Я думаю, что интервью – это новая форма искусства. Мне кажется, беседа
с самим собой – это квинтэссенция творчества. Задавать себе вопросы и пытаться
найти ответы. Автор просто отвечает на ряд вопросов, которых не выразить
словами.
Это похоже на дачу свидетельских показаний. Это странная сфера, в которой
ты пытаешься точно определить, что произошло в прошлом и честно вспомнить
о том, что ты пытался предпринять. Это упражнение для сознания. Интервью
часто даёт возможность натолкнуть сознание на новые вопросы, а в этом,
по-моему, и есть сущность искусства.
Также интервью даёт возможность исключить все эти заполнители пространства…
нужно стремиться быть ясным, скрупулезным, не отходить от темы… без ерунды.
Корни интервью лежат в исповеди, дискуссиях и перекрёстных допросах. Как
только ты произнёс слова, уже невозможно взять их обратно. Это очень экзистенциальный
момент.
Я как будто попался на крючок в игре литературы и искусства; мои герои
– художники и писатели.
Я всегда хотел писать, но полагал, что ничего хорошего из этого не
выйдет, пока рука сама не возьмёт ручку и не начнет двигаться безо всякого
моего участия. Что-то вроде спонтанного письма. Но такого никогда не происходило.
Конечно, я написал несколько стихотворений, где-то в пятом или шестом
классе я написал поэму «Пони Экспресс». Это первое, что я могу вспомнить.
Это была типичная поэма-баллада. Я так и не смог довести её до конца.
«Конские Широты» я написал в школе. Я хранил
много записных книжек в старших классах и в колледже, а потом, когда ушёл
из школы, по какой-то дурацкой причине – а может, это было мудро – выбросил
все это… Я писал в них каждую ночь. Но, возможно, если бы я не избавился
от них, я бы никогда не написал ничего оригинального – просто там в основном
накапливалось то, что я читал или слышал, нечто похожее на цитаты из книг.
Думаю, если бы я не избавился от них, я никогда бы не стал свободным.
Слушайте, настоящая поэзия ничего не говорит, она просто открывает
возможности. Откройте все двери. Вы можете войти в любую, которая вам подходит.
Вот почему поэзия так притягивает меня – она вечна. Пока существуют люди,
они смогут запоминать слова и комбинации слов. Ничто не устоит перед уничтожением
– только стихотворения и песни. Никто не сможет запомнить целый роман.
Никто не сможет описать фильм, скульптуру, картину, но пока существуют
люди, песни и стихи могут сохраняться.
Если моя поэзия имеет цель чего-то достигнуть – это освобождение людей
от ограниченных способов, которыми они видят и чувствуют.