Speaking In Tongues
Лавка Языков

ИЛЬЯ УВАРОВ

* * *

Любовью выжатый лимон

с кровавыми глазами,

все капилляры спутались

и струпья на губах.

Я индевел.

Как мумия закутан

в целлофановый

мешок.

Неоновый фонарь

с балкона мне горел.

Хотелось свить скворечник —

сколотил гнездо.

С подвалом, но без крыши,

с картоном вместо стен.

Я жить хотел,

но в этой самой жизни

я опоздал, а может,

не успел.

* * *

дернулся, паника, просека, сосенки,

бросился, просекой, по лесу, с присвистом,

скользнул, подлетел, брякнулся оземь,

хрипя, в себя приходил после

в луже, в жиже, в бурлящей сырости.

Домой — плелся,

на кости натянутый,

какой-то брошенный,

какой-то потерянный.

Никем не пойманный,

никем не найденный,

я плакал.

* * *

Хорошо как:
лето, вечер.
Солнце
за макушки
крон сползло.
И мальчишки
по газону бритому
в футбол гоняют.
Ветерок подул,
траву примял.
Ему назло
тень фонаря
расчетливо длинеет
(коснуться бы стены).
Нет, не успеет —
солнце ниже, ниже,
и едва видны
(сумерки густеют)
вдалеке деревья.

* * *

решил побриться,
      свой станок,
оранжевый,
     в пластмассовом футляре,
          из шкафчика зеркального достану,
оттуда же добуду помазок
и крем, и стану
заросшее рассматривать лицо,
       виски и скулы,
шею, где кадык,
безвольный подбородок, губы
       и родинку, что обрасти успела
за два дня,
и красный бугорок
(прыщ набухает)
не забуду тоже
намылить;
              скоро сенокос,
       и запах тела, запах лета,
пастух-бездельник
       гонит коз,
и гул кузнечиков,
              и где-то,
       любимица
печали и разлуки,
       летает ласточка

* * *

я выел брешь в стремлении учиться
расположенье твердых тел
в пространстве может только сниться
и в этом я, сказать, поднаторел

но нам ли, призракам своих иллюзий,
печалиться по поводу побед
и по мельчайшим признакам аллюзий
мы сводим ясность фраз на нет

* * *

потусторонность выход где
я темными блуждаю сада
тропинками видна в окне
тень моего отца
и глядя на игру лучей
в стекле граненого стакана
я верю истины теней
не выдам я теперь

* * *

В Зимнем Саду темно.
Шумный фонтанчик не хлещет.
Дети ушли давно.
Не во что больше играть.
Женщина в сером халате
вымоет пол и стены,
выключит свет в каморке.
Лязгнет замком дверь.
В Зимнем Саду темно.
Я не вернусь туда.
Дети ушли давно.
Не во что больше играть.

* * *

и ручкой машет
женщина в платке,
бежит, за поездом не поспевает,
и остается там, на островке
платформы, машет, машет,
плачет

я у окна.
привычный стук колес.
и голос проводницы:
— может чаю?
давайте, я бы сам принес,
спасибо, сколько?
отвечает

с попутчицей
беседы не веду
и нижней полки ей
не предлагаю,
в окно смотрю,
читаю и зеваю

и снятся мне
далекие холмы,
снега килиманджаро, костромы,
овраги, волчий клык и глаз,
и море, и песок

и, помню, мальчик был,
по берегу бежал,
и поезд, и старик
кого-то провожал,
и ручкой машет
женщина в платке,
бежит, за поездом не поспевает,
и остается там, на островке
платформы, машет, машет,
плачет

Speaking In Tongues Лавка Языков

ИЛЬЯ УВАРОВ

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Speaking In Tongues
Лавка Языков