Speaking In Tongues
Лавка Языков

РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ

в переводах А. Николаевой

Из цикла "ЧАСОСЛОВ"

*** * ***

Ты мне объявлен каждой вещью мира,

которой другом я и братом стал;

тебя - и семя - капля напоила,

хоть океану вровень ты взрастал.

То было сил причудливой игрою,

излившихся чрез череду вещей:

в корнях окрепших, иссякавших к кроне

и чудом воскресающих над ней.

*** * ***

Истекаю, стекая

сквозь пальцы струйкою песка.

Зачем же чувств источник тайный

не иссякал для всех и вся?

Душа от тысячи касаний

истает болью,

коль точно в сердце метит боль

стрелой любою.

Я спасся б, если б мог других забыть.

Я верю, что смогу впервые

столь боязливым быть,

иль хлынет кровь в разрывы.

*** * ***

Воззри, Господь, наследует день новый

вчерашней юности твоей: во вдовьих

ладонях складкой кроткою лежит

на меру правды ровно мера лжи,

так правая желает в схватке с левой

себе отличья, чтоб считаться первой

и главною наперсницей плеча.

Вчера еще твой лоб, как камешек ручья,

теченьем дней оглажен был, покоен

и отрешен, как мерный шум прибоя,

и невзыскателен, как слепок, как любое

из лиц, тобой представших прихотью небес;

не здесь ли

ныне встретят судьбы мира

свой судный день, чье жаркое горнило

поглотит их, расплавив без следа.

И будет свет, как будто заслонило

собою все восставшее светило.

В тот час взойдет твоя звезда.

*** * ***

О, сколько ангелов стремятся к свету,

ища тебя у звезд, их тайно окликая

и в каждый отблеск лик твой облекая.

Но всякий раз, как был ты мной воспетым,

я видел: крылья их в исканьях тщетных

меж складок мантии твоей мелькали.

Ведь в средоточье блеска был ты редкий гость.

Лишь на мгновенье, внемля уговорам,

молитве долгой, времени укорам,

в лучах струящихся являлся с гордым

взором властительного князя звезд.

Стекали капли времени, как воск.

И обнажался рот провалом черным,

и древо черное ветвями рук вилось.

*** * ***

Кто тысячу бессмыслиц примиряет,

сводя их благодарно в Символ цельный,

тот прочь

теснит шумливое веселье,

покои празднествам иным уготовляя;

ты - гость его желанный в эту ночь.

Ты - одиночество его второе,

и центр недвижный тихих монологов,

тот круг, что вкруг тебя очерчен строго,

ему пределы времени откроет.

Из цикла " СОЧЕЛЬНИК "

СОЧЕЛЬНИК

Чрез зимний лес прогонит ветер

стада снежинок, как пастух,

и ель предчувствует: за этим

слетит к ней благочестья дух,

лишь часа ждет, и тянет ветви

сквозь белый плен - готова я;

и путы прорастает ветра

в канун святого Рождества.

*** * ***

И это бой:

вслед за мечтой

брести, как одержимый,

достать у жизни сердцевины

ее корней незримых,

пролить слезой,

взрастить, и вместе с ними

взрасти собой!

*** * ***

Люблю я мадонн, растерянно ждущих

кого-то в нишах, но ими забытых,

и дев белокурых, грезить бредущих

с цветком в волосах к источнику скрытно,

детей, удивленно в звезды глядящих,

и тех, что, солнцем согреты, поют,

ночей дыханье, в цветеньи стоящих,

и дней, но тех лишь, что песни несут.

*** * ***

Выносит ночь тайком сквозь занавеси складки

на волосы твои забытый солнца блик,

На рук твоих тепло - на них гляжу украдкой -

покоя благодать и полноту хранит.

И ширятся души моей пределы,

что смелется в труху заботой дня,

зарей зажженный мол ее накроет белой,

одной из первых волн небытия.

С ЭТИМ Я БЫЛ БЫ СЧАСТЛИВ -

То должен быть один из жарких

весенних дней, когда лужайки

палатам немочь предпочтет.

Меж воробьями перепалка

в сирени: кто верней поет.

Ручей, оков лишившись жалких

и ошалев от счастья, бьет

струей до самой верхней кладки,

стволы белеют, все цветет,

и задником разбиты грядки.

Весна, лаская, обовьет

плетьми объятий виноградных

дом, крытый солнцем, и соткет

дитя из грез, чей голос сладкий

моими песнями живет.

*** * ***

Хрипят застуженные ели,

и вслед шагам слюдою снежной

неслышный путь лесной застелен;

к безмолвью белой канители

приникли окна, потускневши.

Часы пропели. И страшится

дитя: трещат поленья в печке,

глодая их, огонь ярится,

а в окна белый день глядится,

глядится вечность.

*** * ***

Дитя, в колодцах глаз твоих

ночные образы теснятся,

там хладу рук, что только снятся,

короной огненной венчаться,

и льется тихий свет от них.

В дневных лучах то взор слепца:

душа, расколотая точно,

все страхи старости пророча,

успеть желает таинств ночи

испить безумство до конца.

Speaking In Tongues Лавка Языков

РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ

Из цикла "ЧАСОСЛОВ"

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Из цикла " СОЧЕЛЬНИК "

СОЧЕЛЬНИК

* * *

* * *

* * *

С ЭТИМ Я БЫЛ БЫ СЧАСТЛИВ -

* * *

* * *

Speaking In Tongues
Лавка Языков

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***

*** * ***