Speaking In Tongues
Лавка Языков

Александр Белых

СТИХИ КОНЦА ДЕКАБРЯ `99

* * *

Пусть течёт волга в твоих руках,

волглая речь, обмелевшее небо, где влажное слово впотьмах

громко бьётся о палубу серебряными плавниками.

Ты хотел слышать, так слушай!

Ты думал, что из чужих морей, к твоим берегам

вынесло штормом корабли, а это вдребезги разнесло моё слово.

Ночь была его парусом, ночь, проклёванная воронами,

будто глаза падших воинов.

Песок шуршит, словно осень всех словарей.

Ты пересыпаешь из ладони в ладонь столько померкнувших смыслов

и тебя не тревожит, куда они отлетают, в чьих водах

будет выстлано дно, будто небо криками.

Я хотел быть его руслом, чтобы в нём

волга текла из твоих рук, чтобы небо твоё обмелело в устье

всех сновидений, не приснившихся воинам,

пока слово скрипит на зубах, как песок.

Это ведь также вкус моей грусти, слово.

Ни кто-нибудь, а ты, выкидывающий шесть и шесть, слагаешь не суммы,

а смыслы, вычленяя квадратный корень из неба.

Я, дыша на него, протирал рукавом.

Нет, всё, что ты знаешь вспять, знал и ветер.

Это он гнал к твоим берегам слово, это он рвал его паруса,

его терпким эхом бился в висок мёртвого времени

и бросал к твоим ногам его белые кости.

Вот они, игры! Как легко иным, разыгрывая

чужую улыбку, бросаться костями, размениваться на чужие слова!

Ты хотел слушать, так слушай звон костяшек на палубе!

Быть твоим единственным ложем, слово…

* * *

Итак, мы переступили через грань,

словно минутная стрелка,

через грань между небом и твоим отраженьем,

утонувшим, как облако

в памяти зелёного бутылочного стекла,

разбитого на перроне нашего расставанья.

Ты можешь перечислять все станции нашей любви,

обозначенных в расписании поездов.

Впрочем, для тебя они останутся

пригородными остановками.

Это дерево на станции «Чайка»

мы обнимали, тёрлись щекой,

пропахли ольхой и поцелуями.

Раньше время было круглым,

в нём невозможно заблудиться было

или опоздать на электричку,

а теперь, посмотри,

во что превратилось время,

посмотри, как руки мои изрезаны его осколками!

И, подняв воротник, я спешу на первый встречный поезд.

Только запах вот, запах ольхи,

мне кажется, это твой запах ворвался

вслед за мной в двери электрички.

-- Я иду по вагонам, как нищий:

-- Купите, купите за три копейки

запах ольховый!