Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Метафизическая река Каспар Хаузер

Откуда они вышли? из земного праха. Куда идут? в могилу. Струится ли кровь в их сосудах? нет – ночной ветер. Что шевелится в их голове? гад. Кто говорит их ртами? жаба. Кто глядит из их глаз? змей. Кто слушает их ушами? межзвездная бездна.

Пастор Ньюгейт Филлипс (если Чарльз Хэлоуэй не ошибся…)

1.

Пасынки большой луны смотрят в сторону заката,

как безрукие немые, разговор в глаза упрятав, —

что им Брайль и кто им Один?

руны на могильном камне стерты шлепанцами ветра.

Но прощупывает карлик ели слышный смысл;

в корягах заблудилось эхо смеха,

в речке утонуло. Тихо.

Пасынки луны огромной не вспугнут ни птиц, ни зверя –

только карлик – шасть, и скрылся.

Был ли, не был – весь растаял.

А луна – глядит на запад,

А луна – глуха старуха.

И молчаньем не тревожат мачеху пустые тени

Пасынков Луны Великой.

Стой. Ни с места. Achtung! Silence!

Deja vu. Не мог не видеть,

как ныряет в реку память,

выдрой осторожной – в реку,

в реку с берега крутого,

только б скрыться, только б тихо;

и вода уносит к морю,

в море растворится память.

Пасынки большой луны, головой кивают – тени.

Медленно и осторожно. Как пугливый шорох мыши,

серой цаплей день шагает на ногах теней

и в полдень

пьяный землемер уездный отмечает тень границы стертой

и давно забытой.

«Это вам. И ваши: степи и болота, и долины.

Это – вам. Живите. Будьте.»

Но качают головой. Молчаливо в тень отходят

Пасынки луны большой:

«Это –

нам?

Кто мы такие?»

Пасынки луны смеются над стараниями пришлых

хлеборобов и ковбоев – европейских горлопанов.

Кто схоронится в той чаще?

Только ль тигр?

Кто разбудит тень могильника над пашней?

Только ль ворон?

Спит забытый

воин двух тысячелетий, –

только вывернутый плугом, вверх глядит скуластый камень.

Achtung. Silence. Стой. Ни с места.

Deja vu. «Ты здесь не первый.»

2.

Тени пальцев над болотом.

Бусы, зеркало из бронзы,

медный колокольчик – крошка,

даже смерть, и та, забыла, Кто, Когда и с Кем –

все сгнило.

Ржа взяла себе доспехи,

патина сожрала медь – одинок скуластый камень

и молчит.

Как в реку память –

разоренный прах тревожит утро нового столетия.

«Пасынки луны, откуда? Вы куда?»

«То вам не нужно. Сейте, пейте –

но лишь гости. Ждите. Ждите.»

Ни курганов, ни надгробий, но могилы нас запомнят.

Бусами, пластиной меди, зеркалом из темной бронзы,

Тенью на меже печальной и царапиной на камне.

Пасынки большой луны тихо шепчутся с рекою:

«Помнишь? – помню…

Помнят? – вряд ли…»

Только камень из под плуга – нос прямой и жестки губы...

– Разомкни свое молчанье!

«Ты откуда?!»

«Я не помню.»

Чья земля? Кто открыватель? Кто лежит под семенами?

Пасынки луны смеются:

— Что, не знаешь? Растерялся? Иль психуешь?

Ну и ладно…

3.

Проходи, не стой над нами, мы не родственники, право.

Нам в могилах – тесно, скучно. Но спокойно. Будь разумней

и не лезь всей пятернею:

европейскими губами не сыграть на этих флейтах.

Европейским лицам, разве, отразиться в этой бронзе?

Уходи.

И я стушуюсь перед камнем узкоглазым.

Как тут? Каин или Авель?

«Эк приперло!»

Шапку оземь.

«Сторонись! Пришел хозяин. Пашней причешу границы.»

Только из под плуга – камень, смотрит мертвыми глазами

Пасынок Луны Великой.

Камень помнит…

Но под пыткой,.. даже плугом не добьешься.

— Кто ты? Мать твою!..

– Не знаю.

– Ты откуда?!

– Я не помню.

Скрыто завещанье. Стерлось под ногами,

Ветер вынес крошки рун реке на волю

И волна слизала память.

4.

Подожди,

О чем ты хочешь разговаривать с камнями?

Камни ничего не скажут,

Камни промолчат…

А впрочем,

Через два тысячелетия в прах рассыплется бумага,

Твой могильник перепашут,

Может крестик православный, рыбкой брошенной на берег,

Выблеснет под бороною…

Вот тогда –

Ты будешь с нами.

Пасынком Луны Великой –

Тенью,

Молчаливым камнем.

А твое лицо?..

В граните –

будет гнетом на капусте осенью служить,

зимою – быть потехой ребятишкам.

5.

— Посмейся

вместе с нами. Скажут пасынки луны

к мачехе подняв глаза.

— Ты один из нас, и только.

Что ж ты мнишь, что след оставил?

А прошел

и не остался.

Если даже фермер спросит:

«Ты откуда, странный камень?» —

что ответишь?

— Что не знаю.

– Даже если запытают кислотой и плугом камень?

— Я не знаю. И не помню.

– Если выставят в музее?

– Все равно…

— А если…

— Никогда. Я только камень. А они – еще чужие.

– Так.

И вы чужими были.

Но сравняемся с землею –

станем Пасынками Неба,

станем Пасынками Солнца,

Пасынком Луны и Ветра.

Память унесет рекою

В море.

В море растворится

Память.

Только из под плуга камень, промолчит в могиле пашни.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Метафизическая река Каспар Хаузер

1.

2.

3.

4.

5.

Speaking In Tongues
Лавка Языков