Speaking In Tongues
Лавка Языков

Джим Моррисон

в переводах Сергея Михайлова

Конские широты

Когда морская гладь вздувается чревато

И разрешается вдруг выводком уродцев,

Добропорядочному плаванью конец.

Миг замешательства --

И первое животное за бортом.

Сучат ногами и взбивают пену

Зеленую в неистовом галопе,

А голову с другими наравне

Взовьют,

Стараются,

Вот-вот

Сдадутся.

...Но исподволь их новому искусству

Агония немых ноздрей обучит

И прочь погонит.

*** * ***

Я в лабиринте поводырь --

Монарх изменчивых владений

в пределах стылого подворья,

где башни, скованные мглой,

как-будто собственным дыханьем,

по грудь в развалинах стоят.

Открыто (1)

Ночь, точно барышня, неги полна.

В чем, не скажу, появилась -- она.

Чего ни запросишь, она тебе -- на.

Гостеприимства законам верна,

Гостя приемом уважит сполна.

Открыто (2)

Та ночь была других юней.

Не помню, было ль что на ней,

Имевшей кое-что, верней --

Все, что угодно, для парней,

Толпой стоящих у дверей.

*** * ***

ночь греха (Падение)

-- впервые это, а кажется, было

в точности все когда-то раньше.

Нет, только не это!

*** * ***

Где только ни скрывается любовь.

В забытых лицах и в воскресших вновь.

Ты в поисках ее забыл покой,

Она же -- рядом, вот, подать рукой --

Подступит в час, когда устанешь ждать.

Восходит радуга -- и в ней любовь опять.

В крови она, ее как будто нет --

Всего основа и всему ответ.