Вырезка из старенькой, пожелтевшей от времени, газетки

"ЗНАКОМЫЕ МЕСТА" "ТУМАННОГО СТОНА"

Неблагодарное это дело - писать о них. Чего уж там! Они же сами толком о себе ничего не знают. Не знают, да и никогда, наверное, не задумывались над тем, что же они такое играют? Панк? Арт? Глэм? Хард? Фолк? Не лезут они ни в одну знакомую мне концепцию. Ни туда, ни сюда. Просто играют. А может быть, и не играют… кто их разберет… наверное, им просто «по кайфу», а раз так, то:

МИТЯ – вокал, гитара, тексты, мелодия и вообще – генератор;
ШЛЕП или ШТИТЕЛЬ – вокал и шоу, имеет машину, «учится на вора» (это так Митя говорит о торговом институте), иногда пишет тексты;
РОМАН, он же РОМА, он же БУБЕН – барабанен унд блок-флейте;
СДВИГ – вообще-то легендарная личность – бас, клавиши, звук;
ПАВЕЛ ВЛАДИМИРОВИЧ – гитара (и, наверняка, многое другое).

В разное время то ли работали, то ли тусовались самые разные люди. Вот, например; бывший панк, а ныне советский журналист Игорешка Некрасов (ДВР №10), он же Карась; Кожан – незабываемый Кожан, обладатель гитары «Фернандес», потерявший прописку, квартиру и еще многое в попытках на законных основаниях пересечь границы СССР, но в Израиль берут теперь только «лиц еврейской национальности», а в США уже не берут малоблагонадежных волосатых, так что Кожан теперь создает группу «прохристианского толка»; Погодаев – о нем надо говорить отдельно и, мне кажется, - много…Может быть, я кого пропустил?… Знаю, что на нескольких репетициях появлялся некто В. Шелепчук (Шел), которого якобы Б.Г. якобы назвал лучшим шоу-меном Советского Союза…

В самом деле писать о них – одна морока, пусть уж «Туманный Стон» - сам по себе, а корреспондент только изредка позволит что-нибудь добавить.

МИТЯ. Началось это все в восемьдесят шестом (чему-то смеется). Ну, у меня началось, в смысле, играл я в школе… Нет, в клубе, а потом в школе. Играли, играли, а потом убежали… пошли играть в другую школу, в пятьдесят седьмую, английскую (действие происходит во Владивостоке – прим. корр.). …Нет, пели не на английском, не умели… Пели, а потом Славу Иванова забрали в армию.

Я как-то ночью на набережной встретил Некрасова. «Пойдем, - говорит, - девушек «снимем». «Пойдем, -говорю я, - чаю попьем». …Вышли, встретили двух девушек на остановке, говорим: «Пойдемте к нам, девчонки, у нас есть канадское мороженое и кофе». А девушки нам говорят: «Вы еще маленькие». А мы маленького роста были, …и короче, мы на них обиделись, шли и орали, а потом пошли домой к Некрасову, заперлись. «Черт с вам, мы вот группу сделаем». Ну, а до этого уже брякали; зарядили, значит фольгу между струн, … была еще вторая гитарка, сувенирная, такая маленькая, вот на ней я и начал колбасить. Записали за ночь концерт на «Санье»…

Ну, запись где-то есть, наверное, у Карася лежит…. Я очень впечатлился, стал песенки писать. Я и до этого писал, а стал вообще – специально для группы писать. Ну вот… а вся деятельность команды заключалась тогда в том, чтобы бегать по городу, кричать и писать «Т.С.». это потом уже фанаты всюду понаписали (мне кажется, что и на крыше ДВГУ был в свое время офигенных размеров лейбл «Т.С.». – прим. корр.)

КОРР. А как оказался в группе Ромка?

МИТЯ. У нас в группе не было барабанщика, и Роман Злобин был приглашен в качестве ударника. Через Карася вышли, а Кожан потом появился… вот, …стал колотить. Вообще, Ромка вон – на полиэтилене стучал.

РОМАН. Было дело натягивал на кастрюли. Еще до «Туманного Стона». С Некрасовым. Первые эксперименты музыкальные. Целлофан тепличный натягивал на кастрюли, за бас ведро использовал и еще две палочки из пионерской комнаты в дело пошли. (Мне доводилось видеть, как Роман орудовал на всяких флэтсейшен, на уличных выступлениях банками из-под кофе, банками из-под японского, баночного же, пива, стучал по всяким деревяшкам и долго, с каким-то языческим благоговением, ходил вокруг только что купленных барабанов «Амати», боясь к ним прикоснуться – прим. корр.).

МИТЯ.  …Мы записали концерт дома. У меня была колонка. Через усилитель записали концерт. А потом заколбасили на Ленинской, в клубе, возле «Льдинки». Половину песен пел уже сочиненных, половину – так, отсебятину нес. Там было три ряда стульев деревянных. На первом сидели наркоманы, на втором меломаны, а на третьем сидели случайно зашедшие и девушки…

КОРР. А тот знаменательный фестиваль?

МИТЯ.  Это уже Рома, я в армии был.

РОМАН. Митя был в армии, а у меня было направление в больницу психиатрическую, потому что меня тоже «армия звала в свои ряды». Получил я «приглашение» посетить психбольницу, отыграл концерт и через два дня пошел сдаваться.

КОРР. Ну, и как же твои ощущения от посещения «желтого дома»?

РОМАН. ТАМ – весьма занятные люди. Там очень хорошие шахматисты…

КОРР. Когда мне довелось побывать в псих-заведениях, мне было страшно, я хотел спрятаться…

РОМАН. Не… Я первые два-три часа уставился в окошко. Потом ко мне подошел парень и сказал: «Иди, порубай (ну, покушай, то есть) и хватит бояться, все будет нормально». Я пошел, поел, огляделся. Смотрю – нормальные безобидные люди, просто немного шизанутые – и все. Меня любопытство разобрало… Страха не было… Страх был, когда меня хотели постричь. Вот это – страх!, действительно. Насилие. Сразу хватают за плечи, за руки, пытаются затащить… вот, - наблюдал, играл в шахматы… Ни разу, кстати говоря, не выиграл, потому что партии играют – будь здоров! Дебил Сяо-Ляо его звали, например… рисовал немножко и смотрел в окно – ждал, что кто-нибудь из друзей придет… Я бы ТУДА на экскурсии отправился…

Мне кажется, что Митя – один из тех людей, которые отлично представляют, что значит всякому овощу – свое “овощехранилище», но вот как ему удается храниться и среди «картофеля», и среди экзотических «бананово-апельсинов» без вреда для себя и окружающих «фруктов», я лично представляю с трудом. «Когда он появился у нас, а кто его привел я уже и не помню, мы весь вечер хохотали до упаду и без остановки. Такой выдумщик-весельчак…» – подобные этому отзывы я слышал не раз и не два. Митя – перманентный тамада на свадьбах. Митя – сплошной грэг.

Или вот, еще пример. На сборище усопшего клуба поэтов и прочих околотворческих личностей «Дилетант» он заявляет: «Меня зовут Лже-Дмитрий Донской», - и начинает читать свои песенки, усердно помогая себе жестами (чтобы было понятнее про что), читает на фоне всех этих «трамбелок» (тоже его словечко) «про карму и дзен», про то, что «коммунисты – это…». Его лично интересует то, что вот ему лень вставать по утрам, скучно и вообще хочется пива «вот!». Читает свои песенки про то, что… да, в общем-то, как и не про что. Про ту жизнь, что с обеих сторон окна, и он все вокруг ломают комедию, и, видимо, плевать, что денег – нет, что квартиру искать - надо, что не так уж оно все и клёво – все это ясно, - но главное, чтобы все-таки «в кайф». И на гитаре - он не Хендрикс, и голосок - не Гиллан, и поэзия не Шевчук, Гребенщиков, но все какое-то «всамделишное».

КОРР. Почему считалось, что «Т.С.» делают, якобы, панк?

РОМАН. Просто играть не умели, вот и все.

КОРР. Но если не умели, почему тусовка так славно оттягивалась? Что же, никто не понимал ничего?

РОМАН. Толпа оттягивалась? Ха!… Лучше ничего не было, вот и оттягивались.

КОРР. А сейчас?

РОМАН. Сейчас лучше нас? Не-ет. Мы ведь тоже на месте не стоим. …Ну, если говорить конкретно о людях, я могу назвать парней, которые играют… хорошо. Те или другие, там третьи… Но у меня и гордость есть. Тщеславие… самолюбие…

КОРР. Значит, «Т.С.» – из зе бест ин уорд?

РОМАН.  Да пошли вы все! Лучшая группа, группа в которой что-то стоит делать, - «Туманный Стон».

МИТЯ.  Я. Пишу. Про. Любовь. (А если серьезно? корр.). Про любовь…

РОМАН. …и про животных

МИТЯ.  Ну, не только про любовь, но во всех песенках есть любовь. Если любви нет – то и песни нет. И вообще, как это … про Мир я пишу!

КОРР. «За сараем пьяный спал, пустив слюну»?

МИТЯ.  Это не моя – это Бородин писал.

КОРР. А «Я люблю свой народ и Советскую Армию»?

МИТЯ. Это ШЛЕП. Это как бы публицистика. Я все время о другом…

КОРР. Значит – «Ай лав ю»?

МИТЯ.  Конечно.

КОРР. «Я хочу тебя»?

МИТЯ.  Это моя. Это я уже пытался ближе к эротике…

КОРР. А может не эротика, а юношеский гиперсексуализм?

МИТЯ.  Нет… Нет. В песне о чем говориться? О том отношении к женщине, как я его вижу. Не то что я его придерживаюсь постоянно, нет, это было бы вранье типа: я каждое утором выхожу, завтракаю там, покупаю яиц и каждое утро такие добряки делаю. Вот, типа, я какой четкий… Так нельзя… «Я хочу тебя» перекликается с «9 1/2 недель», там тоже и медом груди поливает и добряки делает. Только когда я писал текст, вообще этого фильма не видел. У многих в разных точках возникают одни и те же идеи…

КОРР. Секс и музыка…

МИТЯ. Секс-музыка получается лучше, когда длительное время воздерживаешься от полового акта… А еще?.. Ну… не знаю.

КОРР. Помнишь, у тебя была заморочка выступить в гриме товарищей Сталина, Брежнева, Гитлера… кого еще?

МИТЯ.  Да, всех этих (неопределенный жест руками, попытка охватить всю историю человечества? – корр.)… так это же делать надо, а делать сейчас уже не хочется, по-моему, сейчас другое нужно. Тогда просто хотелось показать, что Гитлер (и кто еще там?) мог быть простым кондитером, печь булки, а не фашистами заправлять, а могло так оказаться, что вместе с Брежневым водку пить, за ухо Дзержинского трепать.

ТУМАННЫЙ СТОН. Что толку их хвалить или ругать? Им все это глубоко до балды… «Так надо… Наверное…». Главное – не утруждать себя ответами на глупые вопросы и стараться не задавать их. Сейчас они пишут свой альбом. «Там песен на целую фонотеку», - говорит Сдвиг, а что будет дальше? У меня и мысли не мелькнуло спросить их об этом. Так оно получается, что «Т.С.» – группа сегодняшнего дня. Сегодняшнего, в том смысле, что они всегда СЕГОДНЯ. И завтра для них вроде бы и нет, просто они просыпаются завтрашним утром, а вокруг – опять сегодня. Время меняется, и они меняются вместе со временем, но как-то так, что время – это время, а «Т.С.» – это «Туманный Стон»: каждый вроде сам по себе, и в то же время… Помните плакат из серии «Не купайтесь в незнакомых местах!»? Так вот, «Т.С.» умудряются выбирать знакомые, или, по крайней мере, успевает изменить свое место до состояния легко узнаваемого и вполне приемлемого для пляжных забав.

КОРР. Мне доводилось слышать, что песня «Вечер» стала переломной…

МИТЯ.  Дулю-две! Все время и были эти вечера, в голове постоянно такое твориться-вериться... ну, а песни… они же не понять, как рождаются, то «Вечер» вылезет, то ля-ля-ля, смотря как себя чувствуешь в данный момент. Иногда вообще ничего не лезет, как сейчас.

КОРР. А вам никогда не хотелось сделать в «роке» что-то напрочь новое?

РОМАН. А я не собираюсь усиливать, дополнять его как-то, мы же не авангардисты… Во! Митя так сказал: прут песни – он их пишет, не раздумывая над тем, на что это похоже, с чем перекликается. Пишет – и все. Ну, а мы их должны аранжировать. Вот так и получается в кайф. А рядить, насколько это авангардно – это не наше дело. (Летом 1989 года Роман сказал: «Помнишь, у кого это: «Делай, что должно, и будь что будет, - вот это и есть то самое главное». – корр.).

КОРР. А то что ты носишься со своими барабанами, нотами, разве это не желание сделать что-то новое?

РОМАН. Желание? Не-е… Желание сделать что-то новое – это у всех самое сокровенное, честолюбивое, которое сидит где-то там, глубоко… А когда сидишь за барабанами, у меня единственное желание – хоть что-то сделать, сыграть сейчас то. Что я хочу. Понимаешь? Это самое сокровенное, в чем я даже и не признаюсь. Я говорю: «Вот я сейчас копаюсь. Я ИЩУ!» – на самом же деле, я просто пытаюсь элементарно связать пару нот вместе, чтобы они красиво звучали для меня же самого. Я знаю, что любой бонза-барабанщик все это сыграет в 40 раз хлеще и лучше… но мне-то от этого не легче.

КОРР. Значит, все таки панк?

МИТЯ. Ну-у-у… Когда у Джонни Роттена спросили, кто он там, панк или нет, он сказал: «Какой я панк, к черту! Кто-то ярлык на меня повесил, и все…».

КОРР, а если корреспондент повесит на вас ярлык, что тогда?

МИТЯ.  М-м-м-м… Н-н-у-у…

РОМАН. Он рискует быть… не того… не компетентным… Нас рядить во что-либо опасно. Потому что когда мы станем большими, вы все увидите, что глу-убоко-о заблуждались на наш счет…

КОРР. Хорошо… Ну, а ваши слова, тов. Бубен? Что скажите моему читателю? Вон он, стоит в дверях.

РОМАН. Ну, я не знаю. Во! Пускай морковку вытащит, свеклу, картошку… И ест больше морковки – зубы будут крепкие.

Автор матприала спец. корр. "ПАф" во Владивостоке Константин Дмитриенко