Speaking In Tongues
Лавка Языков

СТИВ МАРТИН

ПИСАТЬ ЛЕГКО

Перевел М.Немцов

Писать -- легчайший, безболезненнейший и счастливейший способ времяпрепровождения из всех искусств. Я пишу вот это, например, с комфортом расположившись в своем розовом саду, печатаю на своем новом компьютере. Каждая розочка в этом саду представляет собой готовую историю, поэтому у меня никогда не бывает недостатка в том, что печатать. Я просто вглядываюсь поглубже в самое сердце розы, читаю ее историю и записываю ее. Я мог бы с таким же успехом печатать кжфиу ъжоьйу.мв жицчщ наслаждаться этим так же, как и словами, на самом деле имеющими какой-то смысл, поскольку меня просто приводят в восторг сами движения моих пальцев по клавишам. Это правда, что иногда голову писателя навещает агония. В такие моменты я прекращаю писать и расслабляюсь с чашечкой кофе в своем излюбленном ресторанчике, зная, что слова можно изменить, передумать, покрутить ими туда и сюда и, в конечном итоге, вовсе отвергнуть. У художников такой роскоши нет. Если они пойдут в кофейню, краска у них высохнет и станет твердой гадостью.

МЕСТО, МЕСТО И ЕЩЕ РАЗ МЕСТО

Я бы хотел порекомендовать всем писателям жить в Калифорнии, поскольку тут, между теми моментами, когда вглядываешься в сердце розы, можно поднимать голову и вглядываться в успокаивающую синь небес. Мне жаль тех писателей -- и среди них есть достаточно знаменитые, -- кто проживает в таких местах, как Южная Америка или Чехословакия, где, насколько я могу себе вообразить, временами становится довольно промозгло. Таких писателей легко заметить. Книги их зачастую наполнены болезнями и негативностью. Если вы собираетесь писать о болезнях, то я бы сказал, что Калифорния -- самое этому место. Остановка в развитии никогда не казалась очень смешной, но посмотрите, что стало с этой темой, когда за нее взялись в Калифорнии. Семь счастливых гномиков. Вы можете представить себе семь счастливых гномиков в Чехословакии? В лучшем случае у вас получатся семь меланхоличных гномиков -- семь меланхоличных гномиков и ни единого места для парковки инвалидных колясок.

ЛЮБОВЬ ВО ВРЕМЯ ХОЛЕРЫ: ПОЧЕМУ ЭТО ПЛОХОЕ НАЗВАНИЕ

Готов признать, что «Любовь во время...» -- великолепное название для книги, но до определенной степени. Вы читаете себе, вы счастливы, книга -- про любовь. Мне нравится, как сюда вступает слово время -- милое, славное ощущение. Затем появляется мрачная холера. До этого момента я был счастлив. Ну почему не «Любовь во время синих, синих, синих птиц»? Возможно, «Любовь во время гноящихся ран и нарывов» -- более раннее название, которым воспользовался автор, сочиняя свой опус в кишевшем крысами древесном шалаше на допотопной «Смит-Короне». Этому писателю, кем бы он ни был, определенно не повредило бы провести пару неделек на тихоокеанском солнышке.

НЕБОЛЬШОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Я взял нижеследующий пассаж, вне всякого сомнения написанный в какой-нибудь угрюмой дыре, и предпринял попытку переписать его под солнечным воздействием Калифорнии:

Большинство людей обманывает себя парой верований: они верят в вечную память (о людях, вещах, деяниях, нациях) и в поправимость (поступков, ошибок, грехов несправедливостей). Обе эти веры ложны. На самом деле, истинно противоположное: всё будет забыто и ничего нельзя будет поправить.

-- Милан Кундера.

Сидя у себя в саду, наблюдая, как от цветка к цветку скользят пчелки, я профильтровал вышеприведенный абзац сквозь свой мозг. Возник нижеприводящийся Новый Абзац:

Я прекрасна,

Так прекрасна,

Я прекрасна, остра и ярка.

Кундера просто слишком многословен. Иногда клавиша «стереть» -- ваш лучший друг.

ПИСАТЕЛЬСКИЙ ТУПИК: МИФ

Писательский тупик -- изощренный термин, придуманный писателями, которым нужно оправдать питье алкоголя. Разумеется, писатель может ненадолго застрять, но когда это случается с настоящим автором, скажем -- с Сократом или с Родманом, он выходит и ищет себе «рассказано таким-то». Иной способ -- наняться на сторону самому в качестве «услышано от такого-то», пожиная таким образом все лавры. Другой трюк, которым я пользуюсь, когда у меня наступает временная остановка, практически беспроигрышен, и я счастлив им поделиться. Обратитесь к уже опубликованному роману и найдите в нем фразу, которую абсолютно обожаете. Скопируйте ее в свою рукопись. Как правило, это предложение приведет вас к другому предложению, и довольно скоро ваши собственные идеи польются свободно. А если не польются, скопируйте следующую фразу романа. Вы можете свободно использовать до трех предложений чьей-нибудь работы -- если только вы с автором не друзья, в этом случае пользуйтесь двумя. Шанс того, что вас застукают, достаточно незначителен, а если вас даже и застукали, то в тюрьму за это обычно не сажают.

ДЕМОНСТРАЦИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ПИСЬМА

Легко говорить о писании, еще легче -- делать его. Смотрите:

Зовите меня Ишмаэль. Стоял холод, сильный холод в горном городке Килиманджаровилль.^® Я слышал колокол. Он звонил⁽¹⁾. К тому же я знал, по ком именно он звонит. Он звонил по мне, Ишмаэлю Твисту.^© [Примечание автора: Вот теперь я застрял. Я подхожу к розе и вглядываюсь в ее сердце.] Правильно, Ишмаэлю Твисту.^©

Это пример того, что я называю «чистым» письмом, -- оно происходит, когда у него нет никакой возможности стать сценарием. Чистое письмо приносит удовлетворения больше, чем какое-либо другое, поскольку постоянно сопровождается внутренним голосом, повторяющим: «Зачем я это все пишу?» Тогда и только тогда писатель может надеяться на свое высочайшее достижение -- на внутренний голос читателя, высказывающий комплимент: «Зачем я это все читаю?»

1. Эта фраза написана Стивом Мартином так, как она была услышана от Синди Адамс.

Speaking In Tongues Лавка Языков