Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Об Атли Немом

Ингмаром звали могущественного конунга, который жил в некоей стране Западного Берега. У него были сыновья Хётни и Атли прозванный людьми Немым за то, что на тинге он хранил молчание. Атли сватался к Сванхильд, дочери Велсунгов, но Ингмар враждовал с Велсунгами из за земель на юге и потому Атли не получил согласия и собрав дружину, на большом корабле отплыл на запад.

[Ингмар сказал]

Не дело воину сидеть в ограде,

жернова палку держать не должно

тому, чьи руки для рукояти.

Разве дороги орлов и дороги китов

мало воину если в золоте есть недостаток?

Разве ты баба или девица,

чтобы прясть шерсть овечью?

Больше пристало воину

алыми нитками

шкуры врагов вышивать,

миловаться с валькирией.

Блеска морского и желтого камня

не раздобудешь сидя за брагой.

Пива напившись, чем похваляться

станешь, когда соберутся витязи?

Скатерть детей Эгля

к золоту чести ведет.

Лучше эйнхерием пить во дворах Асов,

чем кожу на жопе мозолить

сидя в пустом ожиданье

когда ясень даст трещину.

[Атли сказал]

Ладно, коль так.

Что же сердиться

коль меч слова услышал

острый и верный

хозяину фьордов.

Верно. Сырое на воле

лучше чем варево дома.

Соли хватает у Эгиля, значит

пресной не будет пища героя.

С кольцами блеска небесного

Атли вернется

коль будет на то

ткачих замысел хитрый…

Хени звали великана хранителя клада из красного золота и сорока без трех мечей. Атли вышел на остров в Южном море и опоив Хени пивом, хитростью убил его. Так Атли завладел оружием и золотом. А великан Хени перед смертью сказал такие слова:

ПРОРОЧЕСТВО ХЕНИ

Смерть сестрой ему будет,
оплачет героя,
когда гусята валькирий
слетятся на пиршество копий
вижу я плащ его сестрой Нери шитый —
хитрый узор, но нити оборваны
Жилище убитых князей ожидает витязя.

Вижу, как кони копытами дробят
кожу Нидхёгг, ясеня вечного
корни режут,
ржут и в дорогу на двор Одина
кличут героя познавшего горе
из-за сияния моря.

Кольца добывшего себе на погибель.

Будет вести разговоры с богами

бранью ответит на брань,

роса смерти

окропит палку свары,

козлохозяину скажет спесивое слово,

дружиноводителя хулить станет громко.

Короток будет поход крови змея
щит не спасет,
ибо вижу, что нити оборваны.
Твари ночные дадут ему силу,
черви глубин мед земли ему вручат,
только не станет счастья у витязя -
короток путь в терновнике стали,
станет дробить героев кожи,
секиру затупит Фрейе милый воитель славы.
Вижу медведей сраженных героем,
их как овец он разделает споро.

Будет сестрой ему смерть,
смерть же примет
от дочери Видрира ставшей на горе
любимым железом щуки сражения.

Бальдура участь разделит.

Так вижу.

В землю сквозь пламя нырнет челн драконий,

будто бы в Эгира царство.

Тинг сновидений продлится, покуда

крик петушиный вождя не разбудит,

мироглататель-кобель

порвет свои узы.

Из мертвечины ладья будет скроена,

зеркало ярости будет мутным,

веки свинцовые Одина око прикроют.

Мимир советом помочь не возьмется.

Рушатся стены, магия гибнет,

Орел ослабляется.

Кто же останется?

Смерть – тоже ляжет.

Слышу, как песнь поют сечи хозяйки,

клены сражений им вторят

листьями стали,

только уносит ладью

течение Лейфтры,

парус из кожи и весла – кости.

Смерти росой окроплены ткани.

Хитрый узор, но нити – не целы.

Будет сестрой ему смерть
но это родство не спасет,
вижу дыру на плаще героя.
после того как молнией стали
будет сражен конунг свирепый,
смерть станет мстить
и богам и ярлам, рабов не минует
и бондам достанется.

Сколь не корми волчьим мясом и
мясом змеиным, мясом соколов Игга,
судьба настигает героя.

Те, кто был тогда, говорят, что Атли Немой похоронил в огне Хени и сказал, как об этом написано в книге конунгов и ярлов.

Ладно, коль так.

Сбудется слово предсмертное,

или же нет мне то неведомо.

глупый судьбы страшится,

мудрый – незнания;

змей подъедает Иггдрасиля корни,

мир же прочен, стоит покуда,

сестры прядут свою вечную пряжу…

Нам же пристало лить пиво сечи,

опорожнять подателей меда.

Боги играют, но даже боги,

знают, что сумерки будут.

Как не был любим и прекрасен Бальдур,

все же забыли омелу… Так что же?

Норны удачу нам ткут или гибель…

Всем нам носить одну одежду.

Золото и оружие погрузили на корабль и отправились в обратный. Среди мечей добытых Атли, был один, который назывался Длань Крови. Старые люди верят в то, что его отковал на собственном колене Тот, Кто Был Отцом Всего, для того, чтобы в мире было нечто равное Ему.

Из собственной длани

Ковал Он мир этот стальной,

Медом сердца поил драконоубийцу,

Змей оплетал рукоять,

В навершье

Собственный глаз Он вправил…

Приплыв на Западные Берега, Атли узнал, что Велсинги захватили рабами подданных Ингмара-конунга. Тогда, оставив сокровище на попечение брата Атли Немой отправился к Росомашьему Камню, что при входе в Фиорд Касаток. Случилось же так, что Велсинги сидели на некоей горе, когда корабль подходил к берегу. Ольф Зеленоглазый, ярл на чьем попечении была Сванхильд, вскочил на коня и отправился на разведку. Атли спустил паруса и стал ждать.

[Олаф сказал]

Кто этот вождь,

Что стоит на носу, у дракона?

В шкуре медвежьей?

Что правит сюда

Волн оленя?

Чьи это клены и ясени битвы,

Дикие с виду?

Сияние смерти

Зависло над фиордом.

Топот коней дочерей Рунознатца

Слышу и слышу как песни поются…

Вижу орла, да не слышу клекота…

Видно поэзии меда не пивший

Атли Немой возвратился из странствий

Такой же нищий как и отец его Ингамар

С которым Велсинги не помирились.

[Атли сказал]

Да, это я. За своим же и прибыл.

Пусть отдадут Велсинги

Лебяжью деву.

Мастер болтать,

Передай-ка хозяину:

Мастер молчанья

Пришел за обещанным.

Требовать виры мое ли дело?

Есть у меня язык и потверже,

Жажда замучила меч мой…

Напьется сегодня.

[Олаф сказал]

Видно и правда,

Что нем от рождения.

Разум твой мутен,

Как сталь секиры

забытой под крышей.

Когда это было чтоб Велсинги стали

Слушать, что говорит не умеющий биться .

Того и гляди, канет меж дочерей Эгира

Челн твой дырявый и утлый,

Ты вместе с ним рыбок накормишь.

Не было случая

Чтоб Велсинги делали

То, что Немой им прикажет.

[Атли сказал]

Ладно. Коль так –

То не дело нам лаяться.

Пусть уж немые рыбы пира копий

Скажут слова свои.

Песню посланниц Одина слышу.

Немой я, но не глухой,

Победу они предвещают,

Да только не Велсингам.

И они вышли на берег и сражались с Велсингами. Атли сразил Дори и Гранфьери, Хьери и Берни, сыновей ярла Гудмунда. Он был утомлен боем и лег отдыхать под Росомашьим камнем. Там нашла его Хервер, валькирия.

Хервер чудесная спустилась.

Вошла в сон героя дочь Одина.

Руки его целовала,

гладила волосы.

Крылья сняла,

расстегнула свой пояс.

Лежало копье на траве,

конь ее пасся, а дева

шептала в ухо

ясеня Мимира,

что возлюбила

Ингмара сына

за доблесть и славу.

[Хервер сказала]

Видела я как под деревом моря

Стоял ты. Гремело оружие.

Копыта оленя морского

В пену взбивали китов дорогу.

Слышала я как немногословно

С Олафом Велсингом вел перебранку.

Любо мне слово и путь его стали.

Славных воителей было не мало

В сходке мечей у Росомашьего Камня.

Слово оружия сказано Атли,

Будет победа ему и отмщенье

Отцу его Ингмару.

Любо молчание мне и любо

Как в битве Атли Немой

Речет языком копий.

Любо мне быть с тобой

Милым тебя называя.

[Атли сказал]

Ладно коль так…

Сыну младшему конунга

Быть велеречивым

Совсем не сподручно.

В сваре молчу я.

Язык моей стали короток, прост

Коли нужно

Делать что должно.

Не боги мы, нам не известно,

Что ожидает героев завтра, но все же

Как не был бы я груб и невежлив,

Не откажусь от любви твоей, дева…

Что ты мне дашь кроме слова и ласки,

Кроме удачи в мечей беседе?

[Хервер сказала]

Буду твоей до скончания века.

Эгир не тронет тебя на дороге

Меж сестрами Кольги

Пройдет твой дуб моря,

Лист ни один не сорвется с ветки.

Буду твоей до скончания века.

В сны твои буду являться

И мудрые мысли

Богам известные

Станут твоими кольцами золота.

Буду твоей до скончания века.

Воину буду щитом и кольчугой,

В сходке мечей будешь неуязвленым,

А время придет, на коне белогривом

Прыгнешь на небо. Ждать тебя будет

Хозяин асгарда. Волков повелитель.

[Атли сказал]

Что ж, это – дело.

Светлая дева.

Что еще дашь Атли за ласку?

Страшен я, знаю и назван страшным…

Что ж ты, Чудесная,

Так меня лбишь?

[Хервер сказала]

Мил ты мне, Атли,

За то, что без страха,

Веселья тропой и дорогой смерти

Идешь молчаливый.

Дам тебе сына, которому равных

Не было в мире.

Ясенем между терновником будет он,

Хервер упросит

Сшить ему плащ у ткачих всего сущего,

Хозяина наковальни дать ему меч.

[Атли сказал]

Что же возьмешь ты,

Щедрая дева?

Не подобает вождю мелочится.

Все, что попросишь,

Отдам в твои руки.

Разве что, только Лебяжью оставлю.

[Хервер сказала]

Много не надо.

От щедрого конунга

Любовь мне нужна,

Да ярость, как в сече.

[Атли сказал]

Ладно.

Я буду твоим,

А ты будешь моею,

Дева, которой не видел чуднее.

Ингмар, отец Хетни и Атли получил в походе на кельтские долы раны и от тех ран и колдовства – умер. Его похоронили.

На коня моря взошел славный конунг,

Чтобы тропой огня под песни дисы

В Валхолл отплыть, где его ожидают герои.

Одетый в доспехи с щитом в ногах,

С мечами врагов переломленных в битвах,

Пальцы сжимают секиру

В другой руке браги податель, наполненный медом.

Долго плыла ладья погребальная.

С неба в огонь ныряли валькирии, Ингмара звали,

Несли в чертоги, где мед поэзии и молоко жизни

Эйнхериев ждут, а воины ждут когда

Гарм завоет, когда Фенрир порвет путы,

И час настанет вернуться на землю,

Чтобы погибнуть в последней сваре.

После смерти Ингмара Хетни созвал тинг и стал требовать власти над людьми и землями своего отца, а так же и власти над золотом Атли, своего брата.

[Хетни сказал]

В стае псов Видрира

Один вожак лишь.

Соколы Одина –

Ему лишь служат.

Нужно и нам выбрать князя,

Что после Ингмара станет править.

Как вы решите, ярлы, так – будет.

Атли же – тоже пусть волю рода,

Примет, как принял однажды

Слово отца и изгнание в море.

Золото ж красное, то, что он добыл,

По всем законам роду достанется.

Так же как роды мучительны бабе,

Однако ребенок ее – суть кровь рода.

Так же и с моря сиянием должно.

Ярлы решили, что конунгом станет Хетни, а Атли должен отдать золото брату. Когда же Атли про то услышал то сказал:

Ладно.

Коль так,

Пусть так оно будет.

Нет, я не стану делить жар солнца и моря,

Хоть мои руки в ожогах от золота.

Пусть Хетни делит,

Рук брата – не пожалею.

Будет с меня меча да ватаги.

Хватит мне длинной воли и ястреба моря.

Раз я уж взял сокровище, значит

Еще раз меня не покинет удача.

Был я на каждом из света углов,

Хватит земли и моря Немому,

Пока Чудесная диса хранит меня в мире и в битве.

Виру плачу за родство,

Но не будет родне моей счастья

С холодным огнем волн Эгира.

Вряд ли кто скажет, что мол

Болтал много Атли

Звону рыб стали предпочитая

Плюханье пива на тинге.

Вот и сейчас, убью ли брата?

Нет. За родство заплачу сполна виру.

И Атли собрал своих товарищей и отправился в море. Из клада Хени он взял только меч Длань Крови, свою долю золота оставив брату.

Говорят, что Хромой Бьорг с своими варягами видел его на острове на юге. Другие говорят, что Атли ушел в Северные фьорды. А еще, старые люди верят в то, что тот остров на котором был убит великан Хени называется Оболонь и на нем начинаются две тропы. Одна в Хель, другая в Валхолл.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Об Атли Немом

ПРОРОЧЕСТВО ХЕНИ

Speaking In Tongues
Лавка Языков