Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Девять

сносок к

ненаписанной повести

о Светопреставлении

Сноска 1

Очевидно, что желание заглянуть в будущее присуще человеку, наверное, в не меньшей степени, чем необходимость дышать. Очевидно, так же, что желание знать о своем прошлом, так же можно считать присущим человеку. Ставя себя в центр мира, будучи ЭГОЦЕНТРИЧНЫМ существом, человек, занимая во времени эфемерное место, называемое им «ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС», постоянно ошибается в оценке прошлого и, отсюда, делает неверные выводы в отношении будущего. Таким образом, истории евангелистов столь же сумеречны, сколь туманны катрены Нострадамуса или предсказания Апокалипсиса от Иоанна.

Будущее, так же как и прошлое существует только внутри книги. И, вовсе не будет преувеличением назвать и то и другое творением культуры в части именуемой ЛИТЕРАТУРОЙ, то есть - домыслами.

Мало того, что каждая руна имеет свое значение, так еще значение это меняется от положения упавшего камня, от места в ряде знаков, от значения и положения рядом стоящих букв, от направления ветра и фазы луны, от полета птицы в небе, от разговоров рыб в воде.

Настоящее - это чистая бумага, на которой каждый из нас пишет события будущего, насквозь лживыми буквами прошлого.

Сноска 2

Господину полицмейстеру, от мещанина Никитина, проживающего в доходном доме г-жи Прутковой.

Довожу до вашего сведения, что молодой священник, прибывший к нам в город год назад и устроенный для отправления отпеваний, так же как и иных поминальных служб в часовне при Успенском кладбище, был встречен мной на днях в ресторане гостиницы «Версаль» в компании с дамой азиатского происхождения. Оба они вели себя весьма фривольно, что, конечно же, не пристало сану святого отца. Однако, не моральная сторона вопроса, заставляет меня обращаться к Вам, поскольку вопросами поведения священнослужителя должно заниматься церкви.

В даме сопровождавшей священника я опознал, г-жу Станицкую, вдову, пропавшего без вести Петра Тимофеевича Станицкого, купца первой гильдии, у которого Ваш корреспондент служил приказчиком при цветочной торговле. За господами Станицкими остался долг в размере 55 рублей жалования положенного мне и не выплаченного в связи с исчезновением сперваначала П.Т. Станицкого, а потом и его супруги Елены. Кроме того, неожиданное исчезновение моего хозяина породило в свое время массу домыслов и слухов, одним из которых было утверждение, что в пропаже купца первой гильдии повинна не в последнюю очередь и его жена, вскорости пропавшая также.

Во время моей службы у Станицких, я неоднократно слышал о безобразиях и оргиях устраиваемых во владениях и в домах этой четы. Говорили о том, что они предаются извращенному разврату и, что очень важно, однажды, во время приезда г-на Станицкого в свое имение в бухте Кит, его повар-китаец Лю, рассказывая о нем и его супруге, намекнул на то, что мясо, поедаемое в больших количествах и приготавливаемое им не имеет никакого отношения ни к говядине, ни к свинине. Я боюсь ошибиться в связи со своим недостаточным знанием китайского языка, но мне показалось, что речь шла о человеческом мясе.

Конечно, я не участвовал в «праздниках» устраиваемых г-ми Станицкими, и все мои подозрения основаны на косвенных доказательствах, но, тем не менее, поскольку сама г-жа Станицкая может пролить свет на исчезновение купца первой гильдии П.Т. Станицкого, прошу дать ход делу и допросить ее.

И, кроме того, прошу решить вопрос о взыскании с вдовы П.Т. Станицкого, Елены, которую я видел в компании с молодым священником в зале ресторана «Версаль», причитающихся мне 55 рублей жалования золотом или ассигнациями с учетом двух лет неустойки.

Сноска 3

Хунган говорит: «У мертвых только один час для добра и для зла», - хунган сидит на корточках, похожий на ворону - надгробье перед ним - на надгробье - оплетенная бисером бутылка, соломенная, а может быть деревянная кукла - в руке хунгана бутылка с водкой и хунган говорит: «У мертвых полчаса до полуночи для добра и полчаса для зла после полуночи», - одно мгновение мертвый ничего не творит - то мгновение, когда часы на ратуше и часы на другой ратуше, и карманные часы «брегет» положенные на прикроватную тумбочку в мотеле и другие часы, электронные, «Casio», в деревянном доме служащем едой термитам и древоточцам, а крысам с зашитыми глазами и ящерицам с заштопанными ртами - пристанищем, давно потерянные часы, но все еще идущие под провалившимся полом старого питательного для поглащателей трухлявой древесины, все эти часы начинают бить, пищать, куковать, звонить, объяснять, звать - показывать середину ночи - хунган говорит - «Мертвые ничего не могут сделать - ни добра, ни зла». А потом - пора уходить с погоста, по которому начинают ходить то ли тени, то ли существа без теней. «Идите, и не оборачивайтесь». Когда время переворачивается как страница, для хунгана ясно и понятно, что во тьме и в тумане, и в зыбком колыхании света над могилами, что во тьме и в тумане, размеченном звездочками светляков и бормотанием квакш, и криками ночных птиц, и расходящимися волнами от плывущих кайманов, и запахами раскопанной земли, и ароматами бледных цветов, к которым летят бабочки с черепами на спине, хунгану понятно, что в этой тьме и в этом тумане, по линиям разметки ходит барон Суббота, прикрывший глаза черными стеклами, а на перекрестке от дороги в город к кладбищу с которого «Вам пора уходить, и не оборачивайтесь» - говорит хунган - стоит, опираясь на палку, старик Лоа Легба. Хунган знает, что творится и в сыром тумане, ползущем с малярийных болот к свежему морю и в водке, которую пьет хунган и льет на могилу - он знает, для него это все понятно и не подвергается сомнению - в час, когда время переворачивается от добра мертвых к злу мертвых. Другое дело - мы…

Мы - совсем другое дело. Нам, чтобы понять, что происходит во времени поступать, точно так же как если бы мы хотели узнать погоду на ближайшее время. Мы можем заглянуть в газету, посмотреть по телевизору расположение фронтов и диспозицию холодных и теплых масс воздуха, можем подойти к барометру и постучать пальцем по стеклу, но в любом случае мы можем ошибаться и до сих пор лучшим прогнозом можно считать боль в разбитых ревматизмом суставах соседа. Иногда и у нас начинает ломить на погоду кости и мозжить мышцы, но мы еще не настолько продвинуты, не настолько стары чтобы точно сказать - вот эта боль к буре, а эта к легкому дождичку. Мы идем к хунгану. Но если бы чуть-чуть внимания, мы бы могли сказать - вот эта боль к тому, что завтра со временем что-то случится, а вот эта выворачивающая боль к тому, что завтра не наступит, что завтра время просто остановится. Увы, и слава Богам - мы другое дело.

Сноска 4

Г-ну полицмейстеру от следователя Шенгелиади. В результате рассмотрения жалобы, поступившей на Ваше имя от мещанина Никитина и пущенной в производство, мной было проведено следствие, результаты которого предоставляю в вашу канцелярию.

Числа 12 месяца июля года 19… от Р.Х. я встретился с отцом Григорием, в миру Николаем Евлампиевичем Приходенко. Встреча имела место быть в присутствие Владыки … На вопросы заданные мной святой отец ответил, что с Еленой Станицкой, вдовой купца I гильдии П.Т. Станицкого он не знаком и считает заявление мещанина Никитина огульной ложью, поскольку в ресторане «Версаль» не ходит, ни один, ни, тем более, в компании с дамами, равно как и девицами. Посему предоставить возможность для встречи с Е. Станицкой, или любой другой дамой, в чьей компании его, якобы, видели, не может. Показания святого отца Григория были заверены Владыкой, и прилагаются к моей записке.

Следующим днем я предпринял попытку встретиться с доносителем, мещанином Никитиным, проживающим в доходном доме г-жи Прутковой. По указанному адресу доноситель обнаружен не был, хотя управляющий домом показал в частной беседе, что, действительно, такой г-н числится в жильцах, но уже неделю не появляется. Говоря о характере постояльца, управляющий отозвался о нем, как о злоупотребляющим алкоголем, ведущем беспорядочный образ жизни, однако регулярно платящем арендную плату человеке средних лет. Никто из соседей г-на Никитина ни в чем предосудительном его не замечал, на вопрос же о том, где можно найти доносителя, мне посоветовали обратиться в питейное заведение Моше Иннера, что на улице Китайской.

В заведении этом, действительно, знают г-на Никитина, однако, в последний раз видели его чуть более двух недель назад, т.е. в последние дни месяца июня. Как показал хозяин питейного заведения Моше Иннер, в тот день г-н Никитин, пришел поздно вечером, был в приподнятом настроении, много пил и посему ушел сильно пьяным. Находившийся здесь один из завсегдатаев заведения, журналист газеты, Тредьяковский Павел Семенович, показал, что знает г-на Никитина и, действительно видел оного в питейном заведении, как раз в то время, которое указал хозяин кабака. Кроме того, г-н Тредьяковский показал, что покинул в тот вечер питейное заведение одновременно с г-ном Никитиным, уходившим в состоянии крепкого подпития. Они попрощались возле дверей и разошлись в разные стороны, правда, обернувшись, г-н Тредьяковский увидел, что г-н Никитин сидит на корточках прислонившись к стене и гладит крупную светлую собаку, невесть откуда взявшуюся.

Справки, наведенные о доносителе, показали, что он, действительно, долгое время работал у пропавшего без вести П.Т. Станицкого в должности приказчика при оранжерее в поселке бухты Кита, что позволят сделать вывод о возможности узнавания доносителя пропавшей вслед за своим мужем г-жи Станицкой.

Касательно же местонахождения самого доносителя - оно до сих пор мной не установлено.

В связи с вышеизложенным прошу дозволения провести дальнейшее дознание, имея целью выяснение места нахождения доносителя, равно как и г-жи Елены Станицкой.

Сноска 5

«Здравствуйте, дорогой друг и наш учитель!

Как и договаривались, пишу Вам в Харбин, надеясь на то, что письмо мое сможет найти Вас, где бы Вы сейчас не были.

То, о чем Вы говорили нашему обществу, кажется мне, уже началось. Я постараюсь изложить все события в том порядке, в каком они происходили, какими мне казались, стараясь быть беспристрастным, предоставив Вам, как человеку просвещенному более моего, делать выводы и предсказывать будущее. Мне бы очень хотелось, чтобы все, что я мог подумать, став свидетелем происходящего в нашем городе, было только плодом моих размышлений, поскольку у меня, оставшегося практически в полном одиночестве, нет ни сил, ни знаний, ни возможности, хоть каким-то образом повлиять на происходящее. Я даже не мыслю возможным написать об этом серию заметок в газету, редактор мой, будучи человеком просвещенным и уверовавшим в науку, являет собой образец современного человека, отметающего напрочь все чудесное, предпочитая всему искать научное объяснение, и даже в том случае, когда иного объяснения быть не может, старательно прячет голову в песок, игнорируя происходящее и называя все, что не может быть объяснено силами электричества, сказками и метафизикой. Боюсь, что и вся остальная публика, смутно предчувствующая большие перемены, поднимет меня на смех и объявит сумасшедшим, стоит мне только заикнуться даже о самой малой толике того, чему посвящено это письмо. Впрочем, я помню, как в самом начале наших встреч с Вами, Вы предупреждали нас о том, что вряд ли кто воспримет наши мысли и идеи кроме как назвав их сумасшествием и бредом.

Первые два года после того, как Вы, завершив первую часть своей миссии, оставив нас, своих учеников нести бдение, покинули наш провинциальный приморский город в погоне за Этим Существом, ничего не происходило. Периодически мы собирались вместе, вели продолжительные беседы, вспоминали Вас и Ваши уроки, но было такое ощущение, что из нас выдернули некий стержень, на котором все держалось. Это ощущение было свойственно не только мне, почти все с кем я говорил об этом предмете сходились на мысли, что, да, с отъездом учителя, не назначившего своего приемника из нашего числа все как-то изменилось и стало больше походить на игру гимназистов младших классов, тогда как, на самом деле мы должны были оставаться серьезными.

Итак, первые два года ничего существенного не происходило. А потом наступил июнь, и тут события посыпались одно за другим. В начале лета в город пришел пароход, на котором из Америки, через Японию прибыл мистер Джармович, объявивший себя магистром черной магии, долгое время практиковавшимся на островах Вест-Индии и во Французских колониях, а так же в Луизианских болотах. Я присутствовал на нескольких встречах с ним и понял, что его магия - черна по определению, вышла она из среды чернокожих рабов одинаково почитающих и Христа и своих божков. Особую роль в ритуалах играют черные петухи, кровь, вода, водка приготовленная из сахарного тростника и порох. Естественно, что мы начали приглядывать за новым магом и за теми чудесами, что он творил, пропустили самое важное - то о чем Вы, уезжая, предупреждали нас.

Однажды вечером, ко мне на квартиру пришел брат Святогор и рассказал о том, что буквально только что в ресторане «Версаль» видел Это Существо. Я поначалу отнесся с недоверием к его рассказу, поскольку Вы учитель покинули нас затем, чтобы преследовать Его, а поскольку Вы до сих пор не появились здесь, я не мог предположить, что у Этого Существа хватит наглости и решительности вернуться в то место откуда Оно было изгнано. Однако брат Святогор смог убедить меня перечисли все памятные нам по вашим рассказам и видимые однажды признаки. Посовещавшись и понимая, что без Вашей помощи мы не сможем справиться с Ним, а так же понимая, что есть возможность ошибки, мы вместе с братом Святогором написали письмо в полицейскую управу и стали ждать результата, предоставив действовать властям по своим каналам.

Через неделю, или около того, я сидел вечером в одном кабаке, что принадлежит старому еврею, если помните, это такой полуподвальчик на Китайской, там всегда хорошее пиво и неплохая, по нашим варварским меркам, кухня, и сюда пришел в крайне веселом настроении брат Святогор. В тот день было много выпито. Брат Святогор рассказал мне, что проблема практически решена, поскольку за нее взялся мистер Джармович. Из путанных объяснений своего товарища я понял, что маг и черный колдун, мистер Джармович намерен пустить по следу Этого Существа то ли демонов, то ли иные какие силы и наши подруги, равно как и Ваше участие в ритуале, совершенно не нужно. Ну что же, коль так, и все решится без нашего участия и в сферах, нам пока недоступных, у нас был повод выпить и порадоваться. Ах, как рано мы праздновали…

Кабак мы покинули вместе, простились у дверей, будучи в сильном подпитии и разошлись было, однако, обернувшись совершенно случайно, а может быть, и на какой-то звук, я увидел следующую картину: прислонившись к стене, брат Святогор стоял и смотрел на направляющуюся к нему большую белую собаку, идущую неторопливо и как бы даже не касаясь земли своими мощными лапами. Что еще поразило меня в облике этой твари - ее удивительно рыжие уши, выделяющиеся на белой шерсти тем самым цветом, который у нас принято называть огненным…

Признаюсь честно, я был перепуган и завершения этой сцены не увидел, поскольку бросился бежать домой, запер дверь и всю ночь только и делал, что проверял отводящие ужас и страх знаки в спешке начертанные как попало по всем стенам. Очнувшись же утром, я склонен был посчитать все, что увидел ночью бредом, обусловленным чрезмерным количеством выпитого алкоголя… Однако, более брата Святогора я уже не встречал.

Через две недели, уже в середине июля, все в то же самое заведение Моше Иннера пришел следователь и допытывался о том, где можно найти нашего брата Святогора. Мне пришлось рассказать ему все, что представляло собой вещную оболочку событий, почти все, за исключением того, как долго и откуда мы знакомы с братом Святогором. Тем более я не мог ему рассказать всего, что за эти две недели я предпринял попытки встретиться с остальными братьями. Как же я был ошарашен и растерян, когда из пяти братьев смог встретить только брата Яромира и брата Сварога, остальные же: и брат Хорс, и брат Бьерн, и даже брат Вотан, которого мы почитали за самого способного Вашего ученика и отдавали должное его силе, все три брата просто пропали, как будто бы канули в неизвестность. Что же касательно Яромира и Сварога, оба они, каждый по отдельности буквально отказались мне верить и помогать. Что же мне оставалось делать? Отправиться к своей подруге? Но что мы, даже вдвоем могли сделать?

После посещения меня следователем я предпринял попытку встретиться с мистером Джармовичем, для того хотя бы, чтобы узнать, что он предпринял для возвращения покоя в наш мир.

Мистер Джармович встретил меня столь же любезно сколь и холодно. Из всего, что он сказал, я понял для себя две вещи. Первая заключалась в том, что мистер Джармович собирает чемоданы и в спешном порядке покидает этот город. Второй мыслью я посчитал совет последовать его примеру, причем со всей поспешностью, на которую я был способен. На все остальные вопросы касательные нашего брата, он или отмахивался или отмалчивался, и уже прощаясь со мной, в дверях обронил фразу о том, что причиной его стремительного отъезда стал Жнец, разбуженный неуемными стараниями брата Святогора. Я пытался поговорить с ним еще, но мистер Джармович просто выставил меня за дверь и, как я узнал позднее, судном отбыл из города, причем, имея возможность уплыть в Калифорнию, через Японию и Гавайские острова, он предпочел окружной путь, через Индию, Суэц и, возможно сейчас уже находится где-то в Европе…

Тем временем из города начался массовый исход всех и каждого, кто хоть чуть-чуть был сведущ в тайных знаниях. Город покидали колдуны и ведьмы, маги черные и белые, даже базарные гадалки уезжали из города продавая свое имущество буквально за бесценок. Еще одни показателем предчувствий охвативших всех нас было то, что в городе перестали появляться цыгане и даже в среде азиатов, корейцев, китайцев, японцев и особенно манз, подверженных влиянию своих шаманов чувствовалось какое-то напряжение, очень похожее на то какое было в 1904 году.

Пора мне заканчивать это письмо. Сегодня я остался практически один из ваших учеников. Прошло уже полгода с тех пор, как начались эти события, жуткая морозная и снежная зима близится к завершению, над городом висит туман и я переполнен страхом, причины которого понимаю, но не знаю, как с ним справиться. Поскольку Вы до сих пор не появились здесь, я могу сделать вывод о том, что письма мои Вас так и не достигли.

Мне ничего не остается, кроме как ждать когда же вы появитесь или самому, используя все силы и все волшебство моей подруги Одессы и подруг, разбежавшихся или пропавших моих товарищей, предпринять попытку вернуть покой в мир, который, как Вы и предсказывали, начал рушиться. Но, увы, не все части ритуала мне известны, и я боюсь, что Это Существо уже смогло достичь своей цели, и разбудило Того, Кто Много Страшнее и Голоден».

Сноска 6

Свежий номер газеты, мною не прочитанный. При чем он здесь? Просто хочется верить… А вы пропустите, и не читайте, так же как я не читал…

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПОТЕРПЕВШИЙ

Поздним вечером с воскресения на понедельник, жители центральной улицы нашего города вызвали наряд милиции, поскольку были разбужены криками и шумом драки, доносившимся в их квартиры.

Прибывший на место происшествия наряд увидел следующую картину: некий гражданин, не то чтобы отбивался от окруживших его противников, сколько добивал их. Вокруг места побоища уже лежали трое потерпевших - все с тяжелыми увечьями. Завидев наряд, нападавшие, как выяснилось позднее, члены одной компании, попытались броситься наутек, однако оборонявшийся гражданин перешел в атаку и сильными ударами уложил еще двоих, а третьему просто-напросто оторвал ухо, проделав это со звериной жестокостью. Естественно, что после такого потерпевший уже никуда не убегал, и наряду милиции оставалось только подобрать его и погрузить в позднее подъехавшую машину скорой помощи.

Так как сотрудники милиции должны были установить причины драки и разобраться в степени виновности каждого участника, то они предприняли попытку задержать «героя» этого маленького сражения. К сожалению, им это не удалось. Даже тогда, когда были применены специальные средства (слезоточивый газ) гражданин продолжал отбиваться и, вероятнее всего стражам порядка пришлось бы применить оружие, если бы к тому времени, нарушитель ночного спокойствия уже не отделался от милиционеров и скрылся в неизвестном направлении, успев предварительно нанести травмы легкой степени командиру патруля и двум рядовым сотрудникам.

Проведенное следствие показало, что на гражданина идущего по улице в крайней степени алкогольного опьянения, посчитав его легкой добычей, попытались напасть 8 (!) любителей дармовщины, утверждающих теперь, что гражданин, до сих пор остающийся неизвестным, сам спровоцировал драку и напал на них.

Двое из пострадавших в этой разборке угодили в реанимационное отделение городской больницы, четверо получили травмы различной степени тяжести, а один скончался от потери крови. Одному из неудачливых «романтиков большой дороги» удалось остаться целым и невредимым, только потому, что он первым из нападавших, завидев машину милицейского наряда, бросился бежать с места происшествия.

Что же касается раненых милиционеров - их жизнь в безопасности. А УВД прилагает все силы к тому, чтобы найти то ли потерпевшего, то ли преступника…

Сноска 7

Картина Григория Чудакова «Снежный пейзаж» (из экскурсии по выставке картинной галереи «КАРТИНЫ МЕСТНЫХ ХУДОЖНИКОВ КОНЦА XIX, НАЧАЛА XX ВЕКА»)

…За два года до начала Первой мировой войны культурная жизнь в нашем городе заметно оживилась. Интеллигентская прослойка, хоть и была очень тонкой, но, тем не менее, это были высокообразованные люди. Члены Географического общества, профессура Восточного института, преподаватели гимназий, врачи больниц, капитаны судов приписанных к порту, священники различных конфессий - все они составляли, не смотря на свою не многочисленность интеллектуальную элиту огромной провинции Российской империи, удаленной от столиц. Надо сказать, что особое положение нашего города послужило своеобразным толчком для развития именно здесь интеллектуального потенциала всей провинции. Обратите внимание на то, что в близлежащих городах, интеллигенция практически отсутствовала, а если и была представлена, то влачила жалкое существование хорошо описанное А.П. Чеховым в своих рассказах, повестях и пьесах. В этом отношении наша глубинка ничем не отличалась от провинции средней полосы России.

Тот же факт, что здесь, на самом краю России, существовал, пусть и тонкий, но свой и весьма прочный интеллигентский костяк, привело к тому, что рядом с интеллигенцией, научной, военной, морской, духовной начали развиваться и искусства. Одних только драматических театров в те годы здесь насчитывалось порядка пяти, самые известные из них - «Народный Театр» и «Драматический театр Ван Тын-сына». На границе веков появился первый кинотеатр «Синема Иллюзион», летом устраивались народные гуляния в саду с непременным участием Оркестра флота Его Императорского Величества. Здесь частенько гостили передвижные выставки, с неизменным аншлагом проходили гастроли театральных трупп и выступления музыкантов, как и из Европейской части России - Москвы и Санкт-Петербурга, так и из США, Японии, Голландии, с которой у нашего города были тесные взаимоотношения, Германии и Польши.

Такое развитие не могло не привести к появлению у нас своей богемы - местных художников, литераторов, актеров, зачастую средней руки, но, тем не менее, интересующихся культурным процессом происходящим в метрополии и пытающимся внедрить в провинции новые веяния. А новые веяния, несомненно, проникали сюда. Достаточно пройтись по старой, центральной части города, посмотреть на архитектуру зданий построенных именно в описываемый период и вы отметите несомненное родство нашей архитектуры с архитектурой модерна, в этот же период развивавшегося в столицах. Хотя, конечно же, привнесенное искажалось здесь до неузнаваемости, переплеталось с уже признанными стилями, в результате чего можно было говорить о том, что именно здесь появился странный стиль, который мы условно называем эклектичным модерном.

Проникновение на восток европейских тенденций в изобразительном искусстве повлекло за собой появление в провинции, и в первую очередь у нас творческих групп, близких по духу к имажинистам, к футуристам, к экспрессионистам, к «Бубнововалетчикам» или к «Голубой Розе», вышедшей, кстати, тоже из российской глубинки. Как раз в это время в нашем городе проходили разнообразные выставки, отмеченные, скорее большим интересом публики к искусству, чем скандальностью. Хотя, естественное стремление к эпатажу свойственное искусству того времени не обошло стороной и наших местных художников, зачастую не дотягивающих до уровня признанных мастеров, но все же старающихся внести свое слово в культурный и художественный процесс. Достаточно вспомнить одно только появление, правда уже, на 10 лет позднее, объединения с шокирующим названием «Зеленая кошка»…

Но давайте перейдем, собственно говоря, к картинам того времени. К сожалению бурные революционные годы, годы установления здесь Советской Власти, годы сталинского режима привели к тому, что полотен того времени в нашей картинной галерее, да в общем-то и в других галереях, осталось совсем немного, тем не менее, усилиями страстных коллекционеров удалось кое-что сохранить и сегодня мы можем составить представление о том что происходило в живописи того времени, какие тенденции превалировали, какие задачи ставили перед собой художники, и какими изобразительными средствами они достигали поставленных целей. Обратите внимание на ряд чудом сохранившихся картин принадлежащих кисти объединения ……

… а эта картина стоит особняком. Насколько известно - она единственная сохранившаяся в государственных собраниях из наследия Григория Чудакова - художника, литератора, мистика, философа, журналиста и издателя некоторого количества журналов, уже в год их издания ставших библиографической редкостью.

Предполагается, что эта картина - одно из ранних его творений. Это чувствуется по напряженности мазков, по некоторым композиционным огрехам, по неуверенности колористического решения и по тому, что художники называют «литературой в живописи». Такое ощущение, что художник всеми силами пытается донести до нас какую-то мысль, причем делает это не изобразительными средствами, а при помощи каких-то комментариев. Вполне возможно, что на раннем этапе своего короткого творческого пути Григорий Чудаков, делал параллельно к картинам и пространственные литературные комментарии. (По крайней мере, одна из его картин, находящаяся сейчас в личной коллекции в Японии, как раз снабжена сопутствующим текстом, переполненным символами, неясной философией и чем-то близкой по духу творчеству В. Хлебникова.) Однако, все эти погрешности, столь свойственные начинающим провинциальным художникам, искупаются искренностью, откровенностью, детскостью восприятия. Позднее, большинство художников, отходят от такой манеры письма, несомненно, приобретая мастерство, но в то же самое время, теряя эту честность. Подобное произошло и с творчеством Григория Чудакова, который незадолго до своей трагической смерти сделал выставку работ в Благовещенске…

Сюжет этой картины столь же таинственен и непонятен, сколь и жизнь самого художника. Кто эта женщина, повернувшаяся к нам спиной, одетая в белое кимоно, что делает здесь эта собака, на примере которой видно, что художник еще не совсем владеет перспективой - обратите внимание, животное уходящее от нас идет как бы и не по земле, а над ней. Конечно, в ряде случаев, как в творчестве В. Сурикова, этот прием используется для придания большей выразительности изображения, но в данном случае, мы видим несомненную оплошность. Ненарочитый примитивизм в духе Руссо и, может быть, Нико Пиросмани, изрядно сдобрен лирическим мистицизмом, известным нам по работе Н.Н. Сапунова «Голубой фонтан». В этом плане необходимо признать, что вероятнее всего, Г. Чудаков был знаком с работами этих трех мастеров, хотя каким образом ему это удалось остается для нас загадкой.

Но прежде чем отметить особенности, ставящие эту картину отдельно от всех остальных, написанных местными художниками того времени, вернемся к вопросу о таинственности сюжета. Не оправданное появление здесь живых существ (собаки и женщины в кимоно) - не единственная загадка. Почему, среди зимы, на склоне, к которому лежит путь двух фигур, стоит совершенно летнее дерево, покрытое зеленой листвой? Что это за фигуры, у корней дерева? Вообще, что происходит на этой картине? Это далеко неполный перечень вопросов, которые задает картина, даже при беглом ее осмотре. Такое чувство, что художник, задает нам загадку, ответ на которую лежит вне логических построений, да и вообще, существует ли разгадка? Искусствоведы, рассматривавшие картину, сходятся на том, что, перед нами или эскиз к какому-то более крупному замыслу, либо только часть картины, поскольку чувствуется разбалансированность композиции, отсутствие центра в ней или даже еще одной фигуры, которая должна быть здесь, на переднем -плане, слева от женщины в кимоно. Но ее нет… Еще одна загадка.

И все же, не это является особенностью картины, ставящей ее особняком.

Картина Григория Чудакова - первая картина, в которой местный художник предпринимает попытку пропустить европейские эстетические установки через призму Дальнего Востока. Об этом говорит и манера изображения солнца и пейзажа, и реалистичность, при всей кажущейся условности, человеческой фигуры, но еще более говорит об этом, предполагаемое наличие пояснительного текста к полотну - нам кажется, как раз такого, какие писали японские и китайские средневековые художники на своих шелковых и бумажных свитках. Можно с уверенностью говорить, что Григорий Чудаков работал на стыке культур Европейской и Дальневосточной. Не даром же, большинство работ Чудакова, после его смерти, осели в японских частных собраниях, а эта картина, была совершенно случайно обнаружена пять лет назад в запасниках картинной галереи, и прежде чем попасть в экспозицию, нашим реставраторам пришлось изрядно поработать над ее восстановлением, что хорошо видно на примере окончательно утерянной центральной части изображения ствола дерева.

А теперь, я предлагаю перейти в следующий зал где нас ожидают великолепные работы наших авангардистов периода 1918 - 25 гг…

Как известно, именно в эти годы сюда приехал культурный деятель, считавшийся большой величиной своего времени. Я говорю о…

Сноска 8

Речь, произнесенная японским посланником в городе N. (Германия), в 193.. году, на собрании отделения Национал-социалистической партии Германии.

Англичанин-полукровка Киплинг как-то сказал «East is the East, and West is the West, and newer the twain shell meet», что подразумевает невозможность понимания Запада и Востока, дальше в этом же стихотворении говорится о том, что такое возможно, только тогда, когда наступит конец света. Насколько стоит доверять мнению англичанина вопрос отдельный, но мы, собравшиеся здесь - потомки Нибелунгов и потомки священных Богов Ямато - должны доверять не англичанину, а поэту. Мы объединились для того, чтобы окончательно положить конец старому миру с его либеральными порядками. Наступит время и оно уже совсем близко когда весь мир будет принадлежать истинным потомкам Богов, будь то Герои Севера и Запада или Боги Юга и Востока. За это стоит выпить стоя, восклицая «Банзай!» или «Хайль!»…

… История, которую я намерен рассказать собравшимся здесь, по моему убеждению, имеет непосредственное отношение к соединению Востока и Запада, а оно, возможно только тогда, когда «Earth and Sky stand presently at God's great Judgment Seat».

Двадцать лет назад, незадолго до начала Первой мировой войны мой Император направил меня с одной миссией в Россию, в портовый город на Тихоокеанском побережье, с которым у нас тогда было постоянное пароходное сообщение. Вряд ли имеет смысл описывать этот грязный, городок, наводненный корейцами, этими евреями Тихого Океана, китайцами, как из Поднебесной, так и местными, называемыми «манзами», моряками со всех сторон света. Одно нужно сказать, что русских, претендующих на владение тем миром, в городе было много меньше, чем азиатов, испокон веку живущих на берегах удобной, во всех планах, бухты.

Миссия моя была практически закончена, когда в городе, с середины весны, началась череда ужасных убийств и я, в той степени, в какой мог принимать участие в событиях сторонний наблюдатель, следил за развитием происходящего с большим интересом. В то лето, где бы ни собиралось больше двух человек, разговор обязательно заводился об этих преступлениях, жертвами которых становились женщины из разных социальных слоев. Обыватели, флотские чины и армейские, совсем как женщины строили догадки о причинах убийств и о личности преступника. Впрочем, все эти разговоры оставались одними только досужими размышлениями, поскольку на месте преступления каждый раз находили изуродованное со звериной страстью женское тело, лежащее в собственной крови и никаких следов указывающих, хотя бы приблизительно на то, кто же мог совершить это действие. Единственное, на чем сходились все говорившие, было убеждение, что преступник обладает недюжинной силой и первобытной, звериной страстью заставляющей его выходить на охоту. Местные газеты в те дни пестрели разными по стилю, но по сути одинаковыми заметками о том, что городские власти и правительство не в состоянии справиться обрушившейся на город напастью и только больше нагнетали атмосферу страха и фатальной неизбежности.

В конце концов, после гибели двух моих соотечественниц, я начал искать встречи со следователем по этому делу. Им оказался кавказец, который сам пришел в консульство затем, чтобы подробнее узнать о погибших, надеясь хотя бы таким образом выйти на след, как он сказал «чудовища». Я рассказал ему, все, что нам было известно о погибших, принадлежавших, к клану завозных в портовые города проституток, и он в качестве ответной услуги поделиться своими соображениями по делу.

С первых же слов, мне стало понятно, что Тенгиз Аполлонович, в силу своей чиновничьей недалекости, совершенно растерян и не в силах понять, даже поверхностно, не говоря о глубинах, происходящее. «Это не человек - это зверь, это чудовище, это порождение Ада». В таких выражениях следователь описывал свое понимание персоны преступника. Из полезной же информации он смог поделиться только тем, что все убитые были голыми и, что один раз возле трупа были найдены следы крупной собаки. «Не тигра, о котором шепчутся манзы, а именно собаки», а в другой - несколько волосков шерсти похожей на шерсть белого медведя. Впрочем, как сам Шенгелиади признавал, эти следы могли не иметь никакого отношения к убийствам и оказаться на месте преступления совершенно случайно. Что еще его поразило в происходящем, так это то, что среди убитых было несколько тел, остающихся не опознанными, более того, об одной из убитых обнаруживший ее дворник говорил, что она «была холодна как лед и в волосах у нее были снежинки». Это в июле-то! На этом все сведения «из первых рук» следствия у него закончились, мы пили чай и как-то совершенно между делом, он попросил у меня навести справки о японке с острова Хонсю, несколько лет до того вышедшей замуж за местного купца. «Это имеет какое-то отношение к убийствам?» - спросил я. «Упаси Господь! Что Вы, Ничиги-сан, это совсем плевое дело об исчезновении нашего купца и его жены. Рутинная работа, вы же понимаете, сил у нас не хватает, поэтому приходится вести по два-три, а то и более дела. Супруги один за другим исчезли уж лет двенадцать тому, но вот в этом году, с началом навигации госпожу Станицкую, вроде бы видели в городе, причем, не поверите, в обществе попа. Сам доноситель пропал куда-то, а дело висит»… Я пообещал навести справки, и выразил желание находится в курсе расследования серии убийств. На этом мы и расстались.

А буквально через три дня, совсем недалеко от здания консульства, в лабиринтах проходных дворов, крыш, мансард, подвалов, подворотен и подъездов был обнаружен очередной обнаженный труп женщины, растерзанной, так же как и все предыдущие. Обнаружил ее китаец-портной поздно возвращавшийся от заказчика. Более того, как он сам утверждал на дикой смеси разнообразных языков он видел, как труп появился во дворе дома. Именно, что появился, то есть материализовался - еще секунду назад ничего не было и… Ну, не буду тянуть театральную паузу, по версии портного, с которым мне удалось поговорить, он увидел, появившееся тело на земле тело, почувствовал холод окружающий труп и даже увидел некое существо похожее на человека появившееся практически одновременно с покойником и исчезнувшее столь быстро, что из особых примет наш портной запомнил только (наверное в силу своей профессии) короткую, до середины бедер шубу мехом наружу. Можно ли было разглядеть в темноте, царящей в проходных дворах этих трущоб какой-либо цвет - сомнительно, и все же, первый и единственный свидетель утверждал, что шуба была рыжей, лисьей, а лицо существа, обернувшегося за секунду до того как исчезнуть, столь же стремительно и тихо как и при появлении - двух цветов. «Мистика какая-то! - приговаривал разводя руками следователь Шенгелиади, как можно найти убийцу, если он появляется и исчезает стремительно и бесшумно! Нет, наверное этому манзе причудилось во тьме черт знает что». Манзе-портному причудилось, как потом оказалось не только это. Вначале он ничего не хотел говорить, кроме того, что уже рассказал полиции, но после того как я его заверил в том, что не собираюсь считать его сумасшедшим и выслушаю все, что он скажет, не передавая русской полиции, рассказал про «очень большую белую птицу», сидевшую на трупе некоторое время, а потом улетевшую в переулок. «Какую большую ты птицу видел, как ворона»? «Нет, однако больше, как орел, только не орел совсем». «А еще, что-нибудь видел»? «Видел. Зверь, очень большой зверь. Ламаза, однако». Ламазами, местные жители называли тигров-людоедов. «Моя домой уезжай, страшно здесь, совсем мало моя жить будет, моя уезжай, семья моя уезжай и ты тоже уезжай, очень страшно. Кто не уедет - умирай. Ламаза юла, мы все - миюла».

Что же касается личности погибшей, то она пополнила собой список неопознанных тел. Не смотря на наличие особо приметной татуировки (в том месте, где шея переходит в плечо у нее на белой коже красовалась темно-синяя змея) никто не опознал погибшую. А это удивительно, поскольку, европейских женщин в то время в том городе было одна на шесть мужчин, тем более, белых женщин с татуировками должно было быть совсем уж мало, но… Неизвестная жертва.

Но вернемся к просьбе следователя. Я отправил письмо в префектуру откуда была родом Елена Станицкая и приблизительно через две недели получил ответ, и прочитав его однозначно решил Тенгизу Аполлоновичу Шенгелиади не показывать ни в коем случае, поскольку поверить в то о чем было написано чиновнику от полиции было бы не просто нелегко, а невозможно.

В японских деревнях, особенно удаленных и спрятанных в лесах, горах, или в укромных бухтах есть свои поверия, там до сих пор живут духи покровительствующие тому или иному селению, и в каждом поселке, будь то поселки рыбаков, земледельцев или лесорубов есть свои легенды, о которых местные жители чужакам говорят с большой неохотой. Жену русского купца в ее деревне помнили даже лучше, чем хотелось бы. По крайней мере, деревенский староста писавший мне утверждал, что появилась она в деревне, без малого триста лет назад. Возвращавшийся с охоты старший сын сёгуна встретил в горном ущелье девушку, и плененный красотой привел ее в поселок. Прошло совсем немного времени, и девушка стала его любимой наложницей и даже больше, поскольку прежде чем, что-либо сделать молодой князь обязательно испрашивал совета у Горной Принцессы, как ее называл сам и как отныне называли ее жители деревни. Естественно, что долго такое продолжаться не могло, поскольку девица без роду, без племени, с неизвестным прошлым не должна была влиять на политику, особенно в то смутное время. Кроме того, крестьяне стали замечать, что отдельно стоящий дом Горной Принцессы по ночам посещают мужчины нисколько не похожие на Наследника, которому не было никакой нужды скрывать свое лицо и прятаться во тьме. Кто-то попытался рассказать молодому князю, что его находка не так безопасна, как кажется с первого взгляда. Увы, все, кто предпринимал такие попытки, самым печальным образом погибали или пропадали. Однажды, группа молодых людей, изрядно раззадорив себя рисовой водкой, попыталась убить Принцессу. Первую же стрелу, пущенную в нее, она поймала, отбросила и с вызывающей улыбкой стала смотреть на стрелков. Точно так же и все остальные стрелы были ей пойманы и отброшены в сторону. Сколь не были пьяны стрелки, но их взял испуг, и они разбежались. Горная Принцесса улыбалась им в спины, как будто бы, что-то обещая… Во время одного из крестьянских восстаний молодой князь погиб. Его подворье сожгли. В огне, вместе с ним, как думали, погибла и Принцесса, незадолго до этого переехавшая в усадьбу. Следующие тридцать лет были очень тяжелыми - голод, болезни, неурожай, в колодцах вода, не утоляющая жажды, ужасные холодные зимы привели к тому, что население цветущего некогда края сократилось почти втрое. Пепелище на месте усадьбы заросло сорняками, и крестьяне обходили его стороной, шепотом пересказывая друг другу слухи о том, что кто-то видел на развалинах удивительно рыжую лису, а кто-то слышал звуки - то ли лисье тявканье, то ли сладострастные стоны. По прошествии тридцати лет в деревенский храм приехал молодой настоятель. Добираясь в деревню, он случайно или же специально заглянул на пепелище и в том месте, где когда-то был главный очаг увидел девушку, с которой и прибыл. Не многие выжившие в тяжелое время узнали в ней Горную Принцессу. Пустовавший до этого дом наложницы молодого князя вновь был заселен, а девушка стала для настоятеля тем же, чем была тридцать лет назад для погибшего феодала. Все началось сначала. Первые пять лет были добрыми и дородными, деревня богатела, а вечерами в доме Принцессы, нисколько не постаревшей были темные гости… В конце концов настоятель сошел с ума и повесился на храмовых воротах. Крестьяне, ведомые старостой забили Горную Принцессу камнями и закопали труп од деревом. Как говорит хроника за секунду до смерти девушка превратилась в большую лису с тройным хвостом… Затем наступили очередные годы смуты и беспорядков, голода и болезней. Так с периодичностью в тридцать - сорок лет Горная Принцесса возвращалась к себе домой, каждый какая-нибудь знатная персона привозила ее своей наложницей в деревню, где она обязательно селилась в старом доме, никем не занимавшимся и как будто бы ожидавшим свою хозяйку. Последнее ее появление было связано с посещением деревни русским купцом. Старожилы узнали в девушке Горную Принцессу и один из них дважды выстрелил ей в спину. Однако лиса поймала обе пули. Затем купец уехал из деревни, староста от которого я получил это письмо приказал снести дом на окраине деревни. «И с тех пор деревня переживает свои худшие времена»…

Вот такую чудесную историю рассказало мне письмо деревенского старосты. Но теперь, прожив большую часть своей жизни, я понимаю, что реальность еще чудеснее.

Как вы понимаете, господа я не мог передать эту информацию в руки полицейского, не будучи осмеянным им. Кроме того, упоминание о существе в лисьей шубе над трупом, неизвестно как материализовавшемся во дворе, подтолкнуло меня к мысли о связи серии убийств с историей об оборотне-лисе, которые есть практически в каждой части моей родины.

Я решил навести справки о периоде жизни Горной Принцессы с купцом Станицким и обнаружил, что самого купца постигла та же участь, что и всех прежних покровителей кицунэ (так у нас называют оборотня-лису) - вначале он полностью попал под влияние своей супруги, позднее потерял все свое состояние, разорился и пропал без вести. Однако, мне удалось найти несколько человек, русских и китайцев, которые были у него на службе, как раз в период совместной жизни Станицкого и Принцессы. Воспоминаниями о той поре, очевидцы делились с большим трудом. Однако мне удалось вытянуть из них, буквально по крупицам слухи о том, что в деревне Станицкого, где предприниматель часто бывал со своей молодой, принявшей христианскую веру, супругой творились по разумению слуг и наемных рабочих, темные и кровавые дела. Каждый из тех, кого я расспрашивал, делал намеки на то, что супруги занимались людоедством и проводили ночи в ужасных, по их мнению, оргиях. Впрочем, ничего удивительного в этом, для меня не было, поскольку кицунэ молва приписывает похотливость, коварство, лживость и любовь к человеческой крови и мясу. Другое дело, что мне удалось, совершенно случайно у нашего агента, держателя фотосалона, найти фотоснимок, на котором супруги запечатлели себя с охотничьими ружьями в компании с чучелом волка.

Следователь упоминал о том, что в последний раз оборотня видели с православным попом, и я постарался найти этого священника. Им оказался прибывший совсем недавно, в только что построенную церковь, отец Григорий. Я, конечно же, мог договориться о встрече с попом, но для чего? Для того, чтобы спросить: «Правда ли, святой отец, что вы пригрели у себя порождение ада»? Можно представить, что бы я услышал в ответ. Нет, я должен был быть уверенным в том, что они вместе. И я выследил ее, точно так же, как охотник выслеживает лису.

Да, это была она, та, кого называли Горной Принцессой, я шел за ней надеясь на то, что на пустынных ночных улицах достаточно тени и тьмы, для того, чтобы спрятаться и остаться незамеченным, и думая о том, что ночь и тьма и тени много ближе этому существу и может быть было лучше увидеть ее ярким солнечным днем, но на небе светила ущербная луна и ее желтое кимоно в серебристом свете мелькало впереди меня, то появляясь, то исчезая в тени домов; Мы прошли слободку, переполошив цепных собак, которые поднимали жалобный лай переходящий то в вой, то в скулеж, и углубились в темный лес; она шла на Орлиную гору - самое высокое место, и я шел следом за ней, боясь быть замеченным и в душе желая этого, я чувствовал ее чары и понимая их волшебство, все же не мог не поддаться им; где-то, в лесу, я не заметил, как и откуда к ней присоединилась большая белая собака с ушами огненного цвета, и Принцесса и Собака шли, как бы не касаясь земли, а может быть и в самом деле - не касаясь - плыли над самой землей в узкой полосе тумана пришедшей с моря - вверх, к самой вершине, где с незапамятных времен рос огромный ясень, служивший местным китайцам, манзам и корейцам местом принесения жертв - ветви его были увешаны красными тряпочками, клочками ваты и бумажками с иероглифами - дарами и просьбами от поклоняющихся огромному дереву.

Вас, наверняка, поражает то, как я легко воспринял чудесность происходящего и то, что я, как может показаться, не сделал и попытки объяснить происходящее на моих глазах чем угодно, но только не магией. Это не так. В то время, я был моложе и подвергал многое сомнению, просто сейчас, рассказывая вам эту историю, я сознательно отбрасываю, любое материальное объяснение, потому что в этой истории нет, и не может быть ничего, что можно было бы объяснить наукой, хотя в те дни я провел не мало времени пытаясь найти решение способное хоть как-то исходить из физики.

В какой-то момент на происходящее перед моими глазами наложились картины иного. Смутные образы, казалось, были слеплены из тончайших нитей тумана. Принцесса и собака стояли перед деревом, ничего на первый взгляд не делая, а на их фоне передо мной проносились какие-то картинки.

Какой-то мужчина ходил по заснеженному городу, ездил на автомобилях незнакомых мне моделей, встречался с людьми одетыми в непривычные для нашего взгляда одежды, да и сам город был не совсем знаком мне - я узнавал некоторые дома, географию, но все было совсем не таким, к какому я привык. Периодически мужчина растворялся в другом теле - в теле большого связанного волка спящего в пещере. Затем призрачный мужчина снова появлялся, но было понятно, что он и этот гигантский зверь, по сути, одно и то же существо - точно так же как Горная Принцесса и лиса, все равно кицунэ, так и этот мужчина, делающий какие-то движения, живущий далеко и живущий ли вообще?, все равно остается волком, пока еще спящим в своем заточении, но уже делающим попытки прорваться сквозь цивилизованную оболочку. Я видел, как несколько раз мужчина, одними руками и зубами убивал женщин, совсем как волк режет овец, и готов поклясться, что это были жертвы преступления расследуемого следователем Шенгелиади. Я видел, как мужчина расправился с группой молодых людей. А еще я успел заметить, что волк, спящий в пещере начинает открывать глаза и потягивается, пытаясь освободиться от пут.

Наблюдая за картинками, которые готов был в тот момент принять за галлюцинации или сон, я совсем забыл о Принцессе и, когда на нее, стоящую возле ясеня за размытой пеленой видений, обратил внимание, увидел, что Горная Принцесса, в это мгновение более чем когда-либо похожая на лису, превращающуюся в человека, смотрит на меня, чуть наклонив голову, так как бывает, когда выражают мимолетное любопытство. И когда она подняла руку показывая на меня двумя пальцами, я был почти уверен, что сейчас меня позовут жестом к себе. Но нет. Указывая на меня, она давала сигнал к нападению, и с руки ее сорвалась белая полярная сова; и белая собака с огненными ушами прыгнула в мою сторон; и откуда-то слева появилась фигура существа укутанная в плащ с накинутым на голову капюшоном из под которого горели совершенно пустые глаза, а в руке Это держало серп; и из тумана картин, в которые я только что смотрел, мужчина, приобретающий черты гигантского волка потянулся в мою сторону, жадно ловя ноздрями запах и сглатывая слюну, словно предчувствуя момент насыщения.

…

Очнулся я в грязном подвале, лежа на какой-то подстилке и первым человеком которого увидел, была белая девушка, сидящая поджав под себя ноги, справа от меня. Она подозвала хозяина грязной опиекурильни, а он - старый китаец - радостно сообщил мне, что «Хорошо, что вы живой, потому, что мы с Одессой, это девушку так зовут, очень перепугались, того, что вы слишком переусердствовал с опием и можете не вернуться из большого путешествия». То, что они рассказали, должно было убедить меня в том, что я просто накурился опиума и все, что видел - видел только в дурмане. Я не стал спорить. Я отправился в гостиницу и там уже обнаружил на груди, шее и руках белые шрамы от когтей и клюва этой огромной полярной совы слетевшей с руки Принцессы.

Среди мифов, преданий, сказок и предсказаний многих народов, есть один. В нем, чуть ли не центральное место занимает Волк, связанный до поры, когда наступит конец света, названный на севере Сумерками Богов. Мироздание должно дать трещину и Волк появится для того, чтобы проглотить Луну и Солнце, а заодно и позавтракать после долгого поста (ему только однажды удалось отведать мяса руки бога, поставленного его кормить) верховным божеством - Отцом Мудрости и Битв. Что же произошло тогда, незадолго до начала Первой мировой войны в провинциальном русском порту на Тихом Океане? Тогда начался конец света. Кицунэ, символизирующая Восток, жаждала и ждала встречи с Фенриром - рожденным на западе. Они должны были соединиться, но… «East is the East, and West is the West, and newer the twain shell meet, Earth and Sky stand presently at God's great Judgment Seat».

Да, когда Запад и Восток соединятся, тогда и наступит конец света. Сейчас, по прошествии двадцати с лишним лет мы объединяем свои усилия, тем самым давая начало эпохе Сумерков Богов. Вполне возможно, что никто из нас не выживет в последней битве и никогда не увидит обновленный мир. Но новый мир, новый порядок всенепременно наступит, а мы… Мы открываем ему дорогу.

Банзай!

Страшного убийцу, насколько мне известно, так и не нашли, что, в общем-то, и не удивительно, если предположить, что часть жертв были из слоя мира только изредка пересекающегося с нашим миром, из того самого мира, который наблюдал в видениях на Орлиной горе, а другая часть, были убиты существом, поймать которое грузин, чиновник от полиции никогда бы не смог.

Перед тем, как покинуть этот город, я поднялся на Орлиную гору и увидел, что Священный ясень дал трещину от самой своей вершины и до основания.

Сноска 9

Ecclesiastes 2-day

Я думаю, что у нас не осталось никакой надежды на то, что еще есть время до Светопреставления, Конца Света, Сумерков Богов, Агни, Варуны - одним словом, как не назови, а до того полного пиздеца, отголоски которого слышны в любом мало-мальски распространенной мировой религии, времени совсем не осталось. По сути, мы живем во время Армагеддона, вот и В. Пелевин об этом же говорит, наравне с Иоанном, Экклезиастом. Впрочем, мы привыкли. Единственное, что мы смогли сделать, мы сделали, мы привыкли. Мы научились оттягивать конец (как вам это нравится?, особенно если учесть, что у нас принято использовать слово «конец» в качестве эвфемизма слова «хуй»).

Поговорить о том, что мы привыкли к смерти, и оттого нас уже ничем не удивишь, ничем не напугаешь. Параллели - Чокотило и Джек Потрошитель. Великая Чума, пляски смерти, и наши атомные бомбы. Ну и так далее… Ну да, далее уже не куда. Две мировых войны начались в сентябре-августе, ну да, притягиваю за уши… Простое совпадение и то, что в августе-сентябре повсеместно твориться черт знает что - о, это тоже совпадения, не боле того. То, что в конце августа, в начале сентября солидные матроны, доверчивые девочки-недопески, знающие толк в мужиках тридцатилетние тетки и иные леди, дамы, барышни - все у кого между ног не болтается, все они как будто срываются с хрена, надевают красные облегающие и полупрозрачные платья и штаны и уже не говорят: «Ах, я не такая, я жду трамвая», нет, спрашивается с какого хрена?! Осень превращает человеков в маленькие животные единицы, живущие одним днем и отрывающиеся, отрывающиеся, отрывающиеся в преддверии того момента, когда наступит время для третьей мировой, время Фимбульвинтер, время «зе полный peace-death».

И приходит зима, с каждым разом, не смотря на обещание глобального потепления, парникового эффекта, всемирного таяния ледников, постоянно все холоднее и холоднее…

Да ну в жопу! Заимело. Лучший заголовок для передовицы - Ecclesiastes 2-day

Speaking In Tongues Лавка Языков