Speaking In Tongues
Лавка Языков

Ольга Погодина

ТРАКТАТ О БАРСИКАХ

ЧАСТЬ 1

ЛЕГЕНДА О БАРСИКАХ, ИХ ВРАГАХ И БАБЕ НАМАРАМЕ,

РАССКАЗАННАЯ БЛАГОДАРНЫМ ЧИТАТЕЛЯМ

СКРОМНЫМ ЛЕТОПИСЦЕМ ЧАЙЛДОМ,

ДА ПРОСТЯТСЯ ЕМУ ГРЕХИ И ИСКАЖЕНИЯ

МИЛОСТЬЮ БАБЫ НАМАРАМЫ.

ОПРОКИНЬ!

И разверзся Хаос, бывший началом Всего, и из космического яйца возникла Великая и Могучая Сила, Породивший Сущее, Наводящий Ужас Двумя Злыми Головами, Согревающий Сердца Третьей Доброй, Верховный Барсик Баба Намарама.

И разверзлась мгла ночная, и из сгустка тьмы явился в мир Гнусный Повелитель рэксиков и криксиков Бог Сарделька, дабы зло уполовинилось с добром.

И сошлись они, и схватились, и началась великая битва; и отрастали все новые когти, клыки и рога, и рушились твердыни земные. И потерял в великой сече Баба Намарама правый глаз от своей доброй головы.

И поделили они племя людское на четыре рода, и быть тому во шкалики шкаликов, опрокинь!

И были названы подвластные Богу Сардельке рэксиками и криксиками. И были рэксики наделены от Бога Сардельки способностью к ругани премерзостной и беспочвенной, дабы скрыть свой хилый ум и прочие пороки. И были криксики наделены им же даром произносить оскорбления всяческие с великим умением и непревзойденною наглостию. А в миру им дано было имя — хамы.

И были наречены подвластные Бабе Намараме, Справедливому и Милосердному, мурзиками и барсиками. И стали слыть мурзиками люди тихие, незаметные, называемые еще мещанами, — то огромное множество, коих наблюдаем мы в мирской суете.

И осталось меньшее количество рассеянных по свету чад его, коим Баба Намарама, Верховный Барсик, даровал право называться барсиками и привилегию узнавать друг друга по тайным признакам, заложенным в духовной сути каждого барсика.

И породило это в сердцах мурзиков великую зависть.. И коли оные мурзики в большинстве своем окружают одинокого барсика, то произносят они заклятия, и применяют тайные обряды, и сглаз, и заворот кишок, лишь бы того барсика извести; и тогда чахнет он, и унывает духом, и подвержен страху и болезням. И ежели долго он находится в таком унынии, то мурзеет он и становится подобен мурзикам , что приводит последних в радость и веселье неописуемые, и стараются они всемерно это показать, и приводят друзей своих и сородичей, чтобы вместе еще больше на бедного барсика порчу навести. Но Верховный Барсик, — да будет благословенно имя его! — даровал барсикам право оставаться барсиками до конца дней своих, и, как бы не коснели они в мурзении, принимая чужое обличье, стать мурзиками они не могут. И стоит им лишь оказаться среди себе подобных, как слетают с них злые чары и становятся они такими, каковыми и надлежит быть истинному барсику, а именно независимыми, исполненными сознания собственного достоинства, но без заносчивости и гордыни, и имеющими главную ценность в общении с другими барсиками, а также мудрое отношение к жизненным горестям и невзгодам. Между собою в тесном кругу барсики, пожалуй, могут толику зазнаться и произнести заклятие против мурзения, а дошло оно до нас в таком виде:

« Чтобы я, кошечка барсик, с какими-то мурзиками...»

Впрочем, известны и другие слова заклятия, поскольку сказание это долгое время передавалось из уст в уста, как и звание «махровый барсик», впервые присвоенное Учителю Ханкину , на коего и снизошло откровение Бабы Намарамы поведать барсикам сию легенду, дабы остерегались они общения с мурзиками, но были снисходительны к их недостойным делам, и в назидание была также рассказана следующая притча:

ПРИТЧА О СВЯЩЕННОЙ ВОЙНЕ БАРСИКОВ И МУРЗИКОВ С РЭКСИКАМИ И КРИКСИКАМИ, О МИЛОСТЯХ БАБЫ НАМАРАМЫ И О ДОСТОИНСТВЕ, С КОИМ ЛЮБОЙ УВАЖАЮЩИЙ СЕБЯ БАРСИК ИХ ПРИНИМАЕТ

Сотворив сии племена, вложили Верховный Барсик Баба Намарама и Кипящий-в-Соли Бог Сарделька мечи своего гнева в людские руки и удалились на небеса, где если и встречаются, то о том оному скромному летописцу неведомо. Однако священная ненависть продолжала пылать на земле с испепеляющею силою, а, как известно из богатой земной истории, она и явилась основной причиною Великой войны, которой нет ни конца, ни края, которая будет длиться вечно и да будет дарована нам победа во имя Левого Глаза Третьей Доброй Головы Бабы Намарамы, во шкалики шкаликов, опрокинь!

Повод же для начала Войны был дан вскоре криксиками, в чем еще раз проявилась их омерзительная сущность.

Каждый год, когда в домах мурзиков зажигают рождественские огни и ставят в доме большую (чем больше, тем лучше), купленную после ожесточенного торга (но чем дороже, тем лучше) елку, после того, как счастливые мурзики вешают на нее корзиночки, они начинают исполнять ритуальное воззвание к Бабе Намараме (мурзики вообще свято придерживаются традиций и их изобретательность в оном деле поистине неистощима). Гимн сей повторяют они 333 раза и звучит он так:

«Баба Намарама,

Мы — бедные мурзики.

Жизнь наша тяжела и полна несчастий, —

ДАЙ ЧТО-НИБУДЬ ПОСКОРЕЙ!»

На триста тридцать третий раз Баба Намарама не может уже вынести сих жалобных воплей и одаривает каждого мурзика большою шоколадкою конфетою в блестящей обертке.

Мурзики съедают их с превеликим удовольствием, а фантиками обклеивают туалет (сие место отдохновения вельми ими любимо).

Оную слабость и подметили злопакостные криксики и повадились красть драгоценные фантики, что привело мурзиков в священный трепет и неистовство, и пошли они войною на криксиков, и на рэксиков пошли войною, поелику рэксики приходятся сородичами сиим гнусным тварям. Барсики тоже пошли воевать, в основном, из любопытства и желания попасть в историю.

«Как! — вскричит мой послушный читатель, — Не забыл ли чего летописец? Пошто не начертало лживое перо его о тех подарках, коими одаряет Верховный Барсик своих любимцев, как велики его милости к достойнейшим своим сынам?»

О мой нетерпеливый читатель, спешу порадовать тебя: Великий и Справедливый Баба Намарама почтил племя барсиков самою великою честью, кою возможно измыслить. Он, в безграничной милости своей, даровал им право зваться барсиками, созвучно самому наиверховнейшему Его титулу, и будет так во шкалики шкаликов, опрокинь!

О Милосердный Баба Намарама! Столь высокая честь, неизмеримо вознесшая барсиков, могла ли требовать еще и подарков?

И потому, в неизреченной своей справедливости, Баба Намарама не дарит барсикам конфет и фантиков к Рождеству. Вместо этого он отвешивает возлюбленным чадам своим пиздюли (в любое время года и с разной периодичностью), на что каждый уважающий себя барсик не преминет ответить — скромно и с достоинством:

«Блядь, спасибо тебе, Баба Намарама!»

Как не восхититься здесь мудростью Бабы Намарамы и величием....

(на этом рукопись обрывается)

ЧАСТЬ 2

ТИПИЧЕСКИЙ ОБЛИК И ПРОЧИЕ ПОВАДКИ

(написано как комментарии к истолкованию легенды собственноручно в 19** году, месяца марта, естествоиспытателем П.О. Чайлдом, дальним потомком составителя летописи)

Изложенные выше упоминания о сиих колоритных особях, как убедился мой благодарный читатель, в высшей мере отрывочны и неясны. Впрочем, здесь трудно осуждать нерадивость летописца, поскольку множество изустных преданий, мифов и легенд, дошедших до наших дней, в такой же, если не большей степени, смутны и непоследовательны. Однако любопытные наблюдения, предшествующие облачению их в летописную форму, привлекли внимание автора этих строк, дабы с пристальным вниманием отследить типические особенности вида.

С удивлением и восторгом мною было обнаружено, что старинная легенда с необыкновенной проницательностью живописует о тех, кто повсеместно встречается с нами в суете мирской. Путем тщательных многолетних исследований автору удалось также наткнуться на некоторые, более поздние высказывания преемницы учителя Ханкина и современницы летописца г-жи Минеевой, развивающие некоторые из постулатов о барсиках. К ним, в частности, относится растолкование теории приобретенной метаморфозы, не включенное в летопись (или утерянное при переписке).

Г-жа Минеева объясняет, что наибольшим проступком мурзиков, на самом деле, является не столько попытка изничтожить барсиков как класс, сколько инсинуации на тему способности мурзиков становиться в процессе жизни барсиками и, что самое гнусное, об обратной метаморфозе. Теория приобретенной метаморфозы, распространяемая мурзиками, вызывает ее глубочайшее возмущение, как с точки зрения этической, так и чисто исследовательской. Г-жа Минеева твердо заявляет, что качества особей обоих подвидов исключительно врожденные, хотя подвергнутый феномену замурзения барсик практически от мурзика неотличим. Тем не менее, при изменении среды обитания на более благоприятную качества барсика активно начинают проявляться в нем, чего нельзя сказать о мурзике, который начинает чувствовать себя, окруженный барсиками, ущербно и неуютно.

Автором сих строк со скрупулезной точностью были проанализированы все упоминания и наблюдения о барсиках, а потому он считает своим долгом поделиться также и плодами собственных многолетних наблюдений, характеризующих облик современного барсика, мысли и повадки его, дабы избежали его бедствующие собратья величайшей из бед: замурзения. Из легенды явствует, сколь велика значимость этого постулата и печальная действительность, — увы! — заставляет нас с ним согласиться.

Итак, барсики, как уже говорилось, встречаются повсеместно, так что ареал их расселения от климатических условий практически не зависит. Однако в различные времена и эпохи замечались довольно значительные миграции барсиков, что, вероятно, связано с возникновением благоприятной психо-среды для их обитания, либо, что также вероятно, с необходимостью сплочения перед лицом тайных и явных врагов. Кучкования барсиков отмечены еще во времена древней Эллады, в эпоху Ренессанса, а из позднейших, — на рубеже ХХ века вплоть до конца эпохи арт-деко, и, наконец, в различного рода рокованиях и хипованиях. Лос-Анжелес конца 60-х представлял собою грандиознейший барсятник; позднее мигрирующие барсики обосновались в Амстердаме, а так — вообще рассредоточились. Тем не менее , мировая история с уважением вписала барсиков в свои скрижали, еще раз подтверждая Баба- Намарамскую справедливость

(Да славится имя его на веки вечные!)

Казалось бы, откуда им (барсикам) взяться на каждом шагу?

О, мой терпеливый читатель! Велика мудрость изустного предания, в котором с прискорбием сообщается о феномене замурзения, что имеет место случаться куда как часто. Так что, — увы! — мои многолетние наблюдения показали, что барсиков-то великое множество, но происки мурзиков настолько хитроумны, что бедные барсенята мурзеют еще в младенчестве, и , не зная лучшей доли, втайне вздыхают, а мурзики при этом искренне заботятся об их дальнейшем благополучном замурзении.

Так что порой замурзевшего барсика и не опознать, разве что нет-нет, да и промелькнет в глазах его непонятная тоска.

Таким образом, автору ничего не остается, как классифицировать барсиков и описать их типический облик для дальнейшего опознания.

Замурзевшие Этот подвид можно разделить на замурзевших барсенят* то есть чьи повадки испорчены с рождения, и на взрослых особей, подвергшихся тяжелой атаке, в результате чего природные качества утрачены полностью или частично. Как правило, оба подвида легко спутать с мурзиками, если вовремя не распознать типические черты: патологическую неприкаянность и неодолимую тягу к собратьям.
Собственно барсики Это довольно известный тип, встречающийся повсеместно. Бывают барсики белые, черные, рыжие, пушистые и ободранные, сытые, голодные, агрессивные и довольные. Хотя агрессивны скорее барсики с признаками мурзения. В остальном они, как правило, незлобивы, общительны и прямодушны. Их ложь идет от совершенно искреннего убеждения, веры в то, о чем они лгут (а случается, это, признаемся, довольно часто). Мораль барсика отличается исключительным разнообразием, но пуритан среди них мало. Большинство же грешат, компенсируя это неотразимыми доводами и улыбкой, перед которой не устоит и фонарный столб. Типические черты этого подвида более ярко выражены, — стадный коллективизм барсикам чужд, они, скорее, сезонно кучкуются, каждый в сообразности со своим графиком, однако при этом не чужды и самоотверженности во имя какой-нибудь идеи (чаще всего утопической). Многие философски смотрят на жизнь. И вообще они милые, если смотреть на мир их глазами.
Махровые барсики Это матерые барсики, закаленные в боях. Их отличительным качеством является иммунитет к мурзению и именно этим свойством они, будто маяк, притягивают одиноких, ослабевших барсиков, хотя к лидерству стремятся редко, — махровые барсики исключительно независимы. Любят миграции, внезапно исчезают и появляются. Вообще всем барсикам, даже замурзевшим, свойственна манера влипать в истории, как правило, невообразимые. Махровые же барсики преуспевают в этом буквально на каждом шагу, вне зависимости от возраста и статуса в обществе.
БАРСЫ. Барсы есть посланники Бабы Намарамы всем бедствующим собратьям. Превозмогая свою, в общем-то, созерцательную натуру, барсы призваны в мир, дабы мурзиковские вкрадчивые речи не усыпили барсиков, рексики и криксики не сломили их, а гнусный Бог Сарделька не низвергнул возлюбленных чад Бабы Намарамы в геенну огненную. Барсы идут, провозглашая торжество барсиковых ценностей всей жизнью своей (хотя, к прискорбию автора, зачастую умирают под забором, всеми гонимые, ибо мурзиковские ужимки им чужды абсолютно).

Вот вкратце типическое обличье барсиков, их поразительный образ жизни и проистекающие из него барсиковские беды. Мурзики, впрочем, тоже делятся на сочувствующих (точнее, косящих под барсиков), и просто злобствующих особей. Бывали и МУРЗЫ, но они крайне редки, — истории более знакомы РЕКСЫ и КРИКСЫ, кои проклинаемы как барсиками, так и мурзиками с необычайным единодушием.

Но поговорим об обычном барсике, — том, кто повседневно встречается с нами в миру. Барсика всегда можно отличить по неким характерным и крайне любопытным повадкам, которые составляют неотъемлемую часть его натуры и всегда порицаемы обществом (чьи ценности, как известно, определяются большинством, то есть мурзиками).

Вот одолжит, к примеру, барсик денег у своего друга мурзика и пропьет. Мурзик думает: «Ну ладно бы в дело пустил!» А барсик размышляет: «Вот славно погуляли!» Ибо ощущения, воспоминания, размышления и удовольствие от общения с другими барсиками составляют основу его жизненных ценностей.

Большинство барсиков имеют тягу к интеллектуальности, что происходит не из жажды выделиться, а просто из любопытства. Два барсика, встретившись, могут до рассвета самозабвенно рассуждать о вечном, и разойтись с мыслью, что жизнь прекрасна, в то время как присутствовавший при разговоре из желания показаться умным мурзик, не выспавшись, буркнет: «И чего воду в ступе толкли! Вывода-то я так и не понял»!

Мурзик заводит любовницу (любовника) осторожно, со множеством ухищрений, чтобы ни в коем случае не повредить священному домашнему очагу. Барсик заводит любовницу (любовника), не очень-то утруждаясь таинственностью, а разъяренной половине невинно скажет: «Дорогая, к чему шекспировские страсти! Я же не подаю на развод!»

Вообще наиболее характерны взаимоотношения барсиков с полом противоположным. Большинство барсиков плохо лгут, но вдохновенно выдумывают; они плохие конспираторы, зато отлично создают дымовую завесу.

Борясь за свою независимость, барсик более всего страшиться попасть на крючок к цепкому мурзику (мурзилке) и потому, — вот и еще одна характерная черта, — обычно преувеличивает свои недостатки, в то время как мурзик проделывает то же самое относительно достоинств. Подобное необычное поведение, тем не менее, весьма оправдано, — так некоторые мелкие зверушки принимают устрашающий окрас, раздуваются или издают замогильные звуки, питая надежду защитить себя от посягательств. Защитой же мурзика при любых обстоятельствах всегда является его здравый смысл.

С другой стороны, коли на барсика нацелен представитель той же породы, он и сам активно щетинится и совершает окольные маневры, чем они и распознают друг друга ко взаимному счастию.

Можно много живописать и прочие особенности поведения данного вида, однако, по мнению автора, куда более характерны и легкоусвояемы здесь будут коротенькие истории, отмечающие все своеобразие и колорит возлюбленных чад Бабы Намарамы во всей их неописуемой прелести.

ЧАСТЬ 3

ИСТОРИИ

История первая, грустная:

ОДИН БАРСИК ЗАМУРЗЕЛ.

История вторая, душераздирающая:

ОДИН БАРСИК ЗАМУРЗЕЛ,ТАК И НЕ ПОНЯВ, ЧТО РОДИЛСЯ БАРСИКОМ. А-а-а-а!

История третья, назидательная:

ОДИН МУРЗИК РЕШИЛ, ЧТО ДЛЯ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ТЕОРИИ ПРИОБРЕТАЕМОЙ МЕТАМОРФОЗЫ ДОСТАТОЧНО СТАТЬ УМНЫМ. ОН ПРОЧИТАЛ «ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА» И НЕ УСТАВАЛ ПОТОМ ПРИ СЛУЧАЕ ПОВТОРЯТЬ: «ИДЕШЬ К ЖЕНЩИНЕ — НЕ ЗАБУДЬ ПЛЕТКУ!»

МОРАЛЬ: ЕСЛИ ПОЧИТАТЬ ПОВНИМАТЕЛЬНЕЕ, ТО МОЖНО ЗАМЕТИТЬ, ЧТО ЭТОТ ПОСТУЛАТ ЯВЛЯЕТСЯ ОДНОЙ ФРАЗОЙ ИЗ ДЛИННОЙ РЕЧИ СТАРУХИ, КОТОРУЮ САМА СТАРУХА НАЗЫВАЕТ МАЛЕНЬКОЙ ИСТИНОЙ.

История четвертая, обычная:

ВСТРЕЧАЮТСЯ БАРСИК И МУРЗИК. ОДИН ДРУГОГО СЧИТАЕТ МУРЗИКОМ, А ТОТ В ОТВЕТ — РЕКСИКОМ, КРИКСИКОМ, ИДИОТОМ...

История необычная:

ВСТРЕЧАЮТСЯ БАРСИК И МУРЗИК. ОДИН ДРУГОГО СЧИТАЕТ МУРЗИКОМ, А ТОТ ОТВЕЧАЕТ: «И НА ТОМ СПАСИБО»

Еще одна необычная история:

СТОИТ БАРСИК ПОД ДОЖДЕМ И СМЕЕТСЯ. ПРОХОДИТ МИМО СТАЙКА МУРЗИКОВ ПОД ЗОНТИКАМИ И ДУМАЕТ: «НАВЕРНОЕ, НАДО БРОСИТЬ ЭТИ ЗОНТЫ...»

История жалобная:

Сидит барсик и жалеет себя оттого, что он не мурзик. Приходит к нему мурзик и не поймет, отчего барсик плачет.

— О чем плачешь? — спрашивает.

— О третьем глазе Бабы Намарамы, — всхлипывая, отвечает барсик. — В нем, наверное, было барсиково счастье...

— Ну нельзя же так убиваться, — искренне сочувствует мурзик, — Ты подумай, в соседний-то магазин конфет привезли!

История дружеская:

Спорят барсик и митек.

— Все митьки — барсики, — утверждает митек, — И все барсики — митьки!

— Нет, не все! — упрямится барсик.

— Пошто так? — вопрошает митек.

— Э, братушка, — доверительно отвечает барсик, — Митек — это образ жизни, а барсик — состояние души!

История веселая:

См. фильм «Забриски Пойнт», в части, где герой решил прокатиться.

История любовная, веселая:

Стоит девушка и роется в сумочке. Мимо идет махровый барсик и замечает, что девушка сломала каблук и, предположительно, забыла дома кошелек (с деньгами). Когда проезжающая мимо машина обдает девушку грязью, интерес махрового барсика возрастает. А когда девушка пожимает плечами и на одной ноге скачет к метро, он бросается ее догонять, чтобы остаток жизни носить на руках (в основном, из опасения, что она провалится сквозь землю)

История любовная, трагическая:

Барсик полюбил мурзика и закриксел. Мурзик полюбил барсика и зарэксел.

История любовная, романтическая:

Одна барсинка решила понравиться махровому барсику. Для этого она четыре часа сражалась со своей внешностью, дабы сразить его наповал. Покачивая бедрами и призывно улыбаясь, она плавно приближалась к объекту своих грез, как тот вдруг начал убегать.

— Б..., спасибо тебе, Баба Намарама! — отчаявшись догнать его, сказала барсинка, и, плюнув на дорогой костюм, уселась на асфальт. Скоро вокруг барсинки, углубленной в анализ проблем своего либидо, собралась толпа мурзиков, оживленно обсуждавших происходящее. Толпа возбужденных мурзиков средь бела дня до колик заинтриговала обежавшего квартал барсика, и, забравшись на фонарный столб, он узрел, что центром внимания является медитирующая барсинка.

Растолкав толпу, он взял барсинку за руку и неотразимо улыбнувшись, заметил:

ERRARE HUMANUM EST!

ЧАСТЬ 4

ЖИЗНЕОПИСАНИЯ БАРСИКОВ

ГЛАВА 1, В КОТОРОЙ ЧТО-ТО НАЧИНАЕТСЯ

Барсик Щеткин обладал хорошей родословной и являлся прекрасным представителем породы. Надо было видеть его характерную походку, излюбленную барсиками, его танец на месте «шаг вперед, два назад и четыре в сторону». А окрас, темно-дымчатый, замечательной пушистости, как природной, так и благоприобретенной!

Барсик Щеткин как барсик недостатков вообще не имел, а с мурзиковской точки зрения был, пожалуй, слегка аморален. Мурзилки спелыми грушами падали к его ногам, так и не понимая, в чем дело, — с чего же мурзикам любить Щеткина? Однако большинство мурзилок Щеткин все же подбирал хотя бы затем, чтобы не обидеть, так что мурзилки, даже аккуратно положенные обратно, зла на него вовсе не держали.

Баба Намарама, видимо, забыл барсика Щеткина при раздаче люлей, так что, если он и возводил очи горе, произнося знаменитую фразу, то, скорее, как разновидность молитвы.

Итак, жизнеописание барсика Щеткина можно начать со следующего: он преуспевал (что довольно странно для барсика, но вспомним: Баба Намарама забыл его при раздаче люлей).

В то чудесное поздневесеннее утро барсик Щеткин, по обыкновению опаздывая и размахивая портфелем, мчался на работу. Кругленькие очки готовы были вот-вот упасть с его носа, и потому он на ходу поддерживал их свободной рукой. Вот так:

(к сожалению, автор рисовать не умеет, а если и умеет, то крайне хреново, потому предоставляет благодарному читателю в своем воображении дополнить картину — или прислать свой вариант рисунка)

Птицы чирикали несносно; душа Щеткина просила пива и погулять. Но грозный шеф Щеткина темным облаком витал в его голове и бедняга мчался, подгоняемый собственным страхом.

Разогнавшись до скорости троллейбуса, барсик Щеткин с размаху влетел в дверь конторы и не менее с размаху врезался в некую особу женского пола, чинно ожидавшую лифт. У особы оказались голубые глаза, довольно злые после столкновения. Барсик Щеткин буркнул что-то невразумительное и юркнул в лифт. Особа вошла следом и нажала кнопку последнего этажа.

На полдороге сверху что-то ужасно заскрежетало и разом погас свет.

Барсик Щеткин услышал в темноте крепкие выражения и мысленно с ними согласился.

Поняв по звукам, что особа нажимает все клавиши подряд, он бочком подкрался ближе и тоже приложил усилия к тому, чтобы нашарить кнопку вызова диспетчера. Ткнув пальцем, он безошибочно сломал особе наманикюренный ноготь и та взорвалась:

— Нахал! Вы нанесли мне увечье!

— Что вы, дорогая! — нашелся ошарашенный Щеткин, — Мои намерения столь далеко не простирались!

— А вы не боитесь, что можете стать жертвой обстоятельств? — разъяренная особа надвигалась на него. В темноте ее маленький рост компенсировался громким голосом и Щеткин почти испугался.

— Милая незнакомка! — вдохновенно начал он, чувствуя угрожающее приближение ее ногтей. — Раз уж судьба столкнула нас именно здесь, отнесемcя к ней снисходительно!

— К кому? К судьбе? — озадачилась особа, и, озадачившись, руки убрала.

Барсик Щеткин был человек незлопамятный, а потому сразу почувствовал к ней живейшую симпатию.

Он положил портфель на пол и доверительно сообщил:

— Пока нас вытащат из этой камеры, может пройти не один десяток лет. А полпортфеля на дороге не валяются!

Рука особы нащупала его в темноте, заодно проверив, соответствуют ли нормальным пропорциям разные части его тела. Убедившись, что все в порядке, особа, обхватив руками колени, уныло уселась рядом с ним спина к спине. Вот так:

(увы и ах, но автор все еще не научился рисовать, так что предложения о том, что надлежит сделать облапошенному читателю, см. Выше)

Поскольку молчать было скучно, барсик Щеткин предложил:

— Давайте играть в угадайки?

— Это как ? — встрепенулась особа.

— Просто. С трех раз не отвечаешь на вопрос — сантиметр портфеля мой.

— И наоборот? — подозрительно удостоверилась та.

— И наоборот, — подтвердил Щеткин.

— Очень хорошо! — злорадно донеслось из темноты. — Задавай вопрос!

— Как я сюда попал? — возопил Щеткин.

— По ошибке! — уверенно угадала особа и победно сдвинула его на одни сантиметр.

— Сколько помад в моей сумочке? — задала она вопрос и Щеткин растерялся. Сколько может быть помад в сумочке особы со злыми голубыми глазами, как нельзя более кстати застревающей в лифтах?

— Десять?

— Ни одной?

Особа предвкушала победу и Щеткина осенило:

— Да нет у тебя сумочки!

— Угу, — призналась особа, — Я так нервничала, что забыла...

И вдруг обреченно добавила:

— Я шла на собеседование...

Поскольку на последнем этаже обитал также и Щеткин, последней фразой он было заинтересовался, но тут же сник.

— А я должен был выступать с докладом... — уныло сказал он и задумался: а о чем, собственно, он должен был доложить?

Ах, да, почему до сих пор не запущена АСУД, и соответствуют ли ТХ АСУД требованиям МВФ и ООН, и соответствует ли требованиям инструкции по эксплуатации АСУД СУККС... А что есть СУККС ? Щеткин так увлекся, что произнес вслух:

— СУККС... Средний уровень квалификации кадрового состава...

— Что-что? — повисло в темноте.

Щеткин подскочил. Он же не провел ни одного собеседования, дабы выявить этот самый СУККС!

— Какое счаcтье, что судьба свела нас! — проникновенно произнес он, — Мне как раз поручено подыскать высококвалифицированных специалистов для работы с АСУД!

— А что такое АСУД? — настороженно поинтересовалась особа.

— О, это можно объяснить на пальцах! — обрадовался Щеткин.

...Когда через два часа рабочие подняли кабину, их глазам представилось довольно увлекательное зрелище: особа держала зажигалку, а Щеткин с опаленным чубом тыкал ей в извлеченные из портфеля бумаги. Вот так:

(ну, не умею я рисовать! Очень хочу но не умею! Оттого, вероятно, все мои авторские беды!)

Завидев лифтеров, он устало улыбнулся и сказал:

— Вот видите, это было так просто!

ГЛАВА 2, В КОТОРОЙ ЧТО-ТО ПРОДОЛЖАЕТ НАЧИНАТЬСЯ

— Меня не волнует, что с тобой стряслось! — завопил шеф, увидев Щеткина с опаленным чубом, который волок в его кабинет упирающуюся особу. — Доклад готов?

— Готов! — выдохнул Щеткин, вытирая лоб.

— А СУККС? — не унимался шеф, чуя подвох

— Я провел тестирование и привел Вам его результаты.

Шеф тут же посыпал терминами, но у особы оказалась великолепная память и она посыпала шефа не менее отборными, только что услышанными от Щеткина.

— Готовый специалист по АСУД! — восторгнулся шеф. — Дорогая, вы готовы научить наших балбесов?

— Попробую! — скромно отозвалась особа.

— Тогда идите в кадры и закадрите себе парочку, — скомандовал шеф, — Завтра запускаем!

И он тут же позвонил австралийцам-консультантам с приглашением на банкет по поводу запуска.

Щеткин и особа переглянулись в совершенном ужасе.

— Э..., потом зайдите, пожалуйста, в мой кабинет, — как можно чопорнее приказал Щеткин особе, сообразив, что так и не спросил, как ее, собственно, зовут. Всю дорогу до своего кабинета его переполняли разнообразные чувства, которые в завершенном виде выглядели так:

«Судьба легка

покуда

Барсик барсика

Сечет издалека!»

— Прекрасное хокку! — решил он, зайдя в кабинет и прилепил свое творение на монитор.

Когда особа , наконец, появилась в дверях, Щеткин уже придумал, что делать.

— Значит, так. План таков, — сообщнически заявил он особе. — Завтра на банкете любой ценой заловите одного аборигена (можно сразу нескольких) и выжмите из него все соки. Сегодня же весь день ходите с задранным носом и посыпайте всех по моему рецепту. Балбесов закадрили?

Особа назвала двоих.

— Действительно балбесы, — удостоверился Щеткин и продолжал инструктаж. — Вы посылали в кадры свое резюме?

— Посылала, — призналась особа. — Была вакансия секретаря...

— Ужас! — Щеткин занервничал. — Надо срочно что-то сделать! Завтра же поменяйте паспорт на девичью фамилию матери! Меняйте все, что можно менять: имя, фамилию, семейное положение, гражданство! Я сегодня же изорву в клочки вашу старую анкету! А теперь выбегайте из моего кабинета, шипите сквозь зубы, что в Вас срочное задание по АСУД, — и чтоб завтра все было!

Особа действительно перепугалась и выбежала вполне натурально. Щеткин похожим образом испугал кадры и наконец выяснил, что особу звали Варварой Викторовной Понюшкиной.

На следующий день барсик Щеткин решил, что заслужил небольшой отдых и отправился на работу к обеду, проведя утро в мысленном диалоге со своим другом барсиком Ку. (Барсик Ку вообще присутствует в жизнеописании несколько закулисно, поскольку, несмотря на нежные думы Щеткина и мысленные диалоги, барсик Ку жил в отдалении и телефон его почему-то постоянно бывал занят. Однако, кто не знает, что настоящая дружба не помнит расстояний!) Утешившись воображаемым разговором с барсиком Ку, Щеткин приехал на работу воодушевленный. Воодушевление требовало не спеша, с нужной степенью важности проследовать в курительную комнату и собрать местные сплетни.

— ... это что-то! — донесся до него обрывок разговора,

Полька...

— Фамилия красивая..., — встрял кто-то еще и Щеткин узнал одного из балбесов. — Да и сама ничего...

Увидев Щеткина, балбес радостно подскочил к нему и выдохнул:

— Госпожа Радомирская спрашивала Вас.

«Это еще кто?» — подумал Щеткин и даже расхотел курить. Когда он вернулся в кабинет, он узрел там Варвару Викторовну в элегантном костюме и с новой прической, которая ей очень шла.

— Прекрасно выглядите, Варя! — ласково сказал он, решив, что все не так уж плохо. Ну, секретарь! В конце концов, не боги горшки обжигали.

— Барбара, — мягко поправили его. — Барбара Радомирска, гражданка Польши. Готова ловить аборигенов.

Сказать, что Щеткин опешил, было не сказать ничего.

— Бар... кто? — вырвалось у него.

— Можно ласково, — Басенька! — особа откровенно насмехалась. Однако Щеткин пребывал в таком восторгнутом состоянии, что не засек насмешку и она плавно опустилась ему на плечо.

— Бр... бр... браво! — наконец вымолвил барсик Щеткин, — Ну, вы, Басенька, даете!

— Это смотря что! — Басенька насупилась, углядев похабный намек.

— Вы просто спасли нас! — восхитился Щеткин, — С вашими способностями... Да аборигены теперь обязаны сложиться в штабеля у Ваших ног!

— Ну, не знаю, как насчет штабелей... — задумчиво протянула Басенька. — Но необходимое количество я заловлю.

— Несомненно, — поспешно согласился Щеткин и аккуратно вывел ее из кабинета, — синдром столь разительных метаморфоз мог оказаться заразным!

ГЛАВА 3, ИЛИ ПРАКТИЧЕCКОЕ ПОСОБИЕ ПО ЛОВЛЕ АБОРИГЕНОВ

Шеф размахнулся и закатил банкет на всю катушку. Аборигены явились парадным строем, все в бабочках и ослепительных улыбках.

Явление Щеткина и Басеньки не прошло незамеченным, — бабочки аборигенов покинули хозяев и изящно закружились над белокурой басенькиной головой. Шеф, еще более восторгнутый, представил Басеньку на изысканном аборигенском языке в самых лестных выражениях. Басенька, хоть и не поняла ни слова, тем не менее, тут же окружила себя роем аборигенов и повела атаку языком жестов. Аборигены вмиг забыли об АСУД и вечер удался.

Щеткину стало немножко грустно, — кто, в конце концов, главный герой жизнеописания? Кроме того, душа Щеткина, самая тайная ее часть, всегда просила приключений. А посему, с рассеянным видом байроновского героя, Щеткин методично затуманивал рассудок алкоголем и ожидал.

Приключение не замедлило явиться в лице очаровательной Вероники. Ее очаровательность заключалась в том, что Вероника, хоть и была мурзилкой, явно косила под барсика, а потому, если бы Щеткин решил сейчас пройтись на голове, наверное, тут же сделала бы то же самое. Щеткин имел с Вероникой короткий сексуальный контакт, но, благодаря его наставлениям вести себя по-барсиковски, Вероника, хоть и дулась, однако открытых претензий на продолжение контакта не предъявляла. Впрочем, с характерной настойчивостью не оставляла она и попыток заарканить Щеткина: такой махровый барсище стал бы украшением ее коллекции. Щеткин знал это и не сдавался, поэтому никак не отреагировал на очередь призывных взглядов. Однако Вероника не отставала, требуя познакомить ее с новой сотрудницей (которую ее воображение уже успело сделать соперницей)

Щеткин позволил отбуксировать себя к Басеньке и не пожалел об этом, поскольку Басенька демонстрировала изумительное искусство в ловле аборигенов. Щеткин решил, что подобная виртуозность достойна бессмертия а потому вынул блокнот и записал Басенькины действия для благодарных потомков.

Вот выдержки из его заметок:

«При знакомстве с аборигеном нельзя вести себя слишком дружелюбно: он может счесть Вас беззащитной жертвой, наброситься и растерзать. Поэтому, сохраняя на лице улыбку, лучше, как бы ненароком, держать в руке тяжелый или колющий предмет (в Басенькином случае это оказалась вилка). При первых же признаках опасности — вонзайте.
Если абориген не понимает Вас, не ставьте ему это в вину и, не раздражаясь, повторяйте очень ласково, до тех пор, пока не взвоет. Это хороший знак: значит, тема исчерпана, а главное, — абориген убедился в том, насколько он глупее Вас.
Если Вы не понимаете аборигена, в ответ скажите ему, что Вы о нем думаете, — будьте уверены, у вас состоялся обмен любезностями.
Если абориген пытается удрать, ни в коем случае не бросайтесь его уговаривать: куда проще ненароком поставить подножку.
Если абориген чего-то от Вас добивается, предложите ему выпить, — чего еще может хотеть абориген, как не выпить за стоящую рядом прекрасную даму?
Если в глазах аборигена загорелся огонь вожделения, погасите его русским коктейлем «Ерш». Засеките время и через 10 минут отгрузите с помощью коллег. Желательно на груди поверженного оставить цветок из своей прически или визитку, надушенную Вашими духами. Вы останетесь в его памяти навсегда.»

Барсик Щеткин так увлекся описанием, что забыл о стоящем рядом приключении. Однако Веронике отнюдь не понравился пристальный интерес Щеткина к басенькиным действиям (откуда ей знать, что интерес был чисто познавательный?) и она затребовала танцев.

Прижимая к груди прижимающуюся Веронику, Щеткин размышлял о том, что еще один сексуальный контакт с ней может оказаться роковым. А посему нужно было срочно совершить непристойный поступок, дабы разобиженная Вероника недели на две оставила его в покое. План явился, навеянный только что увиденным: едва танец закончился, барсик Щеткин мастерски отловил очень кстати зазевавшегося аборигена и атаковал его, приведя в состояние столбняка. Проделав это, он повесил на остолбеневшего аборигена слабо сопротивлявшуюся Веронику и, заметая следы, начал пробираться к выходу.

Поздравив себя с удачей бокалом аборигенского напитка, он ретировался из банкетного зала и, насвистывая, принялся спускаться по лестнице в гардероб.

Каково же было его изумление, когда он обнаружил на лестнице плачущую Басеньку, да еще не просто плачущую, а плачущую с сантиметром в одной руке и рулоном бумаги в другой.

— Что это? — вымолвил удивленный Щеткин.

— Инструкция по АСУД для пользователей, — всхлипывая, отвечала Басенька, — На аборигенском языке... Четыре метра этой пакости — я измеряла!

Рыдания Басеньки стали безутешны и Щеткин, движимый состраданием, отобрал у нее сантиметр и инструкцию.

— Басенька... — начал Щеткин.

— Нет, вы понимаете, мне пришлось отгрузить троих, прежде чем удалось добыть... этот предмет туалета! — сокрушалась Басенька.

— Басенька, я знаю аборигенский, — мягко успокаивал Щеткин.

— Знаете? — возмутилась Басенька, — Тогда зачем весь этот цирк ?

— Видите ли, Басенька... — замялся Щеткин, — мы не могли попросить сами...

— Это еще почему?

— Инструкция встроена в АСУД, а я забыл... этот злосчастный пароль... — признался Щеткин.

— Так, значит, все-таки не зря! — расцвела Басенька и бросилась Щеткину на шею.

Радости Щеткина тоже не было пределов и, быть может, именно поэтому он отчетливо ощутил, что за вырезом басенькиного декольте виднеются вполне заманчивые перспективы.

ГЛАВА 4, ИСХОДЯЩАЯ ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПРЕДЫДУЩЕЙ

Из названия главы очевидно, о чем размышлял Щеткин по приезду домой. Он как-то разом оценил, что у Басеньки в наличии полный комплект женских прелестей, соответствующих Щеткинскому вкусу (Щеткин любил некрупных изящных особей от светлого до палевого окраса, не слишком царапучих и тем более не слишком прилипчивых). Еще более его восторгало в Басеньке полное отсутствие желания кого-нибудь заловить.

Басенька казалась стопроцентной барсинкой, однако природная недоверчивость Щеткина взяла верх и он рассудительно решил, что бесплатный сыр только в мышеловке, а, если горшок со сметаной стоит на видном месте, то сметана в нем уж точно прокисла.

Он погрустнел и лег спать. Ему снились Басенькины голубые глаза, однако потом начало происходить что-то кошмарное, и, проснувшись в холодном поту, барсик Щеткин тщетно вспоминал, что именно.

С утра он опять с тоской вспоминал о барсике Ку, что служило у Щеткина признаком душевных невзгод. Однако природная жизнерадостность взяла верх над меланхолией и уложила ее на обе лопатки при помощи предательского апперкота весны. Как можно грустить, если солнце с утра светит так искушающе, что хочется жмурить глаза, топорщить усы и лениво потягиваться где-нибудь на травке!

Судьба оказалась благосклонна к щеткинскому настрою и по входе в кабинет послала ему Ирочку. Ах, Ирочка! Не барсинка, конечно, но какой стати! Беленькая, изысканная, пушистая! Излучая сияние, она прошествовала к Щеткину и промурлыкала что-то ласковое. Щеткин тщетно боролся с инстинктом самца вот уже третий месяц: при виде Ирочки его охватывало неизъяснимое волнение. Ирочка распространяла иррациональное притяжение во все стороны как проникающую радиацию.

Это был знаменательный во всех отношениях день. Щеткин выяснил у Ирочки, что Басеньку прицепили к Главному Аборигену и, может быть, от этого, а, может, просто так, бросил бороться с инстинктом. Главное было — это оставить Ирочку в поле своего воздействия. Щеткин дал Ирочке не слишком умное задание, а сам принялся усиленно флюидировать. Когда флюиды достигли Ирочки, она встрепенулась было, но потом позволила им себя обволакивать. Щеткин был в восторге. Теперь нужно было быть особенно осторожным, дабы не вызвать естественный рефлекс отторжения. Так что торопиться не следовало. Щеткин оставил флюидов на Ирочке и отправил ее переваривать. В конце концов, надо было хоть изредка поработать, а флюидирование требовало значительной концентрации и с работой никак не совмещалось.

Однако работа никак не желала идти в щеткинскую голову и, после двухчасовых мучений, Щеткин решил, что завтра мудренее сегодня и принялся составлять план захвата Ирочки, и выглядел он так:

День первый. Усиленное флюидирование. Первая атака.
День второй. Закулисные маневры, направленные на ненавязчивое напоминание о себе объекту. При возникновении напоминания внедрившиеся флюиды начинают зудеть.
День третий. Усиленное флюидирование. Переход на постоянный контакт (для этого Щеткин изобрел специальное задание, требовавшее каждодневного общения с ним).
День четвертый. Отходной маневр. В организме объекта уже наступило привыкание и без постоянной подпитки должно ощущаться легкое беспокойство.
День пятый. Захват врасплох, ближе к вечеру, путем приглашения в злачное место. Далее — действия по ситуации, в зависимости от индивидуальной реакции на внедренные флюиды.

Метод был проверен на практике и обычно приносил хорошие результаты. Щеткин внес в него некоторые несущественные детали, захлопнул блокнот и посмотрел на часы. Его рабочий день был завершен.

ГЛАВА СЛЕДУЮЩАЯ, ИЛИ БАРСИКИ ВЛИПАЮТ

План захвата Ирочки проходил на удивление гладко. Флюидируя в необходимой пропорции, Щеткин был приятно изумлен результатами: Ирочка в его присутствии начала трогательно краснеть и сыпать кофе мимо чашки. Так что вероятность успеха к пятому дню достигла 100% и Щеткин усиленно рисовал в своем воображении картины соития. Вероника, почуяв неладное, пробовала было воспрепятствовать естественному ходу событий, но вдохновленный Щеткин от нее отмахнулся и отмахнутая Вероника демонстративно перестала его замечать.

Итак, день пятый наступил во Вторник. Щеткин оделся тщательнее обычного и даже пришел на работу вовремя. Он серьезно и сосредоточенно взялся за документы, чтобы не портить себе вечер воспоминаниями о несделанных делах. Он взялся за документы так рьяно, что не оставил на воле ни одного: заключенные в папки по номерам, они тихо пищали из шкафа, пока Щеткин приканчивал свои черновые заметки.

За этим занятием и застигла его Ирочка, восхитившись наведенным порядком. Щеткин незамедлительно восхитился ею, пересчитал флюидов и, найдя их количество удовлетворительным, мастерски провел захват врасплох. Растерявшаяся Ирочка согласилась пойти в злачное место так быстро, что чуть не испортила Щеткину радость победы.

Тут его вызвал шеф и по его голосу Щеткин понял, что случилось что-то. Войдя в кабинет, он узрел там Басеньку и осознал, что все, что было до этого, было лишь прелюдией к метаморфозе. Взамен утерянного имени Басенька приобрела настоящий светский лоск и вполне сносно болтала по-аборигенски. Но главное было в том, что Главный Абориген не поскуливал у ее ног разве что из уважения к присутствующим. А так все признаки были налицо, — воспаленные страстью, его глаза неестественно сверкали.

«Басенька, ты влипла. У тебя на хвосте здоровенный КРИКС!» — протелепатировал Щеткин.

Однако, завидев Щеткина, Басенька и сама принялась делать ему знаки, свидетельствующие о том, что ей в самом скором времени может понадобиться скорая помощь.

Щеткин был бы и рад помочь Басеньке, но не бросать же план захвата как раз тогда, когда успех так очевиден!

Поэтому после совещания он ретировался как можно незаметнее, решив, что один день уж точно погоды не сделает.

Ирочка ждала его, как верная Пенелопа. Щеткин привел ее в злачное место и принялся вести наводящие беседы, смысл которых был ненавязчиво дать понять, как плохо ему живется без настоящей любви. Впрочем, здесь он и не врал (Щеткин вообще врал редко), а риторические пассажи выдавались всего лишь от избытка эмоций.

Ирочка, как и полагалось, тут же определила, что она и есть та самая единственная на все времена любовь Щеткина и вечер наполнился сверкающими грезами обоих (каждого о своем). Ах, этот приглушенный шепот в полутьме, опущенные ресницы и мерцающие свечи! Жизнь без этих романтических минут независимо от результата была бы невыносимо скучна и Щеткин наслаждался дарованными ему мгновениями в полной мере.

После наступил решающий момент. Шеткин придвинулся к Ирочке и нежно куснул ее за ушко. Ирочка выгнулась и замурлыкала. Она даже не пыталась сопротивляться щеткинским чарам, что должно было вторично насторожить нашего героя, но — увы! — инстинкт вопил в полный голос, и где уж тут было прислушаться к шепоту рассудка.

Щеткин усадил Ирочку в кабриолет и поволок в логово. Далее из соображений стыдливости опустим занавес.

Однако, проснувшись наутро с ясной головой, Щеткин неожиданно заподозрил неладное и, проведя внимательный осмотр, пришел в ужас: увлекшись планом захвата, он не заметил предательской контратаки и теперь весь с ног до головы был покрыт внедрившимися ирочкиными флюидами. Некоторые из них уже заматерели, так что Щеткину ничего не оставалось, как с грустью признать, что Ирочка захватила куда как более мастерски.

Щеткин стряхнул с себя свежих флюидов и немедленно выписал себе лекарство от внедрившихся по следующему рецепту:

«Вызвать у источника инфекции слезы и разбавить водой в пропорции 3:1. В раствор, осторожно помешивая, попеременно добавлять цинизм и денатурат, пока один вид лекарства не начнет вызывать легкую тошноту. Настоять на воспоминаниях, связанных с источником инфекции. Употреблять наружно. В особо тяжких случаях — выпить залпом и таким образом очистить весь организм, поскольку настой вызывает очистительный рефлекс кровеносной системы и пищеварительного тракта одновременно.»

Слезы Ирочка выдала с готовностью, как только Щеткин мягко объяснил ей, что жениться пока в принципе не собирается. Щеткин аккуратно собрал слезы в стакан. Заметив это, Ирочка запаниковала и сказала ему, что все равно его любит.

На работу Щеткин пришел мрачный: перед уходом Ирочка вырвала у него обещание встретиться вновь и удалилась, не разжимая челюсти.

В тот день у Щеткина были еще и Страшно Важные Разговоры и он начал готовиться к ним остервенело.

Басенька подкралась к нему незамеченной и шепотом произнесла:

— По-моему, я перестаралась.

Щеткин подпрыгнул на месте и, увидев огорченное басенькино лицо, принялся ее утешать:

— Не печалься, Басенька! АСУД запустили, так что недолго осталось мучиться или пора им в Аборигению!

— Как бы не так! — вздохнула Басенька, — Шеф решил плодиться и собирается открывать филиал. Без Главного тут явно не обошлось. Как ты думаешь, кто будет заслан?

Щеткин понял, что надо срочно спасать невинную жертву. Но в этот самый момент дверь распахнулась и возникла Ирочка с чарующей улыбкой и искусно положенными под глаза тенями.

— Милый! — проворковала Ирочка. — Я сделала то, о чем ты меня просил.

На этот раз Щеткин был начеку и пресек атаку флюидов на корню. Пока он сражался, Басенька заняла в кресле выжидательную позицию и сохраняла вежливый нейтралитет. По ее лицу можно было прочесть смесь скуки и легкого удивления.

Ирочка не уходила, детально объясняя все подряд. Щеткин уже злился и поэтому явление в его кабинет Главного Аборигена окончательно вывело его из состояния равновесия.

— Брысь! — сказал он Ирочке и та, сверкнув глазами, полными слез, удалилась, напоследок обдав флюидами Главного. Однако Главный был слишком толстокож и не реагировал на внешние раздражители. Неумолимо, как таран, она приближался к Басеньке, намертво вцепившейся в подлокотники.

— Я уезжай! — объявил Главный трагически. — Но оставляй здес мой сердц!

Он деловито расстегнул грудину и вытащил оттуда бухающий предмет. Здание сотряслось до основания, когда Главный почтительно сложил свою регалию у басенькиных ног.

Басенька застыла в кресле, бросив на Щеткина затравленный взгляд. Главный, потоптавшись на месте, решительно направился к выходу.

Здание продолжало сотрясаться. Из кабинетов начали выбегать привлеченные шумом сотрудники.

— Да уйми ты его! — вскричал Щеткин, несчастный до предела.

Басенька взяла предмет на руки и он тут же утробно заурчал.

— Час от часу не легче! — Щеткин схватился за голову.

— Вот так со мной всегда, — Басенька рассеянно погладила урчащий предмет, который аж взвыл от восторга. — Делать нечего: придется сходить замуж.

— Вы что, все с ума посходили! — у Щеткина была аллергия на разговоры про замуж, а двух упоминаний об этом за одно утро он вынести не мог.

— Предлагаешь оставить ЭТО здесь? — осведомилась Басенька и снова положила предмет на пол. Оставленный без внимания, он издал вопль и снова начал бухать.

— Все, хватит с меня! — Щеткин полез в стол за затычками в уши с мыслью, что придется изготовить такие же для всех сотрудников, однако шум вдруг начал затихать. Щеткин оглянулся и увидел, что Басенька, держа в руках урчащее чудовище, спускается по лестнице с видом королевы, идущей на эшафот.

— Басенька! — крикнул было Щеткин, но было уже поздно: Главный, не успевший отъехать, уже прижал Басеньку вместе с предметом к своей необъятной груди, схватил их в охапку, злорадно осклабился и исчез.

— Басенька... — шепнул Щеткин. В ответ что-то пискнуло слабо и испуганно. Оглядевшись, Щеткин заметил одинокий Басенькин флюид, забытый на подлокотнике. Щеткин подошел и погладил его. Флюид сначала шарахнулся, а потом посмотрел очень жалобно, пискнул на прощание и улетел.

— Б..., спасибо тебе, Баба Намарама! — глядя ему вслед, только и сказал Щеткин.

ГЛАВА СЛЕДУЮЩАЯ, В КОТОРОЙ БАБА НАМАРАМА ВСПОМИНАЕТ О СВОЕМ УПУЩЕНИИ

Слова Щеткина были произнесены с таким чувством, что достигли ушей Бабы Намарамы. К несчастью, добрая его голова как раз спала, а две злые переглянулись и сказали с ехидцей:

— То ли еще будет!

Конечно, Щеткин об этом не знал, а то бы немедленно взял свои слова обратно.

Не подозревая о грозящей беде, он решил напиться и вызвал на помощь добросовестного Макса, собутыльника непонятной породы. Макс откликнулся с готовностью, закупил исцеляющий напиток и приготовился стартовать.

Страшно Важные Разговоры прошли в атмосфере уныния, резко контрастировавшей с жизнеутверждающими репликами шефа, который бывал набегами. Щеткин получил полный портфель бумаги и отбыл в направлении Макса.

По дороге сломалась машина; потом Щеткин вспомнил, что оставил на работе ключи; когда же по приезду он заметил, что Макс не только стартовал, но уже близок у финишу, его настроение достигло температуры жидкого азота. Швырнув в угол портфель и ботинки, он бросился догонять Макса, однако исцеляющего напитка на это не хватило.

Поскольку Макс был уже нетранспортабелен, Щеткин прогулялся по ночной Москве, что чуть подняло ему настроение, и, вернувшись, продолжал марафон.

Будучи близок к финишу и пребывая в состоянии расстроганном, он уже почти отождествил Макса с дружищем Ку и позволил себе посетовать на проделки Бабы Намарамы (или Бога Сардельки, или их совместного творчества).

Однако при упоминании об Ирочке шерсть Макса вздыбилась и глаза загорелись недобрым светом. Увлекшийся описанием своих страданий, Щеткин понял, что ошибся в Максе, только когда тот размахнулся столом. Ловко увернувшись, он попытался выяснить, в чем причина такой внезапной агрессии.

Ответная информация оказалась непечатной и исчерпывающей. Щеткин уловил только, что два месяца назад Ирочка согласилась стать женой Макса и тот уже купил себе свадебный наряд и колыбель для потомков.

Времени произносить знаменитую фразу просто не было. Щеткин не мог применить и план отхода, поскольку, как уже говорилось, забыл ключи. Пришлось пустить в ход свое обаяние и давить на мужскую солидарность. Макс уронил стол и предложил выпить за то, «чтоб им пусто было». Щеткин согласился с этим от всей души, поскольку на данный момент активно ненавидел всю женскую половину человечества.

На этом Макс прибыл к своему финишу, а Щеткин остался среди руин, неприлично протрезвев.

...На следующее утро, проснувшись с больной головой, Щеткин решил уйти в монастырь. Впрочем, в этом была изрядная доля кокетства, поскольку особой религиозностью Щеткин не страдал никогда. Макс бормотал что-то в приступе похмельного покаяния, но Щеткин утешил его, сообщив о своем решении.

Сообщил он о своем решении также и шефу, который, помолчав немного, предложил Щеткину отдохнуть от этой мысли и всех прочих где-нибудь в теплых краях.

Но Щеткин был непреклонен. Отдохнуть он, конечно, согласился, но непременно с тем, чтобы провести отпущенное ему время вдали от суеты мирской.

Преисполнившись благих намерений, которыми, как известно, вымощена дорога в ад, Щеткин прокрался в свой кабинет, написал прошение шефу, цапнул ключи и был таков.

По дороге домой он размышлял о вечном. По приезду домой Щеткин понял, что Вечность и Хаос первичны, а потому навел дома блестящий бардак, собрал походный рюкзак и вышел куда глаза глядят.

К сожалению, пошел дождь и несколько охладил щеткинское рвение. Щеткин добрел до первого же магазина, и, мокрый и взъерошенный, затребовал порцию исцеляющего. Поскольку распивать, не отходя от кассы, было запрещено (кассиры сбивались со счета, алчно глотая слюну), Щеткину пришлось вернуться.

Вернувшись, он проклял все на свете, поскольку у дверей его поджидала сияющая Ирочка.

— Шеф сказал, что ты болен! — участливо сказала она, доставая из пакета ненавидимый Щеткиным вафельный торт. — Я решила тебя навестить...

— Я...гм... пожалуй, да, — невразумительно отвечал Щеткин, волоча за собой рюкзак.

Освоившись, Ирочка тут же принялась убирать блестящий бардак, лелеемый Щеткиным, а он, угрюмо глядя в потолок, вопрошал небеса, за что ему такое наказание.

«Смиреннее надо быть, смиреннее!» — гадко хихикая, говорили между тем две злые головы Бабы Намарамы, с неподдельным интересом наблюдавшие за происходящим. Доброй голове они уже подсыпали димедрола и она сладко спала, изредка всхрапывая.

Щеткин открыл Диогена Лаэртского и, прослезившись, прочел:

«Попадется хорошая жена — станешь счастливым; попадется плохая — станешь философом».

ГЛАВА СЛЕДУЮЩАЯ, ТРАГИЧЕСКАЯ

В доме Щеткина поселилась тоска и Ирочка. Они жили втроем уже третий месяц и все попытки Щеткина искоренить зло в своем доме успеха не имели. Он пытался удрать в Питер, но опоздал на самолет; он собрался прыгнуть с балкона, но зацепился за карниз; он решил было искоренить Ирочку, но Ирочка глубоко пустила корни и выкорчевать ее было невозможно.

Дружище Ку по-прежнему бывал занят. Макс, простивший Ирочку, теперь считал, что Щеткин подло заманил несчастное создание в западню.

Тоска выла по ночам из всех углов. Поднимаясь утром на работу, Щеткин видел на носу осень, похожую на конфету из дождей и пыли в золотой обертке. Он сдувал ее с носа и плелся на работу.

Он стал пунктуален. Он стал молчалив. Он стал задерживаться на работе и выполнять ее в срок.

Шеф забеспокоился не на шутку, вызвал Щеткина и спросил, не желает ли он чего.

— Командировку! — простонал Щеткин, безнадежно вздыхая.

Шеф понял его по-своему, заулыбался и сказал, что подумает об этом всерьез.

...И еще три бесконечных недели Щеткин мирился со злой судьбой.

Но вот шеф вызвал его вновь и сообщил о том, что Щеткин едет в Аборигению. В Аборигению! К Басеньке!

Окрыленный Щеткин по этому поводу в тот вечер даже не сидел с Диогеном Лаэртским и тоской в своем углу, так что Ирочка решила, что он вот-вот сделает ей предложение.

Когда же Щеткин объявил ей о намерении шефа, пришлось извиняться перед соседями за протекающие потолки, ибо Ирочка была неутешна.

Щеткин стоически вынес поток упреков и обвинений, подбадривая себя мыслями о скорой разлуке.

И — о чудо! — билеты были куплены, на самолет он не опоздал, авиакатастрофы не случилось и, ступив на раскаленную аборигенскую землю, Щеткин решил было, что черная полоса в его жизни миновала.

Войдя в новенький отстроенный офис, он насторожился, почуяв нездоровую тишину. Аборигены смотрели странно и норовили улизнуть.

Глубоко вдохнув, Щеткин решительно затребовал Басеньку и ему показали на большую дверь с надписью «Главный». Главный сидел там и рыдал.

Завидев Щеткина, он взревел и бросился к нему. Щеткин уже привык уворачиваться, так что Главный с размаху врезался в косяк и рухнул на руки Щеткину, причитая:

— Ушла... Улетела... Я умирать...

Щеткину тоже захотелось завыть при мысли, что еще три месяца ему придется служить плакальщицей при неутешном Главном.

— Когда? — только и выдавил он.

— Рассвет... Адвокат... Развод... Сегодня... — всхлипывал тот.

«Баба Намарама, это уж слишком!» — возмутился Щеткин мысленно.

Но выпутываться как-то надо было и потому он похлопал Главного по спине, вызвал секретаршу с кофе, и усадил его в кресло, предварительно проверив, крепко ли застегнута грудина (воспоминания о бухающем предмете наводили на него неподдельный ужас).

— Я умирать... — упрямо твердил Главный, требуя жалости к себе.

Щеткин пожалел его и пожалел об этом, поскольку оказался облитым с головы до ног.

Секретарша принесла кофе, такой крепкий, что у Главного глаза полезли из орбит. Щеткин удовлетворенно кивнул и влил в него еще и конъяку.

Эффект не замедлил сказаться. Главный снова взревел:

— Женщин мой! Возвращать место! Лететь сразу!

Он схватил кейс, смел с пути секретаршу и на ходу бросил Щеткину:

— Управлять вместо мне... Надеяться видеть! — и кубарем скатился по ступеням к машине.

Щеткин вытер со лба пот. Его трясло. Секретарша, сжалившись, вручила ему ключи об бывших басенькиных аппартаментов и посоветовала принять холодный душ.

У порога Щеткин отпустил машину и опять пожалел об этом, поскольку ключи не подходили. Тщетно промаявшись битый час, он вышел под палящее аборигенское солнце и принялся на все лады жалеть себя оттого, что он не мурзик.

ГЛАВА СЛЕДУЮЩАЯ, В КОТОРОЙ ТРЕТЬЯ ГОЛОВА БАБЫ НАМАРАМЫ НАВОДИТ ПОРЯДОК

Сквозь сонный дурман до третьей головы Бабы Намарамы донесся голос ее любимца. Странно было слышать подобный вопль отчаяния из уст преуспевающего Щеткина, и потому, грозно сверкая единственным глазом, третья голова вопросительно огляделась по сторонам. Злые головы съежились и поникли; почуяв неладное, третья голова плюнула на каждую из них ядовито и принялась срочно исправлять ситуацию.

Щеткина осенило. Ошибки быть не могло: ключ-то был тот самый, так что дверь могла быть заперта... изнутри! Стало быть... Он проворно обежал дом и, — что бы вы думали, — как раз вовремя, чтобы поймать Басеньку, а следом летящий за ней чемодан.

— Уф! — сказала Басенька, отдышавшись, — На этот раз ты как раз вовремя!

Щеткин познал мгновения ни с чем не сравнимого счастья, почувствовав родные барсиковские ухватки, когда Басенька поведала ему, что устала от демонических страстей и давно уже предпринимала попытки тихо ретироваться, но удалось ей это только сейчас. И вот ведь, — как назло! — рейс отменили, и Басенька логично рассудила, что не мешало бы забрать еще кое-что из забытых в спешке вещей.

Щеткин сообщил ей о неутешности Главного, на что Басенька жизнерадостно отреагировала:

— Тем лучше! У меня есть, как минимум, три дня форы!

Однако Щеткин, наученный несчастьями, скептически предположил:

— А что, если и его рейс отменят?

— И правда! — согласилась Басенька, — Но ведь ты же не бросишь меня в беде?

Щеткин вздохнул. Проживать вместе с Басенькой было, конечно, заманчиво, но мысли о безудержном сексе теперь насмерть ассоциировались у него с Ирочкой. Но ведь действительно — не бросать же барсика в беде! Он кивнул, взял басенькин чемодан и водворил его обратно. Хозяйка вошла следом, что-то виновато бормоча, и Щеткин с радостью узнал родимый бардак. Атмосфера дома сразу показалась ему милой и уютной; он почти как привидение, вспомнил Диогена Лаэртского и содрогнулся. Нет, долго ему еще не читать ни греков, ни о греках, ни по-гречески!

Басенька пошарила с шкафу и извлекла оттуда: пакет кукурузных хлопьев, черствый хлеб, кофе, водку, бутылку минеральной воды и бульонные кубики. Обед получился жидковат, но колоритен; Щеткин уплетал кубики и хлопья, а водка его вообще скосила, и он уснул, даже не успев подумать, с Басенькой или без.

Щеткин проснулся в семь утра, похмельный и счастливый. Оглядев открывшийся его взору живописный ландшафт, он заметил Басеньку, уютно свернувшуюся в кресле клубочком. Она разместилась там вполне компактно и сладко спала. Сердце Щеткина исполнилось нежности. Он осторожно передислоцировал Басеньку на свое место, умылся, погладился и отправился по месту назначения.

Офис встретил его испуганно распахнутыми дверьми. Аборигены явно не знали, что делать с новым шефом, тем более что судьба старого была до сих пор неясна.

Однако ее тут же разъяснил щеткинский шеф, вопивший, совсем как в старые добрые времена:

— Щеткин, мать твою так! Что ты сотворил с Главным? Да тебе диверсантом надо работать!

— А что случилось? — невинно спросил Щеткин, прикинувшись ветошью.

— Не знаю! Он только рвет и мечет!

— Что мечет? — не понял Щеткин.

— Все мечет! — взорвался шеф. — От икры до гвоздей! Бедняжку Ирочку напугал до обморока!

«Как бы не так,» — злорадно подумал Щеткин. — «Флюидирует наша Ирочка!» И с его души разом упала большая тяжесть.

— Так в чем дело?

— Дело в Басеньке. Она развелась и изчезла, — ответствовал Щеткин.

— С тех пор, как твоя протеже здесь появилась, начался тарарам! — обвинял шеф, забыв о том, что сам первый восторгнулся басенькиными талантами.

«Что ж, шефы — порода забывчивая, — заключил Щеткин. — Может, и аборигенские тех же кровей? Надо утешить Басеньку.» А вслух сказал:

— Во-первых, тарарам был всегда. Во-вторых, она не моя протеже. В-третьих, кто заставлял Главного на ней жениться?

— У тебя на все ответ готов! — проворчал шеф и повесил трубку.

Щеткин удовлетворенно хмыкнул и сообщил столпившимся аборигенам, что их шеф до сих пор жив.

Проведя день в осмотре новых угодий, он нашел их состояние вполне сносным и расслабился. Возвернувшись, он с умилением пронаблюдал, как Басенька, закусив губу, силится соорудить ужин. Вечер прошел в ненавязчивых беседах о роли судьбы в формировании мировоззрения индивида. Допив водку, Басенька прыгнула в кресло, промурлыкала что-то совсем по-женски и заснула. Судя по сноровке, она проделывала это не впервой.

«Может, ей в принципе там больше нравится?» — рассудил Щеткин, осоловев от выпитого. Впрочем, все было так хорошо, что менять ничего и не хотелось.

Следующая неделя прошла приблизительно также с той лишь разницей, что Басенька все-таки перекочевала на кровать. Секс получался как-то урывками, потому что, выпив всю водку, Щеткин и Басенька нашли много других интересных тем для разговора.

Главный задерживался, и это настораживало и радовало одновременно.

Через месяц Басенька начала проявлять признаки недовольства своим изолированным положением. Ее барсиковская натура требовала приключений, поэтому чаще, чем обычно, в квартире начались наводнения, пожары и прочие стихийные бедствия. Басенька виновато смотрела на Щеткина, но ничего с собой поделать не могла: с барсиками всегда случаются исключительно глобальные проишествия.

Щеткину уже тоже изрядно поднадоела Аборигения. Впрочем, вспоминая, что в Москве его ждет Ирочка, он сразу как-то лучше относился к приютившей его стране.

Прошло еще две недели. Главный пропал. Щеткин изнывал от жары, Басенька — от вынужденного бездействия. В Аборигении произошло единственное за последние 200 лет землетрясение, эпицентр которого пришелся как раз на басенькино обиталище. Переезд занял целую неделю, потому что Басенька непременно желала отрыть в руинах тот или иной предмет.

Еще через неделю Басенька заявила, что создает общество борьбы с домохозяйками. Однажды вечером Басенька заплакала, и растерявшийся Щеткин утешал ее тщетно.

И вот, в одно прекрасное утро Басенька исчезла, не оставив координат и объяснений. Щеткин бродил по квартире неприкаянно и считал дни до отъезда.

Прошло три дня после исчезновения Басеньки. Щеткин решил было организовать детективное агентство по ее розыску, — жизнь без этой женщины-катастрофы стала размеренной до тошноты. Но на четвертый день явился Главный; в его глазах сияли обручальные кольца, а Ирочка семенила следом, налево и направо давая понять о своем деликатном положении. Щеткин расцвел и бросился поздравлять молодоженов. Ирочка надулась: по ее мнению, Щеткин теперь должен был страдать всю оставшуюся жизнь

Но Щеткин цвел неудержимо: ничто теперь не могло отравить ему воспоминаний о родимом доме.

Он собрал чемоданы, запихнув туда все подряд. Среди прочего ему попались забытые Басенькой документы и Щеткин занервничал: как никак, судьба Басеньки была ему небезразлична.

Посмотрев на ее новенький паспорт с фотографией, еще не успевшей закостенеть, Щеткин подумал, что, может, любит Басеньку, но тут же отбросил эту мысль как слишком дикую.

Главный и Ирочка провожали его в аэропорт, и потому он не опоздал. Главный сиял, достигнув, наконец, счастия; обручальные кольца в его глазах сияли, как вывеска брачного агентства. Ирочка трогательно краснела и сыпала кофе мимо чашки. Щеткин цвел.

Благополучно приземлившись в Москве, он привычно позвонил барсику Ку и привычно повесил трубку: сам ритуал вызвал у него необычайное умиление.

Придя на работу, он привычно опоздал и привычно получил нагоняй от шефа. Шеф, впрочем, тоже был рад снять стресс: на кого же еще, кроме Щеткина, можно наорать так от души? Поэтому на следующий день Щеткину прибавили зарплату.

Отмахнутая в прошлом Вероника уже целилась на вакантное место максовой жены: свадебный наряд и колыбель для потомков вдохновили ее на мысли о том, что Макс будет образцовым семьянином.

Щеткин, довольный всем, посиживал себе в логове и жмурил глаза: новая весна была уже не за горами. Бывало, он грустил, но тут же одергивал себя, наученный горьким опытом.

И вот, в один из первых весенних дней, Баба Намарама решил, что Щеткин начинает скучать. Поэтому Щеткин, сидя у себя в кабинете, вдруг увидел, что ему приходит необыкновенно нечитабельный факс:

«... Бомбей не езди никогда, мерзко... а в Тибете ничего, проводники, ламы и птицы дружелюбные... изучаю дзэн и почти левитирую... надеюсь, мои документы, а то я забыла...

Люблю, иногда страдаю...

...феномен жизни в том, что она состоит из бесконечности неопределенных возможностей. Ну, а кто говорил, что будет легко?!..»

1988-1997 гг.

Speaking In Tongues Лавка Языков