Speaking In Tongues
Лавка Языков

Сап-Са-Дэ

ЦИКЛ ПОЭМ
О КОЛЕСАХ И ШЕСТЕРЕНКАХ

Вступление

Поэма первая. Ослепление

Поэма вторая. Большая Карусель

Поэма третья. Суворов в Городах

ВСТУПЛЕНИЕ

Мне приснилось, что я приснился,

Что я не родился,

И не умру…

… А поутру

Проснулся тот, которому

(как мне снилось)

я приснился.

ПОЭМА ПЕРВАЯ

ОСЛЕПЛЕНИЕ

1.

Этот трамвай никуда не пойдет,

У него нет колес,

У него лопнула крыша,

Но в нем сидят пассажиры.

Этот трамвай никуда не пойдет,

Здесь никогда не было электричества,

Здесь никто не умеет водить трамваи,

Но в трамвае сидят пассажиры.

А я мог бы позвать гостей,

Но никто ко мне не приедет,

Мои гости предпочитают ездить

Ко мне на этом трамвае.

2.

У пророка — зеленая кожа,

У пророка — голубые глаза,

У пророка — красивые крылья.

Но когда в темноте расцветают

Далекие зимние вишни,

В его голубых глазах

Отражается темное небо.

3.

В понедельник я был зрячим.

Во вторник мне выклевали глаза

Молчаливые умные птицы.

В среду летучие мыши

Съели какой-то внутренний орган

И повредили мне позвоночник.

Я еще не совсем изувечен,

Плотоядным и умным птицам

Я бы мог еще предложить

Не один жизненно-важный орган.

Я еще не совсем изувечен,

Но я давно уже умер.

4.

В этом городе живет Леди,

У нее очень тонкие пальцы,

А когда Она верхом на орле

Пролетает по теплому небу,

Я кричу, изумленный и нежный.

«У меня есть старый трамвай,

Он никуда не пойдет,

Я Тебе подарю трамвай!»

Я стою и кричу моей Леди ,

А Она надо мною смеется.

«У тебя нет трамвая,

У тебя есть синее небо,

У тебя глаза точно звезды,

Но глаза твои выклюют птицы.

Мне не нужен твой старый трамвай,

И глаза твои точно звезды.»

И за нею идут пророки

Молчаливой и мудрой толпою,

Они машут своими крылами

Незаметно и неторопливо.

И за нею идут пророки,

И в их голубых глазах

Отражается тьма ночная.

5.

Лодка плывет по зеленой реке,

Радуйся, небо, весна пришла!

Лодка плывет по зеленой реке,

Лодка плывет над лесной тишиной,

Лодка плывет, и по самому дну

Следом за лодкой плывут облака.

6.

Мои руки привыкли ласкать глину,

Мои губы привыкли ласкать воду,

Мои глаза привыкли ласкать небо,

Что я дам моей Леди кроме счастья?

Мои руки привыкли месить глину,

Мои губы привыкли глотать воду,

Мои глаза привыкли смотреть на небо,

Что я дам своей Леди кроме боли?

Леди, Тебе не нужны мои подарки,

Тебе не нужны мои глаза точно звезды,

Да и что я тебе могу дать.

Завтра я поплыву на лодке

По красивой зеленой реке

И по самому дну реки

Вслед за мной поплывут облака.

7.

Говорят Пророки

Первый пророк:

Я рожден с зеленою кожей,

Мой отец тоже был пророком,

Помню, в детстве, я очень любил

Играть с его крылами.

У меня красивые крылья,

И зеленая река струится

В моей мудрой голове,

Удивляя меня постоянством.

Второй пророк:

Сквозь бездну миров, как безумье и холод,

Пророчество входит в заброшенный дом,

Разрушен! Да будет разрушен твой город!

До лучших времен.

Мы любим лететь через мглу и ненастье,

И мы улетаем, оставив свой дом,

Забыв о любви, о свободе, о счастье

До лучших времен.

Мы ждем озаренья, мгновения чуда,

Пророчество — смелый и радостный сон,

А так мы идем никуда ниоткуда

Отныне и присно -

До лучших времен.

Третий пророк:

Леди собирает цветы.

Леди наслаждается закатом.

Пророки подвластны Леди,

Но над ними не властны ее чувства,

Смутное движение души —

Неосознанное пророчество.

Четвертый пророк:

В садах моей души играют бабочки,

Лягушки утомительно поют.

Пятый пророк:

Я не знаю, что случится со мною,

Я знаю, что может случиться.

Сегодня, в воскресенье,

И завтра в понедельник,

Я еще наверняка буду зрячим.

Во вторник мне выклюют глаза

Молчаливые умные птицы.

В среду летучие мыши

Съедят какой-то внутренний орган

И повредят мне позвоночник.

И после этого Леди считает,

Что пророком быть легко и радостно?

8.

Я сотворил из тишины

Красивый мир воспоминаний,

Легки безрадостные сны

Без божества, без оправданий,

И только Леди, Вы, как та,

Что Вас затмить уже не может,

Но пусть Вас больше не тревожит,

Что за картинкой — пустота.

9.

Я плыл по зеленой реке

Я плыл на прочной лодке,

Сделанной из обломков какого-то трамвая,

По берегам ходили тигры и львы,

Над рекой летали умные птицы,

Но я ничего этого не видел.

Выше птиц летали пророки,

У них зеленая кожа,

Выше пророков летали облака.

Я плыл по зеленой реке,

Я плыл на прочной лодке,

По берегам ходили тигры и львы,

И глаза у них были точно звезды.

10.

Равнины, бескрайние равнины холода,

Лето, бескрайние равнины лета.

Когда-то мы молились, умирая от голода,

Теперь я молюсь, умирая от света.

Мне снилось, что вернулись воспоминания,

Что лучшие друзья мои ко мне приехали,

Но замерли все, и повисло молчание,

В котором бесконечно умирало эхо.

Равнины, бескрайние равнины холода,

Пространства, беспредельные царства снега,

Когда-то мы любили даже чувство голода,

Теперь меня манит только чувство неба.

11.

В моей ладони устали биться льдинки,

Леди, я потерял Ваш город,

Город, где бесконечно резвится лето,

Город, где пророки играют со львами,

Город, где струятся зеленые реки,

Город, где у всех глаза точно звезды.

Леди, я потерял Ваш город,

В котором можно прожить не одну вечность,

В котором никогда не ходили трамваи,

В котором нет сна, нет границ и нет времени.

Леди, я потерял Ваш город,

Я потерял его сознательно,

Сидя под ясенем,

В один из прекрасных осенних дней,

Мне теперь никогда не увидеть небо.

Я жалею о том, что потерял Ваш город,

Мне страшно и одиноко,

Но я не вернусь.

12.

Птицы дышат грудью неба в этот день,

Рассыпается янтарный звон воды,

У больших небес — большая карусель,

И сегодня рядом с нами будешь ты.

Ты узнаешь, что такое синева,

Постоянное стремление светил,

Ты забудешь непонятные слова,

Не считаясь с тем, кто их произносил.

Выше — к птицам, выше — к звездам. Каждый день

Пожиная неизвестные плоды,

У больших небес — большая карусель,

И сегодня рядом с нами будешь ты.

ПОЭМА ВТОРАЯ

БОЛЬШАЯ КАРУСЕЛЬ

Поэма в трех письмах зверей

...wake up ...it's a dream ...it's a dream, wake up...

DiJ RRoH

ПЕРВОЕ ПИСЬМО ЗВЕРЕЙ

1.

Мы, звери, знаем, как холодно на границе неба,

Мы, звери, знаем, как вкусны муравьи в овраге,

Но про круговорот дармового хлеба

Мы, звери, слышали только враки,

Все ведь не так:

Зверей едят леса и поля,

Лесами и полями питаются годы и люди,

Годы и люди — это пища машин,

Машинами кормят детей,

Детей едят чудовища при выключенном свете,

Светлое солнце съедает выключенный свет

И его чудовищ,

Черное солнце съедает светлое солнце

И исчезает за границей неба.

Мир разомкнут и неясен:

Не красив и не ужасен,

Труд — опасен и напрасен,

В кинофильмах — все приятно.

2.

Звери бывают:

а) Живой природы,

б) Неживой природы,

в) Отношения внутри живой природы,

г) Отношения внутри неживой природы,

д) Отношения между живой и неживой природой

е) Отрицания всего

И я) отрицания этого отрицания.

Система зверей полна и замкнута.

3.

Звери живой природы

Создают иллюзию лесов и кустарников,

Населяют леса и кустарники птицами, животными и насекомыми,

Хотя это разделение — нелепо.

Звери неживой природы

Намеренно не существуют

В виде различных стихий,

Хотя разделение на стихии — нелепо.

Звери отношений

Производят время

Разной степени субъективности и объективности,

Это тоже нелепое разделение,

Но разделением занимаются

Звери отрицания,

А нелепостью — звери отрицания отрицания.

И нет нужды верить в это

Или не верить,

Ваши звери

ВТОРОЕ ПИСЬМО ЗВЕРЕЙ

4. ПАРАД ЗВЕРЕЙ

Когда идет парад зверей

Сквозь самый толстый слой бумаги,

И шорох светских новостей

Не слышен, только шорох флагов

И крик испуганных детей,

Когда идет парад зверей.

Ты улыбнись, иная плоть

Пусть попадет в прицел улыбок,

Но как спасется твой Господь

От их ответных страшных пыток?

Они придут, они уйдут,

Но все же что-то остается

В бесстрастном тиканье минут

В пульсирующем свете солнца.

Скажи: «Господь, храни меня,

В один из многих судных дней

Иду как ночь в сиянье дня,

При вспышках страшного огня,

Сквозь перекрестья площадей —

И вслед идет парад зверей.»

5.

Мы, звери, знаем страх детей,

Во сне зачавших от зверей,

Они беременны весь день

И в ночь, как правило, рожают

Чудовищ шорохи и тень,

Они берут тела детей

И оживают:

Сначала одно,

Потом — два,

Потом — три

Они оживают внутри

Ребенка.

И дети могут остановиться,

Но детям хочется уединиться

В красивых мирах детской мечты,

Лишенных обыденной пустоты,

С каким-нибудь изумительным зверем

И верить ему.

6.

Два ребенка встречаются:

«У тебя сколько чудовищ?»

«Четыре.

Больше не помещается в моей квартире.»

«Но зачем квартира, когда есть миры:

Мой любимый — это мир игры.»

«Отдай мне мир игры!»

«Не отдам.»

«А я тебе в обмен дам

Игрушечные часы,

В которых время идет как в мирах мечты.»

Чудовища знают, сколько стоят их дети,

И как их купить.

И что в детях нужно пить,

Чтобы по возможности

Не выпить их полностью.

7.

Самая большая квартира —

Это родина мира,

Квартира зверей,

В ней много детей,

Самых разных:

От еще не рожавших

До умерших, выпитых рожденными ими чудовищами.

В квартире нет лампочек,

Есть только занавеска от черного солнца ночи,

Поэтому в квартире не бывает темно.

Так что заходите,

Вспоминайте, по крайней мере,

Ваши звери.

ТРЕТЬЕ ПИСЬМО ЗВЕРЕЙ

8.

Мы, звери, пишем о ерунде,

Чтобы не писать о главном,

Мы, звери, готовы говорить о еде

Как о равном.

Мы, звери, пишем стихами,

Похожими на прозу —

Это поза,

Наша естественная поза.

Наши органы воспринимают

Как отраженный свет дневного солнца,

Так и отраженную тьму черного солнца.

9.

Пустота — это форма гниения сознания,

Черви едят перегной, выделяя гумус знания.

10.

Ламарка шепот. Шум реки.

«О, червь, лети, пока ты волен,

Мы так слабы, мы — старики.

А я бессмертьем вашим болен.

О, город ящериц и крыс,

Дождей и прочих мокрых пятен,

Людей, летящих сверху вниз...»

Молчи, Ламарк, ты, видно, спятил!

11.

Ламарк, упуская из виду детали,

Почесывая червей, доедающих его эго,

Пишет детские книги о таинстве созидания

Миров, в которых он, естественно, не был:

«Квартиры, соединенные фрагментами света и тени,

Переставляют дома, чтобы плодить новоселья,

Чтобы города, задыхающиеся от собственного дыхания,

Могли продлить существование

Мира, который создан согласно карте,

Которая врет. А кто не врет? Я? Отстаньте!

Карты врут, чтобы был повод для баталии...»

И так далее.

12.

Ламарк угоден всяческой природе,

Уместен на вселенском огороде

Как лакомая пища для червей.

Создание Ламарка — не проблема,

Сознание Ламарка — схема

И лакомая пища для червей.

Мы, звери, съедим червей,

Чтобы стать пищей лесов и полей...

Над нами маленький черный ангел вьется

И ждет, когда появится черное солнце.

13.

Мир растерян и не замкнут

И больные города

Жмутся, втискиваясь в рамки

«Никогда» и «никогда».

Неживые пирамиды

Держат небо в пустоте,

Отмеряя расстоянья

От «нигде» и до «нигде».

И зачем расстоянья и рамки,

Если так просто вернуться:

Если спишь, то проснуться,

Если не спишь, то уснуть.

Но мир — это мы,

А мы этого не умеем,

Ваши звери.

ПОЭМА ТРЕТЬЯ

СУВОРОВ В ГОРОДАХ

Поэма в трех частях с двумя полуфиналами и финалом

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НЕБО НАД СУВОРОВЫМ

1.

Сидя под деревом,

Суворов размышлял:

«Дед мой умер — это точно,

У меня есть фотография с его похорон.

Что касается бабки,

То это не факт,

Фотографии с ее похорон у меня нет.»

Сидя под деревом,

Суворов размышлял:

«Первого своего человека

Надо убить в самом раннем детстве,

Маленькие дети быстрее к этому привыкают,

И сразу становится ясно:

Годится ли ребенок в палачи,

Будет ли он полезен родине.»

К Суворову пришли дэвы.

2.

«Ты ни разу не был на Курилах,

Ты не видел чудо-островов,

Потому и скалишься уныло

На сиянье башенных часов.

Поднимись над пропастью заката,

Ты вообще Суворов или нет?

Неужели все твои солдаты

От тебя ушли в кордебалет?

Завоюй огромные пространства,

Посели на них своих зверей,

Станет мир добрее и прекрасней

После смерти мерзостных людей...»

Но молчанье было им ответом,

Суворов прогнал дэвов.

3.

Дэвы улетели.

Суворов под деревом сидит

И одно только слово твердит:

«Никогда, никогда, никогда...»

4.

Дэвы снова прилетели к Суворову.

5.

«Ты, Суворов, парень странный, взгляд вперяешь свой туманный

В те заоблачные страны, где не ходят поезда,

И сидишь себе угрюмый, полный тягостною думой

О большом походе лунном, как велит твоя звезда,

Позабыв, что есть большие и земные города.

Как, Суворов?» «Никогда!»

«Ясно. Понял. Ожидалось. Да, наверно, это старость.

И, похоже, не осталось в этих жилах ни черта,

Что горело и кипело и вело людей на дело...

Но проснись, герой Суворов, посмотри: кругом беда!

Может снова кликнем войско, рать шальную как тогда?

Как, Суворов?» «Никогда!»

«Нет, Суворов, ты послушай, ты же знаешь, наши уши —

Это все кусочки суши, все на свете города

Нам приносят свои сплетни, вот, к примеру, был намедни

Случай вроде незаметный, говорил один мудак:

"Города мои конкретны! Взял бы эти города

Твой Суворов? Никогда!"»

6.

Суворов отмахнулся от дэвов.

7.

Дэвы схватили Суворова

Понесли его к глубокой норе.

Дэвы схватили Суворова

Понесли его к норе червяка,

Живущего на одной стороне Земли,

А ночующего на другой.

Дэвы схватили Суворова

Понесли его за край одной земли,

Потом за край другой земли,

Потом за край третьей земли,

А на краю четвертой земле была нора червяка,

О которой писал еще Роджер Бэкон:

«Червяки, как известно, не живут в норах».

Суворов летел и думал:

«Но вот что касается фотографий

С похорон деда,

Я что-то не припомню,

Где их видел:

Это иллюзия,

Натурально:

ИЛЛЮЗИЯ!»

Подумал Суворов

И дэвы рассыпались,

А Суворов упал

С высоты четверти пути до Луны

В нору.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СУВОРОВ В СТРАНЕ ЧУДЕС

1.

Сидя под деревом,

Падая в глубокую нору,

Суворов не прекращал размышлять:

«Если смерть — это похищение жизни у тела,

а не у духа,

Вопрос тогда возникает:

Настолько ли более велик дух,

Чем тело,

Чтобы с упоением

Мечтать о бессмертии души?

И не правы ли воины,

Научившие свое тело

Уворачиваться от укусов смерти.»

Рядом с Суворовым падали ночевать на другой стороне

Суслик, тюлень и арбуз.

2.

Молвил арбуз:

«Ты мыслишь о странном, Суворов,

Эрго сум не для нас, Суворов,

Рай и ад — не для нас, Суворов,

Душа и тело — не для нас, Суворов,

Мы все — пассажиры каждого текущего мига.

Наши дни коротки как укроп, Суворов,

Наши тела водянисты как плевок, Суворов,

Наши судьбы одинаковы, как твои ордена, Суворов,

И каждую жизнь, как и ты сейчас, Суворов,

Мы завершаем падением в эту нору...»

3.

Суворов отвечал арбузу:

«Прощай, арбуз, покоя просят

Лишь те, кто в царствие мое

Войдут нищи, голы и босы,

Молчи! Теперь я все сказал.»

4.

Тюлень повернулся и сказал Суворову:

«Суворов, угомони свою дурную голову,

Если тело властно над сознанием,

То где у тела пониманье мироздания?

Где ощущение каждого маленького движения?

И осознание этого ощущения?

Где осмысленность? Где миры как лестница?

И, наконец, где:

Где бы мне здесь повеситься?»

5.

«Суслики, пассажиры моего дилижанса,

Я — водитель,

Но я тоже суслик.

Некоторые суслики

Находят свое отражение в стекле

Напоминающим арбуз,

Некоторые — тюленя,

Некоторые — Суворова.

Некоторые отдают дань моему умению управлять дилижансом,

Утверждая, что это напоминает падение в нору.

Обман бесконечен в своих проявлениях.

Мы, суслики-водители, называем его иллюзией.

Но вот и конечная остановка.

Сейчас начнется концерт,

Посвященный иллюзии Суворова.»

6.

Дилижанс остановился,

На площади стояла сцена,

На сцене стояли артисты

В окружении башен до неба.

Первый артист:

Иллюзия Суворова — это блюз!

Суворов, ты в каждом измененьи погоды

Читал свои походные карты,

У тебя не было сапог-скороходов,

Но царица тебе дала самоходные нарты.

О-у! Ты такой же как и мы бедный парень,

О-у! Мы с тобой могли бы жить в одном квартале,

О-у! Мы могли бы ухлестывать за одной девчонкой,

О-у! Мы могли бы играть в одном блюз-бэнде.

О-у! Суворов, верни парней домой!

Второй артист:

Иллюзия Суворова — это раста!

Суворов идет по воде,

Суворов ведет моих людей,

Суворов ведет мой народ

За хорошей вибрацией вперед!

Суворов говорит, там будет много травы,

Суворов говорит, там мы будем любить,

Суворов веди мой народ

Туда, где джа!

Третий артист:

Иллюзия Суворова — это рэп!

Короче, опять этот корсиканский говнюк Наполеон нарывается на большие неприятности,

Уже даже этот козел папа не хочет его и его парней отмазывать,

Они собрались наехать на урода Швейцарца,

Не спросив у парней Царя, хотя это его территория,

Пацаны Суворова, главного парня Царя,

Подъехали на крутых тачках, для которых Альпы — это как куча говна,

И замочили парней Наполеона.

Суворов никогда не ждет, кто первым достанет пушку.

Четвертый артист:

Иллюзия Суворова — это ГОА!

БИП-бип-бип-бип

(женский голос):

Движение к Суворову — это прорыв в новую реальность!

...в новую реальность!

Переход Суворова через Небо — это прорыв в гиперреальность!

...в гиперреальность!

БИП-бип-бип-бип

7.

«Суслик Тюлень и суслик Арбуз

Говорили о рельности,

Почему же ты, суслик Суслик,

Говоришь об иллюзии?»

«Суслик Суворов, твои гладкие фразы

Являются следствием работы легких и языка,

Откуда в них берется смысл?»

«Суслик Суслик, но если разговоры об иллюзии

Тождественны разговорам о реальности

И мысль для того, чтобы превратить ее в слова,

Мозг должен объяснить языку и легким,

То ты — тоже иллюзия?»

«Да...» — ответил суслик Суслик и проснулся изо сна суслика Суворова,

А суслик Суворов остался.

Потому что из любого сна

может проснуться

только один.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СУВОРОВ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

1.

Сидя под деревом,

Падая в глубокую нору,

Уступив право проснуться суслику Суслику,

Суворов размышлял:

«Вот, к примеру, мышь,

Годится ли она для пересадки человеческого духа

С целью дальнейшего использования ее

В разведке?

Что умрет и что останется при такой пересадке духа?»

Поставим эксперимент.

Суворов переселил свой гордый дух

Из суслика в мышь,

Чтобы отправиться

На некую историческую встречу.

2.

Мышь Суворов сидит и наблюдают,

Если чуть-чуть отогнуть декорации,

Видно, что мышь Суворов

Просто нарисован на манжетках дэвов,

Но дэвы этого пока что не замечают.

3. (Встреча №62)

— Здесь был июнь, профессор Бонапарт,

Но нынче холод — это ночь культуры!

Вы помните, мы брали Летний Сад,

А сдали за полбанки политуры.

Стихи забыты, пошлый детектив

Читается взахлеб. Несправедливо!

— Кутузов, друг, но разве запретишь

Им чтенье этих самых детективов.

— Все правильно, профессор, вы — герой,

Титан, оплот морали и прогресса,

Но разве вам не кажется порой,

Что жить без Беранже неинтересно?

— Кутузов, милый, вспомните, и вы

Читали как безумный мелодрамы,

И разве вас смущало, что — Увы! —

Они глупы, пошлы, непанорамны.

В любое время строгий взгляд скользит

Вдаль, между делом что-то обличая...

— Профессор, но ведь вы мечтали жить

Полнее...

— Что же, я всегда мечтаю.

Рукой коснувшись грязного стекла

Я новый век по звуку отличаю:

В конце намного злее, чем в начале.

Век торжества. Душистая смола

По праздникам развозится по ближним

Помойкам, это счастье! И когда

Я чувствую, что век живет и дышит,

Я прославляю эти города,

Их грязь и блеск, их пошлость и разврат,

Пустую гордость пасынков величья,

Но их огни так сладостно горят,

Что по ночам я — точно твой язычник —

Смотрю и верю, верю и смотрю,

Огни в ночи, о, как они прекрасны!

И кажется случись им вдруг погаснуть,

Я сам за них в безумии сгорю!..

4.

Сегодня слякоть. Врет твой календарь,

Пастух Гай Юлий. Плащ, луна, калоши

Идут туда, где как всегда январь,

Великий человек и мир ничтожный.

5.

«Привет, брат Кутузов!» «Привет, брат Суворов!»

«Зачем ты в компании с нашим врагом?»

«Суворов, не время для глупых подколок,

Не надо меня выставлять дураком.»

«Кутузов, ты спятил, ты — дама, ты — в платье,

Ты слишком красив!» «Ты ревнуешь, мон шер?»

«Допустим, ревную...» «Но для поцелуев

Ты выбрал своих напомаженных дев!»

«Я брал города без единого взрыва,

Мне часто в ночи улыбалась звезда,

Я ей обещал: я не стану счастливым,

Пока не взойдут на Луне города!»

«Прости, о, Суворов!»

«Прости, о, Кутузов!»

«Когда же взойдут на Луне города?

Никогда?»

И смех хитрых дэвов

Был им ответом.

6. Суворов в рыданьях

Я учил солдат наукам песни петь, стрелять из лука,

Боже мой, какая скука, неужели мне всегда

Суждено быть злым и страшным, не чудным и бесшабашным,

А крутым, чтоб через зубы процедить им иногда:

«Но вот ты, козел без башни, взял бы эти города

Как Суворов? Никогда!»

ПЕРВЫЙ ПОЛУФИНАЛ. ROCKET-JUMP СУВОРОВА ЧЕРЕЗ НЕБО

1.

Мои бесчисленные кланы!

Моя суровая орда!

Я вас зову всех поименно:

Штирлиц,

Андрей Болконский,

Терминатор,

Дед Мазай,

Карлсон, который живет на крыше,

Глеб Жеглов,

Анна Каренина,

Мэрилин Монро,

Рэмбо,

Роки

И Трансформеры!

Готовы ли вы,

погибшие герои ушедшей эпохи,

Покинуть Валгаллу

И построить на Луне

Башню до неба?

2.

То не ветер шумит,

Не телега скрипит,

То Суворов идет через небо,

За собою ведет

Он ужасный сброд,

Ай да Суворов, ай да полководец!

Что их ждет впереди

Без огня, без воды

В черном безвоздушном пространстве?

Города изо льда,

Неживые сады

И Луна с Землей поменяется местами.

«Вакуум изорвал наши одежки!»

«О-йо-йо-йо!»

«Абсолютный холод иссушил наши губы!»

«О-йо-йо-йо!»

«Мы идем, не касаясь земли и неба!»

«О-йо-йо-йо!»

«А так хочется идти, касаясь земли и неба!»

«О-йо-йо-йо!»

3.

Чем дальше уходишь от Земли,

Тем меньше сознанья остается в голове,

Потому что сознанье только улавливается головой,

А делается оно всем живущим в мире,

Каждый шаг в безвоздушном пространстве

Уносит в никуда немного тебя,

Ты становишься площе и скоро тебя не остается вовсе.

Так становятся космонавтами.

4.

Ты иди, Суворов, ты иди,

У тебя большое поролоновое сердце,

Твое войско — оловянные мотыльки

Великого лунного сраженья.

Ты иди, Суворов, через небо,

Ты бы мог касаться земли ногами,

Но у тебя нет ног, а твои маленькие крылья

Вряд ли поднимут тебя на купол Исаакиевского Собора.

Ты иди, Суворов, до тридесятой луны

На сорокадесятом тысячекилометре...

ВТОРОЙ ПОЛУФИНАЛ. СУВОРОВ НА ЛУНЕ

1.

На Луне живут:

Женщина-кошка,

Гордый воин

И летописец.

Каждые тридцать лунных дней

Все события повторяются

Точь-в-точь как тридцать дней назад

И летописец их записывает

Снова и снова.

У него уже скопились тысячи томов,

В которых записаны абсолютно одинаковые события.

2.

«Суслик Тюлень и суслик Арбуз — не бойцы,

Суслик Суслик — еще ничего,

Но он проснулся из моего сна,

Поэтому я остался здесь,

В сне, которого нет,

Потому что из него уже проснулись.

Такие сны тают как тучки в небе.»

3.

Суслик Арбуз был ранен,

Вакуум сделался его телом,

Суслик Тюлень повешен,

Как он сам и просил.

Терминатор и еще какие-то монстры

Были замочены из пятерки.

У Суворова кончился армор,

Но он прорвался,

Юркий как мышь.

У Суворова оставалось

Всего три процента здоровья,

Когда он дернул рычаг

Под надписью Exit.

ФИНАЛ. СУВОРОВ И БОЛЬШАЯ КАРУСЕЛЬ

1.

Сидя под деревом,

Суворов размышлял:

«Дед мой умер — это точно,

У меня есть фотография с его похорон.

Что касается бабки,

То это не факт,

Фотографии с ее похорон у меня нет...»

2.

Каждые тридцать дней,

Как записано в каждой летописи,

На двадцать девятый день

Суворов приходит на Луну,

Чтобы судить и решать,

Наступает конец лунного света,

Друзья и боевые соратники Суворова

Думают, что он умер,

А он возвращается назад,

Чтобы начать цикл сначала,

Потому что Луна управляет циклами Земли,

А не наоборот.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Сап-Са-Дэ

ЦИКЛ ПОЭМ О КОЛЕСАХ И ШЕСТЕРЕНКАХ

ВСТУПЛЕНИЕ

ПОЭМА ПЕРВАЯ

ОСЛЕПЛЕНИЕ

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

ПОЭМА ВТОРАЯ

БОЛЬШАЯ КАРУСЕЛЬ

Поэма в трех письмах зверей

ПЕРВОЕ ПИСЬМО ЗВЕРЕЙ

1.

2.

3.

ВТОРОЕ ПИСЬМО ЗВЕРЕЙ

4. ПАРАД ЗВЕРЕЙ

5.

6.

7.

ТРЕТЬЕ ПИСЬМО ЗВЕРЕЙ

8.

9.

10.

11.

12.

13.

ПОЭМА ТРЕТЬЯ

СУВОРОВ В ГОРОДАХ

Поэма в трех частях с двумя полуфиналами и финалом

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НЕБО НАД СУВОРОВЫМ

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СУВОРОВ В СТРАНЕ ЧУДЕС

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СУВОРОВ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

1.

2.

3. (Встреча №62)

4.

5.

6. Суворов в рыданьях

ПЕРВЫЙ ПОЛУФИНАЛ. ROCKET-JUMP СУВОРОВА ЧЕРЕЗ НЕБО

1.

2.

3.

4.

ВТОРОЙ ПОЛУФИНАЛ. СУВОРОВ НА ЛУНЕ

1.

2.

3.

ФИНАЛ. СУВОРОВ И БОЛЬШАЯ КАРУСЕЛЬ

1.

2.

Speaking In Tongues
Лавка Языков

ЦИКЛ ПОЭМ
О КОЛЕСАХ И ШЕСТЕРЕНКАХ