Speaking In Tongues
Лавка Языков

Сеня Мариенгоф

ВОЛШЕБНИК СТРАНЫ ОС

Если день начинался со взмаха левой руки, он обещал быть на редкость насыщенным...

* * *

Ползун проснулся ровно без пяти семь. Отогнал левой рукой надоедливую осу и попытался вспомнить, что было вчера?

Попытка -- не пытка... Легкое смещение бровей к переносице, вызвало в затылке Армагедон. Ползун через силу расслабился и впервые в жизни осознал неизбежность смерти.

«Хорошая мысль -- надо записать в блокнот.»

К счастью на тумбочке валялись бутылка «Ласточки» и колесико «Солпадеина». Хороший тандем, но кататься на нем нужно исключительно с похмелья.

«Итак, что мы имеем на сегодняшний день. Первое -- я больше не менеджер отдела развития. Второе -- я потерял интерес к жизни. Третье... волшебник... Стоп! С первым и вторым мы разберемся попозже, а вот последнее...»

Ползун перевернулся на живот и, морщась от рецидивов глобальной попойки, попробовал вспомнить еще раз.

«Я не волшебник -- я только учусь... Шел по городу волшебник. Волшебник страны Оз... Или Ос? Ос -- это не маленький полосатый мух, а воображаемая линия, вокруг которой вращается Земля...»

Игра в прятки с самим собой не доставляла Ползуну удовльствия. Лишь желание разобраться, требовало от него мучительных блужданий по сознанию. Надо значит надо...

Вскоре безответные поиски истины утомили. Он откинул одеало и аккуратно поднялся с постели. Где же тапки?.. Когда же атрибуты уюта и семейного очага оказались на ногах, Ползун уныло побрел по направлению к ванной.

По дороге к Стихии Воды (остаточные признаки увлечения фэн-шуем), Ползун разнял Канта и Кафку, дерущихся из-за рыбьего хвоста. Кафка обиделся и забрался под кровать, а старожил Кант, привыкший считать Хозяина неизбежной деталью интерьера, начал с прытью изголодавшегося Дон-Жуана вылизывать живот.

Ползун вспомнил...

* * *

Котенок сидел на глиняной куче рядом с помойкой и, слегка покачиваясь на ветру, завороженно глядел на прохожих. Осмысленный взгляд и манерное шатание наводили на мысль об удачной реинкарнации.

«Назову Кафкой и подарю Аленке,» -- подумал я и засунул, обиженного зверя, в сумку. До встречи с Любимой Девочкой Аленкой оставалось еще полчаса, так что можно перехватить бутылку «Короны» и выкурить пару сигарет.

Котенок наконец-то смирился с участью стать Кафкой и судя по закрытым глазам, уснул. А я разглядел между бетонными многоэтажками желто-голубой ларек. Интересно, что это -- проявление хохлятского национализма продавцов или отсутствие в арсенале коммерсантов иных оттенков?

-- «Корону», пожалуйста, -- попросил я, протягивая сторублевку в узенькое окошко.

-- Российской империи? -- Продавщица была пьяна и чрезвычайно красива.

-- Нет -- мексиканской...

Пиво. Холодное, чудное, бодрящее... Когда-то из-за него я потерял жену. Нет -- она не умерла и не лежит на консервации в хосписе. Она просто ушла. Утром, после очередного похода по клубам, я обаружил дома застиранную простыню, голодного Канта и четыре слова, написанные на окне вонючим маркером. Четыре слова. Два глагола, союз и частица. Два взаимоисключающих действия и два любимых аргумента пессимиста. «Люблю, но не прощу»...

Сейчас у нее есть муж -- он не ходит по клубам, несколько квадратных метров свободы и трехлетняя дочка, которую я почему-то люблю. Почему?

Полгода я пил и пытался стереть надпись на окне. В конце концов, чуть не потерял работу и разучился писать стихи. Но обошлось. А восемь месяцев назад я встретил ее -- Аленку.

Это случилось как-то странно. Я даже не понял, почему эта юная особа с безумным взглядом, огненной челкой и глупой ухмылкой Бивиса на футболке, вдруг согласилась: «Привет. Я -- Ползун, я считаю звезды. Пойдем со мной.» Пошла.

С тех пор мы насчитали сорок восемь тысяч. Аленка называет их «слезками», а мне откровенно плевать на созвездия и светила. Ведь звезды не способны на чудо. В отличие от меня.

Да, да -- три месяца назад я стал волшебником. Не каким-то там чудиком, способным ужинать саблями и резать ассистентку на десерт -- я самый настоящий волшебник. Я умею дарить добрые сны и создавать из ничего шоколадные конфеты. В моих руках на ананасе расцветают розы, а вода превращается в «Бордо». Я при одном лишь желании способен сделать утро сумраком, а зимнюю стужу августовским зноем. Мне многое по силам...

Впрочем я увлекся. Потому что пришла Аленка.

-- Привет, Солнышко. Можно я тебя поцелую?

-- Не стоит.

-- Что-то случилось?.. Извини, я выпил немного пива...

-- Нет. Все нормально.

-- Ну хочешь, я сотворю шоколадного зайца или заставлю тех голубей принести тебе веточку вербы.

-- Сейчас лето.

-- Ну тогда, листочек шпината... Аленка, я не понимаю в чем дело.

-- Гена...

-- Меня зовут Ползун!

-- Хорошо -- Ползун... Я устала...

-- Ах да! Давай свою сумку. Ты, наверное, из библиотеки? Кстати, у меня для тебя подарок. Его зовут Кафка...

-- Какой ты все-таки дурак... Неужели ты не видишь? Я твержу при каждой встречи о том, как люблю тебя, ты же лишь улыбаешься в ответ... Знаешь, мне кажется, я прожила с тобой лет десять. Такое чувство, словно мы -- надоевшие друг другу супруги, которые только и ждут, когда один из них убежит на работу... Я не могу так, любимый, я устала...

-- Алена...

-- Молчи! Молчи и не перебивай... Ты заметил, как каждый раз я клещами тяну из тебя признание в любви? Каждый раз я жду поцелуя, а слышу лишь разговоры о последних достижениях твоих друзей...

-- Аленка.

-- Сказала же, молчи!.. Ты знаешь, у меня появилась новая икона. Я молюсь на телефон! Я словно дура сижу целыми днями и умаляю это серое чудовище, чтобы ты позвонил... Но он молчит! Молчит, как и ты.

-- Я молчу.

-- И молчи!.. Я устала считать звезды. Пятьдесят тысяч -- это слишком много. Даже для меня...

-- Сорок восемь...

-- Сорок восемь тысяч... Впрочем, какая разница?..

-- Прости...

-- Когда любят, не надо говорить «прости»... Я тебя люблю, но не...

-- Молчи!

-- Нет -- я скажу... Я тебя люблю, но не прощу...

Аленка ушла. А я остался сидеть на скамейке, тупо уставившись на проснувшегося Кафку. Котенок плакал.

Наверное он скучал по своей глиняной кучке. Но можеть быть... Может быть когда-то я потерял свою душу и, не зная об этом, подобрал ее сегодня на грязной помойке.

И теперь она плачет...

* * *

Ползун стоял возле зеркала и внимательно следил за жирными осами, уверенно ползущими по его отраженной щеке.

«Ну тихо, тихо! Не надо восторгов! И откуда их столько?..»

Ползун все понял. Он больше не был волшебником...

Апрель 2000

Speaking In Tongues Лавка Языков

Сеня Мариенгоф

ВОЛШЕБНИК СТРАНЫ ОС

* * *

* * *

* * *

Speaking In Tongues
Лавка Языков