Speaking In Tongues
Лавка Языков

Артем Тасалов

О ТРЕХ МОМЕНТАХ СЛОВА,
или
СУДЬБА ТВОРЕНИЯ

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Иоанн 1/1

Очевидно, что о непроявленном Боге сказать нечего, ибо говорение возможно только в обозначенной природе. Когда непроявленное проявилось и стало быть, то это «стало быть» и явило собой единственную божественную реальность, то есть Рай. Размышляя над первым стихом Евангелия от Иоанна, именно о Слове, я увидел как бы духовный объем Его, в котором явственно выделялись три смысловых момента единого Слова. Вот они:

1. Слово как Знак или простое «Есть» сотворенного мира;

2. Слово как Помысел или вопрошание о Знаке -- Что Это Есть?

3. Слово как Деяние или своевольное толкование Знака.

Очевидно, что 1 момент -- Знаковый -- есть удел ангельский, то есть чистых творений Божьих, которые как безупречные духовные зеркала отражают означенную божественную реальность пассивно и прямо, благодаря чему имеют как себя самое вышеупомянутую реальность сотворенного Рая. Из людей этот момент Слова имеют в удел нищие духом, как и сказано о блаженстве их, ибо будучи людьми телесно -- духовно уподобились ангелам и проживают уже здесь в Раю, ничего от себя не мысля, ибо мысль, есть первый результат кривизны духовного зеркала и она же есть разрыв непрерывного созерцания. О людях же, которые не мыслят, но непосредственно знают, отражая нелживо духовный луч, сказано так мастером Экхартом: «Есть на земле люди, которые рождают Господа духовно, подобно тому, как Богородица -- телесно. Они проходят здесь как маленькие дети».

Очевидно, что 2 момент -- Вопросительный -- есть удел Искусителя, который не смог удовлетвориться пассивным отражением Божеских Знаков, но пожелал дать им свое толкование и, тем самым, замкнуть на себя творенье.

О покушении этом так говорит Исайя: «...говорил в сердце своем -- выше звезд Божиих вознесу престол мой, -- буду подобен Всевышнему...» (14/10-11). Результатом сего покушения явилась искаженная лживым толкованием Искусителя кажущаяся реальность, то есть «мир сей», где и живут те, кто пошел за ним.

Очевидно, что 3 момент -- Деятельный -- есть удел человеческий или удел падших тварей. Человек, будучи изначала духовной и чистой тварью по образу ангелов и даже выше их, («И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему...») был соблазнен Искусителем на путь сомнения в самодостаточной простоте означенного Рая и выпал из бесконечности блаженного созерцания в тот миг, когда вкусил яблоко с Древа Познания Добра и Зла, которое есть символ свободы выбора.

Выбрав Искусителя, человек отвернулся от Солнца Истины, и вступил в сень смертную, и оделся в плоть яблока, то есть в плоть своеволия.

И когда повернулся он снова к Богу, то не мог уж видеть Его, ибо отражал луч Света Его криво и уходил тот луч не в Бога, как прежде, а в дурную бесконечность кромешных миров Искусителя.

И стал человек по воле своей, по разумению своему именовать и определять означенную Богом реальность, и через это неправое дело потерял он сию реальность из вида очей своих и горько заплакал в кромешной тьме внешней от Рая.

Итак, когда перед духовной тварью встает однажды вопрос относительно знаков божественной реальности -- Что это есть? -- то пусть она ответит на него единственно верным ответом -- Это есть то, что есть -- и пусть крепко стоит на таком ответе, хотя молчание ей более к лицу. Если ж она усомнится в самодостаточной простоте Божиих Знаков, и начнет измышлять другие ответы, то она, конечно, ошибется в силу тварности своей: ведь один лишь Творец знает то, что Он сотворил.

А с нее, с твари сей, довольно было б молчаливого согласия с тем, что дано ей в удел, т.е. с блаженством созерцания Лика Его. Чрез сомнение выпадает тварь из Рая, ибо не дано ей знать Бога, кроме как прямо отражая Его в чистом зеркале веры. Сомнение есть свидетельство недостатка веры, то есть кривизны духовного зеркала, которое если и отражает нечто, то криво.

Итак, вот как бы трое здесь: Творец, Творение, Искуситель. Искуситель, как бы встав между Творением и Творцом, ибо в слепоте своей полагает, что такое дело возможно, набрасывает на чистое лицо твари цветную пелену своего рукоделья, то бишь -- Майю, как говорят брахманы, а по нашему -- Завесу, суть МИР СЕЙ, князем коего стал Искуситель, и все это для того, что бы тварь не могла прямо видеть и отражать Лик Творца, но чтоб видела и отражала прихотливо-похотливое рукоделие Искусителя и любила бы МИР СЕЙ и князя его более Творца своего, поклоняясь идолам рукодельным и умозрительным, коим нет числа в МИРЕ СЕМ. Предупреждал пророк, зная о пелене Искусителя: «Дети? храните себя от идолов». И еще: «…не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1, Иоанна 2/15, 5/21).

А Искуситель?

Все кажется ему, ибо кажимость его природа, что он преуспел весьма: ведь увлек за собой некую часть Творенья. Творец, зная это, попускает ему до срока. Вот плутает соблазненная тварь в мирах Искусителя, который все тщится стяжать себе царство помимо Божьего, и не смущает его, что рубины его и жемчуга его и все великолепие мира его, которое можно видеть на картинах бедного Врубеля, давно превратились в кровь безвинно убиенных и безвинно униженных слезы. Мы же, вверяясь Промыслу, не можем роптать на Бога. И ведь очевидно для тех, кто видит, что нельзя разделить Творение и Творца, ибо неслиянное и нераздельное единство их было открыто в МИРЕ СЕМ чрез явление в нем Богочеловека Иисуса Христа -- Господа человеков. И кто бы третий не пытался встать между Богом и Человеком -- Творцом и Творением -- напрасно! Ибо неразличим и необорим Бог Дух Святой, связующий их в одно.

А коли так, то искушенное творение рано или поздно выйдет на Свет Покаяния и очистится в нем, и вернет себе созерцание Лика Его, и Любовь Его.

Потому и надеюсь просто, что когда Он видит одну из тварей Своих -- овцу Свою, которая затосковала смертельно о Том, память о Котором, благодаря Дух Святому, никогда не исчезала в ней совсем -- то снимет Он по воле Своей с лица раскаянной твари Своей пелену Искусителя сразу иль постепенно, смотря по благу, дабы спасенная тварь успокоилась, наконец, наедине с Любимым Своим, где и тени МИРА СЕГО не будет уже никогда, как и сказал пророк:

«И узрят лице Его, и имя Его будет на челах их. И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков» (Откр. 22/4-5).

Напоследок добавлю, что, хотя, собственно божественным является 1 момент Слова -- Знаковый, то есть простая данность или, по слову Будды -- Таковость, но и во всем объеме Слова проникает Его Дух Святой, вплоть до самого Ада.

Ад же есть наша своевольная, утвержденная в себе Самость, которая, разгоревшись в гордыне и злобе своей, мучительно и бесплодно утверждает себя в бесконечных Небесах Первой Любви, где сияют святые, ставшие звездами. И не в силах удержаться в сих Небесах, вновь и вновь срывается оная Самость по слову пророка: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю...» (Исайя, 14/12).

Speaking In Tongues Лавка Языков

Артем Тасалов

О ТРЕХ МОМЕНТАХ СЛОВА, или СУДЬБА ТВОРЕНИЯ

Speaking In Tongues
Лавка Языков

О ТРЕХ МОМЕНТАХ СЛОВА,
или
СУДЬБА ТВОРЕНИЯ