Speaking In Tongues
Лавка Языков

ОЛЬГА ПОГОДИНА

Праздник Королевы Маиса

«...во время великого сентябрьского праздника,

которому предшествовали семь дней строго поста,

ацтеки посвящали в сан богини маиса Чикомекохуатль красивейшую ...

девочку 12-13 лет... Целый день несчастное разряженное дитя

с покачивающимся зеленым пером на голове водили от одного дома к другому.

Чтобы развеселить людей после скучного и тяжелого поста,

девочка весело отплясывала...»

Дж. Фрэзер. «Золотая ветвь»

1

Сельва -- это солнце, зажатое в клюв попугая.

Это глаза ягуара, следящие за тобой повсюду

Смейся же. О, смейся громче на обильном празднике урожая!

То, что ты еще жив -- воистину великое чудо.

Слушай, изнывая от страха в своей хлипкой лачуге,

Как она крадется. Ведь ты -- жертва, облюбованная ей.

День за днем ты вгрызаешься в ее плоть неуклюжим плугом

А она терпеливо зализывает раны полей..

Она, сыто мурлыча, ждет, когда ты станешь беспечен

Когда ты решишь, что весь мир -- у тебя под пятой.

Бойся быть слишком самодовольным, человечек.

Помни, она -- безупречный враг и просто пока играет с тобой

2

О-ла! Смотрите, вот идет Королева Маиса!

Понравилось ли тебе расти на вспаханном нами поле?

О-ла! Ты снова с нами, юная Королева Маиса!

Прости, сейчас будет немного боли, совсем немного боли!

О-ла! Мы пришли с серпами срезать тебя, Королева Маиса

Не печалься, мы тоже умрем, как и все на свете.

О-ла! Нашей наградой станут твои дети, Королева Маиса,

О-ла! Твои золотые нежные дети.

О-ла! Смотрите, вот идет Королева Маиса!

Не грусти, давай лучше танцевать и смеяться!

О-ла! Просто все так устроено в мире, Королева Маиса!

Если это знать, жизнью можно сполна наслаждаться!

О-ла! Совсем немного боли, юная Королева Маиса!

Пусть все пребудет в порядке, заведенном богами

О-ла! Следующей весной ты снова воскреснешь, Королева Маиса!

О-ла! Пойдем, пойдем с нами!

3

Не таким, как я, изменять заведенный богами порядок.

Хотя, хоть убей, не вижу, где здесь «высокая честь».

Да и она, конечно же , тоже сама виновата! --

Говорил девчонке -- не лезь на глаза, не лезь!

Наше, нищее дело -- побольше молчи, да поменьше слушай.

Власть -- она ведь дура. Чаще бьет по верхам.

А случится что -- лучше прикидывайся послушным, --

Большего добьешься, и не завязнешь по уши сам.

Да, что толку теперь рассуждать что лучше, что -- хуже....

Поздно. Выбор сделан, каким бы он тяжелым ни был.

А тут еще жена своими воплями будто вспарывает душу.

Да замолчи, наконец! Говорил же я тебе, говорил...

4

Она даже не плакала, когда ее дочь выбрали Королевой Маиса.

Просто как-то монотонно выла, подчиняясь барабанному ритму...

А когда вернулась, то выгнала из головы все мысли,

Тихо и покорно повторяя знакомую с детства молитву.

Много раз она украшала цветами и перьями своих подружек,

Они улыбались! Она сама видела, -- они все улыбались!

То зелье, что давал им жрец, наверное, освобождает душу

Они шли в богатых побрякушках, считая, что вызывают зависть...

Глупые жертвы! Она уже не помнит их лица,

Люди все-таки слепы. Каждый верит в себя, как в бога...

Но.... Но как же она сама могла веселиться?

Почему только теперь обряд вдруг стал нелепым и слишком жестоким?

Глядя, как жрец хищно ищет в толпе нежные девичьи лица, --

Она думала: «Боги знают, кому уходить, а кому -- оставаться!»

Наверное, все-таки думала не без злорадства,

И считала, что с ней такого никогда, никогда не случится!

О, так думали многие. Почему же именно ей пострадать придется?

Ее девочка слишком красива, чтобы превратиться в ничто..

Может быть, потому все и терпят, что считают: это их не коснется?

А расплата приходит, когда уже и сам не знаешь, за что..

5

-- Скорей бы настал праздник, мама!

-- Праздник скоро, скоро уже настанет.

-- А ты приготовила самую вкусную похлебку, мама?

-- Да, сынок. Не бойся, на всех хватает.

-- А я увижу юную Королеву Маиса, мама?

-- Увидишь сынок, а сейчас засыпай скорее.

-- Она и правда самая красивая, мама?

-- Ну... конечно в ее годы я была красивее...

-- А почему ее каждый год убивают, мама?

-- Потому что так нужно, сынок, так нужно.

-- А почему и кому так бывает нужно, мама?

-- Ну... наверное, без этого праздник был бы все-таки скучным!

6

Эта ночь принадлежит нам. Мы -- ее дети.

Когда жрецы нанесут на лица синюю и желтую краску

Когда над городом хрипло и жутко завоют флейты,

Придет наше время плясать в раскрашенных масках.

Ешь и пей, зарывайся лицом в золотые зерна!

Нынче ночью мы все -- только благословенные дети!

Там, под грохот тункулей, проникающий в ноздри и горло,

Мы сегодня смеемся над всем, чего так боимся на свете!

Извиваясь в яростной жажде великого нечто,

Погружаясь в таинство ритма, жарких запахов дыма и пота

Мы сегодня свободны так больно и бесконечно,

Что нельзя это вынести чаще, чем в ночь уходящего года.

И во тьме будем бродить -- нагие безумные звери,

Изначально счастливые, одетые в палые листья...

И над нами всю ночь, искупая свершенное в полной мере

Будет тонко и жалобно петь Королева Маиса.

7

Над сонной сельвой где-то жалобно прокричит птица.

Над сонной сельвой яркими гроздьями расцветут звезды.

Где-то там, внизу, страсть опутает опрокинутые к небу лица,

Торопливой возней и вздохами насыщая воздух.

Все пребудет в покое, незыблемом, освященном богами,

Предназначенном длиться так тысячи тысяч мгновений

Лишь на вершине пирамиды трепещет слабое желтое пламя

Пламя, возжигаемое на протяжении ста поколений.

И пока оно тлеет, возвещая людям начало нового круговорота,

Возвещая, что сама жизнь -- такой же желтый неровный свет...

Истомленные ужасом быть, они спят спокойно и кротко,

Благодарные уже за то, что приходит новый рассвет.

8

Храм был темен и пах, как влажное женское лоно.

Он входил туда так же и так же сгорал без остатка

А лицо богини оставалось невозмутимым и томным,

И все так же на ее алтаре медленно гнили початки.

Когда он только мечтал стать жрецом, ему чудилась великая слава.

Ему виделось, как он говорит с богиней спокойно и смело

Но ни слова не проронили уста, изогнутые лукаво.

А незаметная старость уже начинала обнимать его тело...

Как ни странно, когда он понял, что богиня от него отвернулась

И только тогда -- ему открылись, наконец, врата наслаждения.

Потому что теперь Ему приносили дары, боязливо сутулясь,

И в Его руках обрывалось великое чудо рождения.

Его боялись, и он хохотал , вымещая на них свою обиду.

Но человек устает от всего, даже от звуков собственного смеха,

И однажды смех его стих, и он вдруг будто со стороны увидел

Как в пустом храме сидит старик и невнятно скулит в ожидании смерти....

9

Сквозь мое тело прорастут золотые початки

Из глаз моих выпорхнут бабочки чистого синего цвета....

Мои подружки на праздник снимут платья в заплатках

И, перемазанные моей кровью, будут плясать до рассвета

Мне не страшно умирать, немного обидно, но вовсе не страшно!

Даже смешно -- как толстый жрец сможет натянуть на себя мою кожу?

Старики говорят, что от этого он станет моложе...

Но я в это не верю. Да и, в общем, мне это будет неважно.

Сквозь мои груди вверх потянутся побеги какао:

Женщины сварят из плодов его чоколатль⁽¹⁾ -- напиток свершений.

Ну зачем она пришла ко мне в сновидении и сказала

Что ей никакого дела нет до всех жертвоприношений?

Ах, как страстно тогда я молила ее прекратить ненужные жертвы!

А под золотыми веками плавилась непреложность:

«О дитя, твоя кровь нужна всем этим странным смертным.

Так они платят за веру в свою собственную ничтожность.»

декабрь 1999 г.

1. Чоколатль -- шоколад на языке науатль ( один из основных языков индейцев ацтекской группы). (Прим. автора)

Speaking In Tongues Лавка Языков

ОЛЬГА ПОГОДИНА

Праздник Королевы Маиса

1

2

3

4

5

6

7

8

9

Speaking In Tongues
Лавка Языков