вся поседела. Так зачем ты тогда вверх ногами стоишь?

12 мая, понедельник

Помню, что во сне я был молод, вся жизнь впереди в 1890 году, маленький городок, полно славного народу. Славного невежественного народу. Я никуда не спешил. В джинсах позвякивали серебряные доллары. В то время, когда на доллар можно было купить себе целое пиршество, со свежей рыбой, рябчиком, олениной, настоящим бифштексом (а не из особей, занесенных в Красную Книгу или вообще вымерших). Запить все самым лучшим коллекционным французским, о да, и, конечно же, самая лучшая белужья икра для разогрева с холодной как лед водкой. Или можно было купить себе славный кусочек попки. Любого размера, национальности или цвета.

Так где же мы облажались по дороге? Нет, мне кажется лажа там всегда была. «Безопасность -- дружелюбная маска перемен. Мы улыбаемся ей, не ведая, что улыбается нам в ответ за ней» (Эдвин Арлингтон Робинсон)⁽¹⁾.

Мне зябко и я чувствую, что состарился. Чувствую себя Тирезием, уже две недели как покойником, и волны шепотом щупают его кости -- старые, старые слова. Так много ужасных сцен с -- забудь их, деактивируй, пусть валят отсюда, они теперь остались лишь в твоей памяти, удали их оттуда. На это у тебя есть силы.

24 мая, суббота

В среду -- великий день, когда в Канзас-Сити играет группа Я ТОЖЕ (У2). Обожаю эти публичные проявления -- как инъекция искренней, взаимной доброй воли.

Вернусь туда, где

пули орут, и

не слезу с коровы

пока не помру.

Тут я начинаю хохотать. Если попытаться придумать какое-нибудь по-настоящему новое прочтение, то станет понятно, кто я и зачем я здесь. Я должен это сделать.

Поэтому мы начинаем со здоровенной уродливой американской лжи. Аллен Гинзберг, если верить Джорджу Уиллу, сделал себе карьеру на дисфункциях Американского Общества. Аллен прогрыз в этой Лжи дырку; это его Вой разнесся по всему миру, от Мексико до Пекина, Вой искаженной, полузадушенной юности. Влияние Аллена на весь мир -- беспрецедентно. Он, с мужеством своей тотальной искренности, очаровывал и обезоруживал дикарей из студенческих землячеств.

25 мая, воскресенье

Все правительства построены на лжи. Все организации построены на лжи. Ложь может быть безвредной, как ложь о чудо-лекарстве метадоне, призванном снимать героиновую зависимость. (Еще бы, вроде того, как джин снимает пристрастие к виски.) Средство это возникло из тумана лжи, которую разъяснил мне один из первых докторов, применявших метадон. «Если бы мы пользовались словом "морфий",» сказал он, «"официального одобрения" мы бы никогда не получили.» Метадон -- первый в полной мере успешный синтез молекулы морфия, но в три раза сильнее морфия по весу. Уж это я знаю. В Танжере я два года сидел на инъецируемом -- бисептоме или как там его в то время называли -- метадоне, который на самом деле был простым мусором.

Но это был единственный способ основать метадоновые клиники.

Кто эти анти-наркотиковые придурки? Откуда они возникают, ради всего святого?

«Марихуана сокращает краткосрочную память, мешает координации движений, приводит к раку легких. (И от нее гниют мозги и моральные ценности.)» Факт: Каннабис -- одно из лучших средств против тошноты, увеличивает аппетит и улучшает общее состояние. К тому же стимулирует центры зрения в мозгу. У меня от каннабиса появлялось столько отличных образов. В дни своей юности я ничем больше и не пользовался -- и «какие достижения!» (И «Какое совокупление!» как воскликнул один почитатель из французских критиков.) Несколько раз соснешь зеленую титьку -- и видно множество выходов в запределье. Так почему столько кипежа из-за этого безвредного и благодатного вещества?

Кто вы, кому истина опасна? Что есть истина? Нечто немедленно видимое как истина. (Она может возникнуть только раз; повторяться она не может.) Мы сами делаем истину. Никто больше ее не делает. Нет такой истины, которую мы сами бы не сделали. Пробейте дыру в Большой Лжи. Пробейте дыру за меня. Пробейте дыру за «волшебные створки, открывшиеся в пене грозных морей в давно забытых землях фей» (Китс).

Аллен пробивал дыры в Большой Лжи не только своей поэзией, но и самим своим присутствием, своей само-очевидной духовной истиной. Последние слова «Врачи сказали, от двух по пяти месяцев,» сказал Аллен, «но я думаю -- намного меньше». А после обратился ко мне: «Я думал, что буду в ужасе, а я -- воодушевлен!» Его последние слова мне. Я припоминаю, как разговаривал с ним по телефону до того, как ему поставили смертный диагноз, и он звучал в его голосе -- далекий, слабый. Я уже тогда знал.

Лири -- еще один. Я разговаривал с Тимом в ночь его смерти. Он сказал: «Почему нет?»

26 мая, понедельник

Поиск окончательного ответа -- Святого Грааля, Философского Камня. Растворяющийся мираж. Как бы то ни было, кому нужен окончательный ответ? Я спросил у японского физика: «Вы в самом деле хотите знать секрет вселенной?» Он ответил: «Да». Я подумал, что одной крохотной доли этого секрета хватит, чтоб ты на стенку полез. А я -- я хочу знать только то, что мне нужно знать для того, чтобы делать то, что нужно. «Да я просто сержант-техник тут.»

Хочу ли я знать? Я пробовал психоанализ, йогу, метод поз Александра, проводил семинар с Робертом Монро, путешествовал прочь из собственного тела, тренировал сверхчувственное восприятие в Лондоне, сайентология, парилки, церемонию Ювипи. Искал ответ? Зачем? Хотите ли вы знать секрет? Черт возьми, нет. Всё -- в несделанном до сих пор.

Где кавалерия, космический корабль, взвод спасателей? Нас бросили на этой планете, которой управляют лживые ублюдки с более чем скромной мощью мозга. Никакого смысла. Ни грана хороших намерений. Лживые бесполезные ублюдки.

30 мая, пятниса

Обзор жизни -- не упорядоченный отчет с зачатия до смерти. Скорее -- фрагменты оттуда и отсюда. Телефонный звонок. Записка, мои очки наготове. «На кодеине вам может быть довольно удобно.» Замечание: «Он похож на овчарку, убивающую овец.» Сказано про меня Поллетом Элвинсом, отцом Келла, который впоследствии совсем спятил от пареза.

31 мая, суббота

Эта злобная саламандра, Гингрич, крикун Палаты, брызжет слюной по поводу свободной от наркотиков Америки к 2001 году. Какая унылая перспектива! Разумеется, сюда не входят алкоголь и табак, потребление которых подскочит. Как же можно достичь этого свободного от наркотиков состояния? Просто. Хирургически можно удалить рецепторы наркотиков из мозга. Те, кто откажется от операции, будут лишены всех прав. Домохозяева будут отказывать им в жилье, рестораны и бары не будут их обслуживать. Ни паспортов, ни льгот социального обеспечения, ни медицинских страховок, ни права покупать и владеть огнестрельным оружием.

Как ненавижу я тех, кто предан производству конформности. Во имя чего? Представьте себе выжженную банальность свободной от наркотиков Америки. Никаких торчков -- одни чистенькие пристойные американцы от моря до блистающего моря. Вся зона несогласия выкорчевана, будто нарыв. Никаких трущоб. Никаких таинственных подпольных операций. Ничего. Там, на улицах безжалостного полдня. Никаких букв.

Насколько хороша будет тотальная конформность? Что останется от отдельности индивида? От личности? От нас с вами?

4 июня, среда

«J'aime ces types vicieux, qu'ici montrent la bite.» Мне нравятся те яростные типы, что кажут тут свой хуй. Аноним, на стене писсуара в Париже.

«Нехорошо ли плясать и петь, когда колокол смерти будет звенеть? С каблучка да на носок -- покажи другой бочок.» Да, я люблю жизнь во всем ее разнообразии, но колокол, наконец, звонит к вечерней поре.

6 июля, пятниса

Я задаюсь вопросом о будущем романа или вообще любого письма. Куда он зайдет? После Конрада, Рембо, Жене, Беккетта, Сен-Жон Перса, Кафки, Джеймса Джойса и -- эти двое в особой категории тех, кто делает очень хорошо одну вещь, -- Пола Боулза и Джейн Боулз. В Поле присутствовала какая-то зловещая тьма, как в недопроявленной пленке. А Джейн? Как ее персонажи движутся и что их мотивирует? Это слишком специально, чтобы можно было сформулировать. Что остается сказать? О, я забыл про Грэма Грина. «Сила и слава». Может, там и было просто-напросто слишком много «сока», как это бывало называл Хемингуэй, но все же недостаточно для того, чтоб его приняли к Джойсу и остальным немногим избранным. Чуть-чуть не хватает, Папаша. Он прикончил себя от тщеславия и самораздутости -- а потом шарик лопнул. Он знал, что ему конец. «Оно просто больше не приходит.» Его просто больше там не было.

Возвращаясь к письму -- «revenons a ces moutons»⁽²⁾. Быть может, на каком-то подспудном уровне истины сказать просто нечего. Конрад много об этом говорил в романах «Под западным взором» и «Лорд Джим», а Жене сказал на испанском побережье. Я могу ощутить его голод, когда он бредет мимо доков, где какой-нибудь рыбак может швырнуть ему рыбку, которую он затем зажарит на костерке и съест без соли. Зачем продолжать? «Трамвай широко развернулся и встал; здесь заканчивалась линия.» Пол Боулз в конце «Расколотого неба». Неба. Небо. Не могу даже написать слово небо. Наверное, я ощущаю -- к чему продолжать?

1 августа, пятниса

Любовь? Что это? Самое естественное обезболивающее. То, что есть. ЛЮБОВЬ.

1. Американский поэт (1869-1935), лучше всего известен своими стихами, действие которых происходит в воображаемой новоанглийской деревушке Тильбери-Таун, напоминающей его родные места в штате Мэн. Его первые поэтические книги (Поток и ночь накануне, 1896, и Дети ночи 1897) coдержат психологические портреты жителей Тильбери, чья внутренняя глубина характера выписана с обостренным пониманием и иронией. В книге Городок на реке (1910) приводится замечательный характерный портрет Минивера Чиви, романтика, влюбленого в прошлое и утешающего себя беспробудным пьянством. Первый большой успех пришел к Робинсону после выхода книги Человек на фоне неба (1916). Несколько его последующих работ удостоились пулитцеровской премии, включая Избранные стихи (1921).

2. Вернемся к нашим баранам (фр.)

Speaking In Tongues Лавка Языков