Speaking In Tongues
Лавка Языков

Поль Верлен

В переводах Ольги Роленгоф

Осенние скрипки…

Марионетки

По мотивам L’amour par terre

Фавн

Старый фавн земли обожженной,

Сидя в центре лужайки, смеется,

Заливается, весь трясется,

Как убогий немой прокаженный.

Я узнаю в зловещем смехе

Окончанье минут безмятежных —

Пилигримов и грустных, и нежных —

Без которых часы, как помехи.

***

Осенние скрипки

Бессменно рыдают,

Они мое сердце

Тоской разрывают,

И я задыхаюсь

И плачу от боли,

Ушедших часов

Став рабом поневоле.

Я легок, как лист,

Оборвавшийся с кроны,

И ветер качает меня,

Как влюбленный.

Марионетки

Вот Скарамуш и Пульчинелла

При свете ночи говорят,

И их неправильные тени

Друг друга в фас благодарят.

А в то же время лекарь старый,

Склонясь над темною землей,

Целебные все ищет травы,

Простою брезгуя травой.

Его же дочь, лиса-плутовка,

Под сводом грабовым бежит,

Она к испанскому пирату

Полураздетая спешит.

К тому, чей голос соловьиный

Возносится на облака

И оглашает все равнины —

Себя жалеет, дурака.

По мотивам L’amour par terre

Любовь, разбитая слугой ушедшей ночи,

Лежит, а наша рана кровоточит,

Ведь ветер скинул наземь ту, что нам

Дни напролет с усмешкой на губах

Являлась, лук держа свой наготове.

Любовь, разбитая слугой ушедшей ночи,

Лежит, а ветер утра мрамор точит,

И грустно видеть старый пьедестал,

Где мастер имя свое смело начертал,

Но тень деревьев имя закрывает

Какие мысли место навевает,

Какую грусть приносят мысли мне,

Когда звучат в наземной тишине

Его безжалостные строки,

Его — творца Любви, творца Судьбы.

И я вхожу в его чертоги

За бабочкою вслед пурпурно-золотой,

И выхожу открытый: простотой

Всевышнего заполнить все аллеи...

1996