Speaking In Tongues
Лавка Языков

Курт Воннегут

Долгая прогулка в вечность

[1960]

Они выросли по соседству, на краю города, рядом с полями, деревьями и садами, неподалеку от дивной красоты колокольни, принадлежавшей школе для слепых.

Теперь им было по двадцать, не виделись почти год. Веселое и уютное тепло всегда существовало между ними, и никаких разговоров о любви.

Его звали Ньют. Ее -- Катарина. Сразу после полудня Ньют постучал в дверь дома Катарины.

Катарина подошла к двери. Она несла пухлый глянцевый журнал, который читала. Журнал целиком предназначался для невест.

-- Ньют! -- воскликнула она. Удивилась, увидев его.

-- Пойдем погулять? -- спросил он. Он был застенчивым, даже с Катариной. Он скрывал свою застенчивость говоря рассеянно -- как будто вещи, которые его действительно волновали, были очень далеко -- как будто он был секретным агентом, отдыхающим в промежутках между красивыми, далекими, зловещими предприятиями. Эта манера разговора всегда была свойственна Ньюту, даже когда речь шла о вещах, касавшихся его непосредственно.

-- Гулять? -- сказала Катарина.

-- Шаг за шагом, -- сказал Ньют. -- По листьям, через мосты.

-- Я и не знала, что ты в городе.

-- Только приехал.

-- Все еще в армии, -- сказала она

-- Еще семь месяцев осталось. -- Он был рядовым первого класса в артиллерии. Форма помята. Ботинки в пыли. Не брит. Он протянул руку за журналом: -- Дай посмотреть красивую книжку, -- сказал он.

Она дала ему журнал.

-- Я выхожу замуж, Ньют.

-- Знаю, -- ответил он. -- Пойдем погуляем.

-- Так много дел, Ньют, до свадьбы всего неделя.

-- Если мы пойдем погуляем, -- сказал он, -- ты разрумянишься. Будешь румяной невестой. -- Он перевернул страницы журнала. -- Румяной невестой как она -- как она -- как она, -- сказал он, показывая ей румяных невест.

Катарина зарумянилась, подумав о румяных невестах.

-- Это будет мой подарок Генри Стюарту Чезенсу, -- сказал Ньют. -- Взяв тебя на прогулку, я верну ему румяную невесту.

-- Ты знаешь, как его зовут?

-- Мать писала, -- сказал он. -- Из Питтсбурга?

-- Да, -- сказала она. -- Тебе он понравится.

-- Наверно.

-- Сможешь... сможешь прийти на свадьбу, Ньют? -- спросила она.

-- Сомневаюсь.

-- У тебя короткий отпуск? -- сказала она.

-- Отпуск? -- переспросил Ньют, он изучал рекламу серебряных сувениров на развороте. -- Я не в отпуске.

-- О?

-- Я, то что называется, в самоволке, -- сказал Ньют.

-- О, Ньют! Не может быть!

-- Точно, -- сказал он, глядя в журнал. -- Хочу найти сувенир для тебя, -- он читал названия из журнала. -- Альбемарль? Вереск? Легенда? Роза? -- Посмотрел на нее. Улыбнулся. -- Я хочу подарить тебе и твоему мужу ложку. -- сказал он.

-- Ньют, Ньют -- скажи мне серьезно...

-- Я хочу прогуляться.

Она сжала руки, переживая:

-- Ой, Ньют, ты пошутил насчет самоволки.

Ньют тихонько изобразил полицейскую сирену, подняв брови.

-- Откуда... откуда сбежал, -- спросила она.

-- Форт Брег, -- сказал он.

-- Северная Каролина?

-- Ага, -- ответил он. -- Недалеко от Фаетвилля, где Скарлет О'Хара ходила в школу.

-- Как ты добрался сюда, Ньют?

Он поднял большой палец, покачал им голосуя:

-- Два дня.

-- А твоя мама знает? -- сказала она.

-- Я приехал не к матери.

-- А к кому?

-- К тебе.

-- Почему ко мне?

-- Потому что люблю тебя, -- сказал он. -- Теперь пойдем погуляем? Шаг за шагом, по листьям, через мосты...

Теперь они шли между деревьями по коричневым листьям.

Катарина была сердитой, раздраженной, чуть не плакала.

-- Ньют, -- сказала она. -- Это глупо.

-- Что именно? -- спросил он.

-- Глупо говорить сейчас, что любишь меня. Ты никогда не говорил так раньше. -- Она остановилась.

-- Пошли, -- сказал он.

-- Нет, дальше не пойдем. Вообще не надо было с тобой выходить, -- сказала она.

-- Ты вышла.

-- Чтобы увести тебя из дома, -- сказала она. -- Если бы кто-нибудь пришел и услышал, как ты со мной говоришь за неделю до свадьбы.

-- Что бы они подумали?

-- Подумали бы, что ты помешался.

-- Отчего же, -- спросил он.

Катарина глубоко вздохнула, сказала:

-- Я хочу сказать, что я глубоко тронута этой вот глупостью, что ты сказал. Я все еще не могу поверить, что ты в самоволке, но может быть так оно и есть, я не могу поверить, что ты в самом деле любишь меня, но может быть так оно и есть. Но...

-- Так оно и есть.

-- Хорошо. Я глубоко тронута, -- сказала Катарина. -- И я очень люблю тебя как друга, Ньют, очень люблю -- но все это слишком поздно. -- Она отступила он него. -- Ты никогда не целовал меня. -- Она закрылась руками. -- Я не говорю, что надо сделать это сейчас. Я имела в виду, что все это так неожиданно. Я не знаю, что ответить.

-- Просто давай еще погуляем, -- сказал он. -- Отдыхай. -- Они пошли дальше.

-- А ты чего от меня ждал!? -- спросила она.

-- Как я мог знать, что ожидать, -- сказал он. -- Я никогда раньше ничего такого не делал.

-- Думал, брошусь тебе в объятия?

-- Может быть.

-- Прости, что разочаровала.

-- Я не разочарован, -- сказал он. -- Ни на что я не рассчитывал. Это здорово -- просто гулять.

Катарина опять остановилась:

-- Знаешь, что будет дальше?

-- Не-а.

-- Мы пожмем друг другу руки, -- сказала она, -- пожмем руки и разойдемся друзьями. Вот что случиться сейчас.

Ньют кивнул:

-- Хорошо. Вспоминай меня время от времени, вспоминай, как сильно я любил тебя.

Не желая того, Катарина расплакалась. Она повернулась спиной к Ньюту, поглядела в бесконечную колоннаду деревьев.

-- Что это? -- спросил он.

-- Злость, -- сказала Катарина. -- Ты не имеешь права...

-- Я должен был знать, -- сказал он.

-- Если бы любила тебя, я бы дала понять раньше.

-- Дала бы понять? -- переспросил он.

-- Да, -- сказала она. Повернулась, поглядела на него. Лицо красное.

-- Ты бы увидел, -- сказала она.

-- Как?

-- Ты бы увидел, -- повторила она. -- Женщины не достаточно умны, чтобы скрыть это.

Ньют взглянул внимательно в лицо Катарины. К своему ужасу она поняла, что то, что она сказала было правдой, женщина не может спрятать любовь.

Сейчас Ньют видел любовь.

И он сделал то, что должен был сделать. Поцеловал ее.

-- С тобой просто невозможно! -- сказала она, когда Ньют отпустил ее.

-- Разве?

-- Не надо было делать этого.

-- Тебе не понравилось?

-- А чего ты ждал? -- сказала она. -- Дикую, всепоглощающую страсть?

-- Говорю тебе, я никогда не знаю, что может случиться потом.

-- Будем прощаться, -- сказала она. Он чуть нахмурился.

-- Хорошо, -- сказал он. Она повторила еще раз:

-- Я не жалею, что мы поцеловались. Мне было хорошо. Надо было нам раньше целоваться, мы были так близки. Я буду помнить про тебя, Ньют... счастливо.

-- Тебе того же, -- сказал он.

-- Спасибо, Ньют.

-- Тридцать дней, -- сказал он.

-- Что? -- не поняла она.

-- Тридцать дней за решеткой, -- сказал он. -- Столько будет стоить мне один поцелуй.

-- И... извини, -- сказала она. -- Но я не просила тебя идти в самоволку.

-- Я знаю.

-- Конечно, ты не заслуживаешь геройской награды за такой глупый поступок, -- сказала она.

-- Должно быть здорово быть героем, -- сказал Ньют. А Генри Стюарт Чезенс -- герой?

-- Мог бы быть, если представиться случай, -- сказала Катарина. Она с беспокойством отметила, что они пошли дальше. Прощание было позабыто.

-- Ты в самом деле любишь его? -- спросил он.

-- Конечно я люблю его! -- ответила она горячо. -- Я бы не выходила за него замуж, если бы не любила его.

-- Что в нем хорошего?

-- В самом деле! -- воскликнула она. -- Ты не понимаешь, что обижаешь меня? Много, много, много хорошего. Да. И много, много, много плохого тоже. Но это не твое дело. Я люблю Генри. И я не намерена обсуждать с тобой его плюсы.

-- Прости, -- сказал Ньют.

-- В самом деле! -- сказала Катарина. Ньют снова поцеловал ее. Он поцеловал ее потому, что она хотела, чтобы он сделал это.

Они были в большом саду.

-- Как мы ушли так далеко от дома, Ньют, -- спросила Катарина.

-- Шаг за шагом -- по листьям, через мосты, -- сказал Ньют.

-- Надо добавить -- по ступеням.

Звонили колокола на колокольне школы для слепых неподалеку.

-- Школа для слепых, -- сказал Ньют.

-- Школа для слепых, -- рассеянно кивнула головой Катарина. -- Пора возвращаться.

-- Будем прощаться, -- сказал Ньют.

-- Похоже, каждый раз, как прощаемся меня целуют, -- сказала Катарина.

Ньют сел на коротко подстриженную траву под яблоней.

-- Садись, -- сказал он.

-- Нет.

-- Я не прикоснусь к тебе, -- сказал он.

-- Я не верю.

Она села под деревом в двадцати ярдах от него. Закрыла глаза.

-- Пусть тебе приснится Генри Стюард Чейзенс, -- сказал он.

-- Что?

-- Пусть тебе присниться твой замечательный будущий муж.

-- Хорошо, пусть. -- она закрыла глаза плотнее, ловя образы своего будущего мужа.

Ньют зевнул.

Пчелы бормотали в кронах деревьев и Катарина почти уснула. Когда она открыла глаза, она увидела, что Ньют в самом деле уснул.

Он засопел негромко.

Катарина дала Ньюту поспать час, и пока он спал, она любила его всем сердцем.

Тени яблочных деревьев вытянулись к востоку. Колокола на колокольне школы для слепых зазвенели.

-- Чии-к-а-дии-дии-дии, -- запел хохотун.

Где-то далеко заворчал стартер автомобиля, заворчал и затих, заворчал и затих. Заглох.

Катарина вышла из под дерева, села на колени перед Ньютом.

-- Ньют?

-- Мм? -- он открыл глаза.

-- Поздно, -- сказала она.

-- Привет, Каролина, -- сказал он.

-- Привет, Ньют, -- сказала она.

-- Я люблю тебя.

-- Я знаю.

-- Слишком поздно.

Он встал, потянулся, ворча.

-- Отлично погуляли, -- сказал он.

-- Думаю да, -- сказала она.

-- Разойдемся здесь? -- спросил он.

-- Куда пойдешь?

-- Автостопом до города, сдаваться.

-- Счастливо.

-- Тебе того же, -- сказал он. -- Пойдешь за меня, Катарина?

-- Нет.

Он улыбнулся, секунду глядел на нее внимательно, потом быстро пошел прочь.

Катарина смотрела, как он удаляется в мешанине теней и деревьев, зная, что если он сейчас остановится и обернется, если позовет ее, она побежит к нему. У нее не будет выбора.

Ньют остановился. Повернулся. Позвал.

-- Катарина! -- крикнул он.

Она рванулась к нему, обхватила руками, не в силах говорить.

Speaking In Tongues Лавка Языков

Курт Воннегут

Долгая прогулка в вечность

Speaking In Tongues
Лавка Языков